Загадка принцессы Сангхи

      Джухён прогуливался вокруг дворца по каменной дорожке. Он размышлял о том, как подарить розу Сангхи. Вручить из рук в руки её было невозможно — по крайней мере, рыцарь себе этого не представлял. Ему вообще казалось, что было бы лучше, если бы она сама нашла её. Как-то. Каким-то таким образом, чтобы поняла, что это его подарок ей со смыслом. Он решил, что лучше всего было бы оставить растение на столе и написать небольшую записку, а затем подстроить, чтобы она зашла в комнату одна. Оставалось только найти способ провернуть это. Беда была в том, что ему неоткуда было почерпнуть подобный опыт. Ни в книгах, которых он не так много читал, ни в традициях общества не имело смысла искать хоть какую-то помощь, ведь никому, казалось, и в голову не могло прийти искать способа подарить женщине цветы. Принц, например, просто оставил букет на столе и прокомментировал, когда Сангхи пришла. Для Джухёна такой способ был невозможен — нужен был другой. Причём, времени у него было не так уж много — даже замороженная магией, роза могла начать вянуть. И хотя Джухён не знал, что могло значить увядшее растение, однако полагал, что вряд ли что-то хорошее.       Вдоволь нагулявшись, рыцарь вернулся в комнату к обеду. Принцессы смеялись над чем-то, когда он входил, но мгновенно умолкли, стоило им увидеть его. Джухён не имел цели прервать их, это как-то вышло само собой. Впрочем, сразу за ним в комнату ураганом ворвался Хвансонг, следом за которым пришёл и Хвансок, качавший головой. Ещё через пару минут в и без того небольшую комнату пришли Хванхёк и Санга с Суянг, а последним, окончательно сделав пространство невыносимо тесным, пришёл Хунсанг. Король пару минут обозревал заполненное домочадцами помещение, прикидывая что-то, затем хмуро посмотрел на стол, у которого стояли Сангхи и Фрезия.       — Почему здесь так тесно? — его Величество сурово свёл брови.       Повисла гробовая тишина. В принципе, все, кто часто бывал в комнате принцессы, знали, что она не очень большая, и едва ли могла вместить девять человек с комфортом. И никому прежде чем-то странным это не казалось. И теперь, когда Хунсанг задал такой, казалось бы, простой вопрос, ответа ни у кого не нашлось. А этот факт никак не хотел разглаживать гневную морщинку меж королевских бровей.       — Но папочка, — тихо заговорила Сангхи. — В своей безмерной доброте ты выделил мне эту комнату ещё при рождении. Для меня одной она всегда была даже слишком просторна. Рыцарь Ли, она тесна для вас?       — Обычно нет, — отозвался Джухён. — Но, ваше Величество, обычно здесь не так много людей.       — Я намерен был устроить семейный обед, — нахмурился Хунсанг. — Но здесь для этого слишком мало места. Придётся перенести в обеденный зал. И, полагаю, мне следует убедиться, что в вашем доме будет зал достаточных размеров для приёма гостей.       — Каким бы он ни был, наш дом всегда будет открыт для тебя, папочка, — склонилась Сангхи. — Хотя вряд ли будет достоин твоего визита.       — Я планирую завтракать с вами и после переезда, — сообщил Хунсанг. — А теперь все в обеденный зал. Ты можешь присоединиться, Фрезия.       Принцесса империи склонилась, скрывая удивление. На семейном обеде, если считать её саму, выходило целых четыре женщины. В Империи такого ей было не представить. И это при том, что если опустить воистину странное отношение всей королевской семьи — Фрезия подразумевала здесь только мужчин правящей династии — к Сангхи, присутствие каждой было вполне логичным: Санга владела магией, Суянг приходилась матерью Хванхёку и Санге. Однако если бы девушек с таком статусе и допустили бы на «семейный» обед императора, то только прислуживать. Такая мысль посетила Фрезию, однако развеялась, едва они вошли в зал и стали рассаживаться. Во главе стола, разумеется, сам Хунсанг. По левую руку он велел сесть Сангхи. Остальные рассаживались уже сами согласно этикету. После короткой перебранки место рядом с Сангхи занял Джухён, за ним Суянг и Фрезия. По правую руку короля — принцы по старшинству и Санга. И только когда все наконец расположились, начали подавать еду.       