Напиши мне новую жизнь

      К вечеру в доме Дины атмосфера стала напряжённой. Сергей сидел на кухне, нервно перебирая в руках карандаш, которым он пытался решать кроссворд, и постоянно поглядывая на часы. Дина в таком же напряжении заваривала уже седьмую чашку чая. За окном давно стемнело. С минуты на минуту должен был прийти Михал Михалыч, а ребятам казалось, что время ползёт, как улитка, и никак не может догнать их. — Когда он сказал, он придёт? — уже в который раз спросил Сергей. — Сказал, после работы, часам к восьми, — тоже не в первый раз ответила Дина. Она волновалась не меньше Сергея, у неё даже тряслись руки. Когда запищал дверной звонок, Сергей только еле заметно кивнул Дине, и она пошла открывать, гадая, что Михал Михалыч окажется за человек.       По дороге в прихожую она успела ещё раз пять передумать, засомневаться и снова убедиться в правильности своих действий — ведь хуже и правда стать не могло. Сергею нужна была помощь, и если ему можно было помочь — а в этом Дина не сомневалась — то надо было воспользоваться любой возможностью это сделать. Дина сделала вдох-выдох и открыла дверь. — Дина, я правильно помню? — Да. — Я Михал Михалыч, как ты помнишь, — Михал Михалыч оказался мужчиной средних лет, с короткой каштановой бородой и такими же каштановыми волосами немного длиннее обычного. Он приветливо поздоровался и чуть улыбнулся. — Да, проходите, пожалуйста, — Дина кивнула и пропустила гостя в квартиру, — можете не разуваться, если хотите. — Ну нет, зачем же топтать.       Сергей в кухне услышал разговор и глубоко вздохнул. Он встал и вышел к Дине и пришедшему Михал Михалычу. Дина обернулась на Сергея и представила мужчин друг другу. — А вот это Сергей. Серёж, это Михал Михалыч. — Я понял. Сергей, — проговорил парень, хоть и не сомневался, что Михал Михалыч и так знал, как зовут его нового знакомого. — Очень приятно, — они пожали руки, — ну что, где мы можем поговорить? — А… — Дина замялась, — можете ко мне в комнату. Я только посмотрю, не бардак ли там. Дина отлучилась проверить состояние своей комнаты, а врач и пациент остались в неловкой тишине. — Ну, в общем и целом, нормально, — к ним вернулась Дина. Михал Михалыч кивнул: ему было всё равно, где разместиться, главное, чтобы Сергею было удобно и лишних ушей не было. — Прекрасно. Тогда мы с Сергеем пойдём, а ты, Дин, займись чем-нибудь. Мы должны с глазу на глаз, уж извини. — Да я понимаю, конечно. Сергей сглотнул и глянул на Дину. Та взяла его за руку, несильно сжала его ладонь в знак поддержки и ободряюще ему улыбнулась. Михал Михалыч и Сергей зашли в комнату. Михал Михалыч присел в кресло и жестом раскрытой ладони показал Сергею, чтобы тот сел напротив него. Там была постель и Сергей сел на её край, упёршись в него руками. Чувствовал он себя крайне неловко и довольно растерянно. Михал Михалыч же напротив чувствовал себя спокойно. Он и должен был быть спокойным, чтобы собеседник мог расслабиться и чувствовать себя так же. Михал Михалыч сидел, расправив плечи и сложив пальцы «домиком». Он смотрел на Сергея внимательно и готов был слушать. Тот же с свою очередь ссутулился больше обычного, как будто пытаясь казаться меньше и вообще испариться, и смотрел строго перед собой в пол. — Итак, Сергей. Что тебя беспокоит? Ничего, что я на «ты»? Может, лучше на «вы»? — мягко начал Михал Михалыч. — Да нет, на «ты» нормально, — Сергей пожал плечами. — Хорошо. Ты не пугайся меня, пока что давай просто познакомимся. Поговорим о том, что тебя беспокоит. Для начала хочу тебя заверить, что всё, что ты скажешь, не покинет пределов этой комнаты, если ты этого не захочешь или не разрешишь кого-либо посвятить. Я не отправлю тебя в больницу для душевнобольных и не сдам в милицию. Более того, я сам не стану тебя презирать и попытаюсь помочь всем, чем смогу, — Михал Михалыч произносил подобное уже миллион раз, но каждый раз говорил от сердца. — Это