Напиши мне новую жизнь

      На вступительных экзаменах Сергей с Диной не виделись, скорее всего, они сдавали экзамены в разное время. Но даже если и виделись бы, то обоим было не до посторонних событий. Тут главное не забыть всё, что зубрил целый год, и не завалиться! А вот когда вывесили списки зачисленных, и абитуриенты хлынули искать свои имена, Дина-таки наткнулась на бывшего одноклассника. Она его сразу приметила — высокого брюнета в белой рубашке с коротким рукавом. Среди толпы у списков его трудно было не увидеть. — Серёжка! — окликнула Дина. Обернулось к ней двое, но только один просиял и махнул рукой, приветствуя. — Привет! Иди сюда! — он даже слегка улыбнулся. Дина подбежала к нему. — Ты себя нашёл? — она стала искать свою фамилию. Хотя хотелось совсем другого — обнять Серёжку, с которым так долго не разговаривала. — Пока нет. Я пока на слогах «голе»… — Сергей искал себя и пока не находил, — ага! Есть Головкин Сергей Александрович! — возликовал новоиспечённый студент. Дина вздохнула и продолжила поиски себя, — тебе помочь, может? — Сергей глянул на неё. — Помоги… — Дина волновалась, не то от смущения, не то из-за этого треклятого списка с фамилиями. Они оказались так близко друг к другу, что Дина сдерживалась, чтобы не кинуться ему на шею. Она едва не дрожала, а в сердце билась надежда прочитать здесь своё имя. — Динин… — произнёс Сергей, а сзади раздался удивлённый голос: — Да ладно?! Покажь-ка! — к ним продрался какой-то парень, — о да! Да! — обрадованный он аж в пляс пустился. Сергей с Диной переглянулись и продолжили поиск. — Динович Дина Дмитриевна, — прочитал Сергей, держа палец на строчке с её именем и фамилией, — ты Дмитриевна? — он посмотрел на Дину. — Я Дмитриевна… — Дина обмерла, — покажи! Мамочки! — с радостным визгом она всё же повисла у Сергея на шее. Тот не стал её спихивать, даже придержал, — ой, извини, — опомнилась девушка и выпустила парня из объятий, — это я от радости. — Тогда пляши, — продолжил Сергей, как будто ничего не произошло, — мы с тобой в одной группе. — Да ладно?! Сегодня просто праздник какой-то! — не унималась радостная девушка. Сергей смотрел на неё и думал: «Вот странная!». Её открытая сияющая улыбка давала Сергею робкую надежду, что уж теперь-то можно будет начать жизнь заново. Особенно, когда рядом старый приятель, который к тебе тепло относится, это будет проще сделать. Динка его забавляла. Даже, наверное, сильнее стала нравиться: с момента, когда они виделись последний раз, девушка сильно изменилась. Хотя Сергей пока не понял, как именно. Она вроде была всё той же, даже в росте не прибавила (да и с чего бы?), всё так же дышала Сергею в грудь, доходила ему чуть выше подбородка. Дина была всё такой же худенькой, волосы той же длины, до лопаток, такие же волнистые, отливающие медью. Она всё так же напоминала ему какого-то маленького миленького зверька, вроде белки, хотя, зубы у неё не торчали как у грызуна, но почему-то хотелось назвать её «бельчонком» или «бурундучком», особенно, когда она обиженно дула губы. И что-то явно добавилось, чего раньше не было. Но что именно — было неясно. Только сейчас Сергей понял, что на самом деле соскучился по девчонке и удивился своей ненаблюдательности — ведь она так неясно изменилась довольно давно.       Дина же увидела другого Серёжу. От того школьника осталась только чёрная густая шевелюра да тёмные глаза. Сам же мальчик Серёжа неумолимо мужал. Черты лица становились острее и резче, и Дине это даже нравилось — он очень быстро заматерел.       