***
— Мерзкая, противная мышь! — Поттер ходил из стороны в сторону, пиная землю. — Не взять нас с собой! Как будто мы вообще ничего не значим! Золотое трио и один принц Слизерина сидели на зелёной траве на заднем дворе штаба. Разумеется, они не остались позади и подслушали весь разговор от и до. Услышанное крайне не понравилось магам, которым уже изрядно осточертело сидеть сложа руки. Это было не в их характере: оставаться позади, когда там, за чертой мира, у друзей проблемы. — Отношение как к маленьким детям, — согласился Уизли, вырывая клок зелёной травы. — А то, что мы постоянно сталкивались с Лордом и его ловушками, уже не в счёт? — Не понимаю его опасений. Что нам могут сделать эти глупые маглы? — Драко раздраженно откинулся назад, задирая голову и смотря на голубое небо. — Ты когда-нибудь про огнестрельное оружие слышал? — поинтересовалась Грейнджер, закрывая одолженную Смитом книгу. — Идёт война, и, поверь, люди между собой сражаются не с меньшим рвением. Если Гарри убьют, то наш мир, считай, обречён. — Как обычно, вездесущий Поттер. Особенный мальчик! — Драко закатил глаза. Поттер, который и без едких слов Малфоя был раздражен, резко остановился. — Из-за своей, как ты говоришь, особенности я потерял родителей! — скрипя зубами процедил он, поднимая челку и показывая шрам. — Так что, Малфой, завидовать тут нечему. Драко не нашёлся, что ответить. О том, что у Золотого мальчика могут быть проблемы от популярности, он никогда не думал. Да даже не пытался задумываться — был слишком занят тем, что ненавидел его. — Я считаю, профессор правильно поступает, — снова продолжила свою мысль Грейнджер. — К тому же подумай о Белле. Оставлять такую опасную ведьму здесь одну опасно. Кто будет приглядывать за ней? Драко тяжело выдохнул: ему не нравилось, когда ребята упоминали его тетку. Да, Белла действительно опасна и совершенно точно сумасшедшая, но она все равно есть и будет его семьей. Волшебнику не нравилось, что она все это время сидит в темнице. Хотя вряд ли темницы разведчиков хуже Азкабана. — Сириус! — выпалил Гарри. — Он вполне может присмотреть за ней! Малфой хмыкнул. — Это ты говоришь о маге, который возвращается в штаб один раз в неделю, а потом снова уходит блуждать по улицам? Тут Поттеру нечего было ответить. Сириус действительно мало принимал участие в их делах. В основном обращался в собаку и блуждал по улицам, внимательно изучая новый мир, а потом возвращался в штаб, нервируя капитана Леви тем, что ходил по коридорам в одном грязном халате. — Но все равно это нечестно! — Поттер в сердцах стукнул по дереву. — Это и наша война тоже! Как он смеет что-то решать без нашего ведома! — Гарри! — Уставшая от этого разговора Гермиона поднялась с травы. — Не всегда нужно лезть на рожон. Иногда для победы будет полезнее, если герой останется в засаде. — Гермиона, да как ты не понимаешь? — Гарри подошёл совсем близко к подруге. — Я устал бездействовать! Устал! Там умирают наши друзья, а мы сидим тут и намываем гребаные полы! Как ты сама-то можешь спокойно сидеть со Снейпом и варить лекарства, когда кто-то из нашего мира находится на последнем издыхании? — Думаешь, меня это не задевает? — возмутилась Гермиона. — Там остались мои родители, и есть большая вероятность, что они понадобятся Лорду как свидетели. Только мы ничем не сможем помочь, если главная Надежда магического мира падает от шальной пули! Они солдаты, Гарри. Нам не место в их войне, мы лишь должны освободить людей от проклятия титанов. Из-за воспоминаний о родителях у Гермионы на глазах появились слёзы. Она старалась отвлекать себя от страшных мыслей, но они, словно насмехаясь над ней, возвращались к ней в сны и терзали, терзали, не испытывая жалости. Она стала бояться ложиться спать. Каждый раз, когда девушка закрывала глаза, ей виделись родители. Сломленные, закованные в цепи. И смеющийся Темный Лорд, возвышающийся над ними. — Гермиона, я… Поттер хотел прижать подругу к себе, но та отшатнулась от него, словно от проклятого. — Не надо, Гарри, не надо. Забрав книгу, Грейнджер, не прощаясь, ушла. Поттер какое-то время смотрел ей вслед, застыв, словно статуя. — Идиот ты, Поттер! — резюмировал Малфой, ложась на траву. — Конченный идиот.***