хорошо… — покивал Сергей. Он всё ещё боролся с желанием просто выйти и ничего никому не рассказывать. Одно дело Динке рассказать, а вот какому-то постороннему мужику, пусть и специалисту, который может помочь, на деле оказалось непросто решиться. — Да. Теперь расскажешь мне, что за проблема тебя мучает? Снова повисла пауза, но Михал Михалыч не торопил Сергея, он терпеливо ждал, видя, что молодой человек мялся и перебарывал самого себя, чтобы начать говорить. Прошло несколько минут прежде чем Сергей выдохнул, собрался с силами и всё-таки заговорил. — Понимаете… — начал он, всё ещё не глядя на собеседника. Врач обратился в слух и даже подался чуть вперёд, к Сергею, — меня посещают очень странные и даже страшные мысли… жестокие фантазии. Где я кого-то мучаю. Физически. Ну, понимаете… по-разному там. Пытаю, что ли. Бывают моменты, когда меня, скажем так, отпускает, когда я понимаю, что обидки, — Сергей вложил в это слово побольше сарказма, — вот эти мои надо оставить в прошлом, им там и место. Но прозрение недолго длится и потом опять желание попредставлять накатывает, — Сергей как-то виновато глянул исподлобья на Михал Михалыча. — А желание реализовать есть? — Михал Михалыч стал серьёзнее. — Бывает, — кивнул Сергей. — Реализовывал? — В школе однажды… кошку убил и выпотрошил, — Сергей сглотнул, язык стал как будто ватным. — А ещё кому-то живому ты делал больно? — Нет. — А почему? — Не знаю. Я тогда на ипподром начал ходить, в конноспортивную школу. Может, что-то переосмыслил? — Так, значит, ты с лошадьми тесно начал общаться. Скажи, Сергей, а сейчас тебе жалко ту кошку? — Михал Михалыч немного сощурился. Он всегда так делал, когда задумывался. — Жалко, — снова кивнул Сергей. — А если бы сейчас тебе надо было согнать зло на ком-то, ты бы сделал это с животным или с человеком? — Даже не знаю. Ну скорее с человеком, — подумав, решил Сергей. — А в своих фантазиях кого ты убиваешь? — Людей. Пацанов, подростков. Ну вроде моих бывших одноклассников. — Я понял… — Михал Михалыч крепко задумался. Случай сложный, но не безнадёжный. — Михал Михалыч, вы только Динке не рассказывайте про кошку? — голос Сергея дрогнул и он проникновенно посмотрел на врача, — я ей и так уже проболтался о моих садистских фантазиях. — Я и не собирался, — мягко произнёс Михал Михалыч, — а почему ты просишь? — Я не хочу, чтобы она думала, что я потенциальный убийца. Пусть думает, что я просто псих, — Сергей снова отвёл взгляд и нахмурился. — То есть, тебе важно, что о тебе думает Дина? — Михал Михалыч смотрел на пациента внимательно, но мягко. — Ну да, — пожал плечами Сергей, — я… — он замялся в поисках нужных слов, — меня к ней тянет. С ней хочется быть рядом, просто смотреть на неё, за руку держать. А если она узнает… — тут его голос снова дрогнул и Сергей потёр глаза тыльной стороной ладони, прогоняя слёзы. — Серёж, а вот тебе хочется Дине сделать больно? Физически, — Михал Михалыч снова прищурился. — Нет! Ни в коем случае! — яростно замотал головой парень и посмотрел на врача со смесью недоумения и раздражения. Михал Михалыча этот ответ удовлетворил и он покивал сам себе. — А ты представлял когда-нибудь, как ты делаешь ей больно? Ну вот как пытаешь, например? — Пытался один раз, в школе ещё, — неожиданно для самого себя Сергей разоткровенничался. — И как? — Ничего не вышло. — То есть? — Ну я когда попробовал, эта фантазия как-то трансформировалась, что ли, в более приятную. Без насилия. — Так-так… — Михал Михалыч задумывался всё крепче, — то есть, с Диной тебе спокойно, она для тебя не раздражитель. — Она единственное светлое в моей жизни, Михал Михалыч. Лошадей я не считаю, — Сергей очень грустно вздохнул и съёжился, скрестив руки на груди. Михал Михалыч улыбнулся — нащупал ниточку, за которую надо потянуть, — я очень хочу, чтобы она была рядом, но ей такой, как я не нужен. Грязный псих. — Почему грязный? — Михал Михалыч даже