Первый курс. Новая жизнь. Взрослая жизнь, которую хочется начать с чистого листа. Первое время Сергей не мог решить, всё-таки он больше рад тому, что Динка рядом или нет? С одной стороны, она — напоминание о школе и не самых радужных десяти годах его жизни. С другой же, она всегда за него была, дружила с ним, пыталась его расшевелить. Иногда даже получалось. Да и она же его не травила никогда, в отличие от остальных одноклассников. Нет, всё-таки хорошо, что Дина рядом. Ему даже пришла в голову мысль, что он должен хоть как-то отдать ей должок. «Попробовать пересилить себя и перестать строить из себя Снежную королеву, или, вернее, Снежного короля, и хотя бы попробовать быть с Диной приветливее. Будет трудно, но жить вообще тяжело. А Динка заслужила всего самого хорошего. Для начала, надо пересилить свою неприязнь к воде и мыться почаще. Хотя бы попробовать. Не обращать внимания на отца, чтобы не портить себе настроение и не скатываться в уныние. Не надо Дине это видеть, не надо её расстраивать. Надо держаться её. Почему к ней так тянет? Как будто, пока я её обнимаю, приходит избавление от всех невзгод, становится так радостно, что словами не передать. Влюбился… влюбился? А кто целовался там после Нескучного сада в девятом классе?»       Первый курс, однако, прошёл нервно. Обстановка непривычная, новые люди, новые преподаватели, новый район. Домашнего задания несравнимо больше, чем было в школе, и студенты засиживались за ним до самой ночи. Не обращать внимания на отца у Сергея получалось с трудом.       Периодически, кроме привычных претензий и придирок к сыну, отец буквально заставлял его заняться младшей сестрой (разница в возрасте у Сергея с Наташей была в неполных десять лет), нисколько не заботясь о том, что у сына куча домашнего задания. Частенько, когда родители выпроваживали старшего брата погулять с сестрой, он брал с собой тот или иной учебник или конспект, и пока Наташка качалась на качелях или носилась по площадке со сверстниками, Сергей имел возможность почитать. Понятное дело, что это не заменяло полноценного погружения в предмет, тем более Наташка, конечно, прибегала и отвлекала Серёжу. То поиграй с ней, то на качелях покачай. Сергей ровно к ней относился, ни холодно, ни жарко, но в такие моменты готов был возненавидеть. Но — хочешь не хочешь — а приходилось исполнять требования сестры, чтобы не навлечь на себя родительский гнев и не провоцировать новых скандалов. «Няньку нашли!» — думал Сергей.       Гораздо спокойнее он воспринимал не очень частые просьбы сестры помочь с уроками, когда они оставались дома вдвоём. Он не игнорировал младшую сестру, нет. Если надо, он мог её и покормить ужином, и спать уложить, и с уроками помочь — но сам он никогда не проявлял инициативы к общению с ней. Сестра была ему неинтересна. Да и сама Наташа не рвалась в общество старшего брата. Пожалуй, общего у них было только то, что они жили в одной комнате, да общие родители.        Сергею интересна была учёба и лошади. И Дина. Иногда по ночам он ловил себя на мысли, что не спит из-за того, что думает о ней. И эти мысли будоражащим теплом отзываются где-то за грудиной и пониже живота. Его манила эта девушка, иногда на лекции он мог засмотреться на неё и отключиться ото всех и от всего, просто созерцая плавную линию её шеи, такой тонкой, к которой так и тянуло прикоснуться. Совсем как в школе…       Первую половину учебного года Сергей с Диной держались всё время вместе, так было спокойнее. К ним иногда присоединялась Ксюша. «Иногда» потому что не хотелось нарушать их компанию, да и кроме Дины с Серёгой в академии была ещё уйма новых знакомств. Ксюша любила общаться — для такой общительной девушки не было проблемой завести новых друзей. — А это Ксюша, про которую ты говорила? — однажды спросил Дину Сергей. — Ага. Егоза такая, я не могу, — ответила с улыбкой Дина. — Да ты такая же, — усмехнулся Сергей. — Я? Не, сейчас я не такая. — Ну сейчас, да, ты какая-то пришибленная. Да и я не отличаюсь, похоже. — Это пройдёт, — заверила его Дина.       