Drunk and Dreary (Пьяный и печальный)

Что-то слегка встряхнуло тебя, и ты сонно поднялась. Затем звучно потянулась, подняв руки высоко над головой, поскольку ты была уверена, что это просто Вера снова разбудила тебя для дневной смены в саду. Она не понимает, как ты можешь спать весь день напролет, но ты определенно находишь сны предпочтительнее альтернативы. Ты потерла глаза, зевая с ощущением удобства… удобство? Что-то было не так. Глубоко, по-настоящему неправильно. Хоть тебе и нравилось спать, но всё же потребовалось довольно много времени, чтобы привыкнуть к каменным качествам “кроватей”, которые дворец предоставлял слугам, и хотя ты могла заснуть и оставаться таковой… ты всегда просыпалась с болью в спине. Мучительно болела спина, из-за чего Вере приходилось постоянно по утрам помогать тебе вставать с постели. Почему сейчас всё было не так? Чей-то голос неловко откашлялся. Блять. Твои глаза распахнулись, и ты посмотрела на человека перед собой, приходя к осознанию того, что произошло. Твои ноги были высокомерно подогнуты под тебя, а лицо прижато к спинке диванчика. Ты заснула, читая книгу, которую тебе приказал прочитать твой новый господин, и сделала это, несмотря на робкий характер его просьбы. Ты бросилась на пол, повернувшись к нему, снова поджав под себя ноги и склонив голову. “Умоляю, простите, граф Орлов", протараторила ты, прожигая дыру в деревянных половицах. Как он еще не был в ярости, ты не была уверена. “Если бы вы просто привели гвардейца, я была бы более чем счастлива принять любое наказание, которое вы сочтете подходящим, ваша милость”. Ты ничего не услышала в ответ и поймала себя на том, что вздрогнула, когда напряжение возросло. Безмолвный гнев имел для него смысл, если подумать. С этим всегда было хуже всего иметь дело. И теперь тебе придется. Каждый день. Блять. “Черт-нет-извини!” – наконец, в панике заикаясь, заговорил он. Ты снова ждала, пока он делал глубокие вдохи. “Я не собираюсь причинять тебе боль. Я-я не он". Господи. Еще больше слов изменщика от этого человека. Ты решила, что он уже не мог сказать ничего хуже, чем предыдущее признание в государственном перевороте. Тем не менее, это снова сбило тебя с толку. «Пожалуйста…», - он похлопал по месту рядом с собой на диване, его голос был отчаянным. «Я думаю, нам нужно... прийти к соглашению о том, как это всё будет работать.» Ты сделала, как он просил, снова устроившись на роскошном диванчике, который, несомненно, стоил в три раза дороже, чем ты могла представить. И это было великодушно. Ты старалась не думать о таких вещах, пока он брал в руки блокнот и перо, оставив чернильницу на краю стола, все еще в пределах досягаемости. Он намочил перо в чернилах. «Чем… ты обычно занимаешься?» Ты остановилась, обдумывая. «На этой неделе я занимаюсь садом...» - нерешительно начала ты, и он кивнул, призывая тебя продолжить: «Еще я помогаю на кухне, мою посуду, когда это необходимо, прислуживаю при дворе… Я также довольно часто беру ночную смену...” Он уже знал последнее, черты его лица дрогнули, когда он покраснел от стыда. Ты поджала губы, поскольку не хотела напоминать ему. «Мне так...» Он отмахнулся, пытаясь казаться рассеянным и непринужденным, но ты знала, что он не хотел это обсуждать. Ты закрыла рот. Тем не менее он записал твои слова. «А чем тебе нравится заниматься?» “??????” - это все, что ты придумала в ответ на его вопрос. Никаких слов. Просто слепое замешательство. Прошло мгновение, затем твое тело решило пошевелиться, лицо резко повернулось к нему, как будто это была шутка. Глаза графа по-прежнему были прикованы к бумаге перед ним, пристально вглядываясь в написанные слова. Значит, это не шутка. Он надеялся на ответ. Ты смотрела прямо перед собой, сдвинув брови от сложности своих мыслей. Ты наконец-то открыла рот. «Я... люблю читать...» Он записал это и стал ждать продолжения. «И мне нравится заниматься садом, и печь, и рисовать, и… мне нравится гулять по территории дворца.» После этого ты замолчала, не зная, безопасно ли продолжать, и что еще ты можешь сказать. Если он и заметил, что большая часть предпочтений была твоей повседневной деятельностью в работе слугой, он ничего не сказал. Это было все, что ты знала в жизни. Граф закончил, поставив точку и поднеся перо к губам. Не то чтобы ты смотрела. «Хорошо...» - он замолчал, бросив взгляд на открывшуюся дверь в другом конце комнаты. Он резко покраснел и отвернулся, начиная бормотать что-то за пределами твоей слышимости. «Простите, ваша милость», - ты надеялась, что не перебиваешь, - «я не слышу ваших слов». Граф Орлов сделал паузу и сделал долгий и глубокий вдох. “Екатерина... - он фамильярно произнес ее имя,- очевидно, освободила то, что должно было быть комнатами моего личного помощника – к слову, я никогда не занимал ни одной, - и это, я полагаю, является знаком, чтобы переместить тебя туда как можно скорее». О...? Ты не думала, что нечто подобное возможно, однако предположила,что какой бы российский правитель ни создал должность графа, живущего при дворе, он понимал требования работы и необходимость личному помощнику быть рядом в любое время. Тот факт, что граф Орлов еще не использовал этого, сбило тебя с толку. А это прикрытие, которое его -сообщники, твой разум вмешался- друзья услужливо предоставили, сделало тебя еще более растерянной, чем предыдущее заявление. Ты могла бы быть его личной слугой. У многих они были во дворце, и это имело бы гораздо больше смысла, чем женщина в качестве его личного помощника. Женщины были служанками, кухарками, шлюхами, матерями, но не одаренными к интеллекту. Возможно, они знали, что граф не пожелал бы взять на себя ответственность, прикрываясь угнетением императора, чтобы успокоить свое собственное умышленное невежество в том, что у него есть вся власть над слугой. Он же чертов граф. Он мог бы выгнать тебя, развратить, выпороть, душить, пытать, жечь заживо, даже просто убить, и все это было в пределах его прав как твоего “нового” господина. С другой стороны... эти мысли никак не улучшили твою нынешнюю ситуацию, поэтому ты отпустила их. Граф Орлов уставился на тебя, а затем смутился, что его застали за этим занятием. Ты подозревала, что на какое-то время погрузилась в свои мысли. Ты кивнула ему, чтобы он продолжал. «Прошу прощения, мы должны собрать твои вещи и устроить тебя уже к вечеру», - снова сказал он с неловкостью. Ты не знала, что с этим делать, и поэтому просто пожала плечами. Не похоже, что у тебя было право голоса во всем этом. Ты была удивлена, что они вообще позволили тебе жить, не говоря уже о том, чтобы сделать из тебя личного помощника. Он встал, чтобы проводить вас, положил свои заметки обратно на стол и направился к двери, сделав паузу, чтобы явно жестом пригласить вас следовать за ним. Он учился.