Необычные каникулы или «Годжо-сенсей, вы же обещали...»

      Завтрак завершился благополучно, и, несмотря на необычную для японцев еду, никто не остался голодным. В ходе небольшого спора они пришли к выводу, что в любой кухне мира есть как вкусные блюда, так и не очень. Но сказать, что все сразу расслабились, нельзя. Пожалуй, больше всего ребят беспокоило то, что им предстоит совсем скоро попробовать новые, неизвестные блюда.       Сатору поручил ребятам помочь Рине по хозяйству и как всегда благополучно улизнул. Сказать, что они были рады, ничего не сказать, но злость была больше на учителя, нежели на хозяйку. Они осознавали, что помощь — это признак воспитанности. Независимо от того, хотели они этого или нет. Это они нарушили личное пространство девушки, поэтому, с точки зрения японских традиций вежливости, они не могли поступить иначе — это было бы крайне невежливо.       Как бы то ни было, первкурсники оказались в совершенно незнакомой для них стране, и ребята чувствовали некоторое беспокойство, будто были не в своей тарелке. Правда интерес к новой обстановке и знакомой Годжо-сенсея всё компенсировала. Кугисаки, например, решила, что им подвернулся удобный случай для того, чтобы узнать больше о Рине и о прошлом преподавателя. В то время, как сенсей и Рина обсуждали, какая еда самая необычная, Нобара и Юджи, перешёптываясь, строили свои теории.       Кугисаки, будучи проницательной девушкой, сразу поняла, что отношения между преподавателем и его подругой были чем-то большим, чем просто дружба. В таких вещах её сложно обмануть, ведь дружба между парнем и девушкой — это нечто особенное. Она задумалась и мысленно остановила себя. Выходит, у неё тоже не может быть дружеских отношений с Юджи? Это же абсурд! Он ей не друг, а просто близкий человек, как и Мегуми. Они просто вместе идут к одной цели, вот и всё.       «Друг», — мысленно повторила девушка, словно пробуя слово на вкус и пытаясь понять, что именно она имеет в виду под этим термином. Если рассуждать так… Кугисаки поймала себя на мысли, что её выводы были поспешными. Возможно, в их команде действительно были некоторые различия в отношениях. Да, они определённо отличаются, размышляла Кугисаки.       Она взглянула на Итадори, который уверенно и аккуратно чистил картошку, и подумала, что это замечательно, когда мужчина умеет готовить, причём делает это хорошо. Ей бы не хотелось проводить дни напролёт на кухне. Кугисаки резко замотала головой, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. Она ужаснулась тому, куда завели её фантазии. «Нет, это невозможно!» — кричал внутренний голос. Она и Юджи — они никогда не будут вместе. Она скорее предпочтёт, чтобы её поглотило проклятие, чем влюбится в него. Такая девушка, как она, заслуживает совсем другого парня.       Рина заметно занервничала, когда Годжо упомянул о каком-то сюрпризе. Она вспомнила, что в прошлом все подобные сюрпризы не заканчивались хорошо, но, возможно, на этот раз всё будет иначе. Как ни крути, они уже не дети. Точнее, она уже точно не ребёнок, а вот про Сатору сложно сказать наверняка. Ей всё ещё трудно принять тот факт, что они уже не молодые и приближался порог к тридцатилетию, и это её знатно пугало. Хотя казалось, что только её беспокоила эта страшная цифра, Сатору оставался всё таким же беззаботным и легкомысленным. Возможно, это была всего лишь маска, ведь она знала, что её бывший сэмпай не так прост, как кажется. Она слишком хорошо его знала, чтобы поверить в эту маску.        Интересно, что Годжо мог иметь в виду по словом «сюрприз»? Возможно, это будут какие-то очередные неожиданные проблемы, размышляла Рина. Без знания русского языка Сатору вряд ли сможет далеко уйти от дома. Значит, сюрприз будет на её территории. Остаётся только надеяться, что он не причинит вреда её имуществу. Шатенка тяжело вздохнула и взяла у Кугисаки тарелку, чтобы поставить её на полку с посудой.       Сатору стоял в дверном проёме и наблюдал за этой прекрасной картиной: Мегуми мыл посуду, Нобара вытирала её, а Рина расставляла всё по местам, Юджи же чистил картошку и другие овощи, которые были доверены ему. Годжо наблюдал за этой живописной сценой, и уголки его губ слегка приподнялись. Незаметно для окружающих он сделал около десяти фотографий. На них он запечатлел всех ребят в разных позах и каждого сфотографировал по отдельности. В голове Годжо уже рождались тысячи шуток. Он думал, что фартук действительно идёт Мегуми. В нём он выглядел очень милым и забавным, словно настоящая домохозяюшка.       