Напиши мне новую жизнь

      Серёжа нравился Дине класса так с шестого. Он был довольно симпатичным мальчиком, пускай и немного странным. Дина старалась завести с ним дружбу — к его удивлению, и иногда плохо скрываемому недовольству, ведь если с ним и общались, то только по какой-нибудь надобности. — Чего ты ко мне пристаёшь? У тебя вон, Арменчик друг, Шульдингер. Севастьянов тоже. На кой я тебе сдался? — бурчал мальчик. — Ну, ты мне интересен, — не унималась Динка. — Чем? — А я тоже лошадей люблю. — Да? — изумился Сергей. — Да, лет с пяти обожаю! Я у дяди в деревне каталась даже верхом! — чувствуя лёгкую победу, продолжала Дина. — Ух ты! Расскажи-ка мне! — Серёжа сменил гнев на заинтересованность, ведь тут общий интерес нашёлся, и не прочь был продолжить диалог. Дина, обрадованная тем, что нравящийся ей мальчик не остаётся равнодушным, начала живо и в мельчайших подробностях рассказывать про лошадей у дяди в деревне, стараясь так подпитывать интерес парня. — А я уломал маму, чтобы ходить в конную школу, — сказал Сергей, после её рассказа, надеясь вызвать у одноклассницы ответный интерес. — Ого! Я тоже хочу! А это где? — интерес вызвать-таки удалось, что очень обрадовало Серёжу, ведь его увлечение кто-то разделяет. — На Беговой, где ипподром. — Да? Так, надо будет поговорить с мамой! — они замолчали и после короткой паузы Дина негромко произнесла, — может, мы бы могли ходить с тобой туда вместе… — М-м-м, это вряд ли. Ну, просто я уже что-то да умею, а ты придёшь зелёным новичком. — Ну, тогда ты можешь меня учить, — с надеждой в голосе сказала Дина. — Я? Ну, в принципе, могу, — задумался Серёжа, мысленно уже предвкушая совместное времяпровождение. Словом, хоть так, но общение с любимым мальчишкой шло.       Кстати, с Арменчиком Григоряном, Гариком Шульдингером и Саней Севастьяновым Динка хоть и училась в одном и том же 7 «А», но дружбой их отношения нельзя было назвать. Скорее всего это было приятельство.        Взаимные подколки между Арменом и Диной были вечны. Самой любимой была тема «подкатов». Сидит, например, Дина на подоконнике на переменке, грызёт яблочко, книжку какую читает или просто в окно смотрит. Заглянет Арменчик в класс, подкрадётся к однокласснице, схватит её за плечи и начинает на манер Карлсона: — Мадемуазель, ну давайте знакомиться! А Дина, чуть не свалившаяся с подоконника, ему в ответ: — Отстань, старикан! Ты старше меня на целых два дня! — А Серёга? — А что Серёга? — Ну ты вот за ним ходишь, а он-то тебя на целый год старше. Пескоструй! — Армен, отстань! Серёга — мужчина в полном расцвете сил! — В меру упитанный? — принимался хихикать Армен, — что-то у него в рост, правда, пошло всё. Не в коня корм. — Григорян, отвали моя черешня! — Динка и сама улыбалась, а потом по привычке добавляла, — ты его вообще не знаешь. Кстати, вы можете его не трогать, а? Что он вам сделал? И Косеенке, — Дина нарочно исказила фамилию Косеенко, — передай, что если я ещё раз услышу что-то вроде «зубрила косолапый» — я ему уши оторву! — Ух, африканка! Ради тебя я могу всё, что угодно! Даже Сержа не трогать, — клятвенно заверял Армен. И он, кстати, одноклассника Головкина не трогал, как и обещал. Они с Арменом друг другу были не слишком интересны.        Армен ушёл в музыку, Сергей в лошадей. Что общего у них могло быть? Но, конечно, Сергей ревновал, когда, к примеру, они с Диной общались, а затем в разговор вклинивался тот же Армен, и Дина отвлекалась на него. Сергей не очень понимал, что это именно ревность. Тогда он это чувство расценивал как злость — мол, чего ты лезешь, не видишь, Дина разговаривает?       