Красная нить судьбы

В такие моменты Сещёмару забывал обо всём. Он мог видеть только цель. И двигался к ней, не замечая ничего вокруг. Только цель. «Убить!» В мозгу, словно выжженная, пульсировала только одна мысль. «Убить! Разорвать в клочья!» В мгновение ока удар настиг Харусаме. Выведенный из себя Сещёмару будто забыл, что можно атаковать мечом, и его кулак влетел в челюсть врага с оглушительным хрустом. Перевёртыш отлетел на несколько метров назад. - Харусаме! – закричала Охана, с ужасом глядя на упавшего брата и на разъяренного демона-пса. Но сама она сделать ничего не могла. Она была поймана Инуяшей, и теперь полудемон держал её крепко. – Отпусти меня, ты, полукровка! - пыталась вырваться она, однако Инуяша только сильнее стиснул ее запястья, заломленные назад. Сещёмару не теряя ни секунды, снова бросился к Харусаме - тот едва успел подняться на ноги. «Чёрт, он точно обезумел, - подумал Инуяша. - Что если он разделается и с нами, после того как закончит с ними? Но что важнее...- он посмотрел на лежавшую на земле девушку, - что с Рин?» На секунду отвлекшийся Инуяша чуть ослабил хватку. Охана ухитрилась извернуться, кидаясь на помощь брату, который снова пал под очередным ударом Сещёмару. Инуяша, ругнувшись, бросился ей вслед, однако момент был упущен. - Харусаме, вставай! – кричала Охана, стремительно приближаясь к Сещёмару, который стоял к ней спиной. «Сейчас достанет! – глаза Инуяши расширились от ужаса. – Он не успеет!» Охана уже была в полуметре от Сещёмару и занесла руку для удара. Она, как и Сещёмару, была в ярости. - Не тронь моего брата! Я убью те… - договорить она не смогла. Равно как и обрушить свою ярость на Сещёмару. За секунду до атаки он резко развернулся к ней, и в следующеее мгновение его рука пронзила Охану насквозь. Сещёмару смотрел на свои окровавленные когти, нанесшие смертельный удар. Губы Оханы зашевелились, пытаясь произнести ругательство, но слова остались бесшумными. Кровь потекла по подбородку демоницы, и та обмякла в руках Сещемару, напоследок взглянув на своего брата. Инуяша бежавшей за Оханой затормозил, убирая ладонь с рукоятки меча. «Сещёмару… Остался только её братец» Харусаме поднялся на ноги и, вскинув голову, застыл. Картина мертвой сестры, пронзённой демоном-псом насквозь, на миг повергла его в ужас. Сещёмару тоже перевел взгляд на него. Он небрежно тряхнул рукой, и та, снова пройдя через грудь Оханы, сжалась в кулак. Красные глаза сверкнули. - Что ты сделал с моей сестрой?! – Харусаме сам бросился в атаку, доставая из ножен кинжал. Клинки демонов встретились несколько раз, со звоном отскакивая друг от друга. Но исход уже был предрешен. Шокированный смертью сестры Харусаме потерял контроль над собой и наносил удары куда попало, пытаясь хоть как-то зацепить врага. Сещёмару же, хоть и был под властью демонической крови, но всё же продолжал мыслить хладнокровно. - Я достал перстень! – истерично кричал Харусаме, отбиваясь от бакусайги. – Ты сам дал его мне! Моя чистая душа была уничтожена! Так почему же… - он улучшил момент и всадил кинжал в запястье Сещёмару, кончик оружия вышел с другой стороны, – ты жив? – закончил он фразу, торжествующе глядя на кровь, сочащуюся из раны демона-пса. - Потому что ты позволил себе приблизиться ко мне, - произнес Сещёмару и ударил по Харусаме бакусайгой. - До последнего продумываешь свои атаки, пёс? – усмехаясь спросил Харусаме, и повалился на землю. - Нет. Ты сам решил умереть, ведь так? – ответил Сещёмару, с презрением глядя на поверженного демона перевертыша. Харусаме скривил губы, будто пытаясь улыбнуться, но у него не вышло, и он отхаркнул кровь. - Понял, значит… Однако Сещёмару уже не слушал его, он, убрав окровавленный меч в ножны, бросился к Рин. Харусаме остался лежать на земле в нескольких метрах от своей сестры. Он последний раз посмотрел на неё и закрыл глаза. Навсегда. Сещёмару бежал к Рин. Она лежала на земле неподалеку, а Инуяша склонился над ней, осматривая раны. На миг Сещёмару зажмурился. «Что, если уже поздно? Если всё было напрасным? Она теряла жизнь уже два раза, больше ничто не сможет ее спасти… Нет, этого не может быть». Инуяша вздрогнул - так внезапно появился его брат. Полудемон взглянул на него и нахмурился, белки глаз Сещёмару оставались красными, зловеще контрастируя с бледным лицом. «Он точно в порядке?» - Послушай, Сещёмару, – заговорил Инуяша первым. - Рин жива. Но у неё сильная потеря крови, и нужно срочно перевязать раны, хотя этого будет недостаточно. Её, как можно скорее, нужно доставить в деревню, старуха Каэде и Кагоме смогут спасти ее, но надо поторопиться. Сещёмару молча стоял над братом, и