Омут войны

В кабинете начальника, в ожидании его самого, собрались обычные члены команды и, снова заглянувший сюда как на огонек, Рональд Нокс. Похоронное настроение, царившее со вчера, утром нового дня попытались развеять привычными шуточками троица весельчаков Аддерли-Бекер-Элмерз, но быстро осеклись под убийственным взглядом на них Рудгара. - Ты не думаешь доложить германскому начальству? – предложил Аддерли. - Вы не знаете моего начальника, - скривился Рудгар. – Педант похлеще Уильяма. И «начальство» то у нас одно. Герр Нойманн в лепешку расшибется, но выполнит любой их приказ. Если Вышестоящие сказали не вмешиваться, он лучше закроет всех своих подчиненных в карцере, чем ослушается и пойдет спасать кого-то. - Но Спирс не такой, - с легким укором заметил Рон. – Ты же видел, как его ломает. Если бы мы могли хотя бы попасть за пределы купола, я уверен, он придумал бы что-нибудь. Рудгар с хмурым видом оглядел остальных. - Вы тоже считаете, что я переборщил? Они переглянулись. - Ну знаешь, вот «ты – херовый начальник», - с мрачной усмешкой процитировал Бекер, – это уже точно был перебор, да. А уж матюгался-то как! У вас язык словно просто создан для этого, - он прыснул. Рудгар сжал челюсть и зажмурил глаза, мотнув головой. - К тому же ты не видел, что творилось с Сатклиффом, - отметил Аддерли. – Он бредил так, что мне казалось, что я не в лазарете, а в психушке. - Расскажешь? – с жадностью повернулся к нему Элмерз. - Ой, лучше не надо, - тот с опаской потер подбородок. - Да ладно! Всем же интересно, что сидит в этих, как его… задворках подсознания у «алой леди»? – заржал парень. - Нокс, ты снова будешь в нашей команде? – поспешно сменил тему Аддерли. - Пока не решил, - замялся блондин. - Значит, это правда, что тебя не было здесь из-за Отелло? - Да, потому что я слишком умен для этой команды, - усмехнулся парень. – Я ведь еще 2 года назад сказал, кто он такой. И как мне работать с такими недалекими коллегами? - Ой, прям сам такой далекий! - Как думаете, кого теперь поставят во главу медэкспертизы? - Фак, неужели это все правда? Я до сих пор переварить не могу… Рон повернулся к Рудгару под аккомпанемент голосов на фоне. - Извинись перед ним, - сказал он более тихо. – Вчера правда был перебор. - Хорошо, - тот снова на несколько секунд прикрыл глаза. – Придет, извинюсь. Дверь открылась параллельно с его словами, и Рудгар, уже морально готовясь к неприятному разговору, открыл глаза и тут же в шоке округлил их. Что сделали и все остальные члены команды. Плавно проскользив по всему кабинету на высоченных каблуках, за стол начальника опустилась «алая леди» собственной персоной. И после потухшего вида последних недель, а потом и вовсе больницы, сейчас это зрелище смотрелось настолько роскошным, что буквально лишало дара речи. Он был в атласном красном удлиненном пиджаке, поблескивающим на солнце, аксессуарах на черных перчатках, с густым макияжем и мудрено-собранной на макушке прической, из которой спускались вниз закрученные локоны. Пока все, раскрыв рты, наблюдали это нечто, с невозмутимым видом хозяйничающее за столом начальника, он сам достал какую-то папку из верхнего ящика и раскрыл ее. Сосредоточенно изучал написанное, потом взял ручку и начал отмечать что-то. - Сатклифф, - выдал наконец Аддерли. – Ты что тут делаешь, твою ж дивизию? Ты еще пару дней назад при смерти был! Грелль поставил ручку концом на стол и внимательно оглядел недавнего товарища по несчастью. В его взгляде было что-то этакое, недоступное для понимания остальным. Аддерли же в свою очередь максимально старался не показывать неловкость. - У меня отличная регенерация, благодарю за беспокойство, диспетчер Аддерли, - внезапно официально выдал он. – Но сейчас нездоровится нашему боссу. Поэтому на ближайшие дни я для вас «мистер Сатклифф». Парни переглянулись. Манера этой речи была настолько похожа на их настоящего босса, что так