Сублимация разрушения

      В конце очередной недели Винни смог подвести итоги, которые были не то чтобы ужасными, но могло бы быть и лучше. В несколько раз лучше. Первый Мастер, как вообще все так могло закрутиться?!       После той веселой ночки их, мягко сказать, необычное трио отправилось в одну из сомнительных забегаловок, которая работала круглосуточно, без выходных и перерывов. Как-то они с Гейл снимали репортаж на тему антисанитарии в подобных заведениях, после чего их чуть не поколотил один хозяин, выгнав вон и даже не вернув деньги за так и не принесенный заказ. К счастью, это злачное местечко давно закрылось. А на пути к городу им попалась довольно приличная кафешка, название которой Винни так и не смог прочитать.       Когда они зашли, хозяин, официант, кассир и повар в одном лице одарил их усталым взглядом, ничему не удивляясь. Он просто записал емкий заказ в старенький блокнот и скрылся за дверью кухни, обещая, что принесет все как можно быстрее. Кофе был премерзкий, да и два хот-дога и легкий салат оказались не очень. Гармадону вообще не понравилось там от слова совсем, о чем он не стеснялся говорить в полный голос, доедая свою порцию с огромным аппетитом, опровергавшим все его слова.       На колкие слова странного посетителя Льюи (а именно так звали хозяина) лишь неловко улыбнулся и пожал плечами. Может, он не хотел лишних конфликтов и проблем на и без того больную из-за огромной арендной платы голову, может, побоялся отстаивать честь своего заведения перед лордом, но Винни правда был ему благодарен за терпение. В знак извинения он даже оставил побольше чаевых. И сказал, что обязательно расскажет друзьям о его чудесной забегаловке, тут же вспоминая, что большинство его знакомых и сами владеют подобным бизнесом, так что им такое приглашение точно не приглянется.       Когда они подъехали к знакомой высотке и припарковались (на этот раз правильно) на свободном месте, на Винни неожиданно накатила вся усталость, накопившаяся за последние несколько дней. Да, отгул у него вышел что надо. Сначала осознание, что у него появился сосед, потом генеральная уборка, а под конец еще и Гейл со своей неутолимой жаждой работать каждый божий день. Из-за всего этого он не просто не отдохнул, а устал еще сильнее.       Возможно, именно поэтому он совершенно не удивился, когда в квартиру зашел не только он, ну, или хотя бы он и Гармадон, но и Гейл, которая тут же сообщила, что ей нужно принять душ и закрылась в ванной комнате. Он не увидел ничего странного в том, что вышла она уже в пижаме (откуда та у нее взялась, он и не хотел знать). И не стал возражать, когда дверь в спальню захлопнулась прямо перед его носом.       Похоже, работа все же откладывалась до завтра.       Бездумно оглядев небольшой коридор, он вздохнул и пошел обратно в гостиную, но и там место было занято. Гармадон уже крепко спал на разложенном диване, шепча что-то себе под нос и беспокойно ворочаясь из стороны в сторону. Кстати, шлем все еще был на нем и удивительным образом не спадал даже когда он резко дергал головой. Да, ничего странного и необычного.       Как бы сильно Винни не устал, ложиться в одну постель с кем-то из этих двоих казалось ему непозволительным. Для него остался лишь холодный пол рядом с диваном, на который он постелил не пригодившееся злодею одеяло. Когда он стянул с себя рабочую куртку и штаны и лег на эту импровизированную кровать, его губы сами собой растянулись в довольной улыбке, будто в его нелегком положении действительно было чему радоваться и чем наслаждаться.       В общем, выглядел он как идиот в этот момент.       Волновало ли его это? Что ж, в любой другой день, кроме этого. Сегодня он просто хотел выспаться и проснуться в целой и невредимой квартире, без головной боли и с хорошим настроением.