Как-то раз Сергей застал Дину, когда та ревела коню в гриву, так сказать. Это было после практики на ипподроме. Закончилось занятие, студенты должны были отвести свою лошадь в стойло, расседлать её, снять упряжь, вычистить, задать корма, а потом — свободны.       Сергей вёл своего коня рассёдлывать, шёл с ним под уздцы, глянул мельком в сторону и увидел знакомую маленькую фигуру. Она уткнулась лошадке в бок и её плечи подрагивали. Седло валялось на полу, а фигурка, опустив голову, стояла себе и… плакала, закрыв лицо руками. Сергей отвёл коня в стойло, прикрыл дверь и вернулся к фигурке. Не зная, что сказать и как начать, он тронул девушку за плечо, положив на него ладонь. Девушка вздрогнула и обернулась. — Ой! Напугал. Ты чего? — она быстро отвернулась от него и стала вытирать лицо от слёз. У Сергея платка с собой, ясное дело, не оказалось, но он развернул Дину лицом к себе и тыльной стороной ладони вытер её щёки. — А ты чего ревёшь? — он опустил глаза во взгляде на неё. — Отчислят меня, — новые слёзы покатились по щекам. — Кто сказал? Почему? Ты что-то не сдала? — Курсовик, — со злостью бросила девушка, — я убила два месяца, а он даже толком читать не стал! А ещё я седло уронила! — с этими словами Дина ткнулась лбом парню в грудь и с новой силой заплакала. Сергей закатил глаза, приобнял девушку за плечи и постарался успокоить. — Слушай, из-за одного курсовика тебя не отчислят. И из-за седла тоже. Мало ли кто что из рук выпускает. Тем более, мы всего-то первый курс, — Сергей слегка погладил Дину по плечу, — Дин, ну не реви. Пожалуйста. Подсунь преподу тот же курсовик, он, может, и не заметит. Дин? — он отстранил её от себя и заглянул ей в лицо. Расстроенная, ресницы мокрые, щёки блестят от слёз, глаза покраснели, стоит и трёт их, — не три, ещё краснее будут. Дин, сходи умойся? Успокоишься. — Не хочу. — Хочешь, я с тобой схожу? — Ничего не хочу. Домой хочу, — её слова прозвучали, как каприз вредного ребёнка. — Пойдём, умоешься, — он почти силком отволок девушку к умывальнику. По дороге она ещё упиралась: — Серёг, не надо меня никуда тащить. Да отпусти меня! — она даже пыталась разжать его пальцы, но безуспешно — хватка у него была крепкой. — Хватит трепыхаться, а то взвалю тебя на плечо, как мешок, будешь знать. — Головкин, пусти! — Динович, умолкни! — он остановился у умывальника и Дину мотнуло по инерции, она описала этакий полукруг вокруг Сергея. Тот открыл холодную воду и отступил, скрестив руки на груди. Дина цыкнула и побрызгала себе на лицо. Холодная вода остудила щёки и веки. Девушка вздохнула и вроде успокоилась. Она ещё пару раз умыла лицо и закрутила кран. Ни полотенца, ни платка под рукой не оказалось, и Дине пришлось утираться рукавом своей рубашки. — Спасибо, Серёж. Извини за упрямство. — Да ладно, бывает, — махнул рукой парень и они пошли чистить лошадей. Сергей даже решил помочь Дине дорасседлать её лошадку. Чистить животное Дина взялась сама, это её успокаивало. Делая приятно лошади — скребя её шерсть, расчёсывая гриву или хвост, выскребая грязь из стрелки копыта — Дина чувствовала, как восстанавливалось её внутреннее равновесие. Примерно то же ощущал Сергей, когда общался с лошадью. Из скромного тихони он превращался в ласкового и заботливого конюха. Лошадь удовлетворённо фыркала, тоненько ржала, трясла шеей и норовила щипнуть Дину за что-нибудь в знак дружбы или ткнуться носом в какой-нибудь карман в поисках вкусненького.       