это удивляло Инуяшу. - Раны… - неуверенно продолжил полудемон. - Я сам, – сказал Сещёмару тихим, не терпящим возражений тоном. – Монах тоже без сознания. Инуяше не нужно было повторять дважды. Он подскочил и устремился к другу, тоже получившему серьёзные увечья. - Мироку, - пробормотал Инуяша, – нам нужно поторопиться, - он перевязал несколько глубоких порезов на теле монаха, оторвав немного ткани от его же длинного одеяния. Затем он осторожно поднял Мироку и положил на спину стоявшей рядом Кирары. - Эй, Сещёмару, клади Рин сюда, - сказал Инуяша, подходя к брату и раненой девушке вместе с Кирарой. Сещёмару покачал головой: - Я сам понесу её. Он бережно поднял Рин с земли. Инуяша кивнул, и они оба устремились к деревне. *** По всему телу разносилась странная ноющая боль. Шевелиться не хотелось. Хотелось навсегда остаться здесь, на прохладной грубоватой ткани футона. Ничего не слыша и не видя. Кстати… «Где это - здесь?» Сознание Рин будто выплывало откуда-то издалека. Медленно-медленно, одно за другим в её мозгу начали вспыхивать воспоминания, складываясь в цепочку произошедших событий. Уход из деревни… Заложница… Бой…Сещёмару-сама… «Сещёмару-сама!» Девушке захотелось подскочить и выкрикнуть это имя, но всё, что у неё получилось - это едва двинуться и еле слышно простонать. В следующее мгновение Рин ощутила чью-то теплую ладонь на своём лбу, и почему-то ее это успокоило. Девушка не хотела открывать глаза. Она всё ещё находилась в полузабытьи. Проснуться означало ощутить боль в полной мере. - Жар начал слабеть, бабушка Каэде, – услышала Рин как будто бы вдалеке голос Кагоме, и от этого окончательно проснулась. - Слава богу, - где-то слева послышался вздох облегчения, - теперь можно с большей уверенностью сказать, что всё будет хорошо. - Да, - в голосе Кагоме слышалась неподдельная радость, и Рин ощутила, как девушка убирает ладонь с её лба и заменяет ту на прохладное мокрое полотенце. - Заставила она нас поволноваться, - сказала Каэде, снова вздыхая. – Кто же думал, что так произойдёт? Рин вдруг опять захотелось убежать куда подальше. Её щеки залила краска, но никто этого не заметил. Слабый огонек в хижине едва освещал лица жриц. Несколько минут никто ничего не говорил. - Бабушка Каэде, - неуверенно начала Кагоме, - как вы думаете, почему всё-таки Рин сбежала? - Сбежала? – переспросила Каэдэ. – Значит, ты тоже кое-что поняла, Кагоме, - старушка улыбнулась. - Да, я думаю, она ушла по собственной воле. И здесь есть огромная доля моей вины. - Не только твоей, Кагоме. Мы все не уделяли ей должного внимания, были слишком заняты собой. Снова воцарилась тишина. Тихо потрескивал огонь. - Однако у меня есть догадка относительно главной причины всего, - снова заговорила Кагоме. - Я догадываюсь, о чем ты думаешь. - Вы думаете о том же? – вопрос повис в воздухе. Рин внимательно вслушивалась в тишину. - Кагоме, - тихо произнесла Каэде, - ты когда-нибудь слышала легенду о красной нити судьбы? - Красной нити судьбы? – переспросила девушка. – Нет, в моём веке относились к легендам не очень серьёзно. Не уверена, что слышала о подобном. - Вот оно как, - продолжала Каэде. - Собственно, это не совсем легенда то, скорее поверье. Красная нить судьбы соединяет двух людей, чьи судьбы прочно связаны. - Соединяет людей? - Да… Это особая нить, которую ничем нельзя разорвать. Ни расстоянием. Ни временем. Если люди связаны таковой, они рано или поздно найдут друг друга. Вы с Инуяшей - прямое тому доказательство. Вас не смогли разделить даже пять сотен лет. Кагоме смущенно улыбнулась. - Согласно поверью, нить цепляется за мизинец каждого. Она становиться всё короче и короче, приближая людей друг к другу и, в конце концов, они остаются вместе. Идут рука об руку, - подытожила Каэде. - Вот оно как. Не только я и Инуяша связаны этой нитью… - Да, ты все правильно поняла. Я думаю, Рин сбежала от нас, ведомая нитью. Они связаны с этим Сещёмару. И хоть я, как жрица, нахожу эту связь человека и демона очень опасной, но решать, что бы то ни было, не в моей власти. Женщины замолчали, и вскоре Рин ощутила, что маленький очаг в хижине погас. Кагоме помогла уже дремавшей бабушке Каэде лечь, а сама тихо вышла на улицу. Рин распахнула глаза. Легенда о красной нити судьбы породила в ней бурю эмоций. Последние пару часов до рассвета она не спала, в голове роились мысли. Когда сквозь занавесь мягко забрезжил свет, Рин почувствовала, что наконец-то поняла, чего ей хотелось. К чему она так отчаянно стремилась. Девушка повернула голову и посмотрела на свой мизинец. «Существует ли эта нить на самом деле..? Я знаю лишь одно – мои чувства настоящие».