К востоку от рая

If I wanted to stay You don’t mind, you’re a true believer Take it up with the badlands Creep on in like a concrete fever*

Осень в этом году, впрочем, как и в любой другой год, ознаменовалась желтыми листьями, носящими красивое название «гинкго», которое для всех значит что-то свое: долговечность, мудрость, верность. Они, похожие на утонченный веер, купленный за кругленькую сумму, окружали улицы и людей в этот солнечный день; безоблачное небо подавало надежду на то, что сегодня жители долины Гуйли смогут без каких-либо усилий узреть яркую луну, которая, как ей и положено, заманит своей таинственностью и заставит десятки людей неотрывно смотреть на нее; легкий прохладный ветерок, успевающий погладить каждого вышедшего на улицу по щеке, развеивал всё, что попадется ему на пути, создавая пестрящий множеством цветов листопад. В такой день меньше всего хочется что-то делать. И еще меньше о чем-то думать. Напротив, возникает взявшееся где-то глубоко внутри желание просто наблюдать за той красотой, которую безвозмездно демонстрирует природа, и чтобы все тяжелые мысли улетучились так же легко, как ветер взмывает листья цвета солнца, огня и весенней травы в воздух. Но вместо этого легко ты получаешь только подзатыльник. — Эй, мальчик, не считай зябликов! — раздался хриплый голос из-за спины. — Работы полно! Аякс нахмурил рыжие брови и потер ушибленное место, разочарованный больше не очередным прилетевшим ударом тяжелой рабочей руки, а тем, что его вырвали из умиротворенного состояния, где он беззаботно наслаждался открывшимся ему видом. Так всё начиналось. Мальчику с огненными кудрями было шестнадцать, когда, пройдя через тернистый путь, он смог оказаться в известной всем долине Гуйли. Аякс уже давно мечтал о том, чтобы попасть сюда, ведь только в этом месте он мог обеспечить свою сестру и себя хотя бы той малостью, что нужна для простого выживания. После смерти родителей совсем еще юный четырнадцатилетний мальчишка, который больше всего на свете любил свою семью, рыбалку и резьбу игрушек из дерева, понял, что теперь его любимые занятия перестанут быть простыми увлечениями и станут способом получения дохода. А где лучше всего можно заработать? Конечно же там, где обитает сам Бог богатства и торговли — Рекс Ляпис. Властелин Камня и Богиня Пыли правят этими землями и этот факт, кстати, является большим исключением: люди почему-то всегда предполагали, что Богам очень трудно сойтись во мнениях. Откуда у них в этом есть такая уверенность — мальчик не знал. Тем не менее, земля именно этих двух Богов считается на данный момент самой плодородной, а люди здесь — одна из самых процветающих наций. Как-никак, слухи о мудрости Богини Пыли давно перестали быть просто слухами, а силу Властелина Камня и вовсе никто не отрицал. Грехом было бы не восхвалять сей самобытный союз, поэтому простые смертные с удовольствием занимались почестями. К сожалению, рыжеволосый мальчишка уже давно понял, что реальность, в которой он живет, тяжела, несправедлива и порой любит обрывать все планы и уничтожать надежды — рыбу, которую нужно было добывать часами, было сложно перевозить, а портилась она довольно быстро, просто продавать игрушки оказалось невозможным, поскольку все лавки с самыми различными товарами, расположенные вдоль самой длинной улицы поселения, были заняты или закреплены за кем-то, а не местному мальчику, которому нечего дать взамен, и из-за отсутствия связей никто не позволит занять здесь место — это было понятно сразу же по прибытии сюда, но Аякс не отчаивался и быстро, благодаря своему здоровью и запалу в силу возраста, нашел местечко у одного небезызвестного в этих краях мужчины, где тоже нужно работать руками, но уже немного иначе. Со временем тонкие пальцы с нежной кожей превратились в грубые мужские руки, которые изо дня в день поднимали над головой кирки, втыкали лопаты, возили телеги. И пусть сам Аякс еще не считал, что выглядит взрослым или, как всегда в шутку описывал таких людей отец: « созревшим мужчиной в свои восемнадцать», но он давно уже был им в душе и стремился стать таким и внешне. Отсутствие стабильного пропитания, хорошего обращения и здорового образа жизни, что включало отдых, которого у него практически не было, — казалось, все это затормаживало рост его организма. Как шутила сестра: если ты вымахаешь в огромного мужика, то твое тело просто махнет на тебя рукой и уйдет. И, как известно, в каждой шутке лишь доля шутки, а остальное — правда. — Ты сегодня опять поздно, — недовольный тон младшей сестрицы вместо приветствия давно стал звучать привычно. — Работал, — коротко поясняет Аякс. — Стрелял, — тем же тоном отрицает сказанное девочка, скрещивая руки на груди и в очередной раз поражаюсь бесстыдству своего старшего братца. Ведь даже следов от работы нет! — Немножко, — ухмыльнулся юноша, не удивляясь тому, как быстро сестра смогла раскусить его. — Помнишь тот лук, что я нашел? Я спрятал его возле одного дерева, подальше от людных мест. — Ты думаешь, что твой недавно найденный поломанный лук сможет защитить нас? Только мозолей больше будет, тебе работы для этого мало? Наверняка же больно… — резко изменившийся взволнованный голос сестры каждый раз заставлял что-то внутри Аякса переживать еще больше. — Не волнуйся за меня, это пустяки. Зато лук — совсем не пустяк. Если я научусь мастерски сражаться, то тебе нечего будет бояться! — он поцеловал сестру в макушку и сел за стол, на котором любая крошка уже была блюдом состоятельных господ. Сестра умерла через полгода от, как сказали лекари, неизвестной ими болезни. Молитвы великим Архонтам не помогли. Богиня его родных земель, которую детей с пеленок учили почитать, чьей силой являлось самое непонятное и парадоксально самое сильное чувство — любовь, видимо, не разглядела и не ощутила всю боль, страх и всю ту же проклятую любовь мальчика. Было глупым просить помощи у остальных божеств, которые отвечали за совсем другие дела, а особенно глупым было бы делать это на земле, Бог которой верил в слова и контракты, которому, по жутким рассказам блуждающих путников, не было дела до мирских забот, увлечений и чувств. Тех светлячков души, которые верили в то, что жизнь прекрасна, становилось всё меньше. После смерти сестры Аякс все больше начинал верить в то, что важнее всего для народа ассамблеи Гуйли — контракты. Их не убить болезнью, их не забрать просто так, не пошатнуть. И наказания в случае нарушения не избежать. После еще одной утраты юноша стал работать день и ночь, чтобы отплатить лекарям, которые помогали им обоим чем могли. Часто парень даже ночевал в пещере с другими рабочими, чтобы не тратить время на путь домой и обратно сюда. И, пусть он и видел это как вариант сэкономить время, на самом деле Аякс просто не мог справляться с той болью, что он ощущал каждый раз, когда возвращался в одинокий небольшой домик, построенный нежными и грубыми руками. Вскоре юноша, решив найти очищение души и не желая быть похожим на местный народ, любящий только деньги и торги, возвращается к, уже кажется, будто такому давнему любимому занятию — делать игрушки. Теперь он старался работать утром и днем, а вечером и ночью вырезать причудливые фигурки самых различных форм, а потом раздавать их детям. Те искренние улыбки, сверкающие от счастья глаза и радостный звонкий смех заставляли его вспоминать о сестре и чувствовать, что он еще кому-то для чего-то здесь нужен. Иначе почему ушли все, кроме него? Судьба, заранее предрешенная всё теми же Богами, пока не отвечала ему на это, а небо горделиво молчало. Сложно не согласиться, что каждый в детстве задумывался или считал, что именно он тот самый избранный, на которого само божество Селестии положит глаз и которому обязательно дарует силы, способные чуть ли не двигать горы! Аяксу тоже когда-то приходили подобные мысли в голову, но он по природе своей был слишком самодостаточным, чтобы полагаться на какое-то божественное благословение, безделушку небес. Пока большинство только и делало, что пыталось выделиться на фоне остальных или показать всем свою особенность, мальчик в любую свободную секунду упражнялся в боевых искусствах — ими его начинал обучать отец. Юноша был уверен — ему не нужны полученные от кого-то способности, чтобы сражаться и побеждать. Сила жила в нем самом, и с каждым днем он совершенствовался. После смерти семьи Аякс был вынужден познать уже другую силу, не физическую. Душевную. С этой стороной медали не вязалось. Всё изменилось. Вокруг постоянно мелькали люди, получившие лишь крупицу силы Богов, или обладающие другими магическими способностями, либо Аякс стал слишком сильно заострять на этом свое внимание. Теперь юноша был окончательно уверен, что не получит благословения ни в каком виде, даже за собственные старания. Реальность ударяла по нему с каждым днем всё больше, всё чаще прилетали подзатыльники. Он был даже не таким же, как все, а ниже. Это мерзкое ощущение было с ним каждый день и с каждым пренебрежительным взглядом проходящего мимо богача или соседа-торговца оно росло. Но Аякс каждый раз напоминал себе, что он своими силами сумел оказаться в самой долине Гуйли. Порой быть худшим среди лучших — не хуже, чем быть лучшим среди худших. Выбранный им стимул стал путеводной звездой, которую не контролировал никто, кроме него самого. И кто знал, куда она его приведет.

***

Солнце пекло так, будто хотело сжечь все грехи этого мира. И в таком случае Аякс был бы полностью на его стороне. — Эй! Эй, ты! — раздался голос позади юноши, который складывал только что добытую руду в телеги. Парень обернулся, вытирая пот со лба рукой, которая почти по локоть стала черной, от чего лицо его раскрасилось серым. — Чего тебе? — Аякс окинул взглядом подошедшего к нему юношу и чуть ли не рассмеялся во весь голос. Парень перед ним был одет явно не для того, чтобы стоять сейчас здесь, у входа в пещеру, а скорее для того, чтобы читать заумные книжки, написанные таким же умным языком, вслух заинтересованным слушателям в каком-нибудь доме аристократов: кружевные белоснежные рукава виднелись из-под его темно-синего камзола, такие же белые колготы выделялись на фоне царящей вокруг грязи и темной пещеры. — Мне нужна Ваша помощь, — прошептал молодой человек и, потянув Аякса за рукав, завел его под небольшое дерево. — Помощь? — удивился рыжеволосый парень, отряхивая свою блеклую красную кофту, потому что начинал чувствовать себя неловко рядом с таким новым знакомым… Или еще не совсем знакомым. — Простите мне мое поведение, — тот склонил голову в уважительном жесте и завел руку за спину, а Аяксу тем временем становилось все более не по себе, ведь парень прекрасно знал и видел лично, как аристократы обращаются с такими, как он. — Зачем я тебе? — Аякс выгнул бровь и начал осматриваться по сторонам, ища причину такого поведения юноши перед ним. — Тс-с! — юный аристократ снова дернул парня за рукав, — Не привлекайте внимание! — Что именно тебе нужно от меня? — уже шепотом задал вопрос Аякс, пытаясь принять наиболее расслабленную и нисколечко не подозрительную позу. Юноша перед ним еще несколько раз осторожно осмотрелся по сторонам, тяжело дыша, словно пробежал километр без остановки, такому предположению можно было противопоставить только тот факт, что молодой человек с темно-синими волосами в тени дерева слишком уж сильно выделялся своей белоснежной кожей. — Позвольте представиться, — парень выпрямился, — Меня зовут Син Цю. Мне нужно показать и обсудить вот эти наброски с одним важным для меня человеком, — он протягивает книгу, в которой помимо наличия множества страниц вложено несколько оторванных листков. Аякс думает, что довольно сложно назвать это набросками. Юноша перед ним неловко мнется, нервно закусывая краешек розовой губы. — Ты так… Э-э… Книгу называешь? — парень почесал затылок, вновь выгибая рыжую бровь в удивлении. — Мне её передать надо? — Будет оскорблением назвать это книгой, — хмыкает синеволосый и прячет обсуждаемый предмет за спину, облокачиваясь о дерево. До этого дня Аякс думал, что аристократы боятся даже коснуться чего-либо живого, что может положить пылинку или оставить отпечаток на их одежде. — Почти угадали. Я бы уточнил, что нужно именно протащить их. Тайно, — продолжил он. Синие глаза расширяются параллельно словам юноши перед ним. — Даже не знаю, — придя в себя, произносит Аякс, опираясь рукой о дерево и пожимая плечами. — Даю слово, без вознаграждения я Вас не оставлю. — Допустим, — во всяком случае, он и не такое проворачивал. — И куда это доставить? Точнее пронести. — Во дворец. Юноша с огненными волосами долго откашливается, а после произносит: — Я кстати Аякс.

