История болезни/Медкарта/病案本

Тогда произошло кое-что, что сильно повлияло на Се Цинчэна. За последнее время в Китае было обнаружено три случая заболевания Психической Эболой. Все эти пациенты находились под охраной в частной клинике. Именно тогда больной №3 внезапно умер. Перед смертью он потерял эмпатию и даже убил родного отца, который заботился о нем каждый день. Се Цинчэн долго не мог прийти в себя, когда услышал эти новости. История болезни пациента №3, если не считать его самого, была самой долгой. Се Цинчэн некоторое время даже отвечал за его лечение в исследовательской группе. Но больной все равно ушел из жизни. В палате повсюду была кровь, словно цветение лучистого ликориса*. *石蒜 shísuàn — ликорис лучистый (в тексте его название написано таким образом 曼珠莎华 mànzhūshāhuá). По камерам видеонаблюдения было видно, что пациент №3 напал на отца и начал кусать его. Во время приступа он вел себя, как обезумевший. Если бы Се Цинчэн не знал, что это существо — человек, он бы этого и не понял по размытому изображению записи. На видео был свирепый монстр, жаждущий крови. «Он совсем не узнавал своего отца». «Тот продолжал звать его по имени, но все попытки оказались тщетны». «Это ужасно…» Се Цинчэн продолжал пересматривать видео, вспоминая подробности из уст других свидетелей. Лечение этого пациента находилось на продвинутой стадии, но лекарства, разработанные в США, не смогли облегчить его состояние. Однако у Се Цинчэна все еще была надежда. У него еще оставался шанс. Наконец, в день похорон отца больного, мужчина подошел к Цинь Цыяню и сказал: — Профессор, я хочу пройти курс лечения новым препаратом. Все должно было наладиться. Се Цинчэн начал принимать особое лекарство и почувствовал, что его разум уже не был таким способным, как раньше. Однако его здоровье и сила, казалось, медленно возвращались в норму. Наконец, однажды, когда он пробежал пять километров с рюкзаком на спине, то понял, что больше не является нулевым пациентом. Он Се Цинчэн. Это был тот самый человек, который много лет мечтал о том, чтобы получить звание и надеть полицейскую форму. Но, к сожалению, несмотря на возвращение физической силы, он не смог вернуть себе утраченное время. Мужчина навсегда потерял свою мечту. Реальность была таковой, что он закончит университет, станет психиатром и проведет жизнь в мире и спокойствии. В то время он не хотел ни о чем переживать, у него уже не осталось мудрости и ума, чтобы совершать открытия. Се Цинчэн намеревался посвятить остальную часть своей жизни борьбе с психическими заболеваниями. Он помнил, что такое ад. Именно поэтому, когда Хэ Цзивэй подошел к нему и попросил его стать личным врачом Хэ Юя, он не мог сразу согласиться. Так как у него не было сил, чтобы справиться с этим. Спасение человека всегда на первом месте, но было еще много всего, чему требовалось уделить внимание: депрессия, биполярное расстройство, аутизм, от которого страдало большое количество людей. Если бы он не знал, как Люй Чжи Шу относится к своему сыну, если бы он собственными глазами не увидел, что Хэ Юй страдает больше, чем он… Се Цинчэн не мог оставить это. Хэ Юй был несчастен. Мужчина не имел возможности рассказать, что он тоже пережил лечение RN-13, что был легендарным Первым императором. В конце концов, он решил остаться рядом с пациентом №4. Он проводил время с этим одиноким мальчиком. Молодой дракон был беспомощным, он плакал в надежде, что кто-то поймет его страдания и Се Цинчэн услышал его одиночество, однако не смог ответить. Он лишь тихо смотрел на него, затем подошел к мальчику, как это однажды сделал Цинь Цыянь, и спросил: «Тебе не больно?» Все должно было продолжаться в таком мирном темпе. Он оставался бы рядом с Хэ Юем в течении десяти лет, именно об этом договаривались Хэ Цзивэй и Се Цинчэн. На