До этого момента его мир, даже будучи подбитым, запутавшемся и израненным двигался четко по прямой. Дракен лениво спускался по лестнице, размышляя о том, что нужно понять че за недоумки решили устроить разборки перед его заведением, потом купить новые сигареты и возможно-таки поехать в Тосву на собрание, если оно еще не закончилось. Услышать от парней несколько язвительных комментариев, поймать парочку сочувствующих взглядов (как будто от этого ему станет легче), но, когда он вышел на улицу, его мир сузился до одного единственного человека.
Какие-то пьяные уроды, голосившие сбоку, слегка запыхавшиеся охранники, несколько отправленных в нокаут мужиков, перепуганные девочки, вышедшие в перерыв покурить, просто зрители, остановившиеся посмотреть на драку и среди них она.
Дыхание сбилось, будто чьи-то ледяные руки сдавили горло, перекрывая кислород.
Потому что она не должна была быть здесь. Такая хрупкая, уставшая, словно еще немного и сама рухнет рядом с мужиком, прислонившегося к машине. Кто-то его окликнул, но он смотрел только на нее.
Юми обернулась. Он кожей почувствовал её взгляд. Несчастный, больной, измотанный, немного напоминающим его собственный. Дракен сорвался с места, за секунду преодолев разделявшее их расстояние, и, схватив Юми, сгреб её в охапку, не давая пошевелиться. Ему было насрать на всё и на всех. Он просто вычеркнул их одним махом — не сейчас, не здесь. Никого, кроме неё.
- Юми… - прошептал он, сжимая в болезненных объятиях, утыкаясь в темную макушку. И мир на секунду померк, окутав его таки до боли знакомым и родным цветочным ароматом, - все нормально? Ты цела?
Она тихонько всхлипнула, забираясь руками ему под кожанку, и крепко обняла.
Как же было хорошо. Ему было так больно и хорошо одновременно. Сердце затрепетало, словно разгоняясь, чтобы вырваться из груди и положить себя к её ногам. Вот я, смотри, как ты волнуешь меня и как мне хорошо, когда ты рядом, когда я могу чувствовать твое теплое дыхание, ласково целовать в висок, ощущать тебя в своих руках. Так близко. Сжать еще сильнее, одной рукой обхватив за талию, а второй нежно провести по щеке, стирая дорожки слез и страха и прижать голову к своей груди, словно в безумной пытке спрятать её у себя за ребрами. Чтобы никто не посмел обидеть. Навредить. И чтобы забрать себе её боль. Не волнуйся, я с ней справлюсь, просто никогда не оставляй меня. Даже если я сам попытаюсь сбежать.
Немного придя в себя он почувствовал её смертельно холодные, дрожащие руки, но хватка их была столь сильной, как если бы человек цеплялся за последнюю нить, удерживающую его на грани пропасти.
- Что с тобой? - тревожно спросил Дракен, пока Юми вздрагивала у него в руках. Она хотела что-то сказать, но в горле стоял ком и она чувствовала, что еще чуть-чуть и вместе со словами наружу вырвется жалкий всхлип, а вместе с ним сломается и каскад, сдерживающий все жгучие и бурлящие эмоции внутри. Но нельзя. Нельзя. Не сейчас. И потому все, на что она была способна, это не разжимать пальцы, которыми держалась за Кена.
- Пойдем, - решив, что всё иное подождет, он быстро, не терпящим возражения голосом, отдал приказы и под удивленные взгляды завел её внутрь. Помог снять пальто при входе, мягко придерживая под локоть, зло рыкнул на парочку слишком любопытных и громких идиотов и, крепко сжимая её ладонь, повел в свою комнату.
Внутри было темно, но чтобы зажечь свет он так и не дотянулся до выключателя: как и был, с Юми в руках он прижался спиной к закрытой двери, словно бы они с ней вдвоём убегали от чего-то и теперь, укрывшись, затаились, держа друг друга в объятиях.
- Твои пальцы просто ледяные, - взяв её ладонь в свою, проворчал Кен. Как-то слишком привычно, по-домашнему. Как делал уже много раз за эти полгода.