***

— Подумать только, наткнуться на аристократа во время работы в пещере, которому потребовалось доставить свои книжки прямиком ВО ДВОРЕЦ! — именно такие мысли лихорадочно крутились в голове у Аякса, пока он возвращался домой после смены. Сегодня он остался без рыбалки и поделок, чтобы не отвлекаться и как следует подготовиться, так как не хотел испортить их с Син Цю план, так же звали того парня? Дворец в долине Гуйли являлся своего рода храмом, святыней всех святых — это можно было понять чуть ли не в первые часы пребывания здесь. Об этом говорили ежедневные подношения величественной статуе, что украшает вход во дворец, куча цветов, разноцветных камней, других драгоценных вещей, записки, оставленные наивными простолюдинами, мечтающими о том, чтобы на них хоть раз в их жалкой короткой жизни упал взгляд их Властелина. Пхах, как глупо. И низко. Аякс давно вырос из этих никуда не ведущих надежд, которым почему-то все еще подвергались взрослые и порой даже состоятельные люди. По ходящим в долине слухам, для бедных один взгляд Властелина Камня способен был подарить им благословение на весь год, для более знатных особ выделялся отдельный день, когда они могли не только увидеть, но и услышать слова великого Архонта, которые каким-то магическим образом принесут богатство и благополучие семьям. — «Что за глупости» — каждый раз тихо произносил Аякс, закатывая глаза и чуть ли не ударяясь лбом о ближайшую поверхность (а не делал это только потому, что некрасиво было не уважать и тем более не верить в возможности их правителей). Да, он не мог ничего утверждать, да, он не видел вживую Рекса Ляписа, только статую, которая, по его личному мнению, была ну уже слишком. Тут нет продолжения. Тем не менее, всё вышеперечисленное никоим образом не мешало ему не верить в рассказы местных жителей. Для юноши всё было так: если люди всё еще умирают, а болезни распространяются, то и нет никаких сил, способных предотвратить это, не существует всемогущих существ. Ничто не может остановить природу. Ничто не может остановить течение времени.

***

Яркие лучи солнца практически сразу же разбудили юношу, который предусмотрительно не закрыл ночью штору, чтобы точно не проспать. Осень в этом году несказанно радовала, отдавала всё последнее тепло, будто лето всё ещё продолжалось, а разноцветные листья раскрашивали маленькие дети, вечно бегающие друг за другом по улочкам. В такие моменты Аякс обычно всегда прерывал себя, чтобы не теребить старые — не такие уж — раны. Он не хотел грустить, не хотел впадать в отчаяние, не хотел быть слабым, не хотел всего того, что уже произошло. Но время неизбежно движется, оно не заставляет, не подгоняет, но и не останавливается, не дает передохнуть минутку, переждать шторм. Ты можешь только остановиться, чтобы сделать вдох, а потом продолжить путь. Застрявшему трудно выбраться, упавшему тяжело подняться, умирающему невозможно помочь. Видя чужие страдания в Аяксе раньше пробуждалось сочувствие, грусть и иногда это сопровождалось слезами. Сейчас же в груди он ощущает лишь прочную стену и стержень, держащий его спину ровно, направляя взгляд вперед. Он не мог упасть. Потому что потом у него не останется сил на то, чтобы подняться. Даже если это будет не яма, а прямая дорога. Дойдя до места, которое накануне показывал ему молодой аристократ, юноша, как и было оговорено, примкнул к рабочим, которые вот-вот, по вчерашним словам Син Цю, должны будут перевозить какую-то Аякс-не-помнил-какую, но точно особого вида руду, чтобы лично Властелин Камня утвердил её зачем-то. Их план упростился, когда синеволосый парень всё тем же вечером вернулся с вестью о том, что Аяксу позволят участвовать в сие мероприятии. Что ж, связи творят чудеса. И молодость. Темные карие глаза смотрят, прищурившись, оглядывая каждого прохожего, высматривая любую подозрительную деталь, и почему-то юноша уверен, что это делается не ради сохранения жизни их Властелина и Богини, а ради повышения. Стража окружила огромное строение со всех сторон, поэтому Аяксу пришлось найти в себе всё своё актёрское мастерство, чтобы не стать одним из тех, кого ловят и пинком вышвыривают с лестницы. Это всё-таки больно. В ожидании указаний молодой человек, стоя у ступеней с телегой в руках, не нашел занятия лучше, чем оглядеть каменный дворец. Первый вопрос, возникший в голове — почему нет никакого забора, раз здесь разместились покои самих Божеств, их поданных, а по слухам и некоторых Адептов? Спросить у кого-то сейчас было бы совершенно глупо, поэтому Аякс начал выдумывать ответы сам: не хочется тратить деньги? Небожители боятся замкнутых пространств? Любые строения, которые предназначены для ограждения, вызывают у них ненависть из-за ощущения ограничения их непомерной свободы и власти? Что-то заставляет переключить внимание юноши на балкон, находящийся чуть ли не на самом верху здания, он всматривается и замечает цветы, украшающие неприметную на первый взгляд постройку. Аякс заметил ее только потому, что где-то глубоко в собрании цветов, среди которых преобладает голубой цвет, что-то отражает солнце, ярко поблескивая. Сквозь окна не видно ничего, кроме покачивающихся от ветра блекло-золотых длинных штор. Где-то он, кажется, слышал о том, что Архонт Пыли любит всё светлое. Всматриваясь, Аякс замечает чей-то промелькнувший силуэт — наверняка одна из прислуг бегает на всех парах, чтобы сделать всю свою работу в лучшем виде и угодить, иначе даже страшно представить, какая кара её поджидает в случае оплошности. — Куда? — четко доносится сбоку грубый мужской голос. Юноша отрывает взгляд и поднимает голову, следя за тем, как главный рабочий докладывает о причине их нахождения здесь. Молчание продолжается недолго, стражники переговариваются. — Проходите, — приказным тоном произносит тот же мужчина, охранник местной обители. Вся команда тут же берется за телеги и движется в указанную им сторону. Аякс не расстраивается, что они не попадут в сам дворец, потому что он не какой-то ярый последователей Богов, чтобы мечтать о таком. Самое важное сейчас — помочь Син Цю и получить за это мору, а для этого нужно найти человека с красным цветком в кармане. На заднем дворе оказывается куда красивее, чем предполагал юноша: высокие деревья разносят листву по мягкой траве, за которой явно ухаживали лучшие маги и наверное даже целители, вдалеке виднеется сад, украшенный белыми и голубыми цветами, чуть ближе небольшой пруд, нашлось место даже для семьи кабанов, а пение самых разнообразных птиц завершает умиротворенный пейзаж. Рабочие делают еще несколько поворотов, прежде чем оказываются возле небольшой мастерской, внутри которой стоит, судя по внешнему виду, баллиста — новейшее изобретение Богини Гуй Чжун, о котором все только и говорят последнее время. Рядом с ней располагается стол, на который один из слуг приказывает разложить немного руды из каждой телеги в отдельные кучки для удобства. Сделав всё так, как было сказано, каждый отправляется той же дорогой обратно. Однако Аяксу нужно еще найти человека с красным цветком, хотя бы установить зрительный контакт, поэтому он старается незаметно оглядываться. Он, честно, понятия не имеет, как передаст нужную вещь незаметно, но, по словам нового приятеля-аристократа, стоять тот человек должен возле задней крайней колонны справа, Аякс должен сделать вид, что упал, после чего тот человек подбежит к нему «помочь». Пытаясь овладеть актерским мастерством парень краем уха слышит звонкий смех девочки, на который, по возможно старой привычке, оборачивается и через секунду понимает, что никакое мастерство ему уже не надо и он может сразу идти выступать в лучшем театре Тейвата — юноша поскальзывается о мокрую траву и не совсем удачно приземляется на бок, еле успевая выставить впереди себя руку, чтобы не испортить книгу, спрятанную под его рубахой. — «Черт бы побрал этих служащих, кто в рабочее время занимается увлажнением травы?» — выдает мозг вместо ругательства. Аякс сжимает зубы и начинает медленно подниматься, понимая, что план начинает понемногу рушиться, и чувствуя, как быстро от волнения забилось его сердце. В этот момент он слышит над собой высокий голос: — Извините, Вы не ушиблись? Юноша резко поднимает голову и видит перед собой маленькую протянутую ручку. Перед ним стоит девочка в длинной голубой ночнушке, которая книзу переходит в белый. Вокруг её пухленького живота перевязана красная верёвочка. Аякс также замечает, что сквозь её пышные голубые волосы виднеются небольшие рожки. — Сэр? Ой! То есть… Госп-подин? Или… — милое создание смущается, пока её щеки быстро заливаются краской. — «Одна из адептов», — быстро констатирует в своей голове молодой человек, приподнимаясь и потирая больную руку. Если бы он еще знал, как разговаривать с этими созданиями. — Спасибо большое, но, эм, думаю, ты меня не поднимешь. Глаза девочки наполняются слезами. Всё тело Аякса наполняется страхом. — Что такое? — спрашивает он, подползая к девочке, чтобы погладить ее по спине и успокоить, пока их не услышал весь дворец. Та молча указывает в сторону помятого маленького цветка, рукавом протирая глаза от непрошенных слез. — Ну тш-ш, я… Я достану тебе таких цветов, много, хочешь? Усеешь ими всю свою поляну, — пока парень придумывал, как загладить вину, мозг уже вовсю бил тревогу, потому что в очередной раз Аякс не смог отказать детям и не вляпаться в опасную историю. Это, на секундочку, отпрыск самих адептов стоит сейчас перед ним. Что он там о них слышал… — Что здесь происходит? — слышится недовольство из-за спины, а через, как показалось юноше, каких-то нескольких секунд его хватают за плечи и дергают назад, после чего бьют ногой в грудь и придавливают к земле. Сквозь слегка затуманенную голову Аякс замечает еще одного подбежавшего человека, который толкает ребенка подальше, в сторону сада. Нога на его груди вжимает в землю еще сильнее, отчего парень начинает кашлять и хрипеть. — Что ты сделал? — Аякс слышит характерный звук и в ту же секунду чувствует прохладу лезвия у своей шеи. — Оставьте его! — доносится приглушенный женский голос. — Прекратите! Уберите оружие! К нему наклоняются, он чувствует на своем лице шелковистые волосы, почти такие же, как и у его любимой сестренки, только совсем немножко мягче. Ах, Тоня, погоди немного, скоро я буду дома, на этот раз без единой царапины.