самом деле, мальчику не хватало любви, он чувствовал себя более одиноким и несчастным, нежели любой другой пациент с Психической Эболой. Он говорил, что не понимает этого, что не знает, что в мире был случай, когда болезнь практически отступила, а человек стал почти нормальным. Хотя Се Цинчэн и хвалил Хэ Юя, он многое не мог ему сказать, потому что переживал, чтобы суть, которую мужчина хотел донести, просто не будет услышана этим юношей. Но, к счастью, Хэ Юй не был слишком непокорным и все еще оставался прилежным мальчиком. Он помнил все, чему его научил Се Цинчэн, следовал его примеру, чтобы сохранять спокойствие. Он шел по пути, по которому шел его доктор. Мужчина мог бы вытащить его из глубокого болота болезни, если бы не то, что потом случилось с Цинь Цыянем. «Лао-Цинь, иногда ты поступаешь слишком безрассудно». Он не помнил, сколько раз его наставник был объектом обвинений врачей, сколько на него писалось жалоб за проявленную доброту и внимание к своим пациентам. Се Цинчэн стоял у окна в своем кабинете и смотрел на ливень. Цинь Цыянь уже как шесть лет в отставке, но его опять приняли в Шанхайский медицинский отдел. Сам парень уже окончил университет и стал врачом в Первой больнице Шанхая. Отношения между этими двумя мужчинами, как и прежде, были холодны на публике. Таким образом, никто из учеников Цинь Цыяня не знал, что Доктор Се на самом деле был для них дашисюном*. Се Цинчэн — это человек, скрывающийся во тьме, он никогда не раскроет свою тайну. *大师兄 dàshīxiōng — самый старший из соучеников (старший наставник). — Послушай, не важно, взрослый или ребенок, разве он не часто делал такие вещи? Проблемы со здоровьем влекут за собой и множество других проблем. Пациенты в плохом настроении не понимают этого и это очень меня расстраивает, но разве я не врач? Я не могу позволить себе заботиться лишь об одном пациенте и не могу быть доктором, которым они хотят меня видеть, так? Если я знаю, что будет лучше для больного, я должен это сделать, даже если человек не понимает, что это ради его же блага. Такова моя ответственность. Мне уже за шестьдесят, поэтому я должен действовать по совести. Се Цинчэн нахмурился и вздохнул. — Лао-Цинь, кое-что изменилось. Общество стало сложнее, все не так просто, как ты думаешь. Да, ты врач с опытом и ученый, — мужчина увидел выражение его лица и понял, что он имел в виду, — но состояние пациентов не имеет ничего общего с тем, насколько высок твой статус в профессиональной сфере. Эти жалобы от больных безвредны, они никак не влияют на тебя. Но сейчас медицинская халатность не ограничивается тем, что написано на листе бумаги, тот человек чуть не ударил тебя. — Какой еще человек? — Тот, чью жену стукнули по голове, а виновного так и не нашли. — О… — Цинь Цыянь вспомнил, — тот парень. — Если бы не охранник, проходящий мимо, я даже не знаю, чем бы все могло закончиться, — серьезно напомнил ему Се Цинчэн. — Тот человек был вооружен, у него при себе имелся кухонный нож. Не забывай об этом. Цинь Цыянь смутился и посмотрел на него, так ничего и не сказав в ответ. Когда он был моложе, постоянно поучал Се Цинчэна, но теперь, постарев, его сердце смягчилось, а характер был более сговорчивым, чем раньше, поэтому парень мог отругать его. Мужчина слышал упреки Се Цинчэна, если в двух словах, то тот сказал ему обдумывать свои поступки и не рисковать собственной жизнью. Услышав это, Цинь Цыянь улыбнулся. Улыбка у него была не очень притягательной, но Се Цинчэн всегда ждал, когда может снова ее увидеть. — Сяо-Се, знаешь, о чем я подумал? Если бы Чжоу Чжоу был жив, он бы смог помочь мне адаптироваться к этому новому обществу. Се Цинчэн замолк. Цинь Цыянь, одетый в белый халат, улыбнулся и посмотрел на него. — Итак, знаешь, о чем я думаю? — … — Я думаю, если бы мой сын был жив, ему