пригляделся к парню. Подумаешь, голову не помыл. Мало ли… — Я воды боюсь. Поэтому… — начал было Сергей, но Михал Михалыч, видя, как парню неудобно это произносить, перебил. Он и так понял, к чему Сергей клонил. — Я понял, понял. Что ж, с этим довольно просто справиться. Проще, чем с фантазиями. А почему ты воды боишься? — А… это отец меня под ледяной душ загонял, когда я маленьким был. — Прости, а зачем? — психиатр слегка опешил. — Закалить хотел, — Сергей поморщился, как от боли. — А… понял. А что же мама? — Михал Михалыч и сам планировал перейти к теме родителей. — Ну она потом от него потребовала, чтобы он перестал меня мучить. Но чё-то поздно уже было. — А почему ты боишься воды? Ну то есть ты боишься захлебнуться или… — Холодной воды боюсь. Ну что я открою душ, а оттуда холодная хлынет. — М, понятно. Так, ну с этим даже без гипноза можно справиться. Но ты же всё-таки моешься. — Ну да. Пересиливаю себя. — Молодец. Это шаг к тому, чтобы расколдоваться, — покивал Михал Михалыч, — кстати, о Дине. Прости, что спрашиваю, но у вас с ней отношения? Я не из любопытства, а чтобы знать, с кем можно поговорить в случае чего. Сергей взглянул на Михал Михалыча и задумался. — Ну… — По крайней мере, вы с ней близкие люди, — подытожил Михал Михалыч. — Ну можно так сказать, — пожал плечами Сергей. — И ради неё ты хочешь измениться, — констатировал врач, а Сергей кивнул, — Серёж, ты понимаешь, какая штука… ведь измениться надо ради самого себя. Ради любимой девушки это, конечно, хорошо, но ты у себя один и ты должен жить ради самого себя. Тебе нужно понять, что вот то, что делал с тобой твой отец — в корне неправильно. Нельзя срывать обиды и зло на живых людях. Ну уж хотя бы не физически. Даже грубить и орать не стоит, но бить человека, даже если он тебя оскорбил — нельзя. Не потому даже, что надо любить ближнего, как самого себя, а потому что реагируя подобным образом на оскорбления, ты унижаешь самого себя. Ты показываешь, что ты слаб, что ты уязвим. А ты сильный юноша, я это вижу. Ты силён уже тем, что при всей твоей замкнутости немножко открылся мне, совершенно постороннему человеку. Ты силён тем, что ушёл из дома, оттуда, где тебе плохо. По-научному говоря, из психотравмирующей обстановки. Ты молодец. Первый шаг на пути к тому, чтобы «расколдоваться» ты сделал. Не буксуй только и назад не сдавай. И знаешь, жить надо для себя, а не для кого-то, как нас учит партия. Даже ради любимой Дины не стоит. — Почему? — Сергей готов был обидеться. — Понимаешь, в жизни всякое случается. Любимые люди уходят, даже, извини, но умирают. Дети вырастают и тоже уходят. Ты у себя один, тебе нужно научиться любить себя. Что Дина тебя любит — это прекрасно и должно тебя поддерживать, но ты сам себя тоже должен полюбить. Ради самого себя. — А за что мне себя любить? — Сергей совсем растерялся. — А если себя не любить, то зачем вообще жить? Жизнь одна и надо жить её не в вечном самобичевании и самоуничижении, а в гармонии с самим собой. Ты у себя один. Но только не путай любовь к себе со вседозволенностью. Впрочем, ты это сам понимаешь, не дурак ведь. Сейчас нам главное с твоими, назовём их демонами, справиться. А потом я тебя научу медитации. Это очень полезная штука, — Михал Михалыч положил руку Сергею на плечо и заглянул ему в глаза. Глаза были тёмные и потерянные. А ещё Михал Михалыч увидел, что в этих глазах блестят слёзы, — вот ты плачешь. Это хорошо. — Что ж тут хорошего? — Сергей вытер слёзы и нахмурился. — Значит, что не всё потеряно. Что ты живой, ты — нормальный человек, не шизофреник. Шизофреник не способен заботиться о любимом человеке, а ты вон за Дину как переживаешь. Шизофреник вообще любить или проявлять чувства и эмоции не способен. К тому же, когда ты плачешь, ты выпускаешь пар, напряжение, стресс, — тут Михал Михалычу пришёл на ум ещё вопрос о семье Сергея, — скажи, а твой отец, если видел слёзы… — При