Взгляд Сатору Годжо задержался на девушке. Он внимательно рассматривал её фигуру, отмечая изящный изгиб талии. Обтягивающие джинсовые шорты и зелёный топ выгодно подчёркивали красоту её тела. «И почему я выбрал именно её?» — думал Сатору, наблюдая за этой сценой. Ведь вокруг так много девушек, которые были бы счастливы, если бы он просто им улыбнулся. Но ему гораздо интереснее решать сложные задачи, чем пользоваться готовыми решениями. И с этой мыслью он исчез так же незаметно, как и появился.       Закончив мыть посуду, Мегуми и Нобара уселись на диван в углу кухни. Они ждали, когда им дадут следующее задание.       — Рина-сан, а почему Годжо-сенсей, называет вас Сузуме? — с интересом спросил Мегуми, глядя на девушку.       — Ах, это так забавно! — рассмеялась девушка и продолжила. — Моя фамилия — Воробьёва. В колледже меня редко кто называл по фамилии, и это было не из-за вежливости, а потому что я так настаивала. Конечно, в Японии тоже встречаются длинные и неудобные для произношения фамилии. Однако особенно неприятно было, когда меня называли по фамилии. Это больше связано с особенностями русского менталитета, — с улыбкой сказала девушка, доставая из холодильника молоко и яйца. Ребята слушали рассказ девушки очень внимательно.       — Ну, а что касается Годжо, то вы же знаете, он любитель по-особенному называть всех. Он перевёл мою фамилию на японский язык и сделал её именем. «Сузуме» — это «воробей» в переводе на русский язык, — с улыбкой сказала девушка, всё ещё не понимая, зачем было так утруждаться, ведь можно было просто называть её по имени.       — Вот как, — задумчиво произнёс Мегуми, наблюдая за тем, как девушка достаёт продукты из холодильника и тумб. Интересно, что она готовит на этот раз, думал парень.       — Рина-сан, расскажите, пожалуйста, как вы оказались в Японии? — с интересом спросил Итадори.       — Расскажите, пожалуйста, как вы попали в магический колледж? — спросила Кугисаки, находясь под впечатлением от ответа.       — Это была довольно забавная история, хотя тогда мне было вовсе не до смеха, — Рина погрузилась в воспоминания, воскрешая моменты в памяти: от самых приятных до не очень. — Я родилась в Санкт-Петербурге, культурной столице России, — начала свой рассказ девушка. Она заметила, что её слова пока не вызвали у собеседников понимания, но с лёгкой улыбкой всё равно продолжила говорить. — А вот мои бабушка и дедушка жили здесь. Когда мне было шесть лет, мама уехала в Японию, ей предложили работу в международной компании. Там она познакомилась с японцем, они влюбились друг в друга, и мама вторично вышла замуж. — Сначала я жила с бабушкой и дедушкой, но, когда их не стало, мама забрала меня в Японию. Так в возрасте пятнадцати лет я переехала из одного села в другое, — девушка с улыбкой посмотрела на детей, которые внимательно наблюдали за ней. Затем она налила молоко в большую миску и добавила полстакана сахара.       — Деревня — это ужасно, — понимающее протянула Нобара, положив руки на стол и уронив на них голову. Кугисаки вдруг вспомнила, как мечтала покинуть родную деревню и переехать в город. Но по воле Годжо-сенсея она снова оказалась в деревне, правда, не в японской.       — Нет, что ты, там довольно мило, — задумчиво сказала девушка и тяжело вздохнула.       Она очень скучала по матери, младшему брату и отчиму, который старался заменить ей отца. Как давно она не была в Японии? Она была там последний раз в две тысячи семнадцатом году. После ночи ста демонов Рина в последний раз гостила у своей семьи. Именно тогда она окончательно решила оставить шаманство и вернуться на родину. Ей казалось, что если так будет продолжаться и далее, то её психика попросту не выдержит всего этого ужаса и несправедливости магического мира. Девушка ощущала, что находится на грани, и боялась потерять контроль над собой. Рина опасалась сбиться с пути и заблудиться в своих собственных мыслях и убеждениях, как это случилось с Сугуру Гето.       Мнение Гето о магическом мире наполовину совпадало с её собственным, но она хотела как можно скорее забыть об этом. Так было и в тот раз, когда она впервые столкнулась с проклятием. Девушка хотела убежать от этого, как от тёмной бездны, которую создал Сугуру внутри неё своими речами. Неужели Гето должен был погибнуть, чтобы она поняла его боль? Возможно, если бы она раньше поняла это, то смогла бы помочь ему выйти из ситуации, в которой он оказался, или даже разделить его участь.       