С девчонками Дина поддерживала примерно такие же отношения, как с мальчишками — приятельские. Была компания из четырёх девчонок: Дина, Нинель, Ирка и Марина. Девчонки общались меж собой, ходили гулять, в кино, иногда и друг к другу в гости. В общем, приятельствовали как и подобает обычным подросткам. Когда Марина влюбилась в Севастьянова, Нинель с Иркой не упускали возможности пошутить на эту тему. Только Дина понимала Марину — сама же была по уши влюблена.       А однажды произошло чудо. По крайней мере, Дина так это назвала про себя. — Дин, слушай… а можно у тебя английский скатать? — А? — Да я вчера забыл сделать… Динка подняла глаза на одноклассника. Конечно, это был Серёжа. Крайне смущённый он уселся за парту перед Диной и от избытка чувств не осмеливался посмотреть на одноклассницу. — Э… ой, да, конечно. Я просто не ожидала, что ты вдруг будешь у меня списывать. Обычно все у тебя списывают, — Дина полезла в сумку в поисках нужной тетради, — на, держи. — Спасибо. — А-а-а! Граждане, в нашем классе небывалый случай! Головкин списывает у Диныча! — огласил Косеенко. — Косой, а Косой! Ты давно в репу не получал? — так же громко осекла его Дина. Серёга только тоскливо вздохнул, закатив глаза, и решил выйти из класса, чтобы не слушать дальнейший диалог. Но перед этим он положил Динину тетрадь на свою парту. — Диныч, спокойно! Просто это что-то новое! — Ты, Косой, придурок! — Дина поспешила за Серёгой. Осторожно, чтобы не зацепиться колготками за стул, она встала с места и, расправив юбку, быстро пошла к двери. — Да ну тебя, Диныч, ничего ты не понимаешь в событиях! Что-то случилось во вселенной! Может, это новая звезда родилась? — На тебе созвездий! — Динка разозлилась, схватила с парты Косеенко учебник и треснула им его же владельца по лбу. — Уй-я! — раздалось в ответ на акт агрессии. — Африканка! — оценил Армен. Он всё видел со своей парты, но молча наблюдал, не вмешивался. В ответ на прозвище Дина стрельнула в Григоряна многообещающим взглядом и вышла. Серёга нашёлся на последнем этаже. Он стоял у окна на лестнице и курил в форточку. Дина увидела его сутулящуюся фигуру и замерла в нерешительности. «Подойти к нему? А вдруг на фиг пошлёт? А если не подойду, вдруг он обидится, что я его бросила, когда ему было плохо?». Она уже развернулась, чтобы уйти, но тут Серёжа услышал шум и обернулся. — А, это ты… — констатировал он. — Ну да… — Чего ты там не осталась? — он снова отвернулся к окну. — Зачем? — Ну не знаю. Там друзья твои. — Это кто, например? — Да Арменчик тот же. — Не говори ерунды. Какой он друг? — Детства. — С чего это? — Дина сделала шаг к Серёже. — Ну не я же с ним в одном дворе живу, — голос звучал негромко, но было отчетливо слышно обиду и какую-то горечь. — Серёж, ты злишься? — зачем-то спросила Дина, хотя понимала, что он очень зол. — А ты как думаешь? — он докурил и выбросил бычок в форточку. Затем уселся на подоконник и сложил руки в замок. — Я думаю… я думаю, что ты злишься. — Чего тогда глупости спрашиваешь? — Извини. Можно я с тобой посижу? — она вцепилась в перила, чтобы не выдавать дрожь волнения в руках. Серёжа хмыкнул и пожал плечами. — Хочешь, посиди. Дина осторожно приземлилась рядом с Серёжей. Он смотрел перед собой в одну точку. Очень хотелось поглядеть на Динку, но шею как будто парализовало. — Знаешь… — начала Дина, — а я сегодня собиралась в Тимирязевку наведаться. — Зачем? — Ну помнишь, я говорила, там есть конный клуб. Верховой езде учат. — А. Ну да, помню. И чего? — Сергей искоса глянул на одноклассницу. — Хочешь со мной? — Дина ждала положительного кивка и смотрела на Серёжу во все глаза. — Да я не смогу. Мне на ипподром надо, — он выпрямился и сложил руки на груди. — А… ну ладно… моё дело предложить… — очень захотелось плакать от обиды, даже язык ватным стал, — ладно, я пойду. Звонок скоро, — Дина глянула на свои часы, — ты идёшь? — Не, я попозже, — он снова отвернулся, чуть задрав голову. Дина, ничего не сказав, спрыгнула с подоконника и стала спускаться по лестнице. Обернувшись у пролёта, она увидела, что Серёжа уронил голову на руки и запустил пальцы в чёрные волосы. Решив оставить его в покое и не надоедать, Дина ушла.       