бы сейчас было примерно столько, сколько и тебе. Его отношение ко мне походило бы на такое же, как и твое ко мне, — мужчина рассмеялся и похлопал парня по плечу. — Я услышал тебя, услышал, не переживай, Сяо-Се, думаю, что человеческое сердце не настолько жестоко. Тебе не обязательно так себя вести, в будущем я буду внимателен к своим подопечным, со мной все будет в порядке. Но Се Цинчэн знал, что он совсем не услышал его. Единственное, что он мог понять, это то, что Цинь Цыянь лишь поверхностно уловил суть его предостережений. После этого разговора Цинь Цыянь продолжал выполнять свою работу и становиться все ближе к пациентам, несмотря на то, что это нарушало правила больницы. Он говорил, что является врачом, но правила для него — не самое главное в работе. Важна лишь жизнь пациента. Если бы он боялся жалоб, зачем тогда ему продолжать работать? Человека с идеалами можно ранить, подвергнуть пыткам или даже убить, но его сердце никогда не будет побеждено. Единственное, что заставило Се Цинчэна почувствовать облегчение, это то, что после свадьбы и отъезда дочери Цинь Цыяня, мужчина, вероятно, захочет проводить больше времени дома со своей женой, а количество сверхурочных часов в его смену уменьшится. Но, работая всю жизнь, он не привык иметь свободное время, поэтому, находясь дома, Цинь Цыянь начал собирать свои исследовательские записи. Он имел большой опыт и хотел бы собрать коллекцию рукописей, включающих в себя всего его достижения в науке. Это могло бы принести пользу людям, оказавшимся в ловушке болезней. Но прежде, чем Лао-Цинь закончил свою работу, небо над Хучжоу заволокло облаками. И Бэй Хай убил доктора, забрал жизнь мужчины, который провел большую часть жизни, присматривая за своими пациентами. Если бы в тот день убийца не появился, старик ушел бы домой, чтобы отпраздновать день рождения со своей женой. Он даже положил в карман своего пальто подарок, который Се Цинчэн оставил ему в кабинете утром. Многие люди все еще носили с собой один или два носовых платка. Он был изготовлен на заказ и вышит светло-серебряной нитью, изображающих маленьких медуз. Работа мастера оказалась очень хорошей, и как только солнечные лучи попадали на ткань, казалось, медузы плавали вверх вниз по поверхности. Позже Се Цинчэн увидел этот платок среди останков, найденных полицией. Он был весь в крови. Больше он ничего не мог заметить вокруг. Доброта и радушие в миг завяли из-за тридцатилетнего преступника. Именно тогда Се Цинчэн начал курить. Казалось, дым возвращал ему Цинь Цыяня. Каждый раз, когда он вдыхал его, то чувствовал знакомый запах, создавалось впечатление, будто бы старик никуда и не уходил. В день похорон Цинь Цыяня, многие его коллеги пришли с ним попрощаться. Се Цинчэн тоже подал заявление на отгул и разрешение пойти со всеми, но больница его отклонила. Причина заключалась в том, что он не был студентом погибшего профессора и не являлся частью его отдела. В то время, как его филиал уже отправил человека от всего психиатрического отделения, и несмотря на скорбь, больница все еще должна была работать, никто больше не мог взять выходной. Таким образом, все те люди оказались самыми важными в жизни доктора. А Се Цинчэн был никем. Ни один человек не знал, кто ему подарил тот носовой платок, который лежал среди вещей Цинь Цыяня, кто сказал мастеру вышить надпись «Учителю». Именно профессор дал шанс Се Цинчэну на новую жизнь после того, как тот чуть не умер, пытаясь узнать правду о смерти своих родителей. Человек, который навсегда потерял своего любимого сына, и человек, чьи родители бросили его, встретились в Яньчжоу, когда выпал снег. Затем прошли четырнадцать лет общения, о которых никто не знал, за эти годы доктор состарился, а мальчик вырос. Они были друг для друга учеником и учителем, сыном и