Дина совсем успокоилась, даже страшная курсовая перестала казаться такой страшной. Ту самую курсовую Дина пересдала позже, даже не переделывая её.       Так, потихоньку, ребята закончили первый курс. Впереди ждал второй, а с ним и новые волнующие события.       Однажды в ноябре студенты-второкурсники расходились по домам после четвёртой пары. Дина вышла из аудитории последней, в раздумьях, где бы взять пропущенный конспект по племенной работе. Уже почти у самой лестницы она увидела знакомую сутулящуюся спину и решила попытать счастья. — Серёж, а у тебя есть конспект по племенной работе за понедельник? — она догнала одногруппника и взяла его за локоть. — Есть, — Сергей повернулся к Дине лицом и уставился на неё, уже понимая, к чему она клонит. — А можно стрельнуть? Я бы переписала сейчас и отдала. — Сейчас… — он полез в сумку в поисках нужной тетради, — на. — Вот спасибо! Ты такой хороший человек! — Дина даже обняла его. Одногруппник не ответил, а лишь застыл на месте, — я быстро! — А чего тебя не было? — оба студента уселись на подоконник, и Дина приступила к конспекту. Почерк у Серёги был разборчивый, ровный, и дешифратором работать не пришлось. — Да болела я, — отмахнулась Дина, — вроде того. — Вроде? — Вроде, вроде. Серёж, я не буду тебя посвящать в мои женские проблемы, можно? — она глянула на парня исподлобья, смущённо ухмыльнувшись. — А! — поднял брови парень, — понял, понял. — Ух, ну тут и писать… — Дина пролистала пару листов и пробежала по ним глазами. — Можешь взять, если завтра вернёшь. Племенная работа только послезавтра, — предложил Сергей. — Не знаю даже… неудобно, — замялась его одногруппница. — Смотри. Я пока никуда не тороплюсь, — он привалился спиной к оконной раме и сложил руки внизу живота. — Ладно, сейчас видно будет. У тебя почерк крупнее моего, может, на деле и не так много будет. Ох, блин, тут таблица ещё? — она перелистнула страницу и сморщилась, как будто сейчас заплачет. Сергей прыснул от смеха. — Она там не одна, — вкрадчиво протянул Сергей, будто издевался. — Серьёзно?! Нет, это я не осилю, — вздохнула девушка, — можно я всё-таки возьму у тебя до завтра? — Бери, — пожал плечами Сергей. — Спасибо! Честное пионерское, верну завтра в целости и сохранности! — обрадовалась Дина. — Хорошо. Ты домой сейчас? — Вообще, да. Ксюха усвистела со своим ухажёром-пчеловодом, так что гулять сегодня не получится. Да и куда гулять, меня ждут эти две таблицы, — Дина заметно нахмурилась. — Один вопрос, а сколько шума… — покачал головой Сергей. — Какой ты вредный, — подколола его Динка. — Сама такая, — на Дину он почему-то не обиделся за такое. Хотя на другого надулся бы. — Я? Да я Божий одуванчик! — воскликнула Дина. — Ага, — с усмешкой ответил Серёга. Ребята спустились на первый этаж. Сергей пропустил Дину вперёд себя, даже дверь ей придержал. — О, Сергей, благодарю! — театрально раскланялась Дина, на что Сергей лишь усмехнулся. Дина замоталась тёплым шарфом до самых щёк, и тогда двое выдвинулись из здания. На улице была середина ноября, но сегодня валил снег — он красиво кружился в свете фонарей, поблёскивая огоньками на тёмном небе. — Куда ты? Дом в той стороне, — кивнул парень в сторону выхода с территории. — А я через лесок иногда хожу. — Совсем дура? — вырвалось у