Серёжа появился со звонком. А через два урока, когда Динка коротала перемену, сидя за партой и почитывая книгу, Серёжа снова нарушил её уединение. — Спасибо, — услышала Дина и на парту, прямо перед ней, опустилась её тетрадка по английскому. Дина подняла голову и увидела стоящего перед ней Серёжу. Он сунул руки в карманы брюк и тихонько ухмылялся уголком губ. — Не за что… — Дина тоже чуть улыбнулась. Серёжа кивнул и вышел из класса. А у Дины на глаза навернулись слёзы. Она и сама не поняла почему. «Ну какого чёрта ты такой неприступный айсберг? Почему ты не скажешь, что я тебе тоже нравлюсь? Что тут такого трудного? Сколько ещё я буду за тобой бегать и из тебя это клещами вытягивать? Ну скажи!», — думала она.       На следующий день на физкультуре Серёже удалось немножко потрогать Динку. Пока физрук не пришёл, ребята занимались своими делами. Девчонки решили полазать по канату, и Дина, добравшись почти до потолка и глянув вниз, обнаружила, что боится высоты. — Не смотри вниз и сползай потихоньку! — пытались подбодрить её снизу подружки. — Да я боюсь! — Динка вцепилась в канат, как в спасительную соломинку. — Мы тебя поймаем! — крикнула худенькая Нинель. — Да, особенно ты, Нин! — Нам нужен кто-то высокий, — заключила Ира. — Серёга! Нам нужен Серёга! — подхватила её мысль Марина, увидев, что Серёга сидит на лавке в задумчивости подперев голову ладонью. — Зачем это вам нужен Серёга? — он услышал своё имя и даже выпрямился, недоверчиво нахмурившись. Девчонки махали ему, подзывая к себе. — Помоги Динке слезть? — коротко и ясно изложила Нинель. — Как я это сделаю? Стряхну, что ли? — буркнул Серёжа. — Нет, ну ты же самый высокий в нашем классе, ты выше руками дотянешься, — пустилась в объяснения Марина, — Динка сползёт немного, а ты её подхватишь. — Серёж, пожалуйста! — раздалась сверху жалобная мольба. Серёжа поднял голову на звук — это уже Дина присоединилась к уговорам. — Вы какую-то фигню придумали, — заворчал Серёжа, всё же вставая со скамейки и направляясь к канату, — ну давай, ползи вниз, — он вытянул руки навстречу Дине. Та тяжело вздохнула, зажмурилась и стала медленно и осторожно сползать по канату.       Скоро она почувствовала как её бёдер коснулись тёплые Серёжины ладони, и приоткрыла один глаз. Серёжа выжидал, когда Дина опустится ещё ниже, чтобы подхватить её на руки и спустить на пол. — Ну давай, чего повисла? — Не уронишь, точно? — Дине было страшно отпустить канат. — Диныч, не беси меня! — вспылил Серёжа. — Да что «не беси»? Если ты меня уронишь… — Я тебе врежу щас! Прям по жопе! — пообещал он, раздражённо глянув на Дину. Он обошёл её, чтобы она была к нему лицом и приготовился её ловить. — Ай, не надо! Всё, отпускаю.       Серёжа обхватил её где-то чуть ниже пояса и немного отвернулся, чтобы не ткнуться носом ей в живот. Дина собрала волю в кулак, отпустила канат и, потеряв равновесие, вцепилась в плечи одноклассника. Серёжа отступил буквально на шаг от каната и опустил Дину на маты. За эти считанные секунды Дина успела почувствовать, что Серёжа ещё и самый сильный мальчик в классе для своих пятнадцати лет, так крепко он её обхватил.       