и просилось, чтобы «мистер Сатклифф» сейчас поправил дужку очков, надвинув их сильнее. - А чой-то ты? – возмутился Бекер. – Я тоже хочу побыть боссом. - Диспетчер Бекер, здесь сказано, что у вас отсутствуют отчеты по жатве за прошедшие 2 недели, - Грелль постучал концом ручки по надписям в папке. – Где они? - Какая жатва? – он изумленно развел руками. – Мы воевали вообще-то! Ты же сам… - У вас у всех есть стажеры, которые работают на жатве, пока вы «воюете». И вы должны их проверять. Прошу до конца сегодняшнего дня предоставить их. Касается всех. И пока у нас вынужденный перерыв в нашей «войне», работаем по стандартному графику. В отделе кадров получите ваши еженедельные бланки. Давайте, парни, работаем. Здесь бардак полнейший, - он с деловым видом еще раз постучал ручкой по столу и уткнулся в записи. Но те продолжали сидеть на местах, лишь недоуменно переглядываясь. - Какие-то вопросы? – Грелль изогнул тонкую бровь. - Сатклифф, это все прикол какой-то? – спросил уже серьезно Элмерз, нахмурившись. – Что за перерыв в войне? Тебя чуть не убили, Саша в заложниках, наш «великий мозг» теперь на вражеской стороне, а вы «прерваться» вздумали?! Что за хрень творится? Что со Спирсом, где он? Остальные кивали с поддерживающе-хмурым выражением. - Вздумали не мы, а Вышестоящие, - ответил Грелль. – И вчера вам об этом сообщили. Рудгар насмешливо хмыкнул. - Да-да, «что должно произойти…» Более глупой отмазы никогда не слышал! Я начинаю думать, что они и сами просто боятся Отступника, ах, теперь уже двух Отступников! Может нам сразу пойти к поместью и сложить свои косы?! - Диспетчер Рудгар, убавьте тон, - холодно произнес Грелль. - Хватит так разговаривать! – взбесился тот. – Ты мне не босс! Кто уполномочил тебя вообще сесть за этот стол?! Моя стажерка у врагов, а ты предлагаешь мне пойти души пособирать?! Рон постучал ладонью ему по куртке, пытаясь угомонить, но немец опять словил волну праведного гнева. Он тяжело дышал и так и порывался приподняться на стуле. Другие жнецы вновь с опаской смотрели на него. - Да, предлагаю принять успокоительное в лазарете и пойти пособирать души, - цинично отрезал Грелль. – Ты показал полнейшее отсутствие субординации с тем, кто «тебе босс», поэтому сейчас твой босс – это Я. И я вам не добренький Спирс, ребятки, - он обвел ледяным взглядом остальных. – И уполномочили меня сами Вышестоящие, которые понимают, что я в данных обстоятельствах единственный, кто может навести здесь порядок. И именно потому, что это МЕНЯ «чуть не убили», и для меня это максимально не «приколы», - жестко выдал он, метнув взгляд на Элмерза, и тот поджал губы. – Прошу не забывать об этом, когда в очередной захочется поплакаться, диспетчер Рудгар. Возьмите себя в руки или можете дезертировать в Германию – мне все равно. Но пока вы здесь – вы БУДЕТЕ работать. Касается всех. Все ваши рабочие часы отмечаются, все отчеты обрабатываются. Узнаю, что кто-то сегодня не получил свои бланки – насчитаю штрафных часов пропорционально. К концу каждого рабочего дня – отчеты на мой стол. Пока у нас не будет никаких собраний. Вы получите уведомление о том, что решат Высшие по статусу войны. Все ясно? – еще одним суровым взглядом по головам. Несколько секунд царила ошеломленная тишина. Сказать, что они были в шоке – это мало сказано. Дар речи отнялся буквально у всех. Это был какой-то сюр – перед ними за начальническим столом сидел самый главный бунтарь против правил и бюрократии, который заставлял их максимально бюрократично работать. При этом они понимали, что взбунтовать сейчас самим – явно не лучшая идея. И сопереживание тому, что пришлось ему пережить, действительно давило на совесть. Конечно, эта показная надменность от того, кто с ними одного ранга, раздражала, но если он всерьез собрался «наводить здесь порядок», то по факту ему можно только посочувствовать. Никто из них на самом деле не прыгнул бы в эту