Переполненные чувствами

      За неделями идут недели. Холодает воздух, продувает все сильнее и сильнее уши, противно пища в них, что заставляет одеваться теплее. Сгущаются серые облака на небе, вызывая мерзкий леденящий дождь. Снова выпадает слабый снег, но не успев собраться плотными чистыми коврами, быстро превращается в грязь. Близится последний месяц осени. Зима смотрит, хитро сощурившись, ждут сильнейшие холода за весь год, что ненавидел Брофловски из года в год. Он не любил зиму больше всех. К сожалению, зима в его понимании частично наступила.       Намокает оранжевая куртка, окрашиваясь в более темный оттенок. Ноги хлюпают по грязно-коричневым лужам, в которых плавают, как отребье, давно опавшие листья. Противно морозит тело, вызывая лёгкую дрожь и мурашки, ветер больно бьёт в лицо. Экран телефона за доли секунд наполняется многочисленными каплями дождя, когда пальцы пытаются переключить песню в любимом плейлисте, но влага не даёт им этого сделать. Шапка падает на глаза, что очень мешает и без того трудному передвижению. Такая погода отбивает всякое желание идти туда, куда он сейчас идёт, но в любом случае, они, наверное, найдут выход из этой ситуации, либо погода со временем утихомирится.       Близится долгожданная крыша автобусной остановки. Ноги активно сменяются друг с другом. И вот на плечи перестает капать раздражающая вода, пятки не стоят в луже, и ветер не режет кожу, бешено дёргая рыжие кудри врастопырку. Наконец-то можно достать свой мобильник и, протерев его сухим рукавом толстовки, переключить песню. Да, очень жаль, что он не захватил с собой зонт.       Потрёпанный носок грязного сапога ожидающе крутится в луже, разводя грязные листья в разные стороны. Брофловски нервозно постукивает сапогом по небольшой луже, разнося небольшие капли, немного пачкая обувь стоящих рядом людей.       Автобус задерживается, и это не может не огорчать, ведь он очень торопится, и в целом настроение было уже испорченно необъяснимым раздражением, скорее всего, из-за погоды. Сам по себе Кайл был перфекционистом.       На деле повод совсем не высок, лишь очередная встреча с его нынешним «лучшим другом». Сегодня они договорились прогуляться по центру ночного города, ведь сумерки стали наступать все быстрее и быстрее, и света солнечного дня практически не остаётся. Из окон невысоких домов сияет различных оттенков свет, начиная с раздражающего глаза ярко-белого, заканчивая спокойным, слегка старинным по атмосфере жёлтым.       Наконец-то подъезжает автобус, оставляя такое же жёлтое отражение на лужах, заставляя мокрый асфальт светится янтарным цветом. Кайл одним движением запрыгивает в автобус и оплачивает свой проезд, после чего идет в привычное место в конце салона. В такое время все обычно возвращаются домой, а он наоборот едет в город, а значит, людей в автобусе было немного, и возможность пробок максимально мала.       Брофловски расслабляется, укутываясь, как в одеяло, в любимую мелодию. Форточка перед ним слегка приоткрыта, от чего лицо Кайла слегка обдувает прохладным воздухом. За окном не видно меняющихся деревьев, лишь их макушки разной длины подсвеченные небом. От света в самом автобусе можно было разглядеть дорожные линии и свое тусклое отражение, но на этом все интересное, что смог развидеть Кайл, заканчивается. Взгляд убаюкивающе смотрел в никуда, разум полностью погрузился в свои мысли и текст музыки.       Автобус проехал лишь несколько остановок и спустя полчаса доехал до конечной, центра их небольшого городка. Появлялись разные дома, магазины, светофоры, больше света, и эта атмосфера вместе с музыкой заставляла тихонько затаить дыхание.       Не сразу заметив полную остановку автобуса, Брофловски неожиданно для самого себя, дергается. Такое ощущение, словно он все это время спал, хоть и глаза его были открыты. Неловко выйдя из автобуса, Кайл попутно включал свой телефон, чтобы заранее спросить, где именно Картман его ждет, но перед этим обернулся на свое сидение, дабы проверить, не забыл ли он чего.       Посмотрел вперед, и глаза Кайла столкнулись с его лучшим другом. Приветливая улыбка тут же расплывается на лице рыжеволосого. Телефон падает в глубокие карманы куртки, ведь больше нет необходимости писать кому-либо.       