нём не дай Бог заплакать! — Сергей поморщился, видимо, что-то вспомнив, — даже в детстве. — Я так и думал. Запомни: плакать — это нормально для человека. На людях не стоит, а вот уединиться и дать волю слезам — не зазорно. — Михал Михалыч, а что, с этими… демонами можно справиться? — Сергею как будто не верилось. — Конечно. Если ты сам этого захочешь. — Я хочу. — Значит, будем работать. Будет трудно, сразу предупреждаю. Тебе потребуется время, поддержка близкого и вагон терпения. Вроде, терпение у тебя приличное, — Михал Михалыч улыбнулся, желая разрядить обстановку, — но самое главное — тебе нельзя возвращаться жить в родительский дом. Думаю, ты понимаешь, почему. — Я и не собирался. Я, правда, не представляю пока, где я буду жить… но что-нибудь придумаю. — Ну вот и хорошо. Будем с тобой работать. Смотри, я сейчас занялся экспериментальными методами лечения, к примеру, гипнозом. Думаю, Дина тебе говорила. — Да, говорила. — Ну вот. Если ты согласен, то я могу опробовать на тебе. Я же так понимаю, нам надо это всё провернуть неофициально? — Михал Михалыч подался ещё чуть вперёд к Сергею, а тот кивнул. — Хотелось бы, да, без постановки на учёт. — Ну до учёта тебе далеко, — махнул рукой психиатр и Сергея это немного ободрило. «Неужели всё не так плохо?» — подумалось ему. — В общем, если ты согласен попробовать новый метод, я в твоём распоряжении. — Да, я согласен, — Сергей тяжело вздохнул и потёр ладонями лицо, а Михал Михалыч похлопал его по спине: — Не надо так тяжело вздыхать. Из твоей ситуации есть выход. У тебя получится. А, забыл спросить. У тебя не было черепно-мозговых травм? — Нет, не было. — А ссадина над бровью? — Да… об угол приложился. Несильно, — Сергей решил не выдавать всё разом. — Разреши посмотреть? — Михал Михалыч, получив одобрительный кивок, подошёл к юноше и осторожно развернул его голову к свету. Ранка не была глубокой, кто-то её обработал, — Дина обработала? — Ну да. — Конечно, кто же ещё, — добро усмехнулся врач. Ему нравилось, что у Сергея есть хоть один человек, которому он начинает доверять, и надеялся, что сможет помочь сам, без укладывания молодого человека в больницу. Надеялся не потому что сомневался в себе, а потому что знал, что Сергей, в принципе, может в любой момент встать и уйти. Но привязанность к Дине и желание быть с ней, быть нормальным человеком плюс признание проблемы играли в пользу того, что Сергей не отступит. — Так, ну ничего катастрофического. Заживёт, но шрам оставит. — Да бог с ним, — отмахнулся Сергей и мотнул головой, отстраняясь от Михал Михалыча. По его лицу Михал Михалыч понял, что парень прикосновений не любит. В голове родилось несколько догадок, почему. — Ладно, пойдём, — они с Михал Михалычем встали и пошли к Дине.       Дина услышала «пойдём» и выглянула из кухни. Пока мужчины общались, она пыталась скоротать время: то бралась за учебник по генетике, то пробовала проверить, что там её ученик нацарапал на самостоятельной, то просто ходила по кухне туда-сюда. Хотелось подслушать, но за эту идею Дина сама себя отругала. — Как дела, Михал Михалыч? — её распирало любопытство. Сергей устало плюхнулся на табуретку и прислонился спиной к стене. Вроде и так сидел всё время, а ощущение, будто вагон разгрузил. Михал Михалыч же был спокоен, как и в начале знакомства с молодыми людьми, но уже задумчив. Размышлял и прикидывал варианты, что делать и в какой последовательности. — Тут, конечно, работы непочатый край, но я смогу помочь. Всё у Сергея получится и будет хорошо. Он тоже сможет. Мы с ним сможем его расколдовать. Все страхи преодолеем, и неприязнь к воде, и нелюбовь прикосновений, и фантазии эти жуткие. Надо только слушаться меня, Сергей, хорошо? — Хорошо… — пожал плечами Сергей, мол, а у меня выбор есть? — Вот и чудно. Они договорились о встрече на следующей неделе и Михал Михалыч поспешил уйти, решил оставить молодых людей наедине. Сергея