Весна всегда была самым приятным временем года для Гермионы. И не только потому, что обычно в это время проходили экзамены, на которых можно было продемонстрировать все свои знания. Девушке нравился наполненный запахом цветущих растений воздух. Нравилось до сладости во рту зелёная трава и ощущение радости, парящее вокруг. Природа просыпалась, а вместе с ней и раскапывалась душа юной ведьмы, готовая бороться до самого конца. Пытаясь отвлечь себя от тяжёлых мыслей, ведьма прогуливалась по узким улицам штаба, пока не обнаружила толстое дерево, что росло неподалёку. У него она и остановилась, устав постоянно здороваться с идущими навстречу солдатами. Зимой многие болели, и девушка вместе со Снейпом большое количество времени проводила в лазарете, отпаивая солдат своими зельями. За это время она познакомилась чуть ли не со всем штабом и теперь просто не могла проходить мимо, делая вид, что не знает этих солдат. А как хотелось немного побыть одной и разобраться с собственными чувствами. Была бы тут Джинни, наверняка бы Гермионе было бы проще. Уизли всегда понимала ее. Она бы и сейчас поняла. Поняла, как сложно разрываться между желанием остаться тут и необходимостью вернуться назад. Поняла бы ее страхи за родителей и влечение ко взрослому капитану разведки. Ведьма уселась возле дерева. Согнула под себя ноги и уткнулась лбом в колени. Каждый день, проведённый в этом месте, сводил ее с ума. Терзал ее душу вопросами, на которые она не знала ответа. Странно. Ведь она такая умная. Ведь Гермиона всегда знает ответ на любой вопрос. Нет. Видимо, не такая она и умная, раз не может разобраться в собственных чувствах. Ну или хотя бы признать их. Но она боялась. Боялась признавать, что влюбилась в капитана. Боялась признать, что ей будет больно. Очень больно, когда они, решив загадку, вернутся домой. Но остаться здесь она тоже не сможет. Беспокойство за родителей, за друзей и, наконец, школу не даст Гермионе спокойно жить в этом мире, даже если капитан каким-то чудным образом полюбит ее. Это всё разрывало девушку на части. Не давало ей спокойно мыслить. Тёплый ветер зашелестел зелёной листвой. Гермиона облокотилась о ствол дерева и закрыла глаза, наслаждаясь свежестью майского дня. Ей так хотелось хоть немного побыть обычной девушкой: готовиться к сдаче экзаменов, мечтать о месте в Министерстве. Но проблема заключалась в том, что она не была обычной ведьмой. Она лишилась этой возможности ещё на первом курсе, когда крепко связала себя с мальчишками. — Сегодня чудный день. Гермиона открыла глаза и прищурилась, пытаясь рассмотреть говорящего. Большая фигура Смита закрывала собой солнце, отчего его лицо было в тени, и девушка не могла понять, какая эмоция на лице командира. — Весьма, — ответила она, выпрямляясь. Эрвин, хмыкнув, уселся рядом с ведьмой. На его золотых волосах девушка заметила зелёный листок. Улыбнувшись, она приблизилась к командующему и сняла его. Покрутила листик между пальцами и тут же отпрянула, заметив на себе пристальный взгляд Эрвина. — Думаю, у нас есть ещё время для того, чтобы ты закончила свой рассказ о Темном Лорде. Улыбка на лице Гермионы стала ещё шире. Ей нравилось что-то рассказывать Смиту. Неважно, что именно. Главное, чтобы слушал также внимательно. Ее, наверное, никто в жизни не слушал так, как он: с искренним интересом, вдумчиво, проникаясь информацией полностью. — Мы остановились на том моменте, когда он погиб в первый раз, — напомнил Эрвин. — Это связано со шрамом на лице твоего товарища. Гермиона поджала под себя ноги. Эта история хоть и была красивой в своём жертвенном романтизме, но рассказывать ее было больно, ведь она касалась ее друга. Она бы и упустила этот момент, но Эрвин с таким интересом смотрел на неё, что в итоге Гермиона сдалась. — Лорд хотел убить Гарри, но в самый последний момент мама Поттера закрыла его собой, и заклятие отскочило. Лили Поттер активировала заклятие жертвы, тем самым заплатив своей жизнью за жизнь Гарри. Этот шрам — напоминание о том, что произошло в ту зимнюю ночь. Тогда часть души Лорда перешла в самого Гарри. А наш враг исчез на некоторое время. — Заклятие жертвы… — задумчиво произнёс Смит, смотря на небо. — Ваш мир кажется мне все более и более удивительным. — Вас ждёт ещё больше открытий, если все это закончится, — пообещала Гермиона, любуясь красивым и мужественным профилем командира. — Мир маглов тоже интересен. Не менее даже, чем мир магов. Смит развернулся к ведьме. Нашёл ее руки и крепко сжал их, смотря девушке в глаза. — Насколько я помню, ты сама из мира людей. Ты видела все эти удивительные открытия? — Да! — Гермиона закивала головой. — Я родилась в мире маглов и с детства окружена этими открытиями. Правда, это только вам они покажутся невероятными — для меня это лишь обыденность. Например, люди придумали операцию по пересадке органов! Есть огромные открытия в области технологий! Почти у каждого есть личный ноутбук и у каждого есть телефон! Гермиона ещё долго рассказывала о наполняющих ее мир вещах. Возбужденная, растрепанная, с горящими глазами она продолжала во всех красках описывать уже вычитанные когда-то научные статьи. Она и не заметила Леви, находящегося вдалеке и внимательно следящего за ними. Капитан стоял, облокотившись о стену штаба. Задумчиво жевал молодую зелёную травинку, наблюдая за тем, как бесстыдно Эрвин жмётся к молодой ведьме. Как та, не замечая этого, о чём-то возбуждённо рассказывает, размахивая руками. — Может, хватит? Ханджи, звеня склянками и колбочками, подбежала к угрюмому капитану. Тот смерил ее недовольным взглядом. — Хватит — что? — Следить за ней издалека, словно герой-любовник? Аккерман цокнул, отворачиваясь от Ханджи. Уж что-что, а объясняться с Зоэ он явно не хотел. — Если так понравилась, то подойди и все. — Ханджи встала рядом с ним, не желая прекращать разговор. — Забыл как это делается? Или не знаешь? — учёная игриво поиграла бровями сквозь очки. — Не говори глупости, Ханджи. — Леви закатил глаза, раздраженно вздыхая. — Она малолетка. В отличие от некоторых, я это понимаю. — На войне детей нет, — пожала плечами Зоэ. — Знаешь, до появления волшебников я считала, что война касается только нас и Марлию. Оказывается, от сражений не спрятаться в любом из миров. Даже в таком удивительном мире, из которого прибыли волшебники. — Мне порой кажется, что дерьмо, живущее в каждом человеке или маге, просто не даст нам той жизни, о которой мы мечтаем. Поднялся сильный ветер, что растрепал шоколадные кудри Грейнджер. Эрвин наклонился к ней ближе, помогая убирать непослушнее волосы. Ведьма с благодарностью посмотрела на него. Расстояние между их лицами сократилось. — Мне пора. Аккерман кивнул Зоэ, после чего развернулся и быстрым шагом пошёл в сторону входа в штаб. Ханджи лишь на минуту задумалась о странном поведении капитана, а после, уже снова радостно бренча стекляшками, поскакала в лабораторию. Уж что-что, а любовные трагедии ее интересовали сейчас меньше всего. — Вы слышали наш разговор? Гермиона испуганно замерла. Только сейчас она осознала, что сидит к Эрвину слишком близко. — Как вы узнали? — Кажется, мы договорились перейти на «ты», — напомнил Эрвин. — Хорошо, но как ты узнал? — исправилась Гермиона. — Я слишком хорошо изучил тебя и твоих друзей, — командующий засмеялся. — И я более чем уверен, что твой друг захочет проникнуть на корабль. Советую ему этого не делать. — Смит вмиг стал серьёзен. — Не люблю, когда вмешиваются в мои планы. Гермиона понимающе кивнула, в очередной раз поражаясь проницательности Смита. — Ты хочешь, чтобы я проследила за ребятами? Эрвин одобрительно кивнул. Гермиона опустила глаза. — Я постараюсь, — пообещала она.