Эрик замечает ярко-зеленую шапку в толпе незнакомцев и, повернувшись, разводит руки в стороны для дальнейшего объятия. Два тела соприкасаются, взаимно обнимая руками. Сейчас для них было совершенно нормально так обниматься, не смотря на то, что прошли лишь считанные недели от их обоюдной ненависти. Наверное, даже в прошлом, глубоко в душе они любили друг друга? Противоположности же притягиваются…       — Ну, у тебя есть предположения, чем мы сегодня займемся?       — Если честно, понятия не имею, — слегка хихикая, вздыхает Кайл в грудь Эрика, все сильнее и сильнее прижимая его к себе.       За такой небольшой промежуток времени, вроде несколько секунд, Брофловски успел слегка замерзнуть, несмотря на то, что он только что вышел из теплого салона автобуса. Видимо, погода ухудшилась, либо Брофловски ещё не успел привыкнуть.       — Я хочу горячий кофе.       — Как раз это и хотел предложить, — одобрительно подмигивает Картман.       Две фигуры не спеша уходят с остановки, оставляя за собой темные тени от фонарей ночных улиц. В отличие от Кайла, Картман взял с собой зонт, который позволял вместить под собой обоих. Плотно прижавшись, они продолжали свой путь в сторону кофейни, обсуждая и споря на очередную бессмысленную, но очень интригующую для них тему. Запах кофе смешался с визуальной картиной дождливой осени, что в совокупности выглядело невероятно красиво. Удобный кожаный диван морковного цвета, светящиеся вывески и коричневые кирпичные стены идеально сочетались вместе.       Краем уха можно было услышать тихий шум дождя, когда Эрик делал глоток своего кофе, прервав непрекращающийся, чутка бесячий монолог. При такой обстановке хотелось писать стихи, описывая каждую деталь, стараясь вместить туда все чудо и особенность обстановки, передать чувства, дабы их поняли и испытали на своей шкуре, прочитав лишь несколько, казалось бы, простых, изящных, тонких, слов.       — А-ха-ха-хах, да, такая умора, — смеётся Картман, над ситуацией, благополучно пролетевшей мимо ушей Брофловски. — Кстати, тебе пришло приглашение от Стэна?       Кайл сначала не понял, причем тут вообще Стэн, но появилось лёгкое волнение и интерес. Первую часть рыжеволосый не услышал, только важное когда-то имя вжилось в черепную коробку, как пуля. Он старался отпустить его, и у него это вроде получалось, но даже при малейшем упоминании хотя бы имени, появлялись какие-то нежеланные эмоции. Кайл надеется, что это скоро пройдет. Немудрено, прошло ведь только пару недель. Частичное безразличие в отношении этого человека уже было большим достижением для Брофловски.       — Что прости? — невольно хмурятся рыжие брови.       — Ну ты даёшь… И куда ушли столько лет дружбы? Неужели забыл? — иногда Картман довольно сильно раздражал своими упоминаниями этой темы, но со временем стало вполне терпимо. По крайней мере, врезать не хотелось.       — Если честно, мне так похуй, — еврей недовольно скрещивает руки на груди и отводит взгляд.       — Вау, тебе бы в театральный поступать, — саркастически закатывает глаза жиртрест. — Какое сегодня число?       — Эм… восемнадцатое, — Кайл попутно пытается вспомнить хотя бы день недели или какой сейчас час. Чёртово время.       — Семнадцатое, жид. Во вторник день рождения Марша, а в следующее воскресенье — огромная вечеринка, на которой будет чуть ли не вся школа. Мне тоже пришло приглашение, — Эрик снова злорадствует, широко улыбаясь и водя пальцами то влево, то вправо. — А что насчёт тебя?       От этого что-то вязкое протянулось в горле. Обида. Ведь Кайлу не пришло приглашение. Его, самого лучшего друга на протяжении больше десяти лет, не пригласил на день рождения его когда-то самый близкий человек, каковым он являлся чуть ли не всю жизнь. Зато вся остальная школа, придет. Раньше он, Кенни и Картман были единственными его гостями на празднике, а когда-то — лишь один Кайл. Когда-то он стоил больше, чем все люди в этой блядской школе. Брофловски был единственным для Стэна, а Стэн — для него. Теперь же Марш выбирает противоположный вариант, устраивая отвратительную тусовку с кучей незнакомых, неприятных лиц, множеством алкоголя и наполненную различными непотребствами.       