бюрократическую кроличью нору. Рудгар поднялся первым, нарочито двинув ножками стула по полу, и стремительно зашагал к двери, снова закрыв ее сильнее, чем нужно. И за ним тут же зашагал Рон. - Диспетчер Нокс, - раздалось вслед, и он остановился, глубоко вдохнув и стиснув зубы, прежде чем повернуться. И со старательно хладнокровным видом встретился с зелеными глазами, обрамленными причудливо-изогнутыми линиями подводки. – Учитывая вашу склонность убегать вслед за другими несдержанными коллегами, спрошу сразу: вы намерены вернуться в команду? Рон усмехнулся, покачав головой. - Учитывая ваше руководство, нет, «мистер Сатклифф». - Ожидаемо, - тот не поменялся в лице. – Жду от вас отчетов. - Конечно, - он направился к двери. Остальные уже в который раз переглянулись, и, уже когда подходили к выходу, новоявленный начальничек вдруг обратился снова: - Диспетчер Аддерли, задержитесь. Шатен кивнул своим друзьям, те пожали плечами, и дверь за ними закрылась. Стэфан подошел к столу начальника. Грелль смотрел на него исподлобья, но опасение в своих глазах он скрыть не мог. - Я крайне надеюсь, что все, что было в лазарете, останется между нами, - приглушенно сказал он. - Успокойся, я не собирался трепаться, - парень добродушно усмехнулся. - Я не все помню, Аддерли, - Грелль сдвинул брови. – Но понимаю, что это был полный треш. Мне было очень плохо. Я себя не контролировал и хочу это забыть. Я рассчитываю на тебя. - Хорошо-хорошо, не парься. Ты только одно скажи… - он замялся, и Грелль тревожно глядел на него. – Что на самом деле было между вами? Ты же не просто… скучаешь по… другу…? То, что он это зря, Аддерли уяснил уже через долю секунды, напоровшись на полыхнувший взгляд напротив. Сатклифф никогда не был никому из них приятелем, с которым можно откровенничать. Они всегда чувствовали, что он мнит себя выше, и поэтому и сами не хотели сближаться. И, вероятно, для него сейчас понимать, что кто-то из «недостойных» увидел его в таком уязвимом состоянии, было ужасно. Руки на начальническом столе судорожно сжались в кулаки, и спустя секунды разжались. - За работу, диспетчер, - беспристрастно произнес он в лучших традициях Спирса, и Аддерли безропотно кивнул. И, лишь повернувшись к двери, парень усмехнулся самому себе. Почему-то ему невероятно льстил тот факт, как глубоко он заглянул в те самые «задворки подсознания». *** В обеденное время самопровозглашенный начальник отдела жатвы почувствовал себя достаточно уставшим, чтобы дать себе законное право подпитаться флюидами от начальника настоящего. - «Дорогая», я дома, - пропел он, проходя в квартиру и игриво заглядывая в комнату. - Один день на маскулинной должности – и я уже «дорогая»? – скептично усмехнулся Уилл. Он сидел на кровати в расслабленной позе, отложив в сторону книжку и сняв очки. Такой безумно мило-домашний: в свободной майке и штанах, с растрепанными волосами и легкой небритостью. И мягкая улыбка дополняла картину, медом растекаясь у Грелля в душе. Так хотелось обнять это чудо и взъерошить волосы еще сильнее. - То же мне «маскулинные», - он показно фыркнул, подходя ближе и реализуя свои импульсы, кладя руки ему на плечи. – Не надо недооценивать женскую власть. - Как такую красотку можно недооценивать? – Уилл перекинул ноги на пол и в свою очередь приобнял его за талию, восхищенно смотря снизу вверх. – Ты бесподобно выглядишь. - Знаю, - Грелль самодовольно улыбнулся. – В офисе меня все просто глазами сожрали. - И я тебя такую туда одну отпускаю? Какой непорядок. - Готовься, так будет еще неделю минимум, - бескомпромиссно заявил он, запустив обе пятерни в черные волосы. – Их новый ледяной босс построит их по струнке, а потом ты вернешься в диктаторский рай. - А ты не переигрываешь? - Так смысл именно в том, чтобы они поняли, какой ты замечательный начальник, - Грелль наклонился, закинул его челку назад и несколько раз поцеловал в лоб. – Не беспокойся, я