***

Если звон в ушах может говорить о том, что ты еще жив, тогда это не самый неприятный звук, который Аякс когда-либо слышал. После пробуждения к нему понемногу начали возвращаться ощущения: вот он чувствует затекшую ногу, затем пульсирующую боль в голове и неприятный ком в горле. — Уже пришел в себя? Вы, люди, поистине удивительные создания, — слышится приятный женский голос, похожий на ручей, обволакивающий усталое тело и напряженные мышцы после тяжелого рабочего дня. — Я не ожидала, что ты так рано проснёшься, учитывая мою магию и твое не особо благородное происхождение. — М? — Аякс привстает, прикладывая ладонь ко лбу, а затем проводит ей по лицу, словно пытаясь снять с себя это вязкое ощущение после сна. Юноша промаргивается, щурясь от света с непривычки, и замечает те самые длинные покачивающиеся на ветру блеклые шторы, которые видел во дворце. Что-то в его мозгу щелкает. — Где я? — тут же вылетает из уст вопрос, за которым Аякс не поспевает. — В безопасности. Парень хмурится, разглядывая девушку, которая поливает букеты цветов у балкончика. — Что? — с легкой улыбкой на лице спрашивает собеседница так, будто смогла увидеть реакцию Аякса, — Интересно, почему я так ответила? — Возможно, — синие глаза быстро оглядывают помещение с высоким потолком, в котором, как оказалось, находилось не так много вещей: большая кровать с очень мягким, приятным бельем цвета топленого молока, сверху которой ниспадали белый шелк, того же цвета полотна с вышитыми замысловатыми узорами — Аякс не помнил их названия — на небольших столиках возле кровати, пара стульев, большие окна и вдалеке заставленная чем-то пока непонятным полка. — Почему же я не спросила о твоем самочувствии в самом начале? — девушка не переставала довольно улыбаться, словно маленький ребенок, который сделал то, что запретили ему родители. — Почему? — у него не было времени думать и тем более обсуждать что-то возвышенное, когда их с Син Цю план свернул не туда. Книга. Чертова книга. — Ответ прост — любопытство, — юноше показалось, что она хихикнула, что заставило вновь обратить на нее взгляд. Девушка была невысокого роста, с прямыми темно-русыми, переходящими в пепельный волосами чуть ниже пояса, ее фигуру скрывало нежно-голубое платье, которое расширялось на уровне талии, что заставляло думать, будто девушка вот-вот поплывет или взлетит, а выгравированные камни на рукавах и немного на груди блестели в закатных лучах. Ее полупрозрачная накидка, доходящая почти до пола, красиво развевалась на легком ветру. — Сейчас тебе больше любопытно то, где ты находишься, а мне то, как ты так быстро очнулся, а не что-то иное, не правда ли? — она поставила кувшин с водой на отдаленный столик и наконец встретилась с юношей взглядом. — Похоже на то, — ему показалось, что его ответ прозвучал бестактно, но времени думать над манерами аристократов не было, нужно найти человека с красным цветком, а не болтать о глупостях. Аякс резко поднимается с постели, только после понимая, что он лежал без рубахи. — Простите, прошу прощения, — быстро проговаривает парень, теряясь в смущении и пытаясь найти свою верхнюю одежду. — Ваша рубаха у слуг, наверняка уже сохнет, мне позва… — девушка не успевает договорить, как ее прерывают. — Спасибо, — Аякс выбегает из покоев, направляясь по длинным широким проходам к выходу. Плевать уже на одежду, найти бы дорогу и нужного человека. Несмотря на спешку, он не собирается терять бдительность, потому что снова натолкнуться на Адепта не хочется, а на их гнев тем более, хотя, кажется, он итак уже эту задачу выполнил без какого-либо особого усердия. Кстати, а та девушка тоже была Адептом? Такие покои вряд ли предназначались для обычных слуг, но ведь… — Простите! — он чуть не задевает проходящего мимо человека, но на остановку нет времени, — Да где же ты? Путь преграждают прямо перед большими дверьми. — Вы что тут делаете, молодой человек? — спрашивает один из стражников, закрывая собой проход. — Ты разве один из слуг? — Я… — соврать или не стоит испытывать судьбу? — Ты-ты, я к тебе обращаюсь. — Он со мной, — юношу берут под руку и тащат в обратную сторону. — Постойте, — цедит парень сквозь зубы, но вырваться не пытается, только замечает, что его ведет та самая девушка и что она для своих размеров слишком уж сильная. — Не наводи шуму. И не бойся так. Стражник лишь непонятно моргает глазами. Оказавшись там, откуда и вышел, Аякс обреченно опускает голову, раздумывая, как ему теперь выкручиваться, пока девушка преспокойно поправляет постель и присаживается на неё, чуть откидываясь корпусом. — Вы ведь видели книгу? — без какой либо доли надежды произносит юноша. — Видела, — кратко отвечает русоволосая незнакомка, наклоняя голову чуть вбок, снова напоминая этим движением ребенка. — Может ты сначала узнаешь, где твои вещи, прежде чем бежать? — «Она пытается меня пристыдить?» — Госпожа Гуй Чжун, — дверь открывается, сбоку слышится голос. — Да? — девушка поднимает взгляд, всё её ребячество вмиг исчезает. — Меня просили передать Вам, что Вас ожидают в главном зале. — Спасибо, Юншэн, — Гуй Чжун слабо кивает. — Вместе с ним, — парень-слуга недоверчиво указывает на Аякса. — Замечательно, — и снова невинная улыбка на лице. Проходя через придерживаемую слугой дверь они выходят из комнаты, направляясь в тот самый зал, о котором кто только из народа не грезил. До Аякса доходит, что Гуй Чжун — имя Богини этих земель. Его охватывает смятение. Спускаясь на первый этаж по лестнице, их ловит служанка, быстро надевая на молодого человека его рубаху, бубня себе под нос о безалаберности каких-то работников и плохом настроении. — Ох, спасибо, Фэн, без тебя бы так и пошли, а я и не заметила бы, — Гуй Чжун заливается смехом, изящно прикрывая рот тонкими пальцами, наверняка представляя в голове только что озвученную ситуацию, но работница её будто не слышит, убегая по своим делам дальше, успевая только быстро поклониться. Аякс впервые в жизни ощущает такой ступор и безысходность. Его под руку ведет Богиня, а он был без рубахи перед ней и сейчас и слова вымолвить не может. Как только они спускаются на первый этаж и проходят через небольшую арку и колонны, где Аяксу показалось, что он на секунду увидел зеленое свечение, то парень понимает, что слова бы у него в любом случае закончились — такой красоты он никогда в своей жизни не видел: высокие светлые колонны окружали несоизмеримо огромный зал, пол был настолько чист, что, казалось, блестел на свету, оранжевые лучи солнца пробивались с улицы, в каплях на винограде, лежащем среди других фруктов в специальной посуде на столе, отражалось заходящее солнце, которое неспешно игралось с мерцанием; недалеко от стола расположилось около шести девушек, которые перешептывались между собой, по центру находился скульптор, тщательно вылепливая что-то из серой глины, его тонкие длинные пальцы служили ему опорой вместо всех заклинаний мира, с легкостью создавая настоящее произведение искусства; чуть впереди, ближе к стоящим по бокам колоннам находился каменный трон, сверкающий изнутри кор ляписом, невообразимо красивым кристаллом ярко-золотого цвета, о котором ходило много слухов — начиная от места происхождения до цвета глаз Властелина Камня, которые могли бы запросто слиться оттенками с этой рудой. Они проходят все дальше, атмосфера, царящая в зале, привлекает, но только со стороны, пока ты не находишься в центре внимания. Когда же ты проходишь мимо скульптора, то хорошо слышишь и шепот девиц, и монотонный звук какого-то только что появившегося инструмента в руке мастера, и отдаленный шум волнующихся слуг, и ощущаешь на себе пристальный взгляд золотых глаз с нечеловеческими узкими зрачками. Новые ощущения захлестывают юношу стоит ему поднять глаза и увидеть того, кто сидит перед ним. Слышится тяжелый вздох, сидящий на троне мужчина перед ним выпрямляет спину, поднимает взгляд, будто отходит от транса или долгого сна, безразличие и усталость его глаз пронизывает насквозь, Аякс столбенеет, не в силах шевельнуться. Он прекрасно знает перед кем сейчас стоит. Для этого не нужны слова и мысли — эта сила осязаема. — А ты всё про рубаху, посмотри на него, — хмыкает Гуй Чжун, указывая рукой на другого Бога и отрываясь от Аякса, двигаясь в сторону мужчины, сидящего на троне, как на собственной постели — слишком расслабленно и в непринужденной для будущей статуи позе, нет? — Мы пришли. Властелин Камня поднимает руку и жестом просит, нет, требует скульптора остановиться. — На сегодня всё. Иди. Возьми сколько нужно денег и уходи, — по всему залу разносится низкий четкий голос, от которого начинают ползти мурашки. Или это только у Аякса, потому что краем глаза он замечает мечтательные глаза девиц и недовольный взгляд Богини, которая останавливается возле трона и облокачивается на него рукой. — Можно было сказать и подобрее, — делает замечание девушка, а юноша уже готов бежать отсюда, пока земля не началась трястись от гнева Бога. Но потом Аякс вспоминает, что Гуй Чжун сама ни разу не человек. Значит ли это, что все Боги имеют право говорить друг с другом в столь оскорбительном тоне? Какое лицемерие. Властелин Камня игнорирует сказанные слова. — Это и есть та причина, по которой все неспокойны сегодня? — островатый подбородок кивает в сторону синеглазого юноши. — Ага, — коротко отвечает Гуй Чжун, улыбаясь Аяксу, будто они говорят о погоде у лавки с только что привезёнными морепродуктами. — Хм, — коротко издает Моракс и поднимается с трона, поправляя… Аякс только сейчас осознает, что надето на Боге. Пресвятая Селестия… Это сложно назвать одеждами, скорее легкое белое полотно, в которое укутался Властелин, оставив открытыми руки, грудь и живот, которые даже на вид тверды и мощны, как горы и скалы. Кстати о руках — юноше показалось, что они слегка светятся золотым, но может это просто игры разума или отблески трона пытаются запутать его. Капюшон опускается, прикрывая чуть ли не половину лица Божества, юноша скорее отводит взгляд, вспоминая, что некрасиво смотреть на Бога, а рассматривать так, как он делал это сейчас — сравни неминуемому гневу. Все девушки стихают, в зал без приглашения входит полнейшая тишина и уже через секунду все покидают это красивое место, оставляя здесь лишь троих. Аякс слышит шаги, слегка поднимает голову и в этот же миг раскаленные оранжево-золотые глаза встречаются с холодными голубыми, молодой человек чувствует, что его хватают, тянут, он в полнейшей тишине не слышит собственного дыхания, но стоит ему оборвать взгляд и моргнуть — все ощущения вмиг пропадают. — Твое имя? — низкий голос бьет по ушам, отдает в груди. — А-Аякс, — голос подло дрожит. — Хм, — и ничего больше. — Он не виноват в том, что произошло сегодня, этот юноша один из рабочих, — Гуй Чжун тоже подходит, скрещивая на груди руки. — Думаю, его можно спокойно отпустить. Тягучее молчание, слишком горячие лучи солнца, теплый ветер не помогает. Существо рядом с ним настолько сильное, что по ощущениям кажется, будто даже на расстоянии оно может прижать и удушить. Тело Аякса горит. Это лихорадка? Наказание Селестии? — К тебе обращается Божество, а ты даже глаз не поднял, — прозвучало надменно, но что-то в этой надменности успел уловить юноша, что-то искусственное. Он не делает ни движения. Аякс давно перестал считаться с Богами. Резкий холод позволяет на секунду сделать выдох, но до той поры, пока молодой человек не понимает, что его держат длинные, на удивление нежные пальцы. Его голову задирают, темно-голубые глаза фокусируются на лице перед собой, на абсолютно ровном, идеальном лице с изящными чертами, но это так не совпадает с грубым и в то же время безразличным взглядом, что хочется с этим что-нибудь сделать прямо сейчас, изменить форму, поменять цвет, как Аякс делал с игрушками из дерева. — Люди могут жить на своей земле, но должны уважать тех, кто подарил им безопасность и защиту, — низкий голос очаровывал, смешивал черное с белым, грубость и сдержанность. — Что же Вы хотите от меня, Моракс? Скорее всего это было самым глупым решением из когда-либо принятых Аяксом. Возможно он пожалел бы, если бы было что. На, казалось бы, вечно напряженном, сосредоточенном и слегка хмуром лице более не могло ничего отразиться, как камень не может взять и затечь струйкой ручейка, но во взгляде горящих глаз промелькнуло удивление, а темные брови приподнялись, выдав эмоции их владельца, но лишь на секунду. Аякс слышал, что Властелину Камня чужды человеческие нужды и чувства, из-за чего многие считали его беспощадным и строгим Богом. Аякс также слышал, что неместным будет оскорблением называть здешнего Божества Мораксом. Ничего из этого его не останавливало. «Что вообще способно меня остановить?» — Может Вы хотите сразиться со мной в качестве моего наказания? Осмелившись вновь поднять взгляд на Бога, молодой человек удивился, не заметив в нечеловеческих глазах ожидаемого «да как ты смеешь так разговаривать с Божеством?». Напротив: юношу встретило хмурое выражение лица, несколько взмахов черных, поблёскивающих золотом ресниц и… холод. Этот резко появившийся ветер, пролезающий под кожу в теплую погоду, эта усталая отрешенность, лед, окружающий тебя на зимней рыбалке. Сводило с ума от того, что хотелось растопить, согреть, чтобы было хотя бы немножко так, как у всех — незаметно, но в это же время яростное желание уйти, спрятаться, лишь бы не видеть тяжелого взгляда. И никогда — забыть. Неужели народные сказания о душе из камня оказались правдивы? — Моракс, — голос бесстрашно протягивает руку, несмотря на ледяную воду, лишь бы поскорее вытащить Аякса оттуда, — Я предлагаю не торопиться и не ввязываться в бессмысленные драки, а спросить саму Гань Юй о произошедшем, как тебе такая идея? Властелин Камня спустя мгновение кивает, не отрывая взгляда от рыжего юноши, а затем молча уходит в сторону своего дорогого трона. Секунду назад перед самым носом юноши кончики чужого длинного хвоста горели кор ляписом, но, возможно, Аяксу просто это показалось. — «Интересно, Адепты самолично соорудили ему божественный стул? Опустился бы Бог до того, чтобы сидеть на чем-то, созданным человеческими руками? Ставит ли он вообще людей во что-то?». Такими мыслями занимал себя молодой человек до прихода Гань Юй в сопровождении, судя по таким же волнистыми сине-голубыми волосами, её матери. Девочка уже не плакала, даже наоборот, отчего-то повеселела, может от того, что вертела в своих маленьких розоватых ручках игрушку, что красиво развевалась от легкого осеннего ветра. Адепт склоняет голову, приветствуя этим жестом Моракса, держа на руках свою дочь, которая только сейчас отвлеклась от интересной вещицы в своих руках и вытаращила большущие фиолетовые глаза на того, кто сидел на каменном троне перед ними. Судя по всему, она понимала перед кем сейчас стоит. Аякса прошибло. Если сами Адепты склоняются перед своим Властелином, значит ли это, что его за полнейшую грубость и бестактность лишат жизни? Не то чтобы он не контролировал сказанные им же раннее слова, но сейчас, в присутствии такого примера как Адепт, становится не по себе. С другой стороны, ему уже нечего и некого терять. Единственное, что его держит на этом треклятом Тейвате, так это сила притяжения. Юноша все еще столбом стоит на месте, пока остальные собравшиеся негромко переговаривались. — Эй, подойди, — звучит как сигнал, Аякс торопливо подходит, скользит взглядом по лицам присутствующих и останавливается на Богине Пыли в ожидании дальнейших указаний. — Милая Гань Юй, узнаешь этого мальчика? — Гуй Чжун упирается руками в колени, слегка наклоняясь вперед к девочке. — Д-да, — негромко звучит голосок в ответ. — Расскажи, что вы делали на поляне днем? — вечная улыбка. Ребенок, благо, не в обиде на юношу, поэтому рассказывает всё произошедшее без прикрас. — Это правда? — Гуй Чжун обращается уже не к ребенку на руках Адепта. — «Слишком добра для таких существ, как она, подозрительно человечна» — думает Аякс. — Правда, — произносит он. — Ну вот, а я о чем говорила? Юноша подмечает, что никого из присутствующих, кроме него самого, не смущал внешний вид их Бога. Даже при этой голубоволосой малютке. Аякс получает новое знание о том, что у Адептов нет ни стыда, ни совести.