- Они всегда такие, - хрипло отозвалась Юми, плотно прижимаясь к нему.
Дракен едва заметно улыбнулся, хмыкнув куда-то ей в макушку и, накрыв её ладони своими, поднес их к губам. Аккуратно целуя, грея теплым дыханием, посылая по всему телу Юми мягкую волну, в самое сердце, которое постепенно, отогреваясь в родных и надежных объятиях, переставало биться о ребра раненной птицей. Возвращаясь в норму. Он тоже это чувствовал, как возвращается спокойствие.
Но вместе со ним возвращался и весь тот хлам мыслей, скопившийся за несколько дней. И нужно было поговорить, а еще спросить, что она здесь делает и что произошло внизу, но желания не было. Хотелось просто вот так стоять, облокотившись спиной на дверь, прижимать её к себе, тихо млеть от ощущения близости, греть её вечно мерзнущие руки и нежно водить носом по мягким волосам, периодически целуя в макушку. Нежность затягивала. Он
так долго был вдали от нее, что теперь не мог надышаться. Насытиться.
Но у нее были свои планы. Она выпуталась из его объятий и отошла чуть в сторону. Совсем не похожая на ту себя, уязвимую и беззащитную, которую он встретил у входа в "Вишневый поцелуй". От этой, взявшей под контроль свои мысли и чувства и запихавшей их подальше ото всех, в тайный сундук на границе сознания, веяло отстраненностью и холодом, приправленной фальшивой улыбкой на лице. А от слегка больного, обиженного взгляда мороз прошёлся по его коже, словно кто-то открыл окно в декабрьскую стужу. Не выдержав взгляда, он отвернулся.
Между ними будто воздвиглась стена. Сладкий трепет от их прикосновений и нежных, словно не верящих в воссоединение взглядов, растаял. Остались только два человека, не идеальные в своих поступках и суждениях. Но все же они были здесь, в одной комнате. Дракен судорожно вздохнул, будто готовясь к прыжку на самую глубину и щелкнул выключателем.
Юми слегка щурилась, заново привыкая к яркому свету и тем самым давая ему небольшую передышку. Ей было сложно. Противоречия рвали на кусочки, желая вырваться наружу и то ли накричать за то, что оставил, призвать к ответу за то, что снова сделал больно или прижаться и попросить больше никогда не отпускать, затопить в нежности и смыть с его лица этот болезненный вид.
Не найдя решения, борясь сама с собой, она судорожно сложила руки на груди, пытаясь успокоиться и заодно привести мысли в порядок, а после обвела взглядом комнату, словно ища подсказки. В конце концов, это она сюда приехала и от нее сейчас зависело по какому пути пойдет их разговор и с каких эмоций начнется. И лучше бы со спокойных. Так говорила её мудрая бабушка.
А он просто смотрел на нее и ждал. Словно обвиняемый, приговора.
- Ну и клоповник, - слегка морщась, нарушила молчание Юми, обводя взглядом захламленное пространство. Говорят, квартира может рассказать о человеке многое. Если судить по нему о пыльных полках, смятой постели, мусору под ногами, разбросанной смятой одежде и запаху сигарет, который не выветрился несмотря на распахнутый балкон – у него и правда все плохо. А еще это повод отложить "тот самый" момент и начать с чего-то попроще.
- Мне нормально, - непонятно зачем начал оправдываться Дракен. Последние пару дней дались ему нелегко и об уборке он думал в последнюю очередь.
- Нет, не нормально, - отрезала Юми. Ну, взрослый же мужчина! Разве можно доводить и себя, и свою комнату до такого состояния? Кстати, о комнате. – Я не знала, что ты тут… живешь и… командуешь. Босс.
- Я не хотел тебе рассказывать… - пожал плечами Дракен, - и показывать, - добавил чуть тише.
- Я думала Тосва не имеет дело с подобными… заведениями. С проституцией, - пробормотала она, все еще стоя к нему полубоком и не смотря в глаза. Мысли скакали в голове, отказываясь становиться в ровный ряд. - А ты их... сутенер? - произнесла она, поморщившись. Даже предполагать такое было... как-то гадко и гнусно.