отцом, братьями и товарищами по орудию, личные связи могли быть мимолетными, но никогда не считались незначительными. Потому что все искренние эмоции и доброта обладали самой мощной и величайшей силой в мире. Это правда, которую живые трупы, такие как И Бэй Хай, не смогли бы понять, даже после смерти. В день кремации учителя Се Цинчэна, который был для него никем, парень остался в своем кабинете и продолжал принимать пациентов, жалующихся на свои проблемы. В половине десятого он взял перерыв. Се Цинчэн подошел к окну — маленькому окну, которое стало последним мостом между ним и его учителем. Цинь Цыянь много раз выходил с ним к этому месту и улыбался ему, стоя у окна, выкуривая сигарету. Тогда Се Цинчэн однажды разозлился на него и сказал: — Ты можешь бросить курить? Ты уже старый, к тому же ты врач, какой смысл курить? Цинь Цыянь засмеялся. — Сяо-Се вновь переживает за своего учителя. Шел сильный ливень, как в том году, когда доктор протянул ему руку, а Се Цинчэн без сил сидел на ступеньках у входа в дом тети Ли. Звучала сирена, полицейские машины сопровождали профессора в последний путь. Даже сверху можно было услышать крики людей внизу, которые прощались с Цинь Цыянем. Они наблюдали, как катафалк торжественно и медленно продвигается по улице, у людей в руках были белые хризантемы и они по кругу выкрикивали такие фразы: «наука во имя жизни»*, «ученый, которому нет равных»*. *悬壶济世 xuánhú jìshì — заниматься медициной, чтобы помогать людям. *国士无双 guó shì wú shuāng — дословно: гос. ученый, не имеющий себе равных. Однако пока Се Цинчэн стоял у окна, глядя на катафалк, все, что он мог вспомнить, это улыбку Цинь Цыяня. «Сяо-Се, ты опять отчитываешь меня». «Если бы Чжоу Чжоу был жив, ему бы сейчас было примерно столько, сколько и тебе. Его отношение ко мне походило бы на такое же, как и твое ко мне». Чжоу Чжоу умер более двадцати лет назад. И только тогда поседевший мужчина мог спокойно говорить о нем с Се Цинчэном в тот солнечный день. Парень прикурил сигарету и оставил ее на подоконнике, где Цинь Цыянь много раз с ним разговаривал по душам и смеялся. Пепел полетел вниз. Под проливным дождем белый дым превратился в прекрасную медузу. Как и в те года, когда Цинь Цыянь оставался в США, чтобы продолжить исследования, в те года, когда Цинь Цыянь был студентом, Се Цинчэн словно вернулся на это место, чтобы попрощаться с таким великолепным человеком. — Это последняя сигарета, Лао-Цинь. Парень стоял в дыму, тихо вздохнул и закрыл глаза. В тот момент запах никотина заставлял его чувствовать спокойствие. Словно профессор еще не ушел и ничего с ним не случилось. Словно старик, слегка сгорбившись, стоял рядом и ему нужно было вернуться в кабинет черезе пару минут. Се Цинчэну даже показалось, будто он услышал слабый знакомый звук его шагов. Но он знал, что это просто иллюзия. Его учитель, отец, лучший доктор, которого он когда-либо встречал в своей жизни, наставник, которого он больше никогда не увидит. Катафалк уехал, сирены замолкли, а дым испарился. В кабинете молодого доктора стоял букет лилий, затем он взял его и мягко сбросил цветы вниз по лестнице, так как знал, что Цинь Цыянь не любил хризантемы, он бы предпочел лилии. В тот момент Се Цинчэн, наконец, расплакался, будто вновь стал ребенком, как и десять лет назад, только теперь он прощался со своим учителем и мог вновь почувствовать себя обычным парнем. Автору есть, что сказать. Недавно, когда я читала комментарии, некоторые читатели спрашивали, почему и когда Се-гэ успел пристраститься к табаку. Некоторые отвечали, что это случилось после развода с Ли Жоцю, но это не так. Я никогда не писала о том, когда именно он начал курить, поэтому, надеюсь, это не стало для вас недопониманием. Развод точно не сделал из него курильщика. Но смерть Лао-Циня — да.