с его впечатлениями, чтобы их переварил, а Дину, чтобы побыла с ним в трудную минуту. Да и домой уже хотелось Михал Михалычу. Динка закрыла дверь за гостем и тихонько вошла в кухню. Встала на пороге, привалившись плечом к косяку и смотрела на Сергея. Тот прикрыл глаза и не шевелился. С минуту висела тишина, а потом Сергей глубоко вздохнул и открыл глаза. — Чего ты там стоишь, как не своя? — он поднял взгляд на девушку. — Смотрю на тебя, — она пожала плечами, — как прошло? — Я думал, будет хуже, — пространно отозвался Сергей. Дина неопределённо хмыкнула, — ты права, кстати, оказалась. Довольно деликатный мужик. Мягенько так стелет. — Ну вот видишь, — улыбнулась Дина, — уверена, что жёстко спать тебе не придётся. — Сегодня или вообще? — Сергей хитро ухмыльнулся и потянул Дину за край рубашки, явно приглашая её подойти поближе к нему. Дина так же хитро прищурилась: — Сегодня так точно. Если захочешь, конечно. — Покурить хочу, вот что, — парень заозирался в поиске сигарет, — пойдёшь со мной? — Курить? — Не, тебе не дам, — серьёзно заявил Сергей, — просто рядом постой? — он искоса глянул на Дину. Та пожала плечами, мол, пойдём. Хотя ей ужасно хотелось узнать, что же там происходило, о чём говорили врач с пациентом, воспитанная в ней с малолетства тактичность не давала начать надоедать вопросами. «Подожди, сам расскажет рано или поздно».       Устроившись на подоконнике на балконе, парень и девушка дышали свежим ночным воздухом. Сергей успел покурить уже целых два раза, а Динка сходить за чаем, и вот теперь они допивали вечерний напиток, смотрели на черничное небо — так его Сергей окрестил — и звёзды, и думали каждый о своём. Дина о том, что будет дальше, не свернёт ли упрямый Серый назад, а Сергей о том, где теперь жить, как надолго затянется эта эпопея с Михал Михалычем и чем обернётся. — Слушай, а почему от тебя тогда спиртным пахло? — вдруг спросила Дина. Сергей так погрузился в свои мысли, что даже не сразу понял вопрос и только молча повернул голову в её сторону. — М? А… да это я тяпнул вроде как для храбрости. Ну и чтобы с отцом на одной волне быть. Он пьяный и я пьяный. Поговорим как двое пьяных, подумал я. Вот и поговорили… — он фыркнул. Дина только молча кивнула, — мне не привыкать к скандалам и рукоприкладству, не переживай. Меня другое больше заботит, — Сергей устало потёр глаза и отпил уже остывшего чая. — Где жить? — Дина устроила подбородок у него на плече. — Угу, — он обнял её за голову, — не буду же я всё время у тебя. Ладно с месяц перекантоваться, но не поселюсь же я навсегда у тебя. — Это было бы приятно, — томно улыбнулась Дина. — Тебе может быть. А твоим родителям? — Сергей чуть повернул голову и скосил взгляд на рыжеватую макушку у него на плече. — Неудобно, да… — улыбка потухла, — ну а у тебя есть какие-то варианты? — Поспрашиваю у кого-нибудь, может, кому сосед нужен. — Может, тебе помочь? — Если хочешь. — Хочу… — Тогда помоги, — Сергей ухмыльнулся и чмокнул Дину в макушку. В который раз поймал себя на мысли, что с ней удивительно спокойно и уютно, даже когда она начинает суетиться и наводить беспокойство. «Не потеряй её, олух!» — пронеслось в голове. А во сне он снова обнимал Дину, как плюшевого мишку. Как ни странно, ему ничего не снилось. Он слишком устал, чтобы видеть сны.       Утром за кофе Сергей сформулировал, чем Динка может помочь. — Поехать с тобой к тебе? — она не очень поняла суть плана. — Просто рядом побудь. Я вещи какие-то заберу и свалю оттуда. Можешь даже в квартиру не заходить, если не хочешь. — А если дома будет кто-то из родителей? — Они на работе оба в это время. Сестра разве что будет. Но она-то чего? Я же с ней не ругался. — М… Ну что ж, хорошо, давай, съезжу с тобой. Завтра? — Думаю, можно и сегодня. Как раз пока никого. — Уф… ну хорошо… поедем… пойду тогда оденусь. Наблюдая за Динкой, как она натягивает джинсы, Сергей усмехнулся. — А что это ты сегодня не в юбке? — А что? — Динка игриво ухмыльнулась. — Да твои ноги грех в джинсы прятать, — выдал он. — Да? Это льстит. Ну не знаю… Как-то настроение для джинсов. Может, я хиппи лохматый? — улыбнулась Дина, а с ней и Сергей.       