- Нет. «Вишневый поцелуй» - исключение. Раньше может это и был бордель, но не сейчас. На верхнем этаже есть большой бар, так что здесь можно найти лишь стриптиз и обычный массаж, если кто захочет, но не более... Я запретил, - ответил он, растерянно улыбнувшись, скрывать это место больше не было смысла. – Моя мать подбросила меня на их порог, когда я был совсем маленьким. Не знаю на что она рассчитывала да и... "подбросила" слишком громко сказано, - тяжело вздохнул Дракен, на секунду прерываясь. - Оставила на заднем дворе около мусорных баков. И они действительно воспитывали меня. Ну, как могли. Те, кто здесь работал, - отрешенно произнес он, словно и не про себя вовсе. Словно это все было не с ним. - Сейчас многих из них уже здесь нет, но… Я не смог уйти. Это был мой…
«Дом» повисло в воздухе.
Сказанное вышибло Юми из колеи. Чужая душа и правда потемки. Вопрос лишь в том, захочешь ли ты взять в руки фонарик и, несмотря на сомнения и темноту, найти дорогу к чужому сердцу.
- Зачем? То есть... – Юми нервно потерла переносицу. – Почему я не знала? И почему ты ушел? Разве моя квартира не стала для тебя… домом?
Дракен вскинул голову, пожав плечами. И стало так тошно. Он поморщился и, не в силах вынести её прямого, обличающего взгляда, медленно отошел от двери и сел на кровать.
- Я не могу, - только и смог вымолвить он, уставившись в сцепленные в замок руки. Не могу вернуться, не могу смотреть на синяки, расползающиеся по твоему лицу, не могу подвергать тебя опасности. – И… тебе нужно уехать, - прохрипел он. В горле было солоно. Вина давила, билась о ребра раненой птицей, - ты еле на ногах стоишь. Давай я отвезу тебя, - выдавил из себя Дракен, судорожно сглатывая. Он наблюдал за прямой, напряженной спиной Юми. Чувство неправильности происходящего нарастало, как и внутреннее беспокойство.
- Я никуда не поеду. Ты должен мне несостоявшийся в тот день ужин и серьезный разговор, - сурово проговорила Юми, собравшись с мыслями. Она злилась, чертовски злилась на него за эту ссору, но… в то же время ей так хотелось исправить сложившуюся ситуацию, разогнать всех его тараканов, хорошенько встряхнуть и сказать, что… что она может нести его груз вместе с ним. Если только он будет рядом.
- Я верну все долги, но не сейчас, - отозвался он. Она сделала вид, что не заметила, как дрогнул его голос. Юми качнула головой: кто бы мог подумать, что Кен Рюгуджи, этот несгибаемый, независимый человек, силой воли и щелчком пальца решающий все проблемы, будет выглядеть так... одиноко.
Юми потерла лоб и окончательно расстроилась, наткнувшись взглядом на ворох фотографий, прикрепленных к стене. Так много снимков, так много улыбающихся лиц. Какие-то из них старые и потертые, какие-то новенькие и свежие, будто только что из типографии.
- Они все дороги мне, - отозвался Дракен, наблюдающей за притихшей Юми. – Если с ними что-нибудь произойдет, я… я не знаю, что делать. И... я не могу подвергать тебя опасности, Юми, - хрипло выпалил он, вскрывая незаживающую рану, признаваясь в слабости и беспомощности. - Сейчас для меня нет никого важнее тебя, - мрачно и низко отозвался Кен Рюгуджи. Будто не признавался в чем-то светлом и радостном, а посвятил в страшную тайную, которую никто не должен был знать.
Он хотел сказать что-то еще, но слова застряли в горле и все на что его хватило, это потянуться в карман за новой сигаретой. Курить хотелось неимоверно.