***

      Как бы Винни не хотел проспать больше положенного, сон рассеялся сам собой, как только с кухни начали доноситься не слишком тихие разговоры. Точнее односторонние вопросы, ответом на которые были лишь невнятные рычания и раздраженные вздохи. Видимо, Гейл не стала дожидаться его пробуждения и начала интервью сама. И он был даже рад такому стечению обстоятельств, беспокоясь лишь о том, насколько быстро закончится терпение злодея, и что он сделает в случае, если ему наскучит это глупое занятие.       Странно, но, открыв глаза, обнаружил он себя не на холодном полу, на котором засыпал много часов назад, а на промятом диване. Кто-то даже заботливо накрыл его одеялом. Это было довольно мило, пускай он и не понимал, кто мог поднять его обмякшее тело с такой легкостью и при этом не разбудить, напугав до чертиков. В квартире находилось всего двое... нет, один человек и один О́ни, способные сделать что-то такое. И оба они не отличались добротой и гуманностью, так что вопрос оставался открытым.       Когда Винни зашел на кухню, потирая заспанные глаза, вместо «дорое утро» он услышал мучительный рык, который мог издать только смертельно раненный зверь. На деле же этот ужасный звук исходил от Гармадона, медленно сползавшего под стол. Его выдержке можно было позавидовать — не каждый мог вытерпеть с Гейл и пяти минут в одном помещении, а он явно просидел с ней намного дольше и до сих пор не сбежал и не убил ее. Возможно, дело было в восхищении ее смелостью. Ну или ему просто не хотелось тратить силы на слабого человечишку.       — Доброе утро, — не сдержав зевок, поприветствовал задержавшихся гостей Винни.       — Ночь, — хором ответили те, не отвлекаясь от своих занятий. Лорд от попыток сбежать от расспросов под стол, а Гейл — записи непродуктивного интервью.       — Ну... зато я выспался. Кстати, каким образом я оказался на диване?       — А ты изначально был не на нем? — без особого интереса спросила Гейл.       Гармадон постарался сделать вид, что не слышал очередного идиотского вопроса, очень вдумчиво рассматривая ту часть кухни, где не было абсолютно ничего интересного. И все же измученный недавними психологическими пытками он сдался под пристальным взглядом. Его ответ был еще забавнее, чем реакция:       — Ты заполз на него сам. Во сне. И столкнул меня!       — О, ну, прости. А одеяло я, наверное, тащил за собой в зубах, да? Знаешь, у людей иногда такое случается. Древние инстинкты просыпаются, пока разум спит, — Винни не был любителем сарказма, но здесь даже он не смог удержаться.       — Злорадство тебе не к лицу, Винни из новостей НГТВ.       О, это что, была... обида в его голосе? Не ответная шутка, способная повернуть все в его сторону, не животная ярость, а обида, словно он маленький ребенок, которому не купили конфету? Занимательно. Винни мог лишь предполагать, но ему с трудом верилось, что злодей реагировал так же на замечания от других людей. Насколько он помнил, при ссоре с командой ниндзя на корабле в его тоне преобладала агрессия и полная уверенность в своей правоте. А тут он даже спорить не пытался, будто сразу сдаваясь под напором обидных слов.       — Ладно, я немного погорячился. Прости, — он старался быть как можно более искренним.       — Мне все равно — выплюнул Гармадон. Ну да, именно так звучал человек, которому было абсолютно плевать.       Винни не смог сдержать улыбки, когда ужасный темный лорд поджал губы и скрестил одну пару рук на груди, пока вторая старательно расковыривала настрадавшуюся поверхность стола, оставляя на ней глубокие следы от когтей. Разрушил половину Ниндзяго? Чуть не убил зеленого ниндзя? Да, все это определенно сделал вот этот парень, который сейчас дулся на шуточные слова жалкого человечишки, почему-то не стремясь убить его или хотя бы показать ему насильственным путем, где его место.       