Для Фрезии обед проходил как в бреду. Сидящая рядом с ней Суянг вела себя так, как привыкла видеть принцесса, но вот все остальные не укладывались в её представления совсем. Король Корьё разговаривал, и при том весьма охотно, судя по нему, со своими присутствующими дочерьми. Факт особенности Сангхи Фрезия уже как-то уяснила для себя, а вот Санга, по сути, была такой же как дочь императора — обладала магией. И судя по всему нешуточными её объёмами и вполне достойным контролем. Иногда она говорила даже когда её не спрашивали — Фрезия для себя такой вольности даже вообразить не могла. И поразительно было то, что её братья и отец не смотрели на неё при этом, как мерзкое насекомое. Принцессе захотелось под каким-нибудь любым предлогом остаться в Корьё навсегда. И все варианты этих предлогов, которые не обязаны были ехать с ней при этом в империю, сидели за этим самым столом.       После обеда Хунсанг выразил желание посмотреть на ещё строящийся дом Сангхи и взять с собой Джухёна. Король уже пережил для себя факт выдачи дочери замуж, и теперь ему надо было объяснить её мужу, что он его отнял у его отца — рыцарь Ли до сих пор не знал этого. Для этого его Величество подозвал его себе, едва принцы поднялись, чтобы разойтись. Джухён попросил отпустить его буквально на пару минут, и с согласия короля переместился в их спальню. Он достал розу и положил её на стол так, чтобы её нельзя было не заметить. Затем он подписал маленькую карточку «Моей принцессе», полагая, что Сангхи поймёт, от кого цветок, и вернулся в зал.       Фрезия ушла в свою комнату, чтобы отправить письмо императору. И ещё ей нужно было подумать. Очень хорошо подумать. Разумеется, она видела, как относились в династии Ким к Сангхи, но это мало что меняло в целом. Она могла предложить его Величеству Хунсангу себя в качестве невесты для второго или третьего принца, но понимала, что относиться к ней будут совсем иначе. Но ей нравилось даже так, как это было сейчас. С Фрезией говорили, её признавали личностью. Для неё это было чем-то странным и непривычным. Она хотела обдумать это.       До комнаты Сангхи дошла одна. Она уже отвыкла от того, что вообще где-либо ходила одна. Джухён опекал её почти постоянно и оставлял только в компании. Со дня свадьбы это было впервые, когда никого не было рядом. Впрочем, нельзя было исключать, что поблизости и шпион императора, и невидимая стража. Принцесса вошла в комнату, задвинула за собой дверь и, прикрыв глаза, привалилась к ней. Уже месяц она не видела Джинсу. Поначалу ей приходилось заставлять себя не думать о нём, но теперь она и не вспоминала его, если кому-нибудь не приходило в голову напомнить. В прошлый раз это было вчера, когда он пришёл к Хвансоку. Впрочем, её мысли коснулись его лишь вскользь в связи с приказом его Величества.       Сангхи вздохнула, открыла глаза и посмотрела на стол. Её глаза расширились, а затем она нахмурилась. Дарить ей цветы, казалось, ни у кого не было ни единой причины. Букет настурции от принца стоял в вазе на столе, но это сложно было воспринимать именно как подарок. Или точнее, его невозможно было воспринимать так. Но белая роза, оставленная вот так, это совсем другое дело. И хотя и здесь она была на столе, почему-то создавала совершенно другое впечатление. Сангхи подошла и подняла к глазам карточку. Она прекрасно знала почерк Джинсу и где-то в глубине души боялась увидеть его, ведь тогда только-только успокоившаяся она могла снова впасть в тоску. Но на карточке оказался незнакомый почерк. Впрочем, на ней значилось «Моей принцессе», а так звал её только рыцарь Ли. Сангхи подняла цветок и задумчиво посмотрела на бутон. Белые лепестки чуть распустились, и цветок как будто слегка светился. Принцесса подумала, что Джухён, скорее всего, заморозил её магией, чтобы не вяла. И всё же надо было найти вазу. Она задумалась только, понимал ли он значение того цветка так же, как она, или выбрал его наугад.       Оказалось, что дом для Сангхи его Величество приказал построить буквально через сад от своей резиденции. Этот королевский сад являлся закрытой территорией для всех обитателей дворцового комплекса, и Джухён прежде не бывал в нём. Хунсанг провёл его центральной тропинкой, и оказалось, что войти в новый дом в принципе можно было только из сада. Рыцарь озадаченно посмотрел на короля.       — Я виделся с твоим отцом в день твоей свадьбы, — изрёк Хунсанг, остановившись шагах в тридцати от крыльца.       — Ваше Величество? — почему-то ничего хорошего от этого Джухён не ждал.       — Мне было угодно отнять тебя у него, — король поморщился. — Он имел наглость… Впрочем, не имеет значения. Хотя я отдал тебе Сангхи, вышло, что скорее принял тебя к себе.       — Я бесконечно благодарен, Ваше Величество, — поклонился рыцарь.       — Не похоже, чтобы ты страдал по потере, — усмехнулся король, возобновляя шаг.       — Мой… Джухан Ли вспыльчив и часто поднимал на меня руку, — в сторону ответил Джухён. — Он забил мать до смерти за то, что она носила девочку.       — При том, что она уже родила тебя? — вопросительно изогнул бровь Хунсанг. Рыцарь кивнул. — Тебе не кажется, что наша система гнилая?       Джухён не нашёлся с ответом, хотя и был согласен со словами короля. Впрочем, и вопрос ответа не требовал. Они преодолели оставшееся расстояние до дома и вошли. Здание уступало размерами королевской резиденции, но фасад имело очень нарядный — как украшение сада. Над его оформлением ещё работали, но его архитектурную гармонию уже было видно. Всего в здании было три этажа, и первый занимал просторный холл. Он был больше того обеденного зала, где они только что были. Отделку в нём почти закончили, а посреди стоял огромный, накрытый плёнкой овальный стол. Хунсанга это помещение явно удовлетворило, и он одобрительно улыбнулся рабочим. Затем они поднялись на верхние этажи, где тоже полным ходом шла работа.       — Я намерен устроить здесь библиотеку, — произнёс король. — Я думаю перенести в неё все запрещённые и секретные книги. Дом и сад под усиленной охраной, и никому не придёт и в голову, что я мог бы отдать нечто подобное на хранение в дом своей дочери.       — Вы поэтому хотите так поступить? — задумчиво спросил Джухён.       — Не только, — отозвался Хунсанг. — Этот дом будет почти самым безопасным во всём комплексе, но я также хочу, чтобы Сангхи перевела всё, что у нас есть на древнем языке.       — А что с… вы знаете, — понизил голос рыцарь.       — С ним?.. — король задумчиво свёл брови. — Нам совсем не нужно сейчас что-то менять. Хотя я не думаю, что ему удастся приблизиться к этому дому.       — Я позабочусь об этом, — помрачнел Джухён. — Мне здесь не нужны лишние глаза и уши.       — Как Сангхи? — Хунсанг резко остановился и развернулся к рыцарю лицом.       — Кажется, она в порядке, — немного задумчиво свёл брови Ли. — Кошмары последние две недели её не мучили, работа увлекает. Улыбаться она стала чаще. Я… Я хотел просить у вас позволения… Как бы это сказать?.. Позволите ли вы мне попытаться добиться её расположения?       — Хм… — меж бровей короля пролегла глубокая складка. Он молчал долгую минуту, после чего протяжно выдохнул и изрёк: — Это был бы лучший вариант. Не хотел тебе говорить об этом… Император хочет получить её. И Джинсу Хана, но вот он как раз меня не очень волнует. Как я понял, он свернул своё предложение о замужестве, когда были распространены слухи о вашей свадьбе и её причине, но его желание так сильно, что он готов развязать войну с Корьё.       — И что делать? — сглотнул Джухён.       — Ну уж точно не отдавать ему Сангхи, — недовольно фыркнул Хунсанг. — Я скорее умру, чем отдам её такому, как он!       — Ваше Величество! — рыцарь опустился на колено перед ним. — Если вы погибнете, защитить принцессу и Корьё не сможет никто!       — Пожалуй, ты прав, — поморщился его Величество. — Тем не менее, если Сангхи забеременеет мальчиком, это даст нам время. Поэтому я думаю, что тебе стоит добиться её согласия. И скорее. Хотя меня это и раздражает.       Джухён склонил голову. Он долгое время не понимал, почему его Величество так бережёт принцессу. Это было странно и совершенно необъяснимо. Нападение на Дорекс и Фарнел только из-за поступка принца Вильяма в отношении Сангхи было невероятным событием для их мира. Однако при воспоминании о том парне рыцарь Ли теперь жалел, что не отрубил ему руки. Или голову, потому что все проблемы были от неё. И вот теперь, стоя на одном колене перед королём со склонённой головой, Джухён понял, что его Величество имел в виду под «гнилой системой». Она и правда была гнилой.       — Как тебе дом? — спросил Хунсанг, меняя тему и тем самым давая разрешение подняться.       — Очень большой, ваше Величество, — поднялся Джухён.       — Ты думал, я позволю национальному сокровищу ютиться лачуге в три комнаты? — насмешливо изогнул бровь король.       — Никак нет, и всё же, — рыцарь Ли вздохнул. — Дом потрясающий, большой и просторный. Я никогда… — он осёкся. — Я не смел и думать, что когда-нибудь буду жить в таком.       — Думаешь, Сангхи понравится? — Хунсанг задумчиво обвёл взглядом коридор.       — Принцесса высоко ценит любой знак вашего внимания, — улыбнулся Джухён.       Король улыбнулся. На этом оказалось, что весь дом они уже обошли, и его величество отпустил своего зятя. Редко случалось так, что семья женщины принимала её супруга — чаще её просто продавали мужу и едва ли не забывали о её существовании. Однако с Сангхи и Джухёном было иначе. Почему-то Хунсанг даже после его просьбы, почти означавшей изменение статуса их брака, был более лоялен к нему. Рыцарь Ли переместился сразу, как только король отпустил его, сам же Хунсанг пересекал сад пешком. Он задумался о том, почему Джухён, даже будучи мужем Сангхи, не так раздражал его, как Джинсу Хан, будучи её женихом. И ответ, как ни странно, нашёлся довольно быстро — рыцарь учитывал мнение и чувства принцессы. Казалось бы, после приказа переехать, он должен был взять под козырёк и пойти собирать вещи, но первым, о чём он спросил, был комфорт Сангхи. Никакие деньги не сделали ли бы мужчину более достойным её в глазах его Величества, чем это.       Когда Джухён переместился прямо в комнату Сангхи, она стояла с розой в руках и задумчиво смотрела в сторону входа для прислуги. Он не издал ни единого звука, а потому принцесса заметила его только через несколько секунд. Взглянув на его лицо, она сильнее сжала цветок, сделала шаг назад и покраснела.       — Вы знаете, что значит этот цветок? — спросил Джухён, оставаясь на месте.       — Это, — Сангхи отвела взгляд. — Признание в чистой и невинной любви, сэр Ли.       — Значит, мы с вами понимаем его одинаково, — он улыбнулся. Принцесса вскинулась, широко раскрытыми глазами глядя на него.       Джухён хотел сказать что-то ещё, но внезапно заметил, как со стебля розы скатилась капля крови. Глаза его округлились, и он в мгновение оказался рядом с Сангхи. Она слишком сильно сжала розу, и шипы оцарапали ладонь. Рыцарь осторожно разжал её руку и коснулся царапин, исцеляя их магией.       — Вы так неосторожны, моя принцесса, — мягко произнёс он.       — Простите меня, — Сангхи опустила голову. — Это… Я просто…       — Я не прошу вас ответить мне сейчас, — рыцарь сжал её ладони в своих. — Но могу ли я надеяться?       — Вы… Вы правда?.. — почти прошептала она, не веря в реальность происходящего.       — Вы говорили, что любовь — это желание сделать другого человека счастливым. И я хочу сделать так, чтобы вы были счастливы, — он вдруг опустился на колено перед ней так же, как перед королём, только продолжая сжимать её ладони. — Вы позволите мне это?       — Я… — Сангхи растерялась.       У неё горели уши, а глаза невыносимо пекло. В горле встал комок. А рыцарь так и стоял перед ней и ждал ответа. Сангхи нервно сглотнула и неуверенно кивнула, не в силах выдавить хоть слово. Через мгновение Джухён поднялся и обнял её. Эмоции перегрузили принцессу, и из её глаз невольно полились слёзы. Рыцарь только крепче прижал её к себе, пытаясь понять, что не так на этот раз.       — Это… Я не знаю, почему плачу, — тихо ему в грудь прошептала Сангхи. — Но точно не от горя.       — Точно? — Джухён отстранился и заглянул ей в лицо.       — Угу, — кивнула принцесса и улыбнулась. — Я была очень рада, что она от вас. Я действительно боялась, что… Спасибо.       — Боялись чего? — нахмурился рыцарь.       — Что она может быть от… него, — на грани слышимости произнесла она. — Это было бы мучительно.       — Значит, раз она от меня, то приятна вам? — Джухён внимательно всмотрелся в её лицо.       — Да, — Сангхи совершенно серьёзно посмотрела на него. — Вы… — она снова опустила глаза и понизила голос почти до шёпота. — Вы стали очень дороги мне.       Неожиданно для самого себя Джухён почувствовал, как краснеет. Его охватила ничем необъяснимое чувство радости, и не сумев сдержать его, он прижал Сангхи за талию к себе и закружил по комнате. Принцесса улыбалась ему — и это была действительно улыбка только для него, и рыцарь подумал, что хотел бы видеть её лицо таким всегда.