- Кен, - Юми впервые за все время здесь обратилась к нему по имени и это прозвучало так… интимно и правильно, что Дракен вцепился напрягшимися пальцами в покрывало, на котором сидел. Она присела перед ним, прямо как он когда-то. Нежно прикоснулась к щеке, заставляя вновь поднять голову и грустно, но так ласково огладила его взглядом, что у Дракена бешено заколотилось сердце и сдавило что-то в районе солнечного сплетения. – Посмотри на меня и внимательно выслушай. Ты не бог, не судья и не пророк. У каждого из нас свой путь и свои ошибки, которые мы должны совершить, свои победы и поражения. И ты не несешь ответственности за всех, слышишь меня? Не несешь, - с нажимом проговорила она, убеждая его в том, во что верила сама. - Ты можешь помогать, быть рядом, давать советы или молчать в тряпочку, выбивать дурь из обидчиков или из друга-мудака, пошедшего не той дорогой, но ты не несешь ответственности за всех нас.
Дракен переменился в лице, скривился, будто от боли.
- Я был с тобой, а значит тоже нес за тебя ответственность, - прохрипел он, - но не справился. Снова.
И это «снова» звучало так, будто он уже вынес сам себе приговор. Ведь… он все-таки решился попробовать второй раз, решился после того, что произошло с Эммой и чем все закончилось? Тем же самым. Гребаный замкнутый круг.
- Я бы тебя стукнула, - горестно пробормотала Юми, - если бы были силы. Но их нет, так что считай, что тебе повезло, - усмехнулась она. – И давай проясним раз и навсегда, - произнесла Юми, поглаживая его щеку и заставляя смотреть. На себя, на свои синяки и полученные в драке раны. – Я и только я отвечаю за свои решения. Как бы тебе не хотелось взвалить всю вину на себя, я не дам тебе этого сделать.
Дракен мотнул головой, не в силах примириться с её словами.
- Если ты будешь рядом со мной, это будет повторять снова и снова, Юми.
- Ты сейчас серьезно пытаешься меня этим удивить? – расхохоталась она, удивив Дракена. Насколько этот смех был сейчас неуместен, настолько же был искренним и истеричным, словно она услышала невероятную глупость, на которую даже злиться не хотелось, настолько она была смешной. – Кен, ох, Кен, - пробормотала она, смахивая слезы в уголках глаз, - посмотри на меня. Внимательно, - сказала Юми, беря его за подбородок и поднимая голову вверх, чтобы не смел отводить взгляд. – Я внучка Масаши Мураками, владельца бойцовского клуба, в котором он каждую неделю гонял меня до седьмого пота, заставляя тренироваться и отрабатывать удары сначала на груше, а затем на ринге. И у него были основания проводить со мной в зале по несколько часов, поверь мне. Я не только твоё «слабое место».
Он хотел что-то сказать, но она сжала его руку и покачала головой, не давая вставить ни слова.
- Моих родителей застрелили, когда мне было четырнадцать, - продолжала она, отвечая откровенностью на откровенность, - а после их смерти я целыми днями шаталась по Токио в составе банды и, поверь мне, занимались мы не благими делами. А встретились мы с тобой, позволь напомнить, когда я спасла Хинату от двух отморозков и скажу прямо – моя бита справилась со своей задачей отлично.
Дракен смотрел на нее и словно впервые видел всю, целиком. Словно раньше перед его глазами была только разрозненная картинка, как пазл, собранный лишь наполовину с едва очерчиваемым изображением. Милое лицо, нежные запястья, чарующий голос, искрящийся смех и теплый взгляд, направленный на него, проникающий в самую глубину его сути и согревающий, спаивающий воедино.
Но сейчас его настройки будто перестроились на какую-то иную волну восприятия реальности, в которой Юми транслировалась цельным образом. Как 3D-картинка, которую можно увидеть через специальные очки. И играло в этом образе все: и высокий рост, и гибкое сильное тело, и тепло-карие, со злым прищуром глаза.
Каждая деталь, каждый нюанс — Дракена слепило от того, насколько полно он видит Юми. На всех уровнях: от внешнего явного до скрытого, глубоко эмоционального. Рационального объяснения этому у него не было. Да он его и не искал. Она словно зеркалила его всей своей сутью — силой характера, упрямством, закрытостью, бескомпромиссностью, уверенностью в себе и стремлением отстоять то, что по праву считала своим.
- И я тебя не оставлю, - с напором продолжала Юми, не отмечая происходящих с ним изменений. – Точно не из-за этой дурацкой причины, потому что она для меня ничего не значит. Да, люди в отношениях заботятся друг о друге, помогают, поддерживают. Но все еще принимают решения самостоятельно. И я сейчас пью обезболивающие и мажу синяки только потому что я приняла решение участвовать в разборке в «Пьяном клыке». Ни ты, ни мой дедушка, разорвавший контракт с прошлой бандой, ни охранники, слегка не справившиеся со своей задачей в этом не виноваты. Так сложилось, не из-за тебя, - снова сделала акцент Юми, убирая Дракена из цепочки причин, - что те придурки нагрянули в бар именно в тот момент. Все. И так сложилось, что я решила не сидеть в машине. И сейчас я несу ответственность за это решение, - жёстко выпалила она, отметая все заготовленные им аргументы. - И несу кстати довольно неплохо, раз у меня хватает сил выслушивать беспокойства Хины, разъяренные крики деда и искать тебя.
- Ты меня искала? – перебил её Дракен, оттаивая под ласковыми прикосновениями и резонирующим с ними жестким голосом, возвращающим его в реальность. Туда, где его тоже могло штормить, но где также существовал человек, готовый найти, приехать, отругать, а потом нежно обнять и забрать с собой. В которой защищал не только он, но и его.
- Конечно, - улыбнулась она. – Иначе бы ноги моей здесь не было. Я еще и в Тосву ездила.
- В Тосву? – переспросил он, наморщив лоб.
- Давай, сможешь выстроить логические цепочки, если посмотришь на последнее смс, которое мне отправил, - подначивала его не без иронии в голосе Юми.
- Бля… я такой придурок, - произнес он.
- Вот-вот, - не стала мешать его самоанализу Юми, в глубине души надеясь, что её слова про ответственность не останутся просто эфемерными, ничего не значащими звуками. Она так хотела, чтобы они достигли его, потому что нести ответственность за всех… Непосильный и, честно говоря, довольно бесполезный труд. Мы не властны над судьбой и если что-то произошло, значит на то были причины, но бывают так, что… эти причины никак не связаны с нами. Что-то просто случается, происходит по какому-то велению судьбы и все что нам остается, это делать свой собственный выбор, сводящийся чаще всего к двум категориям – уйти или быть рядом? Продолжить или бросить? Сдаться или бороться? И даже здесь все было не так однозначно. Иногда сдаться означает победить. Перестать тратить силы на не приносящий плоды самоанализ и действия, направить силы в другое русло.
- Кен, - снова позвала она, поднимаясь вверх и по-хозяйски устраиваясь у него на коленях, пытаясь понять, достигли ли его её слова, задели ли они струны его души, тем ли звучанием они отозвались или нужно попробовать еще раз.
- Вдруг с тобой что-то снова случится, - прошептал он ей в плечо то, о чем думал последние несколько дней. И не находил решения. Прошептал, не поднимая взгляда, потому как было страшно снова окунуться в этот вязкий омут неуверенности и страха. Но она, кажется, знала ответ и могла помочь найти его самому Дракену.
- Со мной постоянно что-то случается, это нормально, - как можно пренебрежительнее отмахнулась Юми, прикасаясь губами к его виску. Он не видел, но был точно уверен, что сейчас она улыбается. Той самой милой улыбкой, в уголках которой прятались смешинки, от которой что-то нежное и хрупкое льнуло к его сердцу и наполняло счастьем. - То заказчик козлом окажется и вернёт букет обратно, то в продуктовом магазине работает только одна касса из четырех, то дождь начнется, когда я зонтик не возьму, - начала перечислять она.
- Ты поняла, о чем я.