***

Осень ежегодно привносила особую красоту в окружение не только листопадами, но и особо яркой луной, которая по своему личному расписанию поднималась и заходила, являя свой лик лишь ненадолго. Расписание… Да… — Снова развлекал девушек своим умопомрачительным игнорированием их же самих? — хмыкнула Гуй Чжун, подходя к краю балкона, скрестив руки на груди, умудряясь при этом придерживать полупрозрачные полы светло-синего платья. От нее, как и всегда, приятно пахло дикими глазурными лилиями. — Я не раз говорил, что тебе следует прекратить говорить так. Ты слишком умна, чтобы не понимать моего отношения к ним. — И тем не менее… Я все еще вижу их здесь практически каждый день. — Избавь меня от этого, Гуй Чжун, — Моракс качает головой и, упираясь руками о перила из белого камня, медленно выдыхает, осматривая границы их общей ассамблеи. — На четвертый раз уже несмешно. Девушка захихикала. — Знаешь, — начинает он, наконец обращая на нее уставший взгляд, — Ты страннее людей. Кажется, ты перестаралась с внедрением себя в жизни смертных. Богиня рассмеялась так сильно, что у нее чуть не пошли слезы, но несколько глубоких вдохов помогли ей избежать подобной участи. — Право, ты невыносим, — она улыбается и кладет руку на напряженное плечо рядом. — Жду тебя на нашем месте. — Пожалуйста, не говори мне, что ты собираешься снова заставлять меня смотреть на то, как вы с Хранителем Облаков мучаетесь над новыми механизмами… — он вновь возвращает свое внимание на их владения. — Ах-ах, нет, не сегодня, — девушка слегка наклоняется, пытаясь заглянуть в глаза своего верного союзника, — Другое, только наше место. Моракс оборачивается к ней так, будто услышал новость, способную перевернуть весь Тейват вверх дном за одну секунду. — Я буду.

***

Они часто гуляли здесь — слишком красивое место, чтобы пройти мимо. Это случалось в самые обычные дни, при случайных прогулках, длящихся часами, но никогда до этого дня Гуй Чжун не звала его сюда намеренно. В эту самую долину, по которой они сейчас идут, усыпанную голубым полотном, его привели много лет назад глазурные лилии. Моракс шел через горы и реки, пока его вниманием не овладели эти превосходные цветы с особенным, отличительным ароматом. Под небольшим зеленым деревом сидела девушка, из ее уст лилась не менее прекрасная песня, худые пальцы поглаживали листья цветка. Моракс сделал несколько шагов вперед, после чего все погрузилось в тишину. Девушка смотрела на него, ее переливающиеся серебристым глаза не отрывались от него ни на миг. — Ты пришел убить меня? — поинтересовалась она, звуча почему-то уверенно. — Нет, — последовал незамедлительный ответ, — Я увидел эти цветы, последовал за ними и они привели меня сюда. — Знаешь их название? — девушка загадочно улыбнулась и перевела взгляд на растение в ее руках, которое она все еще поглаживала. — Нет, — Моракс не понимал зачем ему это знать, цветы есть цветы, как ты их не назовешь. — Это Глазурные лилии, дикие растения, но от этого не менее прекрасны и чувствительны, — с каждым произнесённым словом она улыбалась все сильнее. — Разве растения могут быть чувствительными? — мужчина не возмущался, но и не понимал. — Ха-ха, еще как, — неизвестная Богиня просунула лилию сквозь темные длинные волосы и поднялась с колен, — Они понимают все, что происходит вокруг. — Разве это возможно? — в неверии он слегка нахмурился. — Всё возможно… — она слегка замялась, — А как тебя зовут? — Ли. Он до сих пор не понимает, почему тогда сказал свое настоящее имя богине, которую знал несколько минут, а не представился официально — Моракс. Что-то было в ней, что завораживало его, но это «что-то» нельзя было ни ощутить, ни увидеть, ни услышать. В тот же день в знак их новоиспеченного союза она преподнесла ему подарок-печать, не простой, а с загадкой, что, конечно же, впечатлило его. — Ты помнишь, что я сказала тебе в нашу первую встречу? — Гуй Чжун вдруг рассмеялась, — Хотя кого я спрашиваю, конечно же помнишь. Моракс перевел на нее внимательный взгляд, немного не понимая, куда уходит этот диалог. — Боже мой, не смотри так на меня, расслабься, — она качнула головой, ее шелковистые волосы пробежались по руке Властелина Камня. Когда они подошли к большому дереву, Гуй Чжун наклонилась, погладив глазурную лилию, спрятавшуюся в тени, по лепесткам, словно здороваясь, а затем уселась рядом с творением природы, подминая подол платья, после чего махнула Мораксу рукой, приглашая занять место рядом, что мужчина без колебаний и сделал. — Тебя тревожит, что люди увидят свое божество, блуждающее среди безобидных цветочков? — ее улыбка сияла даже в тени. — Вовсе нет, — Властелин на секунду задумался, опустив взгляд, — Меня волнует твое поведение. Почему ты решила прийти сюда сейчас? — Хм, — она повернулась к голубому цветку так, словно пришла на встречу к нему и ей только что не задали вопрос, и начала напевать растению песню, будто рядом не было того, кто ждал ответа. Моракс не понимал смысл, заложенный в слова песни, но каждый раз проникался приятным голосом и наслаждался льющейся мелодией, которая была как прозрачный ручеек, который беспрерывно течет, не зная места и времени окончания своего путешествия. С наступлением тишины Гуй Чжун срывает глазурную лилию и произносит, поглаживая растение: — Ты знаешь, Моракс, — девушка тихо вздохнула, — Цветы… Они как люди. — «Какая глупость» — думает он. — Они ведь абсолютно разные. Властелин Камня произносит это так, словно поясняет годовалому ребенку самые очевидные вещи, а тот не в состоянии понять. — Это если смотреть на поверхности. А тебе нужно глядеть вот здесь, — тонкие пальцы на секунду касаются груди мужчины, розоватые ноготки, освещенные тонкими лучами солнца, напоминают лепестки алтея в пору росы. — С глазурными лилиями мы говорим, напевая: ты поешь цветку, чтобы поздороваться и попрощаться, поешь, чтобы он расцвел. Так и с людьми. Если ты будешь говорить с ними на их языке, понимать, что им нужно, то и они будут тянуться к тебе, так вы обретёте связь. Люди многого боятся. Ведь как легко наступить на лилию и растоптать, не заметив, так легко и задеть человека. — И как они только выжили со своей хрупкостью? — лишь из вежливости на его лице не проскакивает и намека на усмешку. — У них есть свои силы, неподвластные никому, даже таким, как мы. Загадочная улыбка прошлась по бледному лицу, Гуй Чжун просунула сорванный цветок сквозь тонкие темные пряди мужчины. — Человеку тоже будет больно, если ты не напоешь ему перед тем, как сорвать. — «Человек? Сорвать?» — недоумевал Моракс, зачем выражать свои мысли таким сложным образом? — Для чего ты это рассказываешь? Молчание. — Гуй Чжун? — Тот юноша… — нерешительно начала она, — Он привлек твоё внимание, не так ли? И вновь заводится старая шарманка. — Он не здешних мест… Его тут же перебивают. — Да, его внешность слишком выделяется и этим же впечатляет: огненные волосы и глаза, будто непоколебимое озеро и неспокойная река слились воедино. — …Поэтому его наглость, что удивила меня, объяснима, — наконец договорил мужчина. — Но он красив, не правда ли? — светлые глаза, в которых мечется таинственная искорка, выдают ее желание услышать положительный ответ на только что заданный вопрос. — Ты прекрасно меня знаешь, я… — О да, я прекрасно тебя знаю. — Этому человеку следует научиться уважать местные правила и законы, — недовольно хмыкает Моракс и тяжелым жестом скрещивает руки на груди. — Тебе бы тоже следует кое-чему научиться. — Хм? — Пойдем, Хранитель Облаков ждать не будет. — Ты желаешь моей смерти, Гуй Чжун…

***

Для Аякса этот самый невезучий, как он сам его обозвал, день прошел слишком быстро из-за количества потрясений, но запомнится надолго. После того, как юношу отпустили, он тут же направился на поиски аристократа, чтобы доложить о провалившемся плане. В подробности он вдаваться не имел ни малейшего желания, несмотря на то, что в голове все еще активно прокручивались воспоминания недавних событий. — Подходите! Только сегодня! Редчайший товар, только в лавке Мэн Юнь! — А они… — Мы не може… — Боги? Какофония звуков и голосов заставила молодого человека остановиться и провести по лицу ладонями. После того, как его отпустили, с его телом происходят странные вещи. Может заболел? Может эти всеведущие существа наслали на него проклятие за провинность? А вдруг они обрекли его на вечные муки? Имели ли они право? Заботило ли их наличие последнего? Погодите. Он точно слышал сейчас что-то о Богах. — Юноша! Эй, юноша! Что стоишь, подходи! Таких товаров нигде не сыщешь больше, даже одним глазком не посмотришь, подходи, пока есть возможность! Аякс подошел, но на товары ему было глубоко наплевать, да и денег на безделушки не было, скорее он хотел лучше слышать разговор стоящей справа от него парочки, которая тщательно рассматривала прилавок. — Я думаю, что именно про этот камень слагали легенды, это он! Тот самый, что использовал сам Властелин Камня! — Я тебе говорю, милая, пойдем, темнеет, нет времени на эти камни. Ты готова потратить все деньги, как только слышишь что-то о Рексе Ляписе. Аякс вспомнил, почему возненавидел Богов. Какие же глупости творят те люди, что возносят, поклоняются. Да знали бы они насколько этим существам плевать на народ, наверно, их тут же хватил бы удар. В глазах потемнело при взгляде на ярко-оранжевый камень. — С вами все хорошо, молодой человек? — спросила та самая девушка, что была готова растратить все накопления на своего Бога. — Все в порядке, благодарю, — слегка пошатнувшись, ответил Аякс и решил списать все это на сегодняшние потрясения. Ах да, уже поднимается луна. Нужно бы встретить. Перед уходом юноша решил бросить взгляд на дворец, который величественно возвышался над бесконечной рекой торговцев. Он не знал, зачем продолжал смотреть, не сказать, чтобы его когда-либо интересовала архитектура и её история. Но, кажется, он нашел то, что искал здесь, потому что, увидев, в его душе тут же удобно устроилось легкое удовлетворение. На балконе виднелась мужская фигура, настолько собранная и статная, полностью соответствующая хозяину, да настолько, что её нельзя было спутать ни с кем другим. Хах, тот работник, что старательно вылепливал тело Божества, не смог передать даже простых основ. И этого мастера пригласили во дворец? — Если бы я был скульптором, то изобразил бы Вас так, как Вы бы и не могли себе представить. Этому шедевру бы поклонялись до скончания веков, — подумал Аякс, сжимая кулаки, и, резко развернувшись, направился в сторону своего дома. Сегодня две одинокие души завершили свой день созерцанием небесного создания, что оставляло на земле свой холодный свет.