Сергея. — Не поняла! — нахмурилась Дина. — У тебя две жизни? Или ты чемпион по лёгкой атлетике? — Ты о чём, Серёг? — Девушка одна идёт через тёмный лесок. Продолжать или ты догадаешься? — Ой, Головкин, какой ты мрачный! Всё бы тебе… — Я реалист. Вот останешься там под кустиком разлагаться, я… — Отстань! — Дина даже кулаками затрясла, Серёга её напугал, — пойдём по дороге, уговорил. — Хе-хе-хе, — мрачно засмеялся парень, — серьёзно, надо быть осторожней, Дин. Я, парень, и то оглядываюсь, когда хожу по темноте. — Так ты серенький. — Чего? — Зайчишка, зайка серенький, — засмеялась Дина, а вот Сергей фыркнул и отвернулся, — извини. Ну просто ты так сгущаешь краски, что ужас! — Да делай что хочешь. Моё дело предупредить. — То есть напугать, — поправила Дина, — не обижайся только на меня. Я не со зла, — она погладила его по руке. — Ага… — он махнул рукой. Они дошли уже до её дома, когда Дина вспомнила, что хотела сказать. — Слушай! Пока не забыла! — Дина воскликнула, — у Ксюхи день рождения двадцать четвёртого. Она решила собраться всем вместе. Ты пойдёшь? — Сергей слушал её, но было невозможно понять, интересно ему или нет. — А зачем? — только и смог спросить он. — Ну, у тебя двадцать шестого, как у меня, я помню. — У нас с тобой в один день разве? — Сергей почему-то внезапно приободрился. — Ага. Только ты на год старше, — улыбнулась Дина, — ну и вот, Ксюха планирует собраться числа… двадцать девятого. Мы можем отметить сразу три дня рождения. — Упиться с тройной силой? — оценил Сергей. — Да! — весело кивнула Дина. Сергей пожал плечами, — приходи, — Дина стряхнула снег с его шапки, — а? — Это, конечно, заманчиво, но двадцать девятое это среда, — почесал за ухом Сергей. — Да? Ну, я могла не так понять. Я у неё переспрошу. Так ты пойдёшь? — с надеждой в глазах спросила Дина. — Я подумаю. Две недели ещё есть. — Подумай! Я была бы рада, если бы ты пришёл, — она понизила голос, но Сергей расслышал. Он как-то неоднозначно вздохнул, огляделся по сторонам и снова посмотрел на Дину, — Ладно, пойду, не буду тебя задерживать. Конспект верну завтра в целости и сохранности, я не забуду! — она покачала в воздухе указательным пальцем, как бы делая наставление самой себе, и тут Сергей поймал её за руку.       Дина остановила на нём взгляд и явно ожидала какого-то продолжения. Но весь такой загадочный и таинственный бывший одноклассник, а нынешний одногруппник, просто подержал в своей ладони её руку. Дине показалось, что он хотел что-то сказать, но потом передумал и отпустил её ладошку. — Ну, пока… — Дина развернулась и пошла к подъезду. — Я подожду, пока ты свет зажжёшь, — послышалось вдогонку. — Мои окна на третьем этаже, — крутнувшись вокруг своей оси, отозвалась она. Взбежав на свой этаж, Дина зажгла свет в кухне и в большой комнате, вышла на балкон и махнула Сергею. Он увидел, кивнул, тоже махнул на прощание, а затем пошёл на остановку.       Дина ещё смотрела ему вслед, пока его высокая сутулая фигура до конца не растворилась во внезапно начавшейся метели. Она не стала терять время и сразу села переписывать конспект, который ей одолжил Сергей — ровный знакомый почерк, каждая буковка и запятая на своём месте, ни единой ошибки. У Дины по русскому языку в своё время тоже было отлично, да и почерк был не кривой, с наклоном влево и раза в полтора мельче, чем у Сергея. Позже вечером пришла мама. — Привет, студент! — она зашла к Дине. — О, привет, мам. — Чем занимаешься? А-а-а, списываешь? — мама увидела, чем занимается дочь, — ай-яй-яй, — в шутку попеняла она, — это у кого такой почерк шикарный? — она заглянула в тетрадь. — У Серёги, мам, — Дина глянула на мать снизу-вверх. — У какого Серёги? — У такого. — У Головкина что ли? Ничего себе! Обычно девчонки так старательно буквы выводят. Да, красивый почерк. А ты чего скатываешь-то? — Ну то, что я пропустила. — А-а-а… поняла. Пойдём, хоть перекусишь. — Хорошая идея, — Дина потянулась, — а где папа, кстати? — А они всё за переводом сидят. Ты же знаешь, Яковлев такой педант, что пока всё не вылижет в подстрочнике, дальше не двинется. Так что, папа попал в рабство. — А, понятно. Папа вылизывает форму. — Именно! Ну пойдём, съедим чего-нибудь. Там, кажется, пельмени были. — Мам, а как ты поняла, что ты папу любишь? — Дина подпёрла голову рукой и задумчиво жевала пельмешку. — Хороший вопрос… — Анна тоже задумалась, — не могу тебе чётко ответить. Он просто зацепил меня своим юмором. Ну и внешностью, разумеется. А голос у него какой… М-м-м! — Юмором? Ты любишь чёрный юмор? — Дину это крайне удивило. — О да! — упоённо покивала Анна, — а потом, ведь твой папа поступил в институт после армии, и у него такая выправка красивая была… закачаешься! Девки сохли, он же красавец был. — Почему «был»? Папа и сейчас красавец. — Конечно, сейчас тоже, — с этим было глупо спорить, — правда, тогда он казался повыше. Сутулиться что-то стал. — Хм… Серёжа тоже сутулится. — А высокие часто сутулятся. А тебе что, Серёжка нравится? — Ну да… — раздался тяжкий вздох. — А ты ему? — Анне стало любопытно. — Не знаю. Он такой закрытый, мам, — Дина посмотрела на мать печальным взглядом. — Ну, он вроде бы всегда таким был, нет? — Был, да. Но от этого он мне не меньше нравится. Мне кажется, мам, я его даже люблю… — Дине вдруг захотелось плакать. — Ой, Динуца, не нагнетай! Я не хочу умалить твоих чувств, я просто призываю тебя не горячиться. У тебя уйма времени, чтобы присмотреться к нему и понять, симпатия это или любовь. — А разве это не от сердца должно идти? Ты же сама так всегда говорила, — Дина убрала в раковину свою и мамину тарелки, а Анна полезла за чашками. — Конечно, от сердца. Но ты же анализируешь сердечные посылы мозгом, — Анна улыбнулась дочери и обняла её за плечи, — ты, главное, не торопись. — Вот Ксюша намеревается собрать компанию, отметить наши дни рождения. Ну, мой и её. А у Серёги тоже двадцать шестого будет… — А, я помню, вы там рядышком были: ты, Армен и Серёжа. Ну и? — Ну и я Серёжку позвала потусить, — Дина оперлась бедром о стол. — Ну что же… тусуйтесь. Только, Дина, я тебя умоляю — будь осторожнее! — серьёзным тоном произнесла Анна. — В каком смысле? — Дина посмотрела на мать. — В смысле в подоле не принеси! Мы тебя не убьём, но твоя учёба может пострадать. Будь благоразумной, хорошо? — Мама! — возопила Дина, — Ты о чём вообще?! Этот Серёга — это неприступный айсберг! — Ой, — фыркнула мама, — знаем мы их. Айсберг айсбергом, а отмечать вы явно будете не компотом. — Мама… — Дина не выдержала и засмеялась. — Что «мама»? — улыбалась Анна. — Слушай, а откуда ты помнишь, когда у Серёжи день рождения? — Дина решила сменить тему. — Я не помню, когда конкретно. Я помню, что, когда мы вас привели в первый класс записывать, его мама удивлялась, как нам с мамой Армена удалось вас пропихнуть в первый класс. — Не поняла. — Ну вам было по шесть лет в сентябре, а Серёжке уже семь. Его точно взяли бы, а вас вот под вопросом. Тогда шестилеток не всегда брали. Вот Ларисе сказали, мол, семь исполнится, тогда и приводите. А вам с Арменом повезло проскочить. — А, теперь понятно. А ты помнишь, как его маму зовут? — Ага. У меня хорошая память на имена.