во всем превосходная актриса. - Мне так стыдно, Грелльчик, - он сдвинул брови. – Ты только после лазарета, а я позволил взять на себя такое. Давай все отменим. Я уже завтра могу… - Уилличка, - тот тоже нахмурился, потянув его за волосы назад. – Ну что опять начинается? В 5 утра мы значит совместными усилиями решаем, что у тебя был нервный срыв, и тебе физически необходим отдых, пока полуночные пьянки в и так измученном состоянии – это меньшее, что ты натворил… - Но мне достаточно дня, чтобы отдохнуть… - Нет, - Грелль безапелляционно мотнул головой. – Ты себя со стороны не видишь. Глазки уставшие, а эта складочка уже как влитая, - он мягкими движениями поразводил большими пальцами кожу между его бровями. – Неделю вы на постельном режиме точно, дорогой больной. И я сказал – за меня не беспокойся. Я хорошо себя чувствую, я отдохнул, а вот тебе пришлось все эти дни не спать и нервничать, как никогда в жизни. Неудивительно, что тебя так накрыло. Уилл притянул его к себе, уткнувшись лицом в живот. - Я тебя безмерно люблю, Грелль. Ты же понимаешь, что никому на всем свете я бы никогда не доверил такое? Как я могу тебя отблагодарить? Скажи, чего ты хочешь. Я все для тебя сделаю. Грелль расплылся в улыбке, лаская его волосы. - Лучшую награду я уже получил. И я тоже все для тебя сделаю, Уилли. И уж недельку поработать сверхурочно – это такая чушь. Я могу быть большим профессионалом, не сомневайся. - Но я серьезно. Ты подумай, - брюнет отстранился, лукаво приподняв бровь. – Я то сейчас ведь тоже отдохну. И буду готов встретить тебя так, как захочешь. - Ууууу, заманчиво… - Грелль закинул язык на верхнюю губу. – Смотри-ка, ты все больше становишься похож на меня, пока я играю за тебя. Может нам полезно порой меняться ролями? - Осторожнее, а то мне понравится сидеть дома, ожидая своего «дорогого начальника», - усмехнулся Уилл. - А я может и не против. Если ты смиришься с тем, что все остальные, и Рудгар в частности, нас теперь не переваривают на пару, - посмеялся он. - Мне плевать на всех, кроме нас, Грелль, - Уилл вытянул его рубашку из-под брюк и приник губами к животу, пальцами пробравшись за ремень сзади. - Ах ты ж мой сладкий… - он блаженно прикрыл глаза. – Правда все больше похож на меня… Обожаю… *** Следующими долгими монотонными днями Грелль в полной мере ощущал, какая тяжесть перманентно лежит на плечах его возлюбленного, и как полезно эти плечи от нее освобождать. Уилл реально преобразился. Он улыбался. Он был невероятно нежен. Он готовил ему, вечерами помогал заполнять бумаги и расслабляться. Но Грелль продолжал чувствовать, что что-то не так. Дело было не только в усталости. Потому что тот внутренний надлом, который он почувствовал в Уилле в ту ночь, никуда не делся. Когда он прижимал Грелля к себе, нежность в этом сочеталась с болезненным собственничеством. Он словно пытался кому-то что-то доказать. Грелль уже был знаком с подобными его «симптомами» и знал, что так в нем проявляется ревность. К кому и к чему он ревновал сейчас, когда у них царила такая идиллия, он ума приложить не мог. Да, он знал, что Уилл параноик. Но из ниоткуда его паранойя не возникала. Ее что-то триггернуло. Спрашивать было бесполезно. Это он тоже знал. *** Девушка, сидящая в тюремной камере на жесткой койке, поджав к себе колени и обхватив их руками, дернулась на звук приближающихся шагов. Подошедший охранник повернул ключ в замке: - К вам посетитель. - Кто?.. – хрипловато выдавила она. - Начальник отдела жатвы. Кристина инстинктивно обняла себя за плечи, сжав их тонкими пальцами, и затрясла головой. - Ннет… нет, я не пойду. - Да не бойся ты, - охранник снисходительно усмехнулся. – Не тот… «начальник». … Когда она, совершенно неконтролируемо дрожа, и все еще обхватив себя руками, зашла в комнату допросов, ее глаза распахнулись. - …Сатклифф-семпай…? - Привет, Кристина, - он чуть улыбнулся. – Присаживайся. Она