***

Следующее утро началось не с того, с чего хотелось бы: Аяксу пришлось объяснять Син Цю в подробностях причины провала их совместного плана, но тот почему-то с продолжением истории только все больше смеялся. Оказалось, что книгу получили, да еще и в идеальном виде, поэтому никаких проблем не возникло и соответствующая награда была получена. И, казалось бы, нужно было радоваться, но что-то в этом пугало молодого человека — как книга оказалась у владельца? Син Цю сказал, что это неважно, ведь главное результат. Но такого мнения сам Аякс не придерживался. В этих мыслях он проводит следующие дни, теперь без происшествий, такие же серые и однообразные, полные работы. До того момента, пока на его жизненном пути не встречается ещё один человек. — Господин, прошу прощения, но за этот камень нужно заплатить. Деньги при Вас, я надеюсь? — Деньги… Я… — Да-да, деньги. Ай ты! Проваливай отсюда, ворюга! — голос настолько неприятный, что Аякс скорее предпочел бы слушать весь день скрежетание заржавелой двери. Этот диалог парень ловит совершенно случайно, среди тысячи других, но низкий голос всё равно слишком выделялся, чтобы проигнорировать. Он пробирается сквозь толпу зевак и торговцев. Добравшись до источника звуков, Аякс видит перед собой владельца лавки и фигуру ростом чуть выше него, спрятанную в длинные одежды, совершенно неудобные. Незнакомец разглядывает какой-то красивый камень цвета ночного озера. — У тебя проблемы с деньгами? — он кладет руку на плечо мужчине, слегка разворачивая к себе, пытаясь тем самым заглянуть в глаза, спрятанные под мягкой темно-коричневой тканью капюшона. — Хм… — Я спрашиваю, потому что могу помочь, только и всего. Точнее, — он делает паузу, — Могу подсказать способ. Тоня бы убила его за слишком доброе сердце, если бы… — И какой же? — в смысле вопроса заинтересованности было больше, чем в самом голосе. — Ну… Есть одно место, — Аякс подмигнул, желая показаться как можно более дружелюбным в месте, где друзей не найти. — Почему ты помогаешь мне? — закономерный вопрос. — Потому что, — он правда задумывается, откуда возникло такое резкое желание, — Мне нравится исполнять мечты. И я видел, как ты смотрел на… А что это? — Полуночный нефрит. — Молодые люди, платить собираетесь? Нет? Тогда проваливайте отсюда! — Почему он полуночный? — Расскажу взамен на твою доброту, но только после того, как покажешь мне способ заработать. — Честный обмен. — Скорее контракт. Где-то вдали все еще слышались недовольные лепетания: — Знаю я вас таких! По глазам вижу! Оказавшись подальше от шумных улиц, юноша расслабленно выдыхает, проводя рукой по волосам и слегка их встряхивая. — Так вот, я добываю руду в долине. Если хочешь, могу замолвить за тебя словечко и тебя примут к нам. Платят конечно не столько, сколько хотелось бы, но это хоть что-то. Правда… Полуночный нефрит же наверняка дорогой. А ты вообще где живешь? — Нигде, — немного подумав, отвечает мужчина, его яркие глаза смотрят точно на Аякса, — Я странствую. — Что, правда? — улыбается молодой человек, — Расскажешь что-нибудь? Только чуть позже, сейчас нужно спешить на работу. Так что, ты согласен на такую сделку? Своей активностью Аякс, кажется, испугал нового приятеля, но резкое поднятие настроения, спровоцированное непредвиденной встречей, затмевало всё остальное. — Хорошо. Как твое имя? — Я Аякс, а ты? — его улыбка до жути напоминала улыбку Гуй Чжун. Такая же наполненная жизнью. Дарующая надежду на то, что никак не мог описать Моракс. — Мое имя — Ли. Именно так Рекс Ляпис во второй раз в своей жизни назвался именем, дарованное ему еще давно его родителями, магическими существами, чью кровь и наследство он несёт в себе и по сей день. С этого и началось их знакомство. В первый же день они сошлись, по мнению Аякса, словно две половинки расколотой посудины, словно края оврага, которые когда-то давно разлучила вода. Из-за своего положения в обществе не местный юноша боялся никогда не найти здесь души, что поймет его, но, на его счастье, этот странник, казалось, понимал его, хоть и с душой у него были проблемы — иногда казалось, что в нем нет ничего. Ли мог рассказывать часами о камнях, их свойствах и применениях, о руде разных временных отрезков, о драгоценностях, о всем, что включало в себя физический труд. И, вроде бы, это и понятно, он же странник, который ищет свое место в этом мире, по дороге находя еще и знания. Но всё дело в том, что на этих темах знания его и заканчивались: Ли совсем не говорил о людях, о языках или традициях. На удивление он понимал традиции долины Гуйли, но только самые основы, из-за чего иногда казалось, будто его новый знакомый везде обходит людей стороной. Тем не менее, он по неизвестной причине остановился на Аяксе. — Красиво, — коротко комментирует Ли фигурки, стоящие на столе. Он берет одну из них в руки, поглаживает и ставит на место. — Спасибо, — улыбнулся Аякс, ставя на соседний стол их общий обед, — Мне нравится этим заниматься. — Ты продаешь их? — Не всегда. Обычно просто отдаю детям — они в восторге, — на его лице появляется улыбка. — Разве они не дают ничего в ответ? — Ли хмурится. — Это же дети, — снисходительно произносит Аякс, ловя себя на том, что безотрывно смотрит на утонченные пальцы, оглаживающие полированное темное дерево. Его руки на вид никогда не видали работы, так почему же же такие хрупкие, без единого пореза и мозоли пальцы были способны работать в пещере так, словно это было их предназначение? Думая об этом он копошится со столовыми приборами и, кажется, ранит палец из-за потери концентрации. — Так, всё готово, садись, — зовет Аякс с улыбкой на лице. — Что это? — неожиданный вопрос. — Это? Суп из… Я нашел ингредиенты у реки, там немного рыбы и чашечек лотоса. Его новый друг оглядывает посуду с таким видом, будто она сейчас самолично спустилась к нему с самих небес и заговорила. — Это я из дерева сделал, гораздо легче, чем игрушки, ха-ха, — Аяксу становится неловко от непонимающего взгляда со стороны, но он решает не поднимать эту тему. Мало ли, из чего едят люди с гор? А судя по виду этого господина, тот был скорее всего оттуда: вечно приподнятый величественный подбородок, скрытность, нежелание много говорить, походка — всё это выдавало в нем выходца из народа, что обитал в горах и, по мнению людей, якобы изучал там что-то, что неподвластно обычным людям. — Благодарю. А что с твоей рукой? — Пустяки. Но придется взять небольшой перерыв от игрушек. И правда, я же уже большой мальчик. Собеседник шутку не оценил. — Почему? У тебя же есть две руки, в чем проблема использовать левую? — Э-э… Они садятся за стол и не успевают начать трапезу, как новоиспеченный гость интересуется: — Что это? — Ли указывает на столовый прибор перед ним. — Это ложка. — Что? Ты не ешь палочками? — Знаешь, когда я только здесь оказался и увидел, что люди едят палками, я испугался, что обронил где-то по дороге свой рассудок. — Это называется палочки. — И это самое развитое поселение!

***

Там, где должно быть тихо и спокойно, сегодня слышится громкий неподдельный смех. — То есть сначала это было в облике пожилого прохожего, — Гуй Чжун наклоняется, изображая человека с палкой, — Потом в облике девушки, — она кокетливо крутит подолом платья, — А теперь ты, значит, неизвестный, таинственный бродяга, — в завершении своего представления девушка прищуривает глаза и прикрывает лицо краем бело-сиреневого платья. Они сидели на горе Аоцзан, прохладные порывы ветра разносили по земле не только листья цвета заката и зелени, но и приятный аромат свежеприготовленной еды, что украшала каменный стол, вокруг которого и собралась небольшая компания. — Браво, — Хранитель Облаков ставит на стол чашку, аккуратным движением руки убирая выбившуюся светло-голубую прядь, — Очень похоже. — Пф, — Моракс отстраняется от стола и скрещивает руки на груди, покрытые чернотой и льющимся золотом, — Всё было вовсе не так. — Именно так, судя по твоему рассказу, — Гуй Чжун улыбается так, словно в ее жизни произошло самое счастливое событие, — Ну что, неужели наш дорогой Ли наконец положил глаз, да еще и ни на кого другого, как на самого обычного человека? Да еще и того самого, что уже бывал в нашем дворце! Взаправду запоминающаяся личность, — слышится мечтательный вздох. — Он не обычный человек. — Что? — Он Адепт? — включается в разговор Хранитель Облаков, — Нет, это невозможно, я его никогда не встречала. Только если он не из… А он вообще местный? — Глупости! — вклинивается Гуй Чжун, вновь занимая свое излюбленное место, — Ты его просто не видела, он такой красавец! — она резко переходит на шепот, наклоняясь к Адепту и прикрывая рот ладонью, чтобы глаза Моракса не смогли уловить движения ее губ, — Представь себе, огненные волосы! Глаза Хранителя округляются, она в неверии переводит взгляд на своего господина. — Хватит, — обрывает их диалог Властелин Камня, — Что за несусветицу вы несете? Дело не в его внешней оболочке. В нем есть какая-то сила, которую я не могу разгадать. Но чем больше я провожу с ним времени, тем сильнее она. Вдруг он был послан кем-то? Враги всё ближе. — Кажется я поняла, в чем дело, — улыбнулась Гуй Чжун и оперлась руками о стол, перед этим смочив губы, — Это та самая сила, что непостижима для нас, точно тебе говорю! Я рассказывала о ней, это было в той истории о глазурных лилиях, в день, когда небеса решили пересечь наши с тобой пути. Эта сила существует у людей на каком-то внутреннем уровне. Ах, эти существа поистине прекрасны! — Ах да, это та нудная история, которую можно было рассказать в два, а то и три раза короче, точно, — вспомнил Моракс, — Было крайне убедительно. — О, Селестия, избавь меня наконец от этого болвана!

***

Pink toes press against the carpet Show your face and finish what you started The record spins down the alley, late night Be my friend, surround me like a satellite*