Она покинула Японию и свою семью, разорвав все связи с миром шаманов. Конечно, в планах было остаться с семьёй и спокойно жить. Но что-то внутри подсказывало ей, что здесь, в этой тихой деревушке, где она провела своё детство и где остались только тёплые воспоминания, она сможет восстановить душевное равновесие. Приятные мысли утешали её, не позволяя грустным мыслям взять верх. Правда минус всё-таки был и огромный — она скучала по матери. Уже будучи взрослой она перестала злиться на неё за то, что та её бросила. Теперь ей просто хотелось простого человеческого счастья, возможность завести семью и вечерами пить чай в летней беседке. Однако страх, что, обретя это счастье, она может потерять что-то более ценное, не давал ей покоя. Девушка была уверена, что приняла окончательное решение, но, похоже, Сатору думал иначе.       Отбросив плохие мысли девушка продолжила: — Родители, недолго думая, отправили меня учиться в Токио в японскую школу для эмигрантов. Язык-то я не знала от слова совсем и школу на родине закончить не успела. А эта языковая школа давала знания и корешок о школьном образовании, что давало возможностью поступить в Университет, — девушка погасила соду уксусом и влила шипящую смесь в тесто. Юджи к тому времени справился с нарезкой овощей и сидел, раскрывши рот, слушая историю девушки, в ожидании кульминации.       — И что же было дальше? — прошептала с интересом Нобара, поражаясь началу истории, ведь впереди ожидалось всё самое интересное.       — А дальше случился Годжо, — девушка влила столовую ложку масла в тесто и добавила с улыбкой: — Точнее наоборот, сначала проклятие, потом Сатору, — Рина перелила жидкость в кастрюлю и накрыла крышкой, оставив на кухонной тумбе.       — Он буквально спас мне тогда жизнь, — пробормотала девушка, доставая мясо из холодильника и начиная нарезать его на маленькие квадратики.       В этот момент Нобара глубоко вздохнула и мечтательно произнесла: — Как же это романтично…       За одно мгновение в голове шатенки пронёсся весь ужас того рокового момента. Рина уже давно не боялась проклятий, но вспоминать тот судьбоносный день всегда нелегко. Сузуме до сих пор сожалеет о том, что не доверилась своей интуиции и предпочла сократить путь, выбрав ту дорогу. Возможно, именно тогда она сделала выбор, который предопределил одно из направлений её будущего.        В первое время обучения в колледже Рине часто снился момент её первой встречи с агрессивным проклятием. Девушку преследовал один и тот же кошмар: обезглавленное тело и огромная чёрная масса, которая с гастрономическим интересом смотрела на неё. За все свои шестнадцать лет она никогда не испытывала такого парализующего страха. Девушка стояла неподвижно, будто приросла к земле. Пока слизь не двигалась, они продолжали изучать друг друга.       Рина ущипнула себя, чтобы понять, что это не сон. Она боялась закрыть глаза, потому что хотела видеть всё, что происходит вокруг. Раньше она могла закрыть глаза и делать вид, что этого не существует. Но теперь её страшила мысль о том, что она может упустить нечто важное и поплатиться за это жизнью.       Но когда это ужасное создание направилось к ней, Рина почувствовала непреодолимое желание убежать. Ей хотелось бежать изо всех сил, не думая о том, как это выглядит со стороны, лишь бы спастись и не оказаться в лапах этого чудовища. Никогда прежде её галлюцинации никого не убивали, а тем более не хотели съесть её, и инстинкт самосохранения взял мгновенно верх над здравым смыслом.       Она бежала, не оглядываясь, ведь, как говорится, у страха глаза велики. В тот момент Рине казалось, что чудовище вот-вот настигнет её, хотя она и бежала так быстро, как только могла. Девушка на мгновение обернулась, чтобы проверить, насколько далеко находится чудовище. В этот момент она почувствовала, что почва уходит у неё из-под ног в буквальном смысле. В мгновение ока незнакомые руки оказались на её талии. Из-за бешеного стука сердца и шума в ушах Рина не слышала, что говорил ей парень. Ещё пару секунд, и она бы преподавала математику муравьям, но откуда-то появился этот парень. Теперь она оказалась в объятиях мужчины, прижатая к его груди. Ей не хватало воздуха, и она чувствовала себя беспомощной, словно рыба, выброшенная на берег.       — Я думал, это метафора, но, кажется, девушки и правда падают тебе прямо в руки, Сатору, — услышала девушка за своей спиной приятный мужской голос. Рина быстро высвободилась из объятий и оглянулась назад. Раскрасневшаяся и запыхавшаяся, она увидела высокого молодого человека. Он был одет в чёрный костюм, а его руки были в карманах. Его светло-карие глаза, казалось, заглядывали ей прямо в душу. Рина сделала шаг в сторону, чтобы убедиться, что за ним никто не гонится, затем с облегчением выдохнула.       — Ух ты, — восторженно произнёс Итадори, — такой экшен прям.       — Тебе лишь бы экшен, — пихнула локтём в бок Юджи Кугисаки.       — Удивительно, впервые слышу, что проклятия могут объединять сердца, — произнесла Кугисаки с мечтательной улыбкой, складывая ладони вместе и поднося их к щеке. Мегуми только закатил глаза, глядя на Набору.