потопталась на месте, нервно метая взгляд в разные стороны, потом одной рукой отодвинула стул и неуклюже присела. Грелль оглядывал ее и не узнавал. Это дрожащее запуганное создание, избегающее встречаться с ним глазами, едва ли имело что-то общее с той красивой девушкой с уверенной улыбкой и гордым взглядом, которую он помнил. - Крис, - он наклонился над столом, заглядывая ей в лицо. – Как с тобой тут обращаются? Ты на себя не похожа. Скажи мне – этот гандон Адамс, он изводит тебя, да? Она неверяще уставилась на него. - Откуда… ты знаешь? - Думаешь, главный бунтарь Департамента никогда не сидел в карцере? – он желчно хмыкнул. – Но до этого случаи были так себе, и начальник охраны собственной чванливой задницей до меня не снисходил. А вот в последний раз он знатно потрепал мне нервы. Хотя мне хочется верить, что я ему потрепал побольше, - он слегка посмеялся. Кристина взяла в руку безжизненный коричневый локон из хвоста сзади. - Жалкий вид, правда? – она обреченно усмехнулась. - Я тогда выглядел не лучше. Уж чтобы нормально вымыть МОИ волосы, представь, какие нужны условия, - Грелль улыбнулся, и она выдавила из себя неловкую дерганую улыбку, взглянув на него. – Я уж молчу о маникюре… Ну, нам ли девочкам не понимать? – он закатил глаза, и Кристина усмехнулась в ответ. – Еда тоже черти что. Я сильно похудел тогда. Хотя и сам кусок в рот не мог взять. У меня тогда решалась моя судьба, - он вздохнул, грустновато улыбнувшись при воспоминаниях. - Выйдешь ли ты вообще? – она изумилась. - Да нет, я знал, что выйду. Решалось, примет ли меня после этого моя любовь. - Ааах… ясно. Я тоже не могу есть, - уже без эмоций сказала Кристина. - Ну, скажи. Что Адамс? - Да так… То орет, то наоборот… пытается в доверие втереться… Угрожает, а потом начинает рассказывать… всякое о… о… - она болезненно поморщилась и покачала головой. – Он сказал… что… - глубокий вдох, и Грелль понял, что она попросту не может произнести имя Отелло, - …он… пытался отравить тебя. Это правда? - Правда. - Я клянусь тебе, я ничего не знала, - она подняла увлажненные глаза. - Я верю, Крис, - он спокойно кивнул. – Успокойся. Он нас обоих заставил пострадать. Она наконец открыто смотрела на него, и Грелль понял, что она успокаивается. Она, наверное, думала, что он пришел измываться над ней, как Адамс. Боже, бедная девочка! - Что происходит? – тихо спросила Кристина. – Почему это ты – начальник жатвы? - Уиллу нужен отдых. Я временно заменяю его. На него слишком много свалилось, у него было… что-то вроде нервного срыва. - Нервного срыва? – она горько усмехнулась. – Это так называется? - Что «это»? – Грелль нахмурился. Кристина лишь хмуро смотрела на него. Она не заговорила, поэтому он снова спросил, понизив тон и доверительно смотря на нее: - Крис, я чувствую, что не знаю полной картины. Поясни мне, пожалуйста. О чем ты говоришь? - Ну, когда пол судмедэкспертизы от главной двери в крови настолько, что ты поскальзываешься, а его в это время умоляют пощадить, а он с косой наперевес хладнокровно готовится убить, вероятно это и есть «нервный срыв» в исполнении мистера Т. Спирса, - на одном дыхании выдала она с исказившимся лицом. Грелль несколько секунд немигающе смотрел в ответ. Потом отодвинулся назад, прислонившись к спинке стула. И молчал. Молчал, наверное, минуту, смотря перед собой. Только его брови сдвигались с каждым разом все сильнее. - …И тогда тебе приходится приставить косу к его шее, чтобы спасти свою любовь, верно? - Верно, - девушка снова сокрушенно усмехнулась. – Я так понимаю, эту часть повествования он благополучно опустил? Парень прикрыл глаза и покачал головой. - Расскажи мне все. *** Дверь квартиры Уильяма распахнулась в тот момент, когда он сам уже был готов каким-либо образом связываться со своим заместителем. Он сидел на кухне перед пустой кружкой и отложил журнал, наблюдая, как Грелль прошел вперед из прихожей, даже не