- Поняла, но и ты пойми - ты не виноват. К тому же, я не хрустальная и хочу быть рядом с тобой, даже когда больно и плохо. Я справлюсь, - сказала она, чуть отодвигаясь и вновь пытаясь поймать его взгляд. Ей нужно видеть, нужно точно знать, что казавшийся замкнутым круг разорван, что он свободен от своей ноши. - И мне гораздо больнее от того, что тебя нет рядом. Время все вылечит и залатает, сотрёт из памяти неприятные моменты, оставив лишь лёгкое безэмоциональное послевкусие с девизом: "Было и прошло". Но... я хочу прожить это время с тобой, - проникновенно сказала она, вкладывая слова прямо в душу. - Да, будут проблемы и сложности, но я хочу, возвращаясь домой, видеть тебя рядом. Снова ходить вместе по магазинам, смотреть фильмы, вместе готовить ужин, ругаться из-за бытовых мелочей, мириться и идти пить кофе или за пиццей, попутно веселясь или вспоминания какую-нибудь фигню. А ты? Чего хочешь ты, Кен?
Дракен ничего не сказал в ответ — он поцеловал. Сминая её губы, целовал нежно, с запоем. Без слов просил прощения, обещал, что будет рядом, и утверждал - он готов попробовать быть вместе. По-настоящему. Потому что с ней легко. Легко, тепло, спокойно, уютно и не одиноко. Не страшно. Она как глоток свежего воздуха, как истина в последней инстанции, как откровение…
- Прости меня, - нежно прошептал Дракен, разорвав поцелуй и осторожно коснувшись губами подбородка Юми. Погладил пальцами её скулы, - ты ведь простишь меня? Я хочу быть рядом с тобой.
- Да, - прошептала она, стискивая его в объятиях. - Но ты должен пообещать, что будешь рядом, даже если будет страшно.
- Обещаю, - прохрипел Дракен, снова целуя, отдаваясь на волю захлестнувшим его чувствам.
Мысленно он дал себе обещание, что будет работать над собой. Но не сейчас.
Сейчас…
Губы Юми… Мягкие, податливые, обволакивающие мигом лишили его трезвости ума, а их вкус ударил причудливым хмельным коктейлем по мозгам. Дракен менял градус прикосновений — от невинной ласки до страстной грубости — и все никак не мог насытиться.
Он тонул и захлебывался в этом поцелуе, совершенно забыв о месте и времени. Он и свое имя сейчас вспомнил бы с трудом, удерживаясь на поверхности сознания только благодаря одной соломинке — Юми.
Его Юми...
- Поехали домой.
***
Их разговор забрал у Юми последние силы. До этого она еще как-то худо-бедно крепилась, эмоции брали верх над телом и заставляли двигаться вперед, соскребать силы по закоулочкам, но теперь… Когда равновесие и некая определенность вернулась в её жизнь, когда он снова был рядом, ощущение слабости вернулось в двойном размере.
Тело болело и ныло, разум требовал отключиться, провалиться в спасительно-дивный сон, обещавший вернуть силы и бодрость. Голова будто стала тяжелее, как и веки.
Возможно поэтому она не помнила, как они добрались до дома. Вроде как к «Вишневому поцелую» подъехала машина, Дракен сел вместе с ней на заднее сидение и попросил водителя сделать в салоне потеплее. Юми поджала губы и немного виновато улыбнулась, все-таки он заметил, что её начало знобить, а она так хотела выглядеть сильной…
Признаваться в собственной слабости и несостоятельности не хотелось, потому она, прикрыв глаза, дабы собраться с мыслями и успокоиться, откинулась на спинку сидения. И вздрогнула от неожиданности, когда он вдруг притянул её к себе. Юми не успел ничего сообразить, как оказалась крепко прижатой к его широкой, горячей груди.
– Потерпи еще немного, скоро будем дома, – негромко сказал Дракен уткнувшись в темную, пахнущую её любимым шампунем, макушку, - а пока поспи, нам ехать больше часа.
– Сам бы попробовал так уснуть, – после небольшой паузы проворчала Юми, завозившись в руках Дракена, чтобы устроиться удобнее, и наморщила симпатичный носик, выражая крайнюю степень своего недовольства данным предложением.
Ей было холодно и жарко одновременно, тело ломило, не давая пристроиться. Но в тоже время… от прикосновения надежной большой и теплой ладони по её телу бегали мурашки, и возникло настойчивое желание прижаться к мужчине как можно ближе и крепче.