У самого дома Сергей задрал голову, посмотреть на свои окна и прищурился на солнце. — Ну что я говорил. Дома никого. — Как ты понял? — Дина тоже поглядела наверх. — Балкон закрыт. Последний уходящий обычно закрывает балкон. — О как. — У тебя не так? — Я не задумывалась, наверное, об этом. — Ладно, пошли.       Дома, и правда, никого не оказалось. Дина никогда у Сергея не бывала, но осматриваться не хотелось. Дина опасалась, что кто-нибудь сейчас придёт и она застанет скандал. А скандалы Дина не любила ни созерцать, ни устраивать, ни разруливать.       Сергей не разуваясь прошёл, видимо, к себе в комнату. — Ну ты чего стоишь? Заходи. Да не разувайся, — он махнул рукой, когда Динка присела, чтобы развязать шнурки. — Помочь тебе? — девушка встала на пороге комнаты. — Пока нет. Сядь куда-нибудь, — Сергей уселся на корточки и копался в шкафу. Из-за открытой двери то и дело да вылетала какая-нибудь вещь. Дина пожала плечами и присела в кресло. Она зажала кисти рук между колен и наблюдала за Сергеем. Тот выпотрошил почти весь шкаф и отбирал теперь, что надо сейчас, а что можно и потом забрать. Нужное он просто кидал на раскрытую спортивную сумку. — Давай, может, я пока уложу покомпактнее? — предложила девушка. — Подожди, — отозвался Сергей, не отвлекаясь от раскопок в шкафу. Кинул на сумку ещё галифе и пару водолазок, и встал, уперев руки в бока и осматривая всё это хозяйство. — Ладно, на первое время хватит. Потом будет видно… — И всё? Я-то думала, у тебя там куча всего. — Да нет, шмоток у меня не особо. Ты можешь всё это сложить, чтобы место осталось? А я пока по книгам прошуршу.       Дина кивнула. Села на пол и стала складывать одежду в сумку. Сергей тем временем собирал книги. — Если ты рассчитываешь, что это всё влезет в одну сумку… — Не, книги я в рюкзак сложу.       Пока Дина складывала вещи, Сергей ещё сходил в ванную, принёс бритву, зубную щётку, ну, словом, туалетные принадлежности. Он ещё раз обвёл взглядом комнату и кивнул сам себе, — вроде всё пока взял. — Точно? — Дина посмотрела на него снизу вверх. Он кивнул и стал складывать книги в рюкзак, который тоже достал из шкафа. — Я всё, — Дина подвинула сумку к Сергею. Тот угукнул и продолжил с книгами. В общем, где-то через час, ребята были готовы уходить — Ну всё. Пойдём, — Сергей взвалил на плечи рюкзак, а сумку у него взяла Дина. — Уверен? — Уверен. Шагай давай, Дин, — он мягко подтолкнул её к двери. — Да иду, иду. На улице Сергей глубоко вдохнул и выдохнул. — Фух… Как гора с плеч, — он даже выпрямился, — о, Наташа идёт, — Сергей приметил девчонку в голубом платье. Она шла в компании подружек, явно к себе домой. Дина тоже её увидела, — пойдём скорее, не хочу объясняться, — Сергей потянул Дину за задний карман джинсов. — Пойдём… — всё ещё оглядываясь на девочку, Дина пошла за тянущей её рукой, — но это же сестра твоя… — Ну и что? Ей уж точно всё равно, дома я живу или нет. Не вникай, короче. — Ну ладно, как скажешь, — в конце концов Динке и правда не надо было вникать в отношения между братом и сестрой. Ей был интересен брат и его психологическое благополучие. Сергей взял Дину за руку. Взял крепко и уверенно, давая понять, что не отпустит, но в то же время как будто прося, чтобы и его не отпускали. Дина обняла его за руку и коснулась губами его предплечья. — А? — он глянул на девушку, — ты чего? — Просто так, — Дина сама не могла объяснить своего порыва, она только пожала плечами. Сергей улыбнулся уголком губ и они зашагали к остановке. Впереди была целая жизнь и надо было как-то её жить. Вместе, конечно же. По-другому Сергей не хотел, хотя пока и не очень это осознавал. Может, просто пока не задумывался?