Проще говоря, полное дерьмо, которое ну совсем не похоже на Стэна. Он был бы рад поддержать своего друга, если бы оставался его другом. Здравый смысл кричал о том, что Стэн упал до недра земли, и наоборот к лучшему, что они перестали общаться. С другой стороны, Кайл чувствовал вину за это, ведь он не смог вытащить своего друга из этого ужаса. Это невообразимо стыдно и больно, но, увы, уже ничто нельзя изменить.       Кайл натягивает на себя безразличную улыбку, спокойно отвечает:       — Нет, мне не приходило приглашение.       Картман был в ступоре, он не ожидал такого ответа. В глазах тут же мелькает что-то злое, кипящие.       — Эх-эх, очень жаль. Если хочешь, я могу не идти и остаться с тобой.       — Это, конечно, очень мило с твоей стороны, но, пожалуй, не стоит. Если ты хочешь, то иди. Если получится… Купи от меня какую-нибудь дешёвую открытку, — на последнем предложении на глаза хотят навернуться слезы, но оперативно поморгав ресницами, ему удается их проглотить.       — Хм, ну как скажешь… — ртом Картман тянется к трубочке, снова заткнувшись.       Совершенно ненужная пауза, разрывающая тишина. Теперь шум дождя прекратился, и отвлечься было не на что. Голова будто сейчас взорвется от напряжения и стараний сдержать слезы. Будто специально, мозг вспоминал все предыдущие дни рождения Стэна, и как они проводили время вместе, только вдвоем.       Завершающе для самого себя, Кайл выдыхает теплый воздух, медленно считая от одного, до того момента, когда он успокоится, или что-то во внешнем мире отвлечет его внимание. Слышно, как Эрик глотает темный, сильно пахнущий, горячий напиток. Интересно, как там Твик?

***

      Совсем скоро день рождения Стэна Марша, одного из самый популярных парней старшей школы Саус Парка. Он встречается с черноволосой красоткой Венди Тестабургер достаточно продолжительное время, если не считать их разрывы.       Этот парень выглядит невероятно счастливым в ее окружении, каждый раз будто первый, влюбленный по уши взгляд. Стэн всегда умел дарить тепло, ласку, приятную подбадривающую улыбку, всегда мог защитить от кого угодно, неплохо шутил, хорошо заботится и в целом был очень приятным молодым человеком, о котором мечтали все. Он не был злым, поэтому старался общаться со всеми желающими. Конечно, Марш был доброжелательным, но некоторых людей все-таки избегал, дабы не портить свою репутацию.       В его недавнем понимании «людей, которых надо избегать» вполне можно было бы приписать Маккормика, но во-первых, тот был другом его детства, а во-вторых, он наоборот в последнее время тусуется только в подобных компаниях. Самое главное, чтобы там было как можно больше алкоголя, громкой музыки и его любимая девушка, либо, при очередном их разрыве, несколько других. Пока что все на удивление очень хорошо. Они каждый день проводят вместе, практически не ссорясь. Дарят любовь и заботу друг другу, намеренно показывая ее всем.       Те самые редкие вечера совместного просмотра фильма в пушистом пледе. Пальцы, поглаживающие хрупкие плечи прелестной девушки, на которые ложатся мягкие черные кудри. Парень обнимал сзади свою принцессу, разведя согнутые колени, а та облокотилась о его упругую грудь, теплый живот и мурлыкает от удовольствия. Да, такие моменты были невероятно приятны и нежны. Стэн бы отдал все, чтобы так продолжалось вечность, но, увы, они слишком разные люди. У них разные цели, разное мнение, разные увлечения, разные стремления и приоритеты. Разные они сами. Это как кот и пёс. Они то гоняются и убегают друг от друга, то лежат в наслаждении, и в этом нет стабильности, но это, скорее, зависит от самих животных. Так вот, Стэну и Венди не повезло в этом плане. Им тяжело быть вместе, но никто из них не хочет терять те самые моменты близости. Венди почти уверена, что справится, но ее мучает совесть сделать Стэну больно, а Маршу действительно будет очень и очень больно. Это могло бы убить его по-настоящему, но у него остался последний друг, с которым он почти не разговаривает, но все равно считает своим другом.       