Дракен тихо вздохнул, прижав её еще ближе, стремясь поделиться собственным теплом, передать ей всю поддержку и заботу, и нежно поцеловал в возившуюся на груди макушку. Несмотря на тихие бурчания, через десять минут Юми мирно засопела.
***
Дракен приобнял её чуть крепче и с осторожностью, хоть и неохотно, начал будить. Успокаивало только то, что совсем скоро они поднимутся к ней в квартиру и она сможет нормально лечь спать.
Юми смотрела на него сонным, слегка расфокусированным взглядом. Дракен позволил себе несколько минут умиления, а потом помог ей выйти из машины и, аккуратно поддерживая за талию, давая облокотиться на себя, повел к подъезду.
Он впервые с момента погрома в клубе Масаши Мураками чувствовал спокойствие и умиротворение. Словно тяжёлое и изнуряющее путешествие закончилось, и он наконец-то возвращается домой. Туда, где хорошо и спокойно, туда, где чувствуешь себя в безопасности, словно окутанный защитным мягким одеялом, согревающим в ночную стужу.
Они вошли в квартиру.
Родной запах ударил поддых, заставляя его замереть. Он огляделся – все здесь было знакомым. Эта небольшая прихожая, вешалка, которую он
сам же прикрутил, разобранный диван с необъяснимым количеством подушек и пледов, некоторые из которых купил он
сам, стол в углу, на котором лежали
его вещи: какие-то книги, кожаный блокнот, запасная зарядка для ноутбука и телефона.
И сейчас он повесит куртку на
свое место в шкафу, ополоснется в душе, привычно ориентируясь в ванной, в которой у него есть
своя полка и
свое большое, махровое полотенце. А завтра утром он пойдет на кухню, в которой они уже столько раз сидели и на которой он, являясь от природы жаворонком, будет сам,
отлично зная где и что лежит, готовить им двоим завтрак.
У Дракена отчего-то дыхание перехватило и под сердцем защемило.
Он знал обстановку квартиры до мельчайших деталей и здесь было столько всего…
его.
- С возвращением, - прошептала Юми, счастливо улыбаясь.
Дракен сначала как-то странно застыл, а потом, тихо застонав, приблизился и так сильно прижал её к себе, что у Юми заныло все тело, но она ни за какие сокровища мира не отказалась бы сейчас от этих объятий. Особенно когда почувствовал, как он с горячей жадностью целует её.
Сознание помутилось от удовольствия – тело мгновенно среагировало на хоть и иногда глупого, но такого желанного и любимого мужчину. Дракен целовал и целовал её, пока она не начала задыхаться, но все равно тесно льнула к нему, с такой же пылкостью отвечая на поцелуй.
– Я соскучился по тебе, господи, как я соскучился, – с трудом оторвавшись от её припухших губ, горячо зашептал Дракен.
Она зажмурилась, оглушенная внезапно захватившем её чувством абсолютного безоблачного счастья.
- Я тоже. Я тоже, Кен, – обхватывая руками его шею, судорожно закивала Юми, пытаясь проглотить ком, вставший в горле. Глаза почему-то наполнились слезами, и вдруг солью запахло сильнее. Юми в его руках вздрогнул и затряслась в рыданиях, выплескивая все переживания, эмоции и страх.
— Дурак, какой же дурак, — шептала она, прижимаясь плотнее к его груди, - ну почему ты такой дурак?! — совершенно неожиданно рявкнула она ему прямо в лицо.
Дракен переменился в лице, прижимая её к себе крепче и заговорил, мягко, успокаивающе. Его низкий голос с едва ощутимой вибрирующей хрипотцой отзывался в ней и послал по спине волну странных будоражащих мурашек.
- Поплачь, Юми, поплачь, тебе станет легче. И прости меня. Позволь мне снова быть рядом, позволь помогать и оберегать. Я хочу быть нужным тебе. Быть с тобой.
- У-у-у…, - тихо всхлипывала она, не в силах справиться с эмоциями, но даже так, она давно была готова позволить ему то, о чем он просит.
– Ну все, все, – погладив вздрагивающую Юми по голове, пробормотал Дракен. – Я рядом, и больше никуда не уйду, Юми. Обещаю. Я тебя больше никогда не отпущу.
