Потеряна в тебе

Когда Хаус вошёл в свой кабинет, он увидел Кэмерон, сидящую за его столом и пристально глядящую на него. Он замер в дверях от некого удивления и даже возмущения: как эта девчонка посмела усесться на его место. — Здравствуйте, доктор Кэмерон. Извините, можно войти, — сказал с присущей ему язвительностью. — Почему Вы меня наняли? — пропустив его шутку мимо ушей, спросила Эллисон. — Это важно? — спросил Хаус, слегка опешив. — Трудно работать на того, кто тебя не уважает. — Почему? — Вопрос риторический. — Нет. По-моему ты просто не знаешь, как на него ответить, — сказал Хаус, держа путь в их второй кабинет. — Я хочу, чтобы вы мне ответили, — добавила устремившаяся за ним вслед Кэмерон. — Великий философ Мик Джаггер сказал: «Не всегда получаешь то, чего хочешь», — ответил Хаус, но на секунду остановился, развернулся и добавил, — Какая тебе вообще разница, что я думаю? Я урод. Важно только то, что думаешь ты сама. Ты справляешься с работой? — Вы наняли Формана, потому что он черный и потому, что у него судимость. — Нет. Мне плевать на его цвет кожи. Формана я взял, потому что, прежде всего, он хороший врач, у которого Была судимость. Чейза я взял потому что у него крутой папаша. А тебя я взял, потому что ты очень красивая. — Решили мне под юбку залезть? — усмехнулась Кэмерон. — Удивлён, что тебя это шокирует… Кстати, я этого не сказал. Я сказал, что взял тебя, потому что ты красивая. Ты мне заменяешь красивую картину. Лоб Кэмерон сморщился от возмущения. — Я была одной из лучших на курсе. — Но не лучшей, — прервал её Хаус. — Я прошла интернатуру в Сиэттл Грейс. — Да. Ты была хорошим кандидатом. — Но не лучшим? — смутилась Кэмерон, заметно сбросив энтузиазм. — Ты расстроилась? Почему? Потому что тебя приняли на работу благодаря твоей красоте, а не благодаря каким-то там выдающимся талантам? — Я очень много училась, чтобы попасть сюда, — строго ответила Эллисон, незаметно сжав кулаки. — Это было не обязательно! Людская природа состоит в том, что мы выбираем путь, который принесёт нам наибольший результат при наименьших усилиях. Ты пошла против природы. Поэтому ты и здесь. Ты могла выйти замуж за богача. Стать актрисой, моделью. Одной твоей улыбки достаточно, чтобы тебе дали всё. Всё чего ты только захочешь. Но нет, ты надрывала свою милую попку. — Я должна считать это комплиментом? — Роскошные женщины становятся врачами только в одном случае: если их кто-то очень сильно обидел. Тебя бил кто-то из родственников? — Нет, — ошарашенно отмахнулась Кэмерон. — Тебя изнасиловали? — Нет! — Но тебя кто-то обидел. У Кэмерон от удивления и недовольства даже немного открылся рот. А Хаус пристально уставился ей в глаза, пытаясь вытянуть из неё информацию. Кэмерон спас запищавший пейджер. — Мне нужно идти, — сказала ошарашенная Хаусом брюнетка. Он пожал губами и молча кивнул ей в ответ. *** Хаус сидел за своим столом, и из-под палки Лизы Кадди выполнял бумажную работу. Как вдруг к нему на глаза попалось письмо, в котором он обещал принять пациента. Хаус был крайне удивлён, так как последний раз он писал письмо, был примерно тогда, когда он учился классе в третьем. — Какая у меня женственная подпись, — крикнул он так, чтобы услышала Кэмерон, сидевшая в соседнем кабинете. Она тут же предстала перед ним с виноватым видом. — Можно объяснить? — виновато вопросила Эллисон. — Вот видишь букву Г? Как она закругляется. Я в жизни такой завиток не делал. Хм. Может я заболел? Интересно, чем это надо заболеть, чтобы начать писать букву Г как первоклашка? Кэмерон улыбалась, пока он произносил эту пламенную речь, а потом выдохнула и с улыбкой ответила: — К Вам невозможно пробиться обычными способами. Они звонили… — Настойчивость не значит важность, — строго перебил Хаус, — в следующий раз, когда захочешь обратить моё внимание, лучше джинсы обтягивающие надень. — Ему 15 лет. У него двоится в глазах. Внезапно начались ночные кошмары. Они были у двух врачей-неврологов. — Кошмары? То есть ему сняться чудовища? — Да. Хаус вскочил, схватил трость и ринулся к выходу. — Вы куда? — Взгляну на парнишку. — То есть Вы всё-таки осмотрите пациента? — В девяти случаях из десяти лучше не разговаривать с пациентом. Но кошмары у подростка — это отличный повод побеседовать с его родителями, — маняще дёрнув бровями, ответил Хаус, — Молодец! ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ — Всё в порядке. Цвет хороший, — подвёл итог Хаус, закончив осмотр глаз пациента, — давно у тебя эти кошмары? — Три недели, — ответил мальчик. — Он боится ложиться спать. Он измучен. Едва стоит на ногах, — добавил отец. Хаус стукнул пальцами между бровей мальчишки. Кэмерон нахмурила брови. — Это что-то значит? — поинтересовалась мать мальчика. — Ничего. Он просто смешно моргает. Попробуй назвать как можно больше животных на букву М. Мальчик молчал. Родители и врачи тревожно переглядывались. — Маленький слоник, — неуверенно выдал он. — Маленький слоник? Ну неплохо. Но тебе не кажется, что моллюск подходит лучше? — О чём это говорит? — беспокоился отец. — О двух вещах, — ответил Хаус, — Невралгия тут ни причём и вашему сыну никогда не стать шеф-поваром. Подростки видят кошмары по двум причинам: из-за посттравматического расстройства. Тебя в школе не били? — Нет, — ответил парень. — Тогда Дэйв… — Дэн, — перебила Хауса Кэмерон. — Если не травма, тогда сексуальное насилие, — продолжил Хаус, — Кто тебя домогается? Училка? Любвеобильная соседка? Я бы и про вас, родители, спросил, только вы точно будете всё отрицать. Кэмерон закатила глаза и от стыда отвернулась, а потом уставилась на Хауса порицающим взглядом. — Мы бы никогда не допустили подобного, — озадаченно ответил отец. — Я говорю — меня не слышат, — недовольно добавил Хаус, — отсутсвие ответа означает согласие. — Никто ко мне не приставал, клянусь, — ответил парень, — Была травма. Мячом в голову заехали. — Ты знала, что он получил по голове, — рявкнул Хаус на Кэмерон. — Они об этом не сказали, — ответила врач, опустив глаза. — Да, какая мелочь, — улыбнулся Хаус и пошёл по направлении выхода. — Нет, нет. После удара мы отвезли его в клинику, никакого сотрясения не было, — пытался его остановить отец. — Вы рвались ко мне на приём, а теперь сомневаетесь в моём диагнозе. Класс! В клинике явно облажались — у парня сотрясение! — В глазах у меня двоилось и до удара, — добавил мальчик. — Тогда это всё меняет, — сказал Хаус остановившись и развернувшись, — Носи очки! И ничего у тебя двоиться не будет. И по голове больше не получишь. И сотрясения больше не будет. И кошмары прекратятся. Тебе нужно к офтальмологу, а не ко мне. Хаус ушёл, оставив пациента и его родителей позади. Кэмерон последовала за ним. — Вы это специально, — одёрнула его Кэмерон, — Я нашла для Вас интересное дело, а Вы швырнули его мне в лицо, чтобы меня унизить. — Ты единственный ребёнок, да? — Я не поняла. — Потому что ты видишь только себя. Наверное, ты очень удивишься, но я считаю, что сексуальное насилие это плохо. Я лишь хотел убедиться, что к нему не лезет ни папочка, ни мамочка. Всё остальное ерунда и мне плевать. Хаус кинул взгляд в приёмное, и его глаза зацепило то, как в сидячем положении у парня дёргается нога. — Я не единственный ребёнок, — сказала Кэмерон. — Интересно, — выдал Хаус, говоря уже совсем не с не й и быстро пошёл к мальчику. — Что? — опешила Кэмерон. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ — Сегодня ночью у него были галлюцинации, — сказал Хаус, наливая себе кофе. — То есть у него не рассеянный склероз? — спросил Форман. — Подобное состояние никак не вяжется с таким демиелинизирующим заболеванием, как склероз, — ответил Хаус. — Но как же иммуноглобулины? — добавил Форман. — Склероз есть, но он свидетельствует о чём-то другом, — сказал Хаус, отбирая у Чейза печенье. — Иммунная система действует? — дожёвывая, спросил Чейз. — Да, — ответил Хаус, — у него в мозгу сидит инфекция. — Как насчёт секса? — спросила Кэмерон. — Ну… это очень непросто, — резко обернувшись, с наигранной смущённостью ответил Хаус, — Мы работаем вместе. К тому же я старше, но может тебе это нравится. — Возможно у него сифилис мозга, — не оценив шутку, добавила Кэмерон. — Выкрутилась, — с улыбкой ответил Хаус, подмигнув ей.