Кенни Маккормик последний, кому он хотя бы чуть-чуть доверял, и алкоголь помогал отчасти держаться на плаву, но Марш не видел смысла жить дальше. Вечная погоня за важными людьми, а конкретно — человеком. Но была ли Венди так важна ему на самом деле? В то же время он бежит от себя, от людей, пытающихся ему помочь, и в конце концов, он убежал от своего лучшего друга, лишь на миг испугавшись себя и своей ориентации, дальнейших последствий. Вся его жизнь — это бесконечный страх. Каким бы крутым и бесстрашным он не казался обществу, Стэн самый большой трус. Он выглядит идеальным во всем, и действительно очень сильно зависит от чужого мнения, за счет него он самоутверждается, и это помогает ему держаться, жить, существовать.       На его праздник придет очень много народу, чуть ли не вся школа. По его же воле приглашения будет раздавать Баттерс, ведь самостоятельно это делать он не в состоянии. Сложно сказать, что Стэн думает насчёт Баттерса, Стотч вроде неплохой парень, но такая сопля, слабохарактерный. Сейчас это даже на руку. Марш совсем не лучше.       — Стэнли, ты в порядке? — знакомый голос и мягкие ладони девушки заставляют Стэна выйти из своих раздумий. Слышен фоновый шум школьной столовой. Возвращение в реальность.       — Да, любимая, все хорошо, — спокойно отвечает брюнет. Боковым зрением видно отвращение на лицах сидящих рядом девчонок. Они ужасно сильно завидуют, и он знает об этом и снова самоутверждается. Да, он чертовски крут, все его хотят, все не так плохо, его все любят.       Небольшой порванный бумажный пакет ложится на стол, рядом со Стэном. Видно оранжевые рукава, капюшон, неаккуратные руки.       — Привет, Марш, и вам привет, дамы, — подмигивает Маккормик, открывая свой пакет и доставая оттуда дешёвую еду.       — Кенни! Привет, — почти хором сказали девочки, смущённо хихикая, поправляя волосы за ухо.       Несмотря на достаток Кенни, он был чертовски умен, интересен и по своему красив. Привлекающий персонаж с тяжелой судьбой, улыбкой с не самыми ровными зубами, но зато искренний, мудрый и честный, добродушный, оптимистичный человек. Для кого-то — крутой парень, хулиган, не идущий по правилам, хоть на самом деле он таким не являлся.       Кенни вполне мог бы потягаться с Маршем в популярности среди девчонок, но они слишком разные. Так скажем, на свой вкус. Большинству девочек нравились оба, но Стэн имел наибольшую перспективу в виде будущего мужа, чем Маккормик.       — Слушай, чувак, могу ли я кое-что у тебя спросить? — Кенни поворачивается лицом к озадаченному Маршу.       — Сейчас? — Стэн дожевывает свой сэндвич, лицезрея моментальную серьезность на лице блондина.       — Да, — будто хищник, Маккормик посмотрел прямо в глаза, разрезая чем-то зрачки Стэнли.       — Ну, пошли, — брюнет неловко чешет свои темные волосы на затылке.       Пройдя несколько футов, две фигуры выходят во двор школы, где как всегда сидят курящие готы, и чуть дальше — остальные ученики школы, так же имеющие не самую лучшую привычку в виде курения.       Стэн воспринял это как намек, и уже протягивает вторую сигарету Маккормику, дёргая в зубах свою. Кенни отвёл сигарету от себя, отказываясь. Странно, чтоб Кенни и не курил халявную сижку.       Голубые глаза округляются от шока, и парень мимоходом поджигает сверток бумаги с табаком. Затяжка, и вредный дым уже осаживается на легких, в голове свежее помутнение. Не успел Стэн выдохнуть, Кенни неожиданно спрашивает:       — Что там у тебя с праздником?       Немного прокашлявшись, Стэн, видимо, понял, к чему все это. В любом случае, далеко не этого вопроса он ожидал. Хотелось бы просто спокойно покурить… Итак Венди постоянно заставляет напрягать извилины, играя на нервах, как на струнах его старой гитары, на которой он, кстати, играл ей когда-то, сочиняя песни о ней, его искренней музе.       — Норм все, Баттерс приглашения раздаст.       — То есть тебе вообще плевать, кто там будет? — Кенни заводит диалог далеко не о алкоголе, что предполагал Марш, а близился к совсем другому. Неспешными, самыми простыми, уточняющими вопросами.       — Ну да, — он даже имен многих из них не знает. Главное, веселье, верно? А чем больше людей, тем веселее. Наверное…       — Чувак… Ты поступаешь как лицемерный козёл, — Кенни всегда был прямолинейным.       Стэн понимал, он думал об этом, и, черт, это действительно правда, прям как с языка снял, но говорит он совсем другое, смотря с другой, более удобной стороны.       — Это не так, я просто хочу поближе всех узнать и подарить людям неплохой, нет, даже самый замечательный вечер в их жизни.       — Точно звезду словил… — закрыв глаза, Маккормик облокачивается о кирпичную стену, слегка улыбаясь самой никчемности ситуации, и как Марш смешно и палевно врёт. Врёт самому себе.       — Да ну тебя, — брюнет стряхивает пепел.       — Что на счёт главных гостей?       — Все равны, вип нету.       — Даже Венди? — уже хихикая, задает следующий вопрос Кенни.       — Одно исключение, — да, тут не может быть никак иначе. Очень глупый вопрос.       Выдержав небольшую паузу, Маккормик задает самую интересующую его дилемму. Очень острый, горящий, болезненный вопрос. Но Стэн ведь такой крутой, не покажет реакции, опять. Пускай дальше строит похуистическое ебало, пока может, ведь Кенни попытается вывернуть эту маску, посмотреть все ее внутренности. Для блага Стэна, конечно.       — А Кайл?       — Чувак, ты же знаешь, — пальцы встречаются чуть выше переносицы, крепко сжимая глаза. Это был некий «фейспалм» Стэна на протяжении всей его жизни, по крайней мере, столько, сколько он себя помнит и знает.       — А что если Баттерс и ему отправит? Сам же сказал, целой школе. Или Кайл не входит в этот список? Вот так вот надменно ограничишь его от своего праздника, на котором будут все, кроме него? Не думаешь, что это как-то по-скотски?       — Если честно, я даже не думал об этом. Но даже если так, я не собираюсь вырывать из его рук это приглашение. Пускай попьет пунш вместе с жиртрестом. Я в любом случае буду слишком занят. Все-таки, он не один будет на этой вечеринке, и мне есть с кем пообщаться, кроме него. — Стэн снова чешет затылок, внутри нахлынивает ненависть и отчаяние от самого себя.       — Я тебя понял. Надеюсь, обойдется без драк, — внимательно выслушав Марша, блондин устало вздыхает.       Этот человек пропитан ложью и он осознанно продолжать лить ее в себя. Чего же он боится?       — Что? — Стэн думает совсем о другом, и даже не подозревает, что его читают как открытую книгу.       — Мало ли вы подеретесь, — Кенни допускает и такой вариант.       — Все не так плохо, возможно. За себя я ручаюсь, — тощие пальцы Стэна проводят по мусорке, тушится сигарета, после чего ее безжалостно давит конверс брюнета. А можно ведь было просто выбросить в мусорку…       Ярко-желтая дверь школы, выходящая во двор, резко открывается. Оттуда выглядывают пару девушек. Лишь бы не японки… Прищурив глаза, стало понятно, что это их одноклассницы, сидящие со Стэном вместе в столовой. Судя по всему, уже соскучились по компании парней, либо стало интересно, что же они так долго обсуждают. Неужели, влюбились? Им хотелось в это верить. Главное, чтобы не друг в друга… Иначе у них совсем нет шансов…       Кении понял ситуацию и уже собирается уходить. Похлопав Стэна по плечу, шепотом произносит:       — Ладно, бывай.       Маккормик нашел недостающие пробелы в его поведении, и уже примерно представляет, что будет дальше. По Маршу видно, что тот глубоко разбит, и есть предположения, почему, даже есть варианты помощи. Хотелось бы также видеть Кайла, ведь, как он понял, что корнем является именно он. К сожалению, пересечься с Брофловски пока что не удается. Мучает лишь один вопрос, каким боком тут присутствует Картман?..

***

      Айк идёт со школы, попутно забирая письма из почтового ящика. Брофловски-младший очень ждал одну посылку из Канады, поэтому проверял его каждый день, но вчера он оставался у своего друга на ночь, поэтому не успел проверить приходящие письма.       Кайлу пришел синий конверт с наклейками по бокам и золотой надписью Марш.       Увидев это, его изумрудные глаза стали блестеть от набежавшей соленой жидкости, боль и непонятная радость сливалась в них. Кайл кусает рукав толстовки, сдерживая крик, содержащий в себе целый спектр эмоций.       Близится что-то волнующие, очень обворожительное и будоражащие кровяные сосуды тела, опасное, в возможном физическом и моральном плане, для обоих бывших супер-лучших друзей