разувшись. - Ты чего так долго? – удивился мужчина. – Все в порядке? - У «начальника жатвы» много дел, знаешь ли, - холодно сказал Грелль, прожигая его взглядом. – В частности, довольно долго ходатайствовал об освобождении Кристины Форстер. - Освобождении?! – он настолько поразился, что приподнялся со стула, оперевшись рукой на стол. А потом застыл в таком незаконченном движении, отведя от него взгляд и уставившись куда-то перед собой. И осел на стул обратно, судорожно сглотнув. – Ты… ты был у нее? - Начало доходить, да? Хвала Смерти, моя должность сейчас позволила мне вообще навестить ее. Теперь-то я понял, почему ты так не хотел, чтобы я с ней разговаривал, и вообще всячески сливал эту тему, – Грелль сложил руки на груди, продолжая испепелять его взглядом. – Какого демона ты натворил, Уильям Т. Спирс?! На лице Уилла, помимо очевидного шока, проступило негодование. - Натворил? Я наказал отравителя своего любимого, нет? - Отравителя?! Спасителя, может?! Брюнет поперхнулся воздухом. Он округлил глаза, снова начиная подниматься. - Кккого?! Ну-ка повтори, Грелль? - Да, ДА, он травил меня, - упрямо говорил тот, чувствуя, как накручивается атмосфера вокруг. – Но он одумался и СПАС – неизвестно какой ценой для себя! Где он сейчас, жив ли?! Я не понимал, почему он сбежал, если выбрал все-таки нашу сторону! А теперь все понял – ну конечно, он попросту спасал свою жизнь из лап садистского карателя Департамента! Поэтому ты и напился тогда! Естественно, со мной ты этим поделиться не мог, вот и пил в одиночку! Я-то думал, ты переживал из-за Саши, а ты пытался уйти от терзаний, что едва не стал убийцей невинного жнеца?!! Уилл раскрыл рот, несколько секунд просто тупо пялясь на него. А потом стукнул кулаком по грудной клетке, прокашлявшись. - Невинного? – прошипел он. – Невинного бл*дь?! Эта тварь пыталась убить тебя! Не важно, одумался или нет, он ПЫТАЛСЯ! Он сбежал к своему дружку-маньяку, а ты продолжаешь выгораживать его?! И всегда, всегда выгораживал! Тебе все годами твердили – я, Рональд Нокс, а ты продолжал за него заступаться! - И видимо не зря! Он же в итоге выбрал нас! А из-за тебя ему пришлось сбежать, потому что ты банально не мог остановить свои живодерства! Уилл приложил руку к груди, истерически рассмеявшись. - Охереть! Охереть, мать твою! Я за него морду бью, а у него Садист Спирс и Герой Отелло! Может пьесу такую поставишь, режиссер ты наш романтичный? - Смерть Всеблагая, Уилл, ты еще и шуткуешь?! – Грелль в ярости всплеснул руками. – Ты избил его до полусмерти! Безо всяких объяснений и доказательств! То же мне – равного противника нашел! Он умолял тебя остановиться, он сказал, что дал мне противоядие, а ты приставил к нему эту свою гребанную гильотину! И если бы Крис тебя не остановила, то что?!! Твой вопрос тогда: «Если бы я убил кого-нибудь?» – помнишь его или слишком ужравшимся был?! Вот она – совесть, вылезла все-таки! Но только в пьяном угаре! А стрезву ты молчал! Всю не-де-лю, даже больше, молчал, преспокойненько обнимал меня по ночам этими руками, зная, ЧТО на них! А я ведь чувствовал, знал, что что-то сильно не так! И если бы я не пошел к ней, ты бы так и продолжал молчать?! Боже, Уилл… Неужели ты правда собирался убить его?!! Уильям смотрел на него очумевшим взглядом, тяжело дыша. Грелль и сам задыхался от своей экспрессии, рвано выдыхая. Между ними было меньше двух метров, и обстановка уже накалилась настолько, что хотелось раскрыть окна. Грелль чувствовал выступающую испарину. Он не планировал такого скандала и понимал, что у них никогда не было даже близко к подобному. От этого в груди сжималось, хотелось сбавить градус, сделать шаг назад, примирительно выставить ладони, и он был готов… если бы его оппонент показал признаки сожаления. Но Уилл не выглядел жалеющим о чем-то. Он продолжал настаивать на своей праведной правоте – и Грелль не мог смириться с этим. - Почему?.. – вдруг хрипло выговорил Уилл с щемящей безнадегой. – Почему он имеет для тебя такое значение?! - Что? – Грелль пораженно вскинул брови. - Кто он для тебя? Он что, очередная муза? Новый Слингби?! Грелль ахнул и демонстративно воззрился на него, приоткрыв рот. Нервы закрутились настолько, что ему внезапно захотелось истерично засмеяться. - Опять?! Ты – ОПЯТЬ?! Почему ты не можешь оставить в покое эту могилу, Уилл?! - Потому что не можешь ТЫ! С кем ты разговаривал, когда был в бреду? Думаешь, я ничего не понял?! Я надеялся, что ты закрыл ту историю, и уж в совсем безумных моих надеждах ты раскаивался, и тебе было отвратительно все то, что натворили ВЫ, - но теперь я понимаю, что нет! Это до сих пор вдохновляет тебя! «Скучного» меня тебе не достаточно, тебе обязательно нужен ненормальный псих-маньяк подле тебя! С такими тебе веселее! Вот ты и нашел нового! Я все думал, почему он так тебе нравится, почему ты вечно выгораживаешь его, а теперь понял! Ведь именно такой образ мышления тебя заводит! «Предатель, который одумался»! Твой больной романтизм, твоя извращенная картина мира оправдывает всю эту дичь: убийство тысячи человек ради любви двух, помощь несчастной женщине в убийстве проституток, противоядие, подсунутое вместо яда – ах, какая красота! – Уилл с издевательским выражением приложил руку к груди. – Что было у вас на самом деле? Может ты и с ним спал? Ведь, судя по опыту, ты в таких случаях просто магистр лжи! Грелль сорвано выдохнул, понимая, что это полный эпик. Все, приехали. Это уже не просто самый сильный скандал. Это уже что-то на грани краха отношений. Теперь ему было не до смеха. Теперь хотелось разреветься. - «Ма-ги-стр лжи»?! Да как ты смеешь, Спирс?!! Ты знаешь, почему я солгал ТОГДА – это был вопрос моей жизни и нашей любви, зачем ты снова и снова ворошишь это бл*дское осиное гнездо?! Я устал маяться с твоими комплексами! Хватит ревновать меня ко всем вокруг! Отелло мне друг, и это нормально – заступаться за него, если его хочет убить мой обезумевший возлюбленный! Но, вопреки его малюсеньким надеждам, Уилла это не успокоило. Он зацепился в его речи совсем за другие слова… - Обезумевший?! – взбешенно выплюнул мужчина. – Друг он тебе?! Да ты у его головы нимб нарисовал, а меня выставил демоном, и это Я обезумевший?! Как больно, Грелль! Я ведь именно поэтому и не хотел с тобой связываться – целых 10 лет логически убеждал себя, что отношения с тобой принесут гораздо больше боли, чем хорошего! И да, это именно мои еб**ные комплексы меня от тебя и оберегали! Может, ИХ и надо было слушать?! Любить вообще очень больно! А уж любить тебя – это и вовсе смертный приговор! – он долбанул кулаком по стене и порывисто отвернулся к подоконнику, обессиленно оперевшись на него. Грелль больше не мог сдерживаться. Сердце трещало по швам, глаза непроизвольно слезились, губы дрожали, его всего знобило. Он понимал, что если останется здесь еще на минуту, если из этого рта сейчас вырвется еще одна бессердечная фраза, с ним случится натуральная истерика. Он развернулся, быстро шагая к выходу (хорошо, что не разулся), как вдруг, в темноте коридора совершенно внезапно рванувший за ним Спирс схватил его за плечо, круто развернул и прижал к стене. В полумраке со звериной властностью блеснули зеленые глаза под прямоугольной оправой, и Грелль только в шоке приоткрыл рот. - Ты никуда не уйдешь, - процедил Уилл, крепко сжав его запястья и прижав по обеим сторонам к стене. – Ты. Принадлежишь. Мне. Ты отдал мне свое тело и душу, и я поклялся защищать их от всего мира. До сих пор тебя устраивало, когда я отмазывал тебя от сотен штрафов, вытаскивал из тюрьмы и шел на гнилые сделки с демонами. А теперь ты вздумал поиграть в моралиста, лицемер маленький? Ну? Отвечай, кому ты принадлежишь? Абсурд и неправильность ситуации переходили все границы. Грелль уже реально не знал, как среагирует его нервная система, если все это не прекратится. Было страшно. Он не мог выдавить из себя ни звука. Он понимал лишь, что ему физически необходимо остаться одному. - Молчишь? – Уилл зло прищурил глаза. – Ты начал это забывать? Так, может, освежить твою память, маленький мой? Напомнить, в чем ты клялся мне сам? – он отпустил его запястья, одной рукой оттянул за волосы и впился в губы грубым поцелуем. Грелль по инерции впустил его язык, принимая этот деспотичный поцелуй, но едва ли отвечал сам. Идея трансформировать агрессию в страсть сейчас ему была не близка. Его словно парализовало. И он только сильнее сжался всем телом, когда свободная рука Уилла дернула вверх его футболку, после чего он завел уже обе на голую кожу. - Не… надо, - сквозь рваные вдохи прошептал Грелль. - Надо, - Уилл сверкнул взглядом и вновь заткнул ему рот. Он целовал его жестко, прикусывая язык и губы, ударяясь зубами о зубы, чувствуя появившийся металлический привкус, и это сейчас только больше взвинчивало его. Как будто что-то первобытное внутри требовало вырвать из Грелля стон – и не важно, будет ли это стон удовольствия или боли. КАК ЖЕ сильно он сейчас ненавидел всех этих его бывших друзей, партнеров, любовников – не важно, какими словами сам Грелль их нарекал, для Уильяма все они были просто красной тряпкой, которая резала зрение. Он оторвался и облизнул губы. – Ты меня приручил… привязал, раскрыл, ты меня почти сломал! Я ВСЕГДА был один, а потом появился ТЫ! Но вокруг тебя всегда вились эти… другие! И я ненавидел это, оооо, как же я ненавидел, что в твоем сердце может быть кто-то еще! Но больше такого не будет, - он прислонился мокрым лбом к такому же влажному, одержимо смотря на него и комкая волосы в своих руках. – Ты говорил, что хочешь меня больше всего на свете?! Отвечай за свои слова, Грелль Сатклифф! Ты получил, что хотел, и знал, что у этого будут свои побочные эффекты! Теперь ты тоже принадлежишь только мне! Он повелительно развернул его спиной к себе и задрал на нем футболку еще выше. - Я сказал не надо, - снова выдохнул Грелль. - А я сказал надо, - непримиримо выдал Уилл, оглаживая руками по всему его телу, жадно целуя и прикусывая шею. От всего этого в другой момент Грелль бы вспыхнул на раз-два. И Уилл это тоже прекрасно знал. Он, по всей видимости, даже несмотря на контекст был в замешательстве, почему тот не реагирует вообще никак, стоя перед ним фригидным истуканом. И чем сильнее зажимался Грелль, тем упорнее он пытался его возбудить. Он будто пытался воспроизвести ту их секс-сцену в Германии – такую будоражащую и классную тогда – и такую идиотско-карикатурную теперь. Все это – и грубые поцелуи с засосами кожи, и собственническая хватка бедер, и признания в больной зависимости от него не возбуждали, а лишь тихо убивали. Грелль чувствовал сейчас едва ли не отвращение. И когда руки Уилла от живота и талии спустились к ремню его брюк и начали настойчиво расстегивать его, вся эта внутренняя истерика наконец нашла свой выход. Он с силой оттолкнулся от стены ладонями, от чего Уилла толкнуло к противоположной стене, и, развернувшись, со всего маху впечатал кулак ему в лицо. Такого тот явно не ожидал. Его откинуло в сторону, и он согнулся, схватившись за щеку. А потом выпрямился, ошалевшими глазами уставившись в ответ. - О чем я и говорю, Уильям, - ядовито выговорил Грелль. – Сначала равного противника себе найди! Сцепив кулаки и челюсти, не давая себе ни секунды послабления (о Господи, каким же преданным сейчас выглядел Уилл!), он прошел к двери и вышел из квартиры. … То, что творилось сейчас у него на душе, он и сам бы не смог описать, несмотря на свою творческую натуру. Хотелось орать. Хотелось реветь. Хотелось резануть себя по запястьям – просто чтобы физическая боль перехлестнула душевную. Хотелось напиться или накуриться до отключки. Вот сейчас, пожалуй, правда хотелось именно так. И врезать Уиллу еще хотелось. А еще ответить на его вопрос.