Ей так понравилось невольное объятие, что очень не хотелось его нарушать. Вот так бы прижиматься и прижиматься к парню. Но пришлось расцепиться. Не обниматься же перед всем классом — сожрут потом обоих. И Серёжу, и Дину достанут подколками. Поэтому Дина мягко отстранилась от любимого мальчишки. Да он уже и не держал так крепко. Он, наоборот, хотел поскорее закончить эти объятия, потому что иначе перестал бы так хорошо себя контролировать, ведь чем дольше он держал Дину, тем сильнее хотелось её поцеловать. Что вдруг побудило его на такие порывы, сам не понимал. «Такая мягкая, тёплая… пахнет так приятно… и грудь такая… прижаться бы ещё…», — с горечью думал парень. С горечью, потому что был уверен, что такая хрустальная девочка (а именно такой Дина ему и казалась) не должна даже пальцем касаться такого, как он — часто немытого, сутулого, серого, прыщавого, да и вообще скучного. Почему она упорно к нему лезет? Глупая, что ли? — Спасибо, Серёж, — Дина перевела дыхание и погладила его по плечу. — Да не за что… — бросил он и побрёл обратно на своё место. — Серёг! Пойдём мяч покидаем? — позвал его один из одноклассников, с которым иногда Серёжа общался на переменах или после школы. Серёжа пожал плечами и присоединился к приятелю. По пути он обернулся, посмотреть, что там делают девчонки.       А девчонки расселись на матах и трепались о своём. Динка переплетала косу, и это действие Серёжу заворожило. Это отдалённо напомнило ему более изящную версию того, как заплетают гриву лошадям, за чем он так любил наблюдать.       Вечером, когда все уроки были сделаны, Серёжа отправился на ипподром и по пути всё думал о Дине. Он отпустил фантазию в свободный полёт и наблюдал, что из этого получится. Обычно фантазия его рисовала довольно жуткие сцены, где юноша срывал всё накопившееся в себе зло и вымещал обиды на одноклассниках, всячески мучая и пытая их.       Делал он это, как правило, с пацанами, потому что они его доставали, а если и не доставали, то из-за них у Серёжи развивались комплексы. В этот раз он решил попробовать пофантазировать так с Диной. Он задал себе тему и отпустил воображение, ни в чём его не ограничивая. Дина была подвешена где-то под потолком и почему-то в белой рубахе, какие носили раньше под одеждой, а в вырезе на груди поблёскивал крестик. Серёжа как-то раз видел его у Дины на физкультуре. Обычно она его снимала, а в тот раз, видимо, забыла. Серёже виделось, будто он выступал в роли инквизитора, а она — ведьмы. Себя со стороны он не видел, только Дину: как волосы рассыпались по плечам, как тусклый свет играл в её волнистых рыже-каштановых локонах. Инквизитор держал в руке плеть и был, в общем-то, готов к действию, но вот удивительно: как только Дина подняла на него глаза, мучить её расхотелось даже в воображении. Вместо этого Серёже привиделось, как он подошёл к ней ближе и погладил по щеке. Она улыбнулась и поцеловала его ладонь. — Ты чего? — он отдёрнул руку, как будто обжёгся. — А ты? — Динин голос звучал спокойно, в нём не слышалось ни страха, ни мольбы. Несмотря на все эти декорации и угрожающий вид своего похитителя, она как будто знала, что Серёжа её не тронет, как будто в его театре сменились роли. Руководителем вдруг стала Дина, Сергей же — лишь актёром. — А я… — он задумался, а Дина хитро улыбнулась, и в её глазах сверкнула озорная искорка.       