Время продолжало течь, и Аяксу думалось, что, возможно, чтобы хоть как-то замедлить его, нужно пойти от обратного, то есть оказаться возле воды, которая будто являлась воплощением этой странной непокорной силы. И такое мнение у юноши неспроста: каждый раз, оказываясь возле воды, будь то купание в реке, рыбалка или наблюдение за мамой, моющей посуду после сытного ужина, Аяксу казалось, что все вокруг останавливается и можно умиротворенно прикрыть глаза, впитывая в себя эти мимолетные секунды покоя. Давно позабыв об этих ощущениях, молодой человек загорается идеей провести время возле одной из самых опасных и завораживающей стихии. Но, как не странно, источником этой мысли являлся не он сам, а новый друг — Ли. Во время проведенного недавно совместного обеда он рассказал Аяксу о месте, с которого открывается вид сразу на несколько водопадов. И юноше, как только он представил сказанное в голове, показалось это настолько красивым, что они решили отправиться туда в их общих выходной день до заката. И вот теперь Аякс, стоя на том самом месте, готов был прыгнуть от счастья в эти водопады, чтобы слиться с ними и растечься по всей земле — настолько прекрасным был вид. Его спутник, наоборот, не проявлял какого-то особого интереса и не разделял тех же чувств, хотя чего можно ожидать от человека, жившего когда-то в горах, среди облаков. — Я хотел спросить тебя, — решается произнести Аякс, расстилая на траве бело-голубое небольшое полотенце, которое он обычно использовал в готовке, — Почему ты решил путешествовать, если ни природа, ни люди не интересуют тебя? Разве есть тогда в этом всём смысл? — Смысл есть во всём, — четкий ответ не соответсвовал выражению лица, потому что через секунду после этих слов мужчина покачал головой и свел брови, — Так считает мой старый друг. — А ты сам как считаешь? — Аякс наклоняет голову чуть вбок, во взгляде помимо водопада отражается неподдельное любопытство. Вряд ли дело в одних только камушках. — Меня не спрашивали, — произносит Ли безразлично, стоя у края, где начинается водная гладь. Конечно, только взглянув на твою мину всё желание спрашивать сразу отпадает. — Ну вот я спросил, ты подумай, а я за это время сплаваю. Аякс разминает плечи и руки, после чего с разбега прыгает в воду с каким-то непонятным воплем. — «Какое же ребячество» — думается Мораксу, пока его несносный спутник носится под водопадами, ныряет, прыгает и глотает льющуюся воду ртом. Он не хочет думать о цели своих выдуманных путешествий, но чутье ему подсказывает, что этот рыжеволосый теперь ни за что не отстанет от него. Прямо как Гуй Чжун. И всё же она стала слишком походить на людей, это не дело. Люди слабы и наивны. Они верят, что всё можно решить мольбами и, по рассказам Гуй Чжун, на их действия легко можно влиять какими-то чувствами. И никто из них не думает о силе. Может и хорошо, им в любом случае не сравниться с другими существами. Для чего вообще на Тейвате появились они, не способные противостоять даже обыкновенным болезням, что уж там говорить о Божествах? И почему эти самые люди такие… Странные? Их волнуют вопросы о смысле жизни и мироздании Вселенной, а не то, что в любой момент из-за угла может выпрыгнуть любое существо и убить их, закончив тем самым этот «смысл». Нет, определенно непонятные существа. — Ты какой-то мрачный, иди искупнись, — советует вышедший на сушу юноша, вытираясь полотенцем, пока несколько холодных капель попадает на бледную руку мужчины. — Скоро закат, потом будет холодно. — Ладно, — смиренно отвечает Ли и начинает раздеваться. Аякс присаживается на вновь расстеленное полотенце, сгибая одну ногу в колене, и даже не пытается скрыть свое любопытство и оторвать взгляд от происходящего перед ним. Он еще никогда не видел ничего, кроме темных одежд, ярких глаз и темных волос. Сейчас же всё совсем иначе: Ли медленно стягивает с себя кусок ткани, та спадает по его бледным — так контрастирующими с темными волосами — плечам, с тихим звуком падая на траву. А под этим оказывается… Ничего. Просто ничего. Абсолютно нагой мужчина неуверенно ступает в воду, которая наверняка уже начала остывать; круги, что создают движения его тела, расходятся по поверхности, смешивая отражение неба, как художники смешивают краски. Ли проводит длинными пальцами по водной глади, задумчиво смотря на место соприкосновения кожи со стихией, и отдается ей, погружаясь в нее всем телом. Ничего красивее в своей жизни Аякс еще никогда не видел. Водопады на фоне кажутся теперь такой мелочью, не идя ни в какое сравнение со стройным чистым телом и длинными шелковистыми волосами. Молодой человек неосознанно сжимает в кулаке край еще пока мокрого полотенца. Божество — не иначе. Как он прекрасен. Если горный народ и правда такой, а не Ли является единственным таким представителем, то Богам стоит задуматься о новых конкурентах. Аякс вспоминает свою недавнюю, но очень запоминающуюся встречу с Властелином Камня. И если его тело было похоже на древнюю скалу, на которой дремлет дракон, то Ли же был похож на самый нежный цветок, который слишком красив, чтобы быть сорванным. Теперь юноша может понять цилиней, что оберегают каждую травинку. Возможно для них весь мир видится самым дорогим сокровищем. Спустя несколько минут размеренного купания Ли выходит из воды, смотря невидимым взглядом куда-то внутрь себя и его, кажется, совсем не волнует его внешний вид. Ни капли смущения, ни щепотки стыда, всё такая же бледная кожа, а вот Аякс напротив, кажется, сейчас раскраснелся лицом и ушами, из-за чего пришлось оторваться от созерцания прекрасного и переключиться на бесконечные потоки энергии — водопады. — Как вода? — непринужденная беседа поможет расслабиться. — Как вода, — следует ответ. Аякс смеется. И правда. — Пока мы шли, я сорвал немного ягод, угощайся, — парень выкладывает еду на сухое — тот почему-то предпочел не вытираться — полотенце Ли и чувствует, как его щеки вновь начинают краснеть, поэтому в очередной раз старается отвести взгляд. — Ну что, нашел ответ на мой вопрос? — Нашел, — мужчина присаживается на расстеленное полотенце и глядит на ягоды, будто раздумывает, стоит ли их есть сейчас, да и можно ли их есть вообще? Люди очень глупы, настолько, что способны умереть, съев не те ягоды и даже не узнав, можно ли их употреблять в пищу. Но некоторые, что поумнее, превратили это в оружие. Аякс не выглядит глупым, но и на чересчур умного не походит. — Я весь в ожидании, — парень опирается подбородком о руки и моргает несколько раз, смотря прямо в лицо товарищу. — Я не буду на него отвечать, — таков был ответ. — Ну эй! Ты смеешься надо мной! — больше утверждает, чем спрашивает юноша, взмахнув рукой. Ли поднимает на него взгляд, так и говорящий о том, что Аякс вроде не глухой, но откуда-то слышит его смех. Молодой человек уже понял принцип анализа его информации, хотя нет, не до конца, судя по тому, что сейчас эти самые глаза расплавленного золота осматривают его фигуру. По какой-то причине. Черные длинные ресницы постепенно опускаются, безукоризненно следуя за глазами. Ли смотрит на парнишку, затем на себя и снова на него. В его лице нет и капли смущения, только воды, или негодования, но его спина, до этого всегда похожая на натянутую до предела струну, наконец позволяет себе согнуться, но не расслабленно, а зажато. Неужели с ним Ли не чувствует себя в безопасности? Мужчина тянется за своей одеждой и прикрывает нижнюю часть тела, беря пример с Аякса. В итоге они решают просто поесть ягоды. Некоторое время их небольшого путешествия проходит в полном молчании, но это не тот момент, когда между двумя нависает облако неловкости, а с каждым вдохом растет напряжение. Это когда вы оба наслаждаетесь звуками, видами, запахами и обычной жизнью, той, которой, наверно, и должны были всегда жить люди — без тяжелой работы, без умственного напряжение, а провести время в созерцании неподдающегося. Хотя, с этим тоже можно поспорить. Аякс не уверен, что человек рядом с ним наслаждается тем же. Он, если быть честными, вообще не знает, что у того происходит в голове. Но желание узнать иногда возникает, накатывает неожиданными волнами. — Ты так много всего знаешь, хоть и молод, — снова заводит диалог юноша, отрывая зеленую травинку и прихватывая ее губами. Ответа не следует. Мужчина перед ним не двигается. — Я бы хотел узнать о кое-чем, расскажешь? — О чем? — О Рексе Ляписе. Ли не оборачивается, но проводит ладонями от своих плеч вдоль рук и смотрит вдаль. — Почему он тебе интересен? Это был хмык или ему показалось? — Выдающаяся личность, — врёт он, но лишь отчасти. — И только? — А ты знаешь больше? — Возможно и так. — Тогда скажи, слухи о нём — правда? Ты наверняка слышал их. — Если ты веришь слухам, разве ты не заведомо глуп? — ромбовидные зрачки прожигают. — Слухи не появляются из ниоткуда, — Аякс пытается настоять на своем. — Но уходят в никуда, завершая свой жизненный круг, — Ли дожидается ответа, но, понимая, что его не последует, говорит. — Пойдем. Покажу тебе одно место.

~ ❆*❆ ~ ❅*❅ ~ ❆*❆ ~

Красно-розовое небо, украшенное объёмными облаками, напоминало Аяксу особое блюдо, которое готовила его семье мама — клубника с молоком. В их доме, который почти всегда окружали снег и вьюги, большой редкостью было увидеть своими глазами на столе наикрасивейшую ягоду, оттого их семейный десерт и был таким особенным. Боль воспоминаний со временем, конечно, притупляется —так думал и чувствовал Аякс. А еще он считал, что сильные люди тоже бывают слабыми, из-за чего порой так хотелось высказаться кому-то и увидеть в чьих-то глазах взгляд, наполненный понимания и скорби. Но мог ли он? Мог ли позволить боли расползтись так, чтобы она коснулась другого человека? Мог ли поделиться, не показавшись при этом ничтожным существом, чтоб потом его за эту слабость не растоптали? Он чувствовал, что мог, но не всем. Ли. Да, Ли. Определенно тот человек, которому можно рассказать всё, потому что именно такие путешественники хранят тайны миллионов людей, нося их с собой до самой смерти. — Ты знаешь, — начинает вдруг его спутник, рассматривая небо. Его пальцы поглаживают мягкую траву, — Я понял, что не так много времени уделял природе. — Разве не в этом суть странствий? — слегка рассмеялся Аякс, наклоняя голову, а после и вовсе облокачивается подбородком о руку. — Наверное, — задумчиво отвечает мужчина, слегка хмурясь. — Здесь хорошее место, оно мне нравится даже больше. Отсюда всё видно. — Согласен, как на ладони, — рыжеволосый вдыхает свежий воздух, который с каждой секундой становится всё холодней. Вдалеке уже виднеется поднимающаяся луна. — На ладони? — он выгибает бровь, не переставая хмуриться, и переводит взгляд с юноши на свою руку. Аякс заливается смехом, доверяя свое тело небольшой поляне, которая спокойно принимает его в свои объятия. Но он не замечает, что головой задевает небольшой камень, из-за чего тут же перестает смеяться и трет ушибленное место. Его собеседника словно обливают холодной водой, пробуждая ото сна: он промаргивается и тут же приближается к Аяксу, пытаясь рассмотреть ушибленное место с таким рвением, словно только что одному человеку с волосами цвета закатного солнца прилетело в голову. — Что? — Аякс выпрямляется, слегка приподнимаясь. — Твои волосы похожи на закатники. Юноша вновь начинает смеяться, но на этот раз решает поберечь свою черепную коробку. — Не думаю, что это то, что ты хотел сказать. — Ты здоров? — его тон не сильно отличается от слов про закатники. — Да вроде… — Я про твою голову. — А, это. А… Кто ты? — Что? — Что я здесь делаю? — Ты… Тебя зовут Аякс, а меня — Ли, мы с тобой купались, а затем поднялись на гору, на которой сидим сейчас, — быстро произносит Моракс, словно не веря тому, что ему нужно это объяснять. — Да? Я-я ничего не помню. Мне очень жаль. Лицо мужчины перед ним выдает больше эмоций, чем за все их вместе взятые предыдущие встречи. Но разобрать, что именно он хочет этим показать и хочет ли — все равно тяжело, это какая-то непонятная смесь волнения, досады, растерянности. У Аякса слишком доброе сердце и слишком мало терпения. — Эх, ты ничего не понимаешь в шутках, — признается он и поправляет прядь, заканчивая представление, — Всё со мной в порядке. Ли хмурит брови и отводит взгляд, слегка отстраняясь. Проводит пальцами по невысокой влажной траве, опускает ладонь на землю. Наступившее молчание на этот раз приносит с собой долю неловкости, которую так и хочется разбавить чем-нибудь, что первое попадется под руку, и Аякс не находит ничего лучше, чем вспомнить про свою голову. — Знаешь, Ли, ты чем-то напоминаешь камень. — Чем? — оранжево-золотые глаза переводят свое внимание на рядом лежащий камень. Аякс задумывается, не является ли он случаем Адептом, с такими-то глазами, но вспоминает, что тот — странствующая душа, мало ли какие существа живут на Тейвате. Будет ложью говорить, что он не думал об этом прежде, но сейчас… Всё изменилось. — Такой же, — молодой человек подыскивает подходящие слова, — Непробиваемый. — К чему ты это говоришь? Я не очень разбираюсь в… Намёках. Аякс выдыхает. Сейчас будет непросто. — Я хотел сказать, что мне приятно проводить с тобой время, ты столько интересного рассказываешь, но есть вопрос: после того, как ты заработаешь достаточно денег на своё нефритовое счастье… Ты ведь отправишься дальше, да? — «Тебе ведь всё равно на людей, временно находящихся рядом, верно?» Мужчина перевел взгляд на небо, на котором осталось всего несколько лучей, которые, прежде чем укрыться, отдадут всё своё последнее тепло. О чем он думает? — Полагаю, да. Аякс старается сделать свой голос как можно веселее: — Тогда ты не будешь против забрать с собой в путешествие еще одну тайну, м? Нечеловеческих оттенков глаза пристально смотрят на Аякса, будто время замерло и все вокруг перестало двигаться. Молодой человек ощущает холодок, бегущий вдоль всего позвоночника, пальцы потеют от непонятного страха, поселившегося в нем, и он не знает, откуда взялись эти ощущения, ведь ему нечего бояться. Помимо страха Аякс чувствует, как сердце начинает биться быстрее, холод разбавляется теплом, выливающимся из груди. Возможно, температура резко упала вместе с давлением. Или поднялась. Такое же бывает в горах? И, несмотря на внезапно настигнувшие его чувства, синеглазый парень четко осознает, что это он испытывает не впервые, но не может вспомнить, где ощущал подобное прежде. — У меня была семья, которая умерла, — он не вздыхает, просто опускает голову, теребя пальцами неприметный цветочек. Моракс не может отвести взгляда от его рук, вспоминая рассказ Гуй Чжун о цветах, людях и чувствах. Это то, что ломает хрупких созданий? «Смерть семьи». — Я остался один в этом мире. И не думал найти кого-то, — Аякс поджимает губы и смотрит теперь вдаль, — Кого-то, кому не жаль будет потратить время на меня, кому не нужны деньги или очередной раб, кого-то, кого не волнуют состояние и титулы. И тут я встречаю тебя, — он переводит взгляд на мужчину, в синих глазах шторм, который вот-вот выбросится наружу и затопит весь оранжевый свет. — Это и есть твой секрет? — непонимающе глядит странник, не отрываясь от бездны в чужих глазах, которая манит и затягивает, и он не не может оторваться, просто чувствует, что не хочет. Он противоположен Бездне. Он на другом берегу от тьмы. Он сильнее, но она, похоже, начинает поглощать его. — Еще нет, — слегка улыбается юноша, пока его пряди укладывает ветер, — А вот это — да. Парень наклоняется, слегка приподнимаясь и отрываясь от остывающей земли, чтобы подарить тепло своих губ чужим холодным, неподвижным и напряженным, как скала. Ресницы Аякса не трепещут, он спокоен, но внутри почему-то всё разрывается. Возможно об этом чувстве писалось в тех романах, что так любила читать его мама, возможно по этой причине сестре так хотелось быстрее научиться разбираться в буквах. Это ощущения, не похожие ни на что другое, ни на те, что испытываешь при прогулке в лесу, ни в момент вырезания игрушек из дерева, ни на тренировке с луком. И близко нет. Ему не отвечают на поцелуй, но и не отстраняются, мужчина напротив, кажется, вовсе замер, будто находится в темном лесу и вот-вот наткнется на капкан. Аякс отклоняется чуть назад, открывая глаза и переводя взгляд с губ на два закатных солнца перед ним, которые будто стали чуть ярче. Мужчина отворачивается. Его крепкие, но в то же время нежные руки поблескивают, вырисовывая на бледной коже золотистые символы, как тонкой кисточкой по нетронутому полотну. Он где-то это видел. Это символ особых Адептов, который показывает их статус или принадлежность к какому-нибудь благородному роду? Приближенных Властелина Камня? — Ли? — Аякс тянется рукой к чужому плечу, но тот поворачивается обратно. Кончики его пальцев, кажется, тоже светились. Юноша смотрит настороженно. В голове ворох мыслей, мешающий сосредоточиться. — «Зачем магическому существу путешествовать?» — «Но человек так бы себя не вёл!» — Всё в порядке? — Я… Сохраню твой секрет. Сегодня Аякс впервые за, кажется, бесконечное количество лет заснул с ощущением защищенности и спокойствия. Все мысли ушли на ночевку с приходом Луны, отдаленным шумом собирающих вдалеке свои лавки торговцев и ровного дыхания рядом. После заката солнца они зажгли костер и тепло, исходящее от него, приятно окутывало своими горящими языками. Разница в температурах и долгое путешествие быстро отправили одного из спутника в мир спокойных снов. Перед тем, как закрыть глаза, единственное, что помнил Аякс, так это еле вздымающуюся грудь и касание их мизинцев. Моракс же ещё долго смотрел на слегка поднимающуюся от дыхания челку и как волосы, напоминающие ему те самые языки пламени, постепенно тускнели вместе с медленно угасающим огнем, оставляя за собой лишь маленькие искры. Этой ночью он не уснёт. А наутро Аякс не найдет ничего, кроме помятой травы рядом с ним и догоревших углей. Он проведет рукой по тому месту, где еще недавно лежало чужое тело, отпечатанное на веки в памяти, а затем услышит звуки колоколов, отдаленные крики и поймет: Началась война. Первым делом Аякс побежал осматривать поляну и водопады, чтобы найти Ли, которого, как позже оказалось, нигде не было. С каждым шагом в кусты, в воду, на камни, на холодную землю сердце заходилось с новой силой, а паника окутывала тело; губы дрожали то ли от утреннего холодного воздуха, то ли от волнения; кончики пальцев оцепенели. Не было ничего. Тогда юноша, понимая, что времени больше нет, схватил вещи и ринулся вниз. Он бежал так быстро, как только могли нести его ноги. Над долиной сгущались тучи, таких темных никогда он раньше не видел. Неприятные давящие звуки отдавали в уши, хотелось заткнуть их и вернуться во вчерашний день, когда всё, что он слышал — это пение птиц и бархатистый голос. О Ли Аякс старался не думать, чтобы не переживать и не отвлекаться, но не получалось. Даже во время сбора своих вещей в доме в мыслях все равно было только Ли, Ли, Ли. Где он? Встал раньше и ушел за едой? Услышал звуки и пошел разведать? Сбежал, потому что Аякс испугал его? Ушел путешествовать дальше, так как в месте, где вот-вот начнется война, делать больше нечего? Может кто-то забрал его? Никаких следов не осталось. Парень стоял посередине своего небольшого домика и думал, думал, думал. — Мне некуда идти. Мне некуда идти. Некуда идти, — повторял он как мантру, с силой вцепившись пальцами в волосы. Снаружи слышны крики, шум стучащих о дорогу и камни телег, низкие, но от этого не менее громкие голоса стражников. Ему незачем идти. Не к кому. Даже если Ли ушел, то он не знает куда. А если остался, то они встретятся. Просто обязаны. Аякс поднимает собранный с вещами мешок с пола и кладет его на постель, после чего выходит из дома, погладив на прощание дверь, и идет в сторону дворца. Из-за сильного ветра песок поднимается ввысь, застилая дорогу, слышатся бьющие в тревоге колокола. Если к ним пришла смерть, то Аякс не позволит ей забрать красивые места, в которых можно ощутить счастье. Возможно он идет в сторону своего предназначения. Ведь зачем-то он остался именно здесь один. — Что происходит? — кричит он первому попавшемуся человеку, прикрывая лицо от бури. — Погибель наша пришла! Да защитит нас Рекс Ляпис! — в спешке кричит ему в ответ старик и убегает. Количество народа, кажется, только увеличивалось, улица была забита перепуганными лицами, изредка пробегали люди с оружием. Сверху кто-то пролетает, возможно Адепты? Юноша находит дворец, торопливо поднимается по ступеням, чувствуя сильное сопротивление ветра, кашляет в локоть и протирает глаза от песка и земли, застилающие дорогу перед собой. — Что ты здесь забыл? — грубый голос. Аякс вспоминает мужчину с оружием и у него появляется идея. — Что тут происходит? — Ничего страшного, — спокойно произносит мужчина. — Меня не нужно успокаивать! Говори правду! — после этих слов его оттаскивают за руку и прижимают к одной из колонн. — Властелин сказал, что война дошла до нас. Чего ты теперь хочешь? — спокойный тон слишком заметно контрастирует с испуганными глазами. — Помочь хочу. Я из лука стрелять умею. У вас найдётся лишний? Стражник некоторое время молчит в замешательстве, осматривает ситуацию вокруг, крепко сжимая руку парня мощными пальцами. Правильно ли он угадал своё предназначение или допустил ошибку, свернув на неверный путь? Рядом оказывается один из Адептов и зовет его внутрь. Время на раздумья не остается. — Иди за мной, — кидает он Аяксу и забегает в укрытие. Внутри происходил переполох не меньше, чем на улице, хотя, казалось бы, про войну уже давно ходили слухи и было много времени для подготовки. С другой стороны, сколько не готовься, а всегда остаётся надежда на лучшее, что и предаёт тебя во времена, когда нужно действовать. Миллелиты — войны долины — собрались в небольшом кругу, рассматривая карту на столе и обсуждая дальнейший план действий. — Из-за чего идет война? Аякс спрашивает, надеясь не услышать в ответ то, что уже слышал с других земель: Поговаривают, свергнуть хотят наших властителей. Вот и началась расправа.

Небеса взбунтовались. Буря грядет. Ураган уже начал собираться. Поглотит нас всех.

Я слышала, что Бог Солнца возомнил себя всевластным и собирается захватить весь Тейват!

Борьба с целью показать своё могущество будет всегда. В какое неудачное время нам даровали жизнь… Станем же свидетелями истории.

Гуй Чжун точно никогда бы не стала сражаться, чтобы показать другим Божествам свою силу. Но вот Моракс… Нет. Нет-нет. — Я не могу огласить эту информацию. Ты просто смертный, к тому же еще и свихнувшийся, раз сам решил отправиться воевать против Высших Сил, — твёрдый голос Адепта выражал всю его пренебрежительность, что была на душе. Если таковая у них имелась, конечно. — Селестия воюет против своих же созданий? Что за глупости ты несешь! — Аякс сжал кулаки, не в силах терпеть то, что его принимают за глупого человечишку. — Если бы это была Селестия, — последнее слова он произнес с особым недовольством, — Никого бы уже не осталось. Аякс не удержался: — Вы так верите в силы своего Властелина. Этот полный удивления, за секунду перетекший в негодование взгляд он запомнит на всю оставшуюся жизнь. Надолго ли? Бойцы по приказу Гуй Чжун и Властелина Камня находились в режиме ожидания, пока воды возле долины наоборот решили наступать; с каждым часом небо становилось всё темнее, окутывая во мрак деревни, знакомые улочки и вскоре сам дворец. Аякс прогуливался вдоль берега, вдыхая морской запах и соприкасаясь голыми ступнями с влажным, текучим песком. Последний раз, когда он был здесь, так это в одной из прогулок с Ли, когда тёплый ветер оглаживал их лица, когда вода была умиротворена, когда они делились друг с другом чем-то, что находили интересным. Сейчас же это место с натяжкой напоминало тот берег воспоминаний: волны соревновались в том, кто поднимется выше и при столкновении создаст больше пены, а темно-серое небо еле сдерживалось, чтобы не пролить на землю всю свою злобу и горечь. Хотя может ли у небес быть это чувство? Аякс не пытался больше найти причины этой войны — раз так надо, то значит надо. Раз Боги Селестии считают, что Всемогущи, то, рыжеволосый юноша верит, однажды настанет момент, когда за их спинами окажется тот, для кого возомнившие себя всесильными будут сравни букашки. Аякс поправляет лук на спине и присаживается на песок, вытягивая ноги, чтобы прохладная вода коснулась их. Он отклоняется чуть назад и задирает голову, всматриваясь в тучи и встревоженный птиц, низко пролетающих над землей. В детстве он мечтал стать птицей, потому что для него она означала свободу. По этой же причине все говорили, что Селестия обязательно дарует ему благословение Бога Ветра, даже родители так считали. Но нелюбовь тогда еще мальчишки к Богам сделала свое дело, поэтому сейчас, по разработанному плану, он сидит здесь и выжидает общей победы или своей погибели. Он точно не знает. Но плохого исхода для него нет: либо он исполнит свое предназначение и встретится с семьей, либо он останется в живых и… И что? Жизнь приведет его куда-то? А нужно ли ему это? Он не чувствует этого. Но ощущает всей грудной клеткой, что ей хочется быть рядом с одним человеком. Который и не человек вовсе. Миллелиты прозвали его безумцем за то, что он согласился быть наживкой в подобном плане и сейчас сидит на берегу и, прикрыв глаза, придается воспоминаниям о, нельзя соврать, красивом мужчине. Его красота не была похожа на красоту девиц, она была своеобразной. И определенно нечеловеческой. И всё это привлекало. Аякс вдыхает прохладный воздух, чтобы остудить свой организм, и слышит резкий всплеск. Он тут же открывает глаза, вздрагивая, и вскакивает на ноги, вытаскивая из-за спины лук, подаренный ему бесстрашными воинами. Из-под воды вылазят гигантские морские чудища, юноша рассматривает их, чтобы найти слабые места, куда можно будет целиться, но вместо этого замечает висящую в воздухе фигуру с длинными бледно-голубыми волосами. Это их Божество — тут же понимает Аякс. Существа начинают приближаться к берегу, заметив рыжеволосого юношу. Как только они оказываются возле воображаемой черты, о которой ранее говорили миллелиты, в них тут же пускают стрелы, пока спрятанные по бокам баллисты поднимают и подготавливают для боя, целясь в противников. Создания вод издают мерзкие звуки, извиваясь в только им понятном танце. Аякс не теряет времени, натягивает тетиву и целится в, как он предполагает, Божество, что управляет этими чудищами. Слева появляется тень и в одно мгновение над ним оказывается огромный хвост, с которого льется вода прямо на юношу. Тот откатывается в сторону за секунду до соприкосновения с конечностью существа, целится, зажмуривая глаз, и отпускает стрелу. Бесполезно. Это всё бессмысленно. — Не сработает! — кричит Аякс, стараясь как можно быстрее предупредить ближайшие войска, — Не проб… Он вновь уворачивается, чтобы не попасть под уже лапища чудовища. Земля от удара сотрясается, Аякс падает, теряя равновесие. Он успевает задержать дыхание прежде чем берег накрывает волна и, словно дракон, разинувший пасть, пожирает людей одного за другим. Аякс чувствует течение воды, он не боится её, никогда не боялся; глубина, неизведанная и холодная, привлекает; пена под пальцами приятно шипит и лопается, мозг хочет отключиться, но нельзя. Юноша выныривает с тяжелым вдохом и тут же закашливается, быстро протирает глаза и плывет к берегу, пока чудища атакуют в разных сторонах. Он видит выстрелы баллисты, огромные серые куски силы пролетают высоко над его головой, попадая в голову морских существ, раздается вопль — теперь это точно самое мерзкое, что ему приходилось слышать в своей жизни. — Эй, хватайся! — один из миллелитов тянет руку, Аякс не отказывается от этой возможности и его вытягивают на берег. — Не пробьет! — выкрикивает наконец юноша, осматриваясь по сторонам, — Оружие бесполезно. — Я это уже понял. Несём потери. Только возле Разлома пока стойко держат оборону. — Что теперь? Этих созданий контролируют. Нам нужны Адепты! — Они заняты эвакуацией жителей и домов, — воин с ужасом рассматривает гигантский созданий перед собой. — Каких к черту домов? Раздается крик, одно из морских чудищ поворачивается в их сторону и стремительно приближается. Аякса хватают за плечо и с силой тащат в сторону укрытия, за гору, но молодой человек вырывается, хватает лук и, как следует натянув тетиву, стреляет прямо точно в глаз существа, с другой стороны прилетает заряд баллисты. Не теряя шанса, пока чудовище потеряло ориентировку в пространстве, Аякс вновь целится, кончики пальцев краснеют от напряжения и холода, тяжелое дыхание смахивает капли с мокрых кончиков волос, где-то сбоку и сзади раздаются взрывы, справа облако серого дыма. Юноша сжимает губы и, вымещая всю свою злость, уже хочет отпустить стрелу в сторону неизвестного Божества, но в этот же момент перед ним возникает еще одна, на этот раз знакомая фигура. Аякс опускает лук, завороженный неожиданным появлением. В этот момент его сбивает с ног склизкая конечность, он бьется головой и спиной о песок, кашляет, пытается подняться, несмотря на появившуюся черноту в глазах, но что-то с силой влетает в его бок и сбивает в сторону моря. Слышатся крики. Слышится грохот. Слышатся вопли. Но теперь это всё далеко: под толщей воды тихо и невозмутимо, она слишком величественна и сильна, чтобы позволить проникнуть подобным звукам извне, здесь они не нужны. Тело расслабляется, Аякс пытается не выдохнуть, чтобы не сделать наверняка последний в этой жизни вдох. Юноша открывает глаза, перед ним красивая струйка чего-то красного. Тихо и умиротворенно. Как дома. Как на рыбалке. Как с семьей. Как с Ли. Ли. Ли наверняка жив. Он отчего-то непоколебимо уверен в этом выдуманном им самим же утверждении. Аякс достаточно времени поддавался течению воды, оно почти убаюкало его, как любящая мать желает, чтобы её дражайший ребенок поскорее уснул, но сейчас не время спать. Он снова выныривает, задевая что-то рукой, а если точнее, то он видит перед собой огромный кусок камня и много, очень много движущихся теней. Поднимая взгляд к небу, в его синих глазах отражаются нефритовые левиафаны в форме китов, которые парят в небе, надвигаясь на морских чудовищ, что посмели покуситься на эти земли. Знакомой фигуры поблизости уже нет. Неужели это была иллюзия, чтобы отвлечь их и ослабить хватку? Юноша плывет к берегу, кашляя и стараясь не отключиться, так как последние удары были довольно сильными. Существа, которыми управляет безымянный Бог, переключились на китов, благодаря чему у Аякса вновь появилась возможность, которую он пока не знал как использовать, раз человеческое оружие в данной ситуации бесполезно. Доплыв до берега, он осмотрелся, но рядом никого уже не было, поэтому оставалось только схватить лук и взобраться на удобное место. Юноша лишь надеется, что воинам хватит ума понять, что истреблять надо не самих чудовищ, а их хозяина. Что он и собирается сделать. И где их хваленые Божества? Звуки, что издают левиафаны, наводят страх не меньше, чем чудовища, с которыми они вот-вот столкнутся лицом к лицу. Ветер дует всё сильнее, сгоняя, будто испуганных овечек, всё больше туч. Парень пытается подняться, но замечает глубокие порезы на ноге и руке, оставленные монстром при ударе. Открытые части тела красные, наверняка вскоре превратятся в фиолетовые пятна. Снова слышны крики, на этот раз слишком громкие, голова раскалывается, Аякс слышит, как кровь закипает в его голове. Земля сотрясается, в воду падает что-то тяжелое. Мимо пролетает каменная глыба, сшибая чудовище. Нефритовые киты вступили в ожесточённый бой, Аякс не видит людей, но надеется, что те уже успели укрыться. Всё, что ему нужно — дотянуться до своего на удивление еще целого лука. Подняться. Собраться с силами. В десяти шагах от него что-то падает, создавая волну песка. Аякс закрывает лицо рукой, продолжая ползти по берегу, шипя от боли, раздирающей его тело. Возможно эти чудовища ядовиты. Он не знает. Но сейчас это не имеет значения, когда среди людей, которых надо спасать, есть старики, дети, которые верят в помощь и снисхождение Божеств, пока последние могут лишь разрушать. Где-то должен быть лук. — Ты проиграешь, Моракс! — как гром среди ясного неба прозвучал хрипловатый полный злости голос. Ветер продолжает усиливаться, забирая с собой посторонние звуки, вода уходит из-под ног юноши, только чтобы чуть погодя выплеснутся с новой силой, потревоженный песок постепенно укладывается. Моракс. — Уходи отсюда, Осиал, — знакомый твердый, но спокойный тон контрастирует на фоне происходящего, пускай из-за сильного ветра больше не слышно чужих воплей, что создает иллюзию покоя. Властелин Камня поднимается после падения. — А то что, убьешь меня? Аякс открывает глаза и первое, что видит, это полный безумия взгляд светлых глаз. Незнакомое Божество смеется, крутя в руке шар с голубым сиянием. — Это не твои земли, — голос становится громче. — А чьи? Твои? — говорит мужчина, находясь на грани истерического смеха, — Посмотри на себя, кем ты себя возомнил! С каких пор эти земли стали твои? Вместо ответа мужчина одним резким движением вытаскивает изящное коричневое копье, острый наконечник которого поблескивает от отражающихся светящихся узорах на черных руках Бога, к концу переходящим в золото. Руки. Эти руки. — Здесь должен править я. Я не позволю, слышишь? Не позволю! — крик бьет по перепонкам, Аякс слышит скрежет, всматривается. Их копья сошлись в резко разгоревшейся битве, двигаясь так быстро, что не успеваешь уследить за движениями. Тяжелое дыхание, взмахи их оружий, рассекающих напряженный воздух. — Ты бесчувственное ничтожество, Моракс! Ты отнял её у меня! Удар. — Ты не имел никакого права! Скрежет. — Ты настолько ничтожен, что тебе не дарована даже такая малость, как чувства! — среди песка виден яркий свет, который через секунду превращается в ударную волну, что отбрасывает их друг от друга, но не слишком далеко. Тишина. — Ты хоть раз был весел? Может сочувствовал? О, а что насчет глубоких чувств? — Осиал невидимой силой вытаскивает торчащее копье из песка, — Может ты привязывался? Страдал? Или ты выше этого? Любил ли ты когда-нибудь, Моракс? — Божество уверенным шагом идет на Властелина Камня, крутя в руке свое нефритово-изумрудное копье, — Или ты считаешь, что, не умея понимать людей, сможешь возглавить их? Ты глуп! — Ты, еще не войдя в Семёрку, уже натворил слишком многое. Они снова сходятся в драке, издалека раздаётся выстрел баллисты. Аякс приподнимается на локтях, все еще продолжая ползти. С его головы стекают капли крови, на засохших губах вкус железа и ощущение мелких песчинок, но всё его внимание сосредоточено на действе, развернувшемся перед ним. Юноша до сих пор не может понять для чего небеса решили стравить между собой Богов. — Селестия даровала тебе возможность убраться отсюда, начав борьбу за правление! Но ты слишком упёрт. Так познай же свою учесть, прими последствия, — не унимается хозяин морских отродий. Но, что бы то ни было, обычные люди не должны страдать. Аякс видит, как гора перед ним отрывается от земли, сотрясая всё вокруг, и взмывает в небо, после чего направляется прямо в сторону Осиала, но тот с нечеловеческой скоростью перемещается, успевая избежать встречи. Не теряя ни секунды, он оказывается за спиной Властелина, пытаясь ухватить того за сияющие ярким золотом руки, но Моракс реагирует быстрее и, хватая крепкими пальцами шею соперника, с треском прижимает его к скале. От удара разлетаются камни и песок. Слышится кашель и крик монстров, полный ненависти и злобы. Копья двух Божеств отлетают в море. Песок рассеивается и юноша видит лежащего на берегу Властелина, которого вдавливает ногой в берег Осиал. Их изодранные одежды развеваются на ветру. Аякс, успев за это время сделать небольшую яму ногой, опирается на нее стопой и, приподнявшись на руках, с силой отталкивается и бежит к замеченному ранее луку, после чего хватает его и, собрав всю свою боль и злость, позволяет наконец стреле дойти до цели. Она с приятным звуком впивается в плоть светловолосого Божества. Тот поворачивает голову, его безумный взгляд в одно мгновение переходит с Моракса на стоящего с оружием юношу. — Твои последователи, — цедит Осиал, перехватывая копье в левую руку и выдергивая стрелу. — Имеют ли они для тебя вес? Аякс готов выстрелить снова, уже тянется за очередной стрелой, не разрывая зрительного контакта с обезумевшим Богом, но неожиданно тот начинает улыбаться и уходит в сторону моря, развернувшись к ним спиной. Моракс поднимается, но не делает более ни шага. — «Нет. Что-то явно не так», — думает Аякс, но этого не хватает, чтобы предугадать дальнейшие действия. Из глубин бушующего моря восстает чудовище, такое же, что и до этого. И хоть на этот раз рядом есть Моракс, юноша все равно не надеется на чью-либо помощь и силы, поэтому начинает быстро думать над дальнейшем планом действий, рассматривая восставшее из недр глубин существо. — Имеют ли они для тебя хоть какую-то ценность? — проговаривает с улыбкой на лице Осиал и, хмыкая и поднимая руку, запускает бесшумное копье. — Аякс! Аякс ничего не чувствует, охваченный оцепенением, но раздавшийся крик собственного имени, что до этого юноша никогда не слышал, оказался канатом, не позволив ему упасть в небытие. Он падает на колени, пытаясь ухватиться и вытащить копье, что, кажется, прошибло его насквозь, а может не совсем; Аякс не дышит, хотя, возможно, дышит слишком быстро; Аяксу холодно, так холодно, что кончики пальцев леденеют, хотя это до первого воспоминания — единственное, что способно согреть его в этом мире с тех пор, как семья покинула его. Он помнит искрящиеся счастьем взгляды родных на зимние праздники, вспоминает маленькую сестренку, слышит скрежет лезвия по льду и смех, видит перед собой теплые глаза мужчины, рассматривающего что-то на вершине горы с таким любопытством, словно находится сейчас в самом счастливом моменте его жизни, прислушивается к глубокому голосу, повествующем об интересных событиях. Слышит, как кричат его имя. Где-то далеко, но уже так близко. — Аякс, Аякс. Что-то приземляется рядом с ним, упираясь прямо в левый бок. Холодные руки хаотично трогают его тело, не находя себе нужного места и применения, его тормошат. Юноша смотрит вверх, видя перед собой темное небо, собирающееся в ураган, и чье-то лицо. Он отчаянно пытается сфокусироваться, но всё вокруг кружится, а грудь переполняется чем-то теплым, но не приятным, а до жути неправильным. Это не то душевное тепло, что он испытывал с Ли. С неба начинает литься вода. — Ты… Слы… — эхо, — Я пом… — звуки как под толщей воды, как когда совсем недавно стихия уносила его к себе домой — настолько ей одиноко, настолько её все боятся и никто не хочет принять такой, какая она есть: переменчивая, опасная, успокаивающая. Аякс видит золотое свечение, так красиво и слишком заметно переливающееся на фоне черных рук. Темные шелковистые волосы используют свою длину, чтобы огладить чужие щеки, отчаянно пытаясь забрать боль. Разум проясняется. — Ты… — хрипит юноша, сил на слова почти не остается. Он соприкасается с человеком перед ним мизинцем левой руки. — Аякс, — незамедлительно отвечает Моракс, наклоняясь к нему. Аякс смеется, даже не пытаясь сглотнуть кровь, что собралась у него во рту. Отстраненный и холодный человек. Очаровательная непринужденность Адепта. Сила и величественность Божества. — Подумать только, — кашель, — Я ненавидел Богов только чтобы потом влюбиться в-в одного из них. Разве может столько противоречий сочетаться в одном существе? — Не делай вид, что тебе не всё равно, Моракс! Я видел с каким выражением лица ты убивал их! — сверху доносится отчаянный крик, не имеющий сейчас никакого значения для сидящих на берегу. Его спутник молчит, смотрит слегка испуганно, но даже под тяжестью стойкого лица это можно разглядеть, если захотеть. — Я искал тебя, — Аякс поднимает руку, снова кашляя, и проводит ей по чужой нежной щеке. Страшно представить, что творится у него в голове, мысли которой и до этого момента понять было сложно. Моракс крепко сжимает плечо юноши, не зная, что можно сделать с телом перед ним, лишь бы оно перестало кровоточить. — Что мне... Его наконец понимают. — Ничего не надо, — Аякс улыбается, ямочка на его щеке отпечатывается в чужом сознании на века. Ли не понимает. Не понимает, почему люди не думают и не борются за свою жизнь: то они размышляют над совершено ненужными вещами, то спокойно принимают смерть. Моракс не знает, что такое смерть. — Мы еще встретимся, Ли, я найду тебя, — с уверенностью, несмотря на хриплый голос, произносит Аякс, не сводя глаз с Божества перед ним до тех пор, пока его силы не иссякли окончательно. Моракс думает, что это невозможно. Невозможно остановить течение времени.