Если честно, ему уже даже стало интересно, что было способно вывести Гармадона из того хрупкого равновесия, в котором он прибывал все это время. Что такого делали ниндзя, чего не делал он? Спрашивать об этом напрямую казалось бесполезным занятием: либо не поймет вопроса, либо не найдет ответа и расстроится еще больше. Оставалось просто наблюдать и ждать озарения в собственной голове. Нужно же было хоть иногда думать, а не просто жить на автомате, как он делал большую часть времени.       — Кофе, ужин? — спросил Винни, подходя к плите. Лично он не отказался, если бы все это приготовилось само.       — Да, — вновь синхронно ответили его гости.       Вопрос был адресован Гейл, но его даже порадовало, что ответила не только она.       Похоже, Гармадон решил продолжить изучение бытовой жизни людей, справившись с неудачным опытом пересоленной и подгоревшей яичницы (собственно, если бы он не устроил потоп в ванной, то получил бы приемлемый завтрак, а не угли вместо него). И в его голосе явно больше не было ноток обиды. А стоило всего лишь предложить ему что-то, что он еще не погрыз, не сломал и не попытался убить.       Когда Винни открыл холодильник, ему захотелось тихо выругаться, а когда банка с кофе опустела, и на столе стояло всего две кружки — заплакать. В его холостяцкий образ жизни с натяжкой, но вписывался Гармадон, который, дай Первый Мастер, ел один раз в день и до этого дня не интересовался напитками, но вот Гейл...       Пока он спал, она успела полноценно позавтракать и пообедать, не забыв сопроводить это не одной чашкой кофе (количество посуды в раковине вызвало у него нервный тик), и даже отыскала пачку крекеров, которыми сейчас и перекусывала. Они были давно просрочены, но говорить об этом было бесполезно. Видимо, так она и выживала: на работе почти не ела и не отвлекалась на походы к кофемашине, в отличии от Дэна, а дома сметала все, что видела, если вообще бывала там хотя бы на выходных.       Может, ему тоже стоило сесть на эту экстремальную диету? Лишний вес его не мучил, но могло же быть так, что весь секрет бодрости Гейл скрывался вот в таком незаурядном образе жизни. Когда-нибудь он обязательно проверит эту теорию.       А пока что Винни мог с удивлением наблюдать невероятные эмоции лорда, который попробовал кофе. Отвращение, шок, разочарование? Возможно, он и сам не понимал, что ему испытывать после первого глотка, но на втором его лицо перекосило так, что даже Гейл отвлеклась от работы, с явным любопытством наблюдая за этим немым шоу.       — Сахара? — любезно предложил Винни, не в силах и дальше терпеть чужие мучения.       — Нет, — прохрипел Гармадон, ставя кружку с кофе как можно дальше от себя с такой осторожностью, будто она могла в любой момент неожиданно наброситься на него. — Зачем люди пьют это? Это чернее самой тьмы и на вкус... такое...       — Горькое, — помогла ему Гейл, не сдерживая легкой усмешки. — В этом вся прелесть. Бодрит лучше, чем неожиданное нападение на город. Кстати, когда же ты собираешься захватить Ниндзяго?       — Захватить? Зачем? — все же ей удалось заставить его отвечать на глупые вопросы. — О́ни не захватывают миры, а разрушают их. Погружают во тьму и первобытный хаос, в котором и зародилось все.       — То есть, ты хочешь устроить конец света! Восхитительно, — она увлеченно начал печатать что-то, совсем позабыв об остывающем ужине.       — Я? Нет... не уверен. Точно не сейчас, — Гармадон явно был растерян из-за ее радости, но еще больше он растерялся, поймав на себе недовольный взгляд после неоднозначного ответа. — Почему ты так смотришь на меня? Разве ты не рада, что ты и твой мир пока останутся целыми? По моим наблюдениям люди дорожат своими жизнями и всем, что их окружает, и очень расстраиваются, когда теряют что-то из этого. Как бы глупо это ни было. Вы ведь так мало живете. Не легче ли не отвлекаться на все эти бесполезные эмоции?       А ведь так хорошо начал...       Судя по всему, Гармадон и правда не терял зря время, стараясь как можно больше узнать о людях и их особенностях. По крайней мере первая часть его монолога наталкивала на такой вывод. Проблема была в том, что все эти знания не подкреплялись личным опытом и по сути являлись для него несуразным набором слов, который он просто заучил и даже не попытался понять. Или пытался, но не смог. Каков был шанс того, что бесчувственный демон, или как там он себя величал, научится за пару лет понимать то, что не могли до конца понять сами люди? Особенно в одиночку.       Это было на грани фантастики. И все же Винни восхищало уже то, что он вообще удосужился заняться этим, проявляя недюжинное терпение. Он наконец смог осознать в полной мере, насколько это был большой шаг для самого Гармадона, который не так давно бездумно разрушал все на своем пути и знать не знал про какие-то человеческие потребности, эмоции, «ритуалы» и прочие тонкости. Все эти изменения в нем были просто... сенсацией!       — С каких это пор злодеи твоего ранга вообще задаются всеми этими вопросами? — похоже, до Гейл вся прелесть происходящего пока не дошла. — Тоже мне, искатель истины. Твоя работа заключается в том, чтобы наводить ужас на город и разрушать его, моя — рассказывать об этом всем оставшимся в живых людям. Зачем нарушать привычный порядок?       Гармадон лишь с еще большим удивлением посмотрел на нее, никак не понимая, почему она требовала от него того, повторения чего все другие так не хотели. Люди боялись его, не желали, чтобы он разрушал и убивал. Он перестал. И неожиданно появилась дамочка, которая серьезно настаивала на том, чтобы он продолжил без угрызений совести отнимать покой у настрадавшихся жителей Ниндзяго. В этом и заключалась противоречивость взглядов человеческого рода?       — Ты какой-то странный человек. Я таких еще не встречал, — наконец выдал он, вставая с места и направляясь к выходу с кухни.       Странно, что злодей даже не стал спорить и раздражаться, как делал обычно в таких неоднозначных ситуациях. Неужели все это настолько выбило его из колеи?       — Неплохо ты его загрузила, — невесело усмехнулся Винни и взял со стола одинокую кружку с недопитым кофе. — Он теперь еще пару часов будет пытаться понять, почему ты себя так ведешь.       — Почему я так себя веду?! Почему он себя ведет так, словно ему действительно интересно разбираться во всех этих бытовых мелочах и философских вопросах?       — Может, потому что ему и правда интересно? — предположил он, тут же жалея об этом и желая оказаться под столом, куда совсем недавно стремился сползти Гармадон.       Как же он не любил вот этот особый взгляд Гейл, когда ты сказал по ее мнению какую-то глупость и с этого момента не имел права существовать с ней в одной реальности. Такой злой и в то же время до раздражения снисходительный. И сколько бы ты ни пытался забыть его, он преследовал тебя еще минимум неделю, заставляя чувствовать себя самым тупым и жалким человеком во всей Ниндзяго. Как вообще можно было после такого открывать при ней рот, не говоря уже о том, чтобы что-то произносить?       Но Винни слишком давно работал с ней, чтобы забывать о том, что это просто взгляд. Ну посмотрела она на него, как на идиота, и что? Не воспринимать же это настолько близко к сердцу, начиная считать себя еще глупее, чем есть. И это уж точно не повод замолкать на всю оставшуюся жизнь, боясь лишний раз пискнуть в ее присутствии. Особенно когда тебе есть, что сказать.       — Гейл, — осторожно начал он, стараясь игнорировать ее игнорирование, — знаю, ты ожидала не этого, но... посмотри на это с позитивной стороны. Мы можем сделать другой репортаж. Не такой впечатляющий, да, может, немного скучный. И все же очень необычный!       — Из этого? Репортаж? Винни, это будет еще хуже, чем то проклятое интервью, — устало проговорила она, массируя переносицу.       — Хорошее было интервью, — Винни не смог скрыть грусти в голосе. Он опустил взгляд в пустую кружку, вспоминая что-то из прошлого и вздыхая.       — Прости, я не это имела в виду, — услышать что-то такое от Гейл было приятно, а почувствовать, как она ободряюще треплет тебя по плечу — еще приятнее. И все же она не изменяла себе. — Просто в городе совершенно ничего не происходит. А тут проявляется Гармадон! Но неожиданно оказывается, что он решил вместо узурпаторства поразмышлять над человеческой природой. Это раздражает, Винни. Я не могу просто сидеть и ждать, пока до него дойдет, что все это глупо и бессмысленно.       — На самом деле он так считает сейчас. Но хочет поменять мнение.       — Хочешь сказать, еще не все потеряно?       — Я хочу сказать, что...       — Нужно просто убедить его, что мы не так уж и интересны. Да! Тогда он точно перестанет тратить время зря и снова нападет на город. А потом придут ниндзя, и все встанет на свои места, — в ее глазах промелькнула безумная искра, к которой привыкнуть было так же сложно, как к темному лорду в твоей квартире. Ну, у Винни все это неплохо получалось, как оказалось.       Вот теперь ему и правда хотелось больше никогда не говорить в присутствии Гейл. Пара невинных слов, а она уже перевернула все с ног на голову, да еще и считала, что все это сказал именно он. Ну что за женщина... Неудивительно, что сам темный лорд был так обескуражен после общения с ней, ведь ее мышление совершенно не поддавалось ни логике людей, ни логике О́ни.       Винни даже глазом не успел моргнуть, а она уже убежала в гостиную и начала доставать Гармадона своими странными поучениями.       Выглядело это примерно так: Гейл со счастливой улыбкой на лице рассказывала о бессмысленности человеческого существования, а Гармадон смотрел на нее с таким интересом и шоком, что это даже описать было невозможно. Все это походило на очень странную комедию. Не хватало только закадрового смеха и большего абсурда (хотя куда уж больше), чтобы зрители падали с диванов в приступе истерики.       Понаблюдав за этим ужасом еще несколько минут и поняв, что злодею явно нужна помощь, Винни быстро нашел свои вещи, оделся и без лишних предисловий схватил его за одну из рук, потащив к выходу. Удивительно, каким сильным он мог быть, и насколько легким оказался Гармадон. Когда они зашли в лифт, вся эта ситуация вызвала у него стойкое дежавю, только в этот раз главная проблема осталась в квартире, возмущенно крича им что-то вслед, но не получая в ответ даже «мы скоро вернемся». Просто потому что это итак было понятно.       Непонятно ему было одно: как вытравить Гейл из квартиры так, чтобы она и не обиделась, и не захотела возвращаться. Это казалось почти невозможным. По крайней мере пока его соседом являлся Гармадон, который, кажется, совсем выпал из реальности, пока пытался понять, что вообще только что происходило. Общение с подобными кадрами оказалось для него более сложной задачей, чем захват власти и сражение с зеленым ниндзя. А ведь это была всего лишь какая-то «дамочка из телефона».       К счастью, свежий ночной воздух быстро привел его в чувства, заставил вспомнить, что он не какой-то слабый человек, подверженный смятению, а темный лорд. И множество вопросов, крутившихся у него на языке, тут же потоком вылились на Винни:       — Она же это все не всерьез, да? Это... называется юмор? Вы, люди, шутите, чтобы другие люди судорожно издавали какие-то странные звуки. Ваши лица еще так странно перекашиваются. Ты так делал, — Гармадон очень старательно пытался донести мысль. И у него это даже получалось, несмотря на то, что половины слов он не знал или не помнил.       — Я бы хотел сказать, что Гейл просто пыталась вызвать у тебя смех или хотя бы улыбку, но, — он тяжело вздохну и посмотрел на лорда, — нет. Она не шутила. Это ее... обычное состояние.       — Тогда, может, ей нужен знахарь?       — Прости... кто?       — Ну, знахарь.       — Это что-то на языке О́ни, да?       — Что? Нет же! Это на языке людей! — возмущено воскликнул Гармадон, а после раздраженно зарычал, чувствуя на себе все такой же непонятливый взгляд. — В некоторых вопросах ты остолоп, Винни из новостей НГТВ. Но ты все еще мудрее, чем та дамочка. И тем более ниндзя.       Спрашивать, что такое «остолоп», Винни не решился, логично рассудив, что это лишь больше выбесит злодея. Вместо этого он посмотрел вверх, замечая, что в одном из окон его квартиры потух свет, и с облегчением выдохнул. Скорее всего, Гейл решила поспать. Взломать дверь так быстро она уж точно не могла, а единственный ключ он предусмотрительно забрал с собой, надеясь, что это задержит ее и позволит им с Гармадоном уйти подальше от эпицентра этой безумной бури.       — Куда мы идем? — Гармадон с любопытством всматривался в погруженные во мрак переулки.       Даже ночью Ниндзяго Сити жил полноценной жизнью. Бредя по освещенной улице где-то в центре или рядом с ним, можно было встретить медленно прогуливающихся пожилых людей, которые никак не могли уснуть и решили подышать ночным воздухом, запозднившихся работяг навеселе (обычно они не доставляли проблем, разве что иногда подходили, чтобы поговорить о тяжелой жизни, бестолковом начальнике и семейных проблемах) и лишь изредка на пути попадались сомнительные личности, к счастью, не лезущие со своими странностями к прохожим.       Город у них был абсолютно спокойным, как бы странно это ни звучало.       Если честно, Винни никогда не слышал, чтобы в Ниндзяго существовали какие-то трущобы для бедняков или мелких преступников. Он не раз бывал в разных уголках города, но даже окраина и менее презентабельные районы показались ему очень хорошими местами для жизни. Там было тихо, уютно и почти ничего не происходило. Ну, если ничего не происходило в их мире, разумеется. Вообще большинство проблем у них было именно от каких-то... он даже не знал, как называть эти угрозы. Магические? Сверхъестественные? От древних легенд и преданий?       Ты мог спокойно жить на маленькую зарплату в своей съемной квартире, каждый день ходить на не очень любимую, но привычную работу и все было замечательно. Не жизнь мечты, но и не полное дно. И вот в один прекрасный день ты приходишь с работы, а твой дом разрушил Великий Поглотитель или древнее каменное войско, или ниндроиды под предводительством недобитого вселенского зла. Разумеется, весь ущерб будет возмещен. Если у тебя не просроченная и хорошая страховка. А если нет, то... ну, учи историю и понимай, когда следует уезжать.       Впрочем, даже все эти бедствия не отпугивали горожан, которые предпочитали переездам смирение и позитивное мышление. Винни был самым ярким примером таких сумасшедших патриотов.       — В магазин. К сожалению, еда в холодильнике не появляется сама собой, — с безнадежностью в голосе наконец ответил он, замечая свет знакомой вывески.       — Да, это логично. Люди охотились и разводили скот, чтобы добыть мясо, сажали и собирали пшено, чтобы выпечь хлеб. Ходили в горы за чистой водой, — Гармадон начал загибать пальцы, перечисляя все, что знал о быте людей. Еще бы это не было устаревшей на сотни лет информацией. — Магазин — это лес, поле или родник?       — Ничего из этого. Это место, где ты... можешь приобрести то, что тебе нужно.       — А, базар.       — Ага. Он самый, — если бы он знал, причем тут жаргонное словечко, которое обычно использовали уличные хулиганы, цены бы ему не было.       Магазин, о котором говорил Винни, даже отдаленно не походил на то, что вообразил себе лорд. Это был не торговый ряд на открытом воздухе с множеством лавок, крикливыми купцами и толпами крестьян (оно и логично, на дворе стояла глубокая ночь), а какое-то захудалое здание с одиноким сонным человеком, стоявшим у странного механизма. Всевозможные товары не лежали на разных прилавках, а были свалены в кучу на скучных железных полках. И на них даже нельзя было толком взглянуть из-за всяких коробочек и полупрозрачных мешочков!       Гармадон явно был разочарован, но все же решил не делать поспешных выводов.       Когда Винни зашел внутрь, он приветливо улыбнулся совершенно вымотанной девушке, тут же слыша громкий стук сзади и оборачиваясь. Обескураженный злодей все еще стоял на улице. В его взгляде читалось искреннее непонимание, почему это какая-то невидимая стена не пустила его внутрь, потом злость, что эта штука продолжает стоять на его пути, а под конец он и вовсе замахнулся и почти ударил по плотному стеклу, не желая мириться с такой несправедливостью. Почему это другие могут зайти, а он, всемогущий лорд тьмы, нет?       К счастью, Винни успел предотвратить очередную катастрофу, быстро выбежав и затащив Гармадона внутрь. Ему просто стоило встать чуть левее и дверь бы открылась сама.       — Что это за магия? Ты не только мудрец, но и чародей, умеющий рассеивать барьеры? — эти слова так и сквозили восхищением, потому что он был уверен, что ответом будет «да».       — Это дверь, Гармадон.       — Я знаю, что такое дверь, — а теперь он был раздражен. — Двери не бывают невидимыми. И стены тоже.       — Это стеклянные дверь и стена.       Гармадон широко раскрыл глаза и перевел взгляд в сторону «невидимого барьера», замечая, что в нем есть его отражение, да и вообще отражение всего, что было в магазине. Кажется, он начал чувствовать себя неловко из-за этой ситуации.       — Пф! Какая глупость. Зачем делать то, во что могут врезаться другие люди?       На этот вопрос не было ответа даже у кассира, которая уже держала в руке трубку старого стационарного телефона.       — Мне стоит вызвать полицию? — хрипло спросила она, смотря на Винни. Напуганной не выглядела, но руки у нее все же дрожали.       — Пожалуйста, не надо, — он устало улыбнулся и показал на Гармадона. — Это просто костюм. Мой друг очень хорошо вошел в образ.       — Ага, — девушка помедлила, прежде чем оставить телефон в покое, и села на место. Кажется, это объяснение даже успокоило ее, если ей вообще было дело до всего, что происходило вокруг. — У меня смена скоро заканчивается. Можете не спешить.       Она надеялась, что их обслужит уже другой кассир? Или это был такой пассивно-агрессивный намек, что им все же стоит поспешить?       В любом случае, Винни никогда не требовалось много времени, чтобы собрать уже ставшую традиционной корзину продуктов и расплатиться за все на кассе. Макароны, какие-то овощи, что-то из молочных продуктов, яйца, самое дешевое мясо, лапша быстрого приготовления — все это было просто необходимо работяге, который почти не бывал дома. И конечно же кофе. Без него не мог прожить даже самый бодрый и активный человек, что уж говорить про недосыпающего оператора из НГТВ.       Пока он ходил из одного отдела в другой, на автомате заполняя маленькую корзину всем необходимым, Гармадон с любопытством брал все, что ему приглянулось. Он рассматривал железные банки, тряс цветастые коробки и вертел в руках разные бутылочки, так и желая попробовать что-то из перечисленного на зубок. И все же ему хватило ума не делать этого. Возможно, его останавливал равнодушный, но внимательный взгляд кассира, а может, дело было в камерах наблюдения, на которые он иногда с раздражением поглядывал. Какое-то чувство такта у него все же сохранилось.       Но это был поспешный вывод.       В какой-то момент девушка отвлеклась от пристального наблюдения за ним на шум в подсобке. А потом и вовсе покинула свой пост. И это наконец развязало руки злодею, который в какой раз схватил с полки особенно заинтересовавшую его коробку с хлопьями и без церемоний открыл ее.       Винни как раз проходил мимо, чтобы отнести все продукты на кассу. И не даст Первый Мастер соврать, у него почти случился повторный приступ истеричного смеха, когда он заметил на коробке изображение игрушек, которые шли в подарок к полезному завтраку. Но в этот раз он все же смог совладать с собой. Кроме того, на кассе уже стоял другой продавец: новая девушка выглядела очень бодро и весело, а увидев Гармадона, буквально засияла от восторга.       Что, очередная сумасшедшая (в прямом смысле) фанатка? Или ей уже передали лживую информацию о том, что это просто такой классный костюм? Все это было не важно. Главное, что она явно не собиралась звонить в полицию, даже видя, что в их магазине происходило бессовестное воровство.       — Вы будете брать? Мне вот недавно попался белый. Осталось еще два для полной коллекции! — гордо сказала она, смотря то на него, то на застывшего Гармадона.       — Да, мы возьмем эти хлопья. Простите, — Винни потянулся за коробкой, чувствуя, как злодей резко одергивает руку. — Приятель, я заплачу за них и тут же верну тебе, обещаю.       Немного подумав, Гармадон с большой неохотой отдал коробку хлопьев и нетерпеливо стал наблюдать, как продукты один за другим выкладывают на какую-то странную дорожку, как они невероятно медленно, по его мнению, едут к болтливой девчонке и проходят еще множество странных процедур. Ему хотелось, чтобы противная пикалка поскорее замолчала, а единственную важную вещь — коробку — отдали ему. И либо он плохо желал, либо людям можно было присудить еще один балл бесполезности и глупости.       — Слушайте, — кассир отвлеклась от своей работы как раз когда почти все было «пропикано», — а ваши руки, ну, вторые руки... они двигаются?       Ну что за глупый вопрос. По ее мнению они у него для красоты? Гармадон тихо зарычал и демонстративно подвигал всеми четырьмя руками, тут же кривясь от приглушенного девчачьего визга.       — Офигеть! Майк просто с ума сойдет, когда я ему расскажу. «Так нельзя сделать», ага, конечно. Уметь просто надо. Можно я сфоткаю вас?       — Что такое «сфоткаю»? — Гармадон посмотрел на улыбающегося Винни, тут же щурясь от яркой вспышки и закрывая лицо всеми руками. — Что это только что было?! Она ослепила меня!       — Блин, у вас даже голос получилось сымитировать, — девушка убрала телефон и в спешке продолжила пробивать покупки. — Если в этот День Ушедших получится, обязательно сделаю костюм не хуже вашего. Вы ведь это для конкурса сделали, да? Победа уже у вас в кармане, отвечаю.       Винни лишь покачал головой, доставая из кармана кошелек и расплачиваясь за покупки. Помятую коробку он вытащил из пакета и вручил еще не пришедшему в себя Гармадону, направляя его к выходу.       Безобидное пожелание хорошего дня, а точнее ночи, и предложение прийти еще раз вызвало у злодея такую ярость, что Винни с трудом удержал его от того, чтобы вернуться и разорвать бодрую девушку в клочья. Ему уже думалось, что лучше бы все знали, что перед ними настоящий лорд тьмы и что с ним не стоит обращаться так, словно он не причинит никому никакого вреда. В особенности фотографировать его со вспышкой. Но что сделано, то сделано, тем более, магазин остался цел, никто не умер, а он потратил всего на пару монет больше, чем рассчитывал.       И Гармадон явно быстро забыл об этом неприятном происшествии, наконец разрывая коробку и доставая белый пакет с хлопьями (его Винни успел забрать прежде, чем его кинули куда подальше) и игрушку. В его руке был забавный болванчик ниндзя в сером кимоно и с копьем в руке.       — Кажется, ты не очень доволен, — Винни посмотрел на хмурого лорда, который слегка ударил игрушку по голове, наблюдая, как она забавно трясется.       — Плаксивая девчонка тоже пойдет, — после долгих размышлений ответил он, снова ударяя игрушку по голове и злобно улыбаясь.       — А какую ты хотел?       Гармадон так ничего и не ответил, увлеченно дербаня крепкую голову болванчика.       Что ж, ему хотя бы было весело.       Оставалось надеяться, что когда они вернутся в квартиру, Гейл не набросится на них с вопросами, очередными идеями, как заставить Гармадона разрушить город, или чем похуже. Первый Мастер, пусть у него в этому году будет хоть один спокойный день.