***
Среди ночи он просыпается один раз. Перестает дышать, когда прохладная ладонь Рыжего пробирается под рубашку и крепко прижимается к ребрам. Хэ Тянь лишь проводит по ней рукой поверх ткани и немного сжимает, прежде чем отпустить и снова погрузиться в глубокий сон. Он игнорирует секундную остановку сердца и острую боль, похожую на невралгию. Хэ Тянь по-мазохистски наслаждается этим ощущением.***
Этой ночью ему не снится расплывчатое сквозь толщу соленой воды лицо брата. Ему не снится скулеж закопанного щенка. Ему не снится шум горной реки, вытачивающей мощным потоком острые камни. Ему не снится глубокая рваная рана на шее. Он слышит мерное сопение совсем рядом, чувствует, как дыхание теплом оседает на коже. Он впитывает в себя ощущение тяжести на затекшей руке и пытается впаять в подкорку мозга: спокойный стук собственного сердца, упирающийся импульсом в узкую согретую ладонь.***
Он с трудом заставляет себя разлепить глаза, когда в ванной начинает тихо шуметь вода. Руку неприятно покалывает, тупая боль перетекает в плечо. На ребрах жжет вполне себе реальный след, оставленный Рыжим: словно тот выжег раскаленной сталью собственные отпечатки. Хэ Тянь снова по-мазохистски доволен, разминает затекшую руку и лезет открыть штору. Впускает серость города в маленькую комнату, погружая ее в дождливый монохром. От стекла веет прохладой, по нему — каплями расчерченные тропы. Хэ Тянь говорит, что ему грустно, но грусти почти не ощущает: только вслушивается, как Рыжий сплевывает в раковину воду и закрывает кран. Как непривычно неуверенными шагами проходит в комнату и садится на соседней кровати. Та скрипит негромко, и Хэ Тянь давит глупую улыбку, которая просачивается на лицо. Он пытается замять собственную неловкость пустым диалогом, в очередной раз игнорирует болванку под грудаком: та рвется бесперебойным мотором. Выстукивает ненужную сейчас тревожность: Рыжий так серьезно задумывается, погружается в воспоминания, по-детски мило зажимает пальцы, перечисляя. Хэ Тянь ловит мысль о собственной бесполезности. Та неприятным осадком выпадает, хочется растереть это чувство руками, но ощущение нереальности происходящего играет с ним в добрую шутку: Хэ Тянь и правда не осознает себя в себе. Он просматривает фильм, он читает странную историю, это — не с ним и не в его реальности. Тоска эфемерно накрывает его собой, но он — сбегает, он: — У меня есть такой хороший малыш Мо, чего грустишь? Он говорит вслух то, что хочет донести себе каждый гребаный день. Высечь татуировкой на коже, на самом видном месте. Он говорит вслух это случайно, через пленку собственной дереализации, но не может осознать. Не может понять, есть ли? Рыжий у него есть? Он лезет к нему, как промокшая под дождем, замерзшая собака, ластится к плечу и мягко обнимает, заваливая на подушку. Жмется ухом к костлявой груди и не может, не может все равно понять. Если даже Рыжий у него и есть. Он сможет удержать его в своих руках?