На этом видение закончилось, потому что Серёжа выцепил слухом название нужной ему станции и вернулся из мира грёз на землю к простым смертным. Но фантазию свою он не бросил. Перед сном Серёжа попробовал помучить Дину ещё разок, но у него ничего не выходило. Он закрывал глаза, рисовал перед внутренним взором линию её шеи, которую хотелось потрогать, попробовать коснуться губами, может даже прикусить. Ну, так, символически. Видел её слегка розовые губы, которые всё сильнее хотелось поцеловать, попробовать, насколько они мягкие. «А кожа у тебя гладкая? Вот бы дотронуться… Господи, да что же со мной происходит? Неужели я влюбился?» — Серёжа не понимал сам себя, да и надёжного советчика, которому можно было доверить сокровенное, рядом не было. Мать снова выкатила упрёк, что мол, слишком поздно пришёл. Даже не спросила почему, ей как будто было всё равно, но причину поругаться она в этом нашла. — Ты так со своими лошадьми совсем учёбу забросишь, — сказала Лариса сыну вместо «Приятного аппетита» или «Как прошёл твой день, сынок?». — Не заброшу, — привычно буркнул Серёжа в ответ. Отца дома не было, но даже будь он рядом, к нему Серёжа и не подумал бы прийти ни с какой проблемой, а тем более с такой — отец бы только высмеял. А сестра маленькая совсем, что она может понять?       Вот и остался Серёжа один на один со своими проблемами и грёзами об однокласснице. Он поймал себя на мысли, что эти фантазии нравятся ему даже больше, чем те, где он мстит пацанам. От них так тепло, приятно, как-то по-другому приятно. Не до возбуждения, конечно, но, когда Серёжа представлял себе Дину, ему становилось даже как-то спокойно, как будто мягким пледом укрыли. Но иногда этот уют и покой сменялся самыми настоящими слезами: такие девочки, как Дина, на таких мальчиков, как Серёжа, обычно не обращают внимания. А если и обращают, то исключительно когда таким девочкам что-то надо. «Нет, не будет там ничего. Закатай губёшку», — и Серёжа прятал слёзы в подушку.       Дина же размышляла совсем в другом ключе. Она никак не могла понять, почему Серёжа такой неприступный, такой холодный с ней, она ведь ему ничего плохого не делала, в отличие от других. «Как хочется, чтобы ты снова снял меня с каната, например… шанс обнять тебя, неприступный упрямец. Нужна хитрость, чтобы Серёжа пришёл на помощь!» — раздумывала Дина. Если Серёжа облизывался на Динину шею и губы, то Дина тонула в его глазах. Да, не очень оригинально, но разве в этом дело? Дина влюбилась в эти бездонные тёмно-карие глаза. На солнце в них умудрялась промелькнуть зелень, как будто у Дины стащил. По крайней мере, Дине хотелось, чтобы Серёжины глаза хотя бы чуточку стали светлее, не такими грустными и ехидными.       Иногда Дине казалось, что Серёжин взгляд менялся, когда он смотрел на неё. Еле заметно, на чуточку, но менялся. Становился более кротким что ли, не таким ехидным. Дина не фантазировала, как Серёжа, но постоянно по памяти выстраивала в мыслях его образ, хотя и видела его самого каждый день. Если Дина и плакала, то из-за того, что объект её обожания так жестоко себя с ней вёл.       Танцы в восьмом классе — незабываемое событие для любого подростка. На одном таком мероприятии, кажется, в честь Нового, тысяча девятьсот семьдесят пятого, года, Дина с Серёжей даже танцевали вместе какой-то медляк. Серёжа ощущал в руках живое и тёплое тело, которое так и норовило к нему прижаться ненадолго, и ему нравилось это ощущение. Он даже позволил себе чуть ближе привлечь девушку. Осторожно, чтобы по физиономии не получить. Девушка ответила взаимностью и сцепила руки у него на шее. Ребята были уже так близко, что её волосы щекотали ему шею. Он даже почти отпустил контроль и почти коснулся ладонью её щеки, как будто никого не было вокруг и никто бы не увидел, да и Дина подалась ещё чуть ближе к нему… но тут внезапно, как назло, кончилась музыка. Пришлось расцепить объятия. К тому же, это был заключительный медляк. Ребята стали медленно расходиться по домам. Серёжа увидел, что Дина сидит на скамейке и крутит в руках шапку. — Дин? — он осторожно подошёл к ней. — М? — она подняла голову, — а, Серёж, ты… — А ты чего тут сидишь? — Папу жду. — Зачем? — Серёжа присел рядом с Диной, всё ещё смотря на неё. — А он меня по вечерам встречает обычно. А ты чего домой не идёшь? — Да я уже шёл, а тут вижу — ты сидишь. Я подумал, может, случилось чего? — Да нет, всё нормально, — тепло улыбнулась Дина. — Я тогда пошёл? — решил уточнить парень. Дина пожала плечами и кивнула. — Давай. До завтра. — До завтра, — Серёжа надел шапку и на прощание тронул Дину за плечо. Он ушёл, а Дина подпёрла голову руками и улыбалась сама себе, упиваясь совсем недавними объятиями, а потом и прикосновением. А Сергей ещё долго смаковал воспоминания о Дине: какая она маленькая, какие у неё волосы красивые — вьющиеся рыже-каштановые. И глаза зелёные. Словом, не девушка — мечта.       Весной, где-то в мае, всем классом двинули гулять в Парк Горького, в Нескучный сад. Серёжа сначала не собирался, но потом, когда узнал, что Динка будет, решил попробовать воспользоваться этим шансом, хотя до конца не был уверен, что в этой компании ему место и что там будут рады его видеть.       Ребята довольно скоро разбились на группки и разбрелись по парку. Дина вообще откололась ото всех. — Дин, да ты чего? — звали её девчонки вернуться. — Да ну вас. Вы шумные. Тишины хочу. — Ну смотри! Если что, возвращайся! — Посмотрим на ваше поведение, — усмехнулась Дина и двинулась вдоль аллеи. Серёжа решил брать быка за рога, ну или хотя бы попробовать. Он общался со своими приятелями и вдруг, обернувшись на голоса девчонок, увидел, что фигурка с копной рыжих волос и в зелёном платье отделилась от общей компании и куда-то направилась. Как-то отговорившись, он решил последить за Диной, куда она пойдёт. Чувствуя себя охотником, юноша нагнал одноклассницу и теперь вёл её взглядом. Вот она свернула, это шанс! — О, Диныч? — Серёжа сделал вид, что гулял тут, не замечал Дину и только сейчас увидел. — Ой, напугал! — от неожиданности Дина даже отпрянула. — А ты чего одна? — Да надоели они все. Хочу погулять без них. — Может, можно мне… с тобой? — Серёжа смущённо опустил глаза. Дина возликовала, но виду не подала, как мама учила. — Пойдём, — пожала плечами она и не спеша двинулась дальше по аллее. Серёжа, сунув руки в карманы, пошёл с ней рядом. Они шли в молчании, пока Дина вдруг не воскликнула: — Ой, ты знаешь, я тут такую классную книгу прочитала! «Чёрный красавец» называется. — Про что? — последовал вопрос. — Про чёрного жеребца и его приключения. — Так это для детей, — протянул Серёжа. — А я кто? — хихикнула Дина. Серёжа тоже улыбнулся, — мне папа перевёл с английского, и это так захватывающе! Хочешь, дам тебе почитать? — Хочу, давай. Когда дашь? — Хоть сегодня. Заходи. — Зайду… — задумчиво повторил за Диной Серёжа, — слушай, а я всё хотел спросить. Только не бей, — он вскинул ладони в сдающемся жесте. — Да до тебя ещё дотянуться надо, — мягко подколола Дина и Серёжа растянул в ухмылке уголок рта. — А что у тебя с Арменчиком? — осторожно произнёс он. — Ха-ха-ха! — взорвалась Дина. — Чего ты хохочешь? — смех был таким заразительным, что Серёжа улыбнулся ещё шире. — А почему ты спрашиваешь? — Да вы всё как-то вместе да вместе. — Где же вместе? — Ну домой ходите вместе. — Серёж, мы просто живём в одном дворе. Даже не в одном доме. Играли в одной песочнице, мамы знакомы. Вот и всё. — И всё? — Серёжа опешил, но скорее от радости. Даже если у него не хватит смелости Динку заграбастать, по крайней мере она не Арменчика девочка. Не то чтобы Серёжа Армена ненавидел или что-то в этом роде, но ревность закипала, когда он видел Дину с Арменом рядом. — А ты что подумал? — в шутку возмутилась Дина, — я девушка честная! Серёжа не нашёлся, что ответить, только продолжал улыбаться.       За книжкой Серёжа зашёл вечером. Он собирался на ипподром, и по пути зашёл к однокласснице. Та тоже собиралась куда-то уходить и они решили пройтись вместе до метро. — «Чёрный красавчик», — хмыкнул Сергей, листая страницы. — Прям почти ты, — смущённо заметила Дина. Сергей сделал вид, что не услышал. Однако, когда они прощались у входа в метро, он собрал всю наглость в оба своих кулака и сделал то, чего так давно хотелось: решить попробовать, насколько у Дины мягкие губы. Он её поцеловал. Не по-французски, на это храбрости бы не хватило, да и рисковать не хотел — вдруг Динка звезданёт ещё куда-нибудь? Сергей просто осторожно поцеловал Динку в верхнюю губу, так получилось. Динка вспыхнула румянцем, задышала чаще и уже хотела обнять любимого мальчишку за шею, но этот мальчишка быстро отстранился, как будто обжегшись. Динка, всё так же смущённо улыбаясь, отвернулась. — Дин? — Сергей тронул девушку за плечо, — ты чего? — Да ничего. Всё хорошо, — она была готова прыгать от счастья.       На этой ноте они разошлись по делам. Оба счастливые, и почти влюблённые. «Почти» касается Сергея. Он, как обычно по своей привычке, вертел в голове сомнения и накручивал самый негативный исход своей неосторожности. В этом его убедили события следующего года.       На следующий год Дина переехала и поменяла школу. Никаких вестей от неё парень не получал, да и совсем не надеялся на такой подарок судьбы. Серёжа снова замкнулся, снова стал сам по себе, полностью ушёл в учёбу и в самого себя. Его не волновали ни окружающие люди, ни их отношение к нему. Он словно отгородился невидимой стеной от внешнего мира.       Однажды, в конце сентября, выходя из школы и направляясь домой, Сергей увидел знакомую фигурку. Она явно шла в его сторону и радостно махала ему рукой. — Серёжка, привет! — улыбалась Дина. — Ого! Привет, — не ожидал такого поворота Сергей, — а ты… ты же вроде ушла от нас? — он остановился в ожидании, когда она подойдёт поближе. — Да, но я соскучилась по тебе… ты не рад меня видеть? — Я вообще не ожидал тебя увидеть. Ты же переехала, да? — Сергей был очень рад её снова видеть, но накрученные им же самим мысли не давали радоваться. «Ведь если она переехала, не сказав мне ни слова, значит я ей не нужен», — думал он. — Да, — кивнула Дина. — Ну, и как тебе там? — Чужое всё. И они немецкий учат, — грустно потупилась Дина. Они стояли друг напротив друга и смотрели себе под ноги. Дина хотела обнять парня, но почему-то не решалась. Сергею тоже хотелось бы, чтобы его обняли, но тут… — О, Диныч! — девчонки отбили её у Серёжи. Парень понял, что в этой компании он явно будет лишним. Его накрыла пока что несильная тоска и он просто развернулся и направился домой. — Девки, я… — Ты не к нам? А к кому? К Арменчику? — чуть ли не в один голос поинтересовались девчонки. — Да причём тут Григорян? — не понимала девушка. — Ну! Мы вас сосватали уже! — Знаете, куда идите! — засмеялась Дина. — А к кому? А, ты к Головкину? Ну ты извращенка! — Почему? — недоумевала Дина. — Он же не моется. — Однако списывать у него алгебру с геометрией и химию тебе это не мешает, — Дина обиделась за него. — Тут любовь, Нин! — Идите вы… — и Дина побежала догонять друга. Догнала минут через пять — дорогу от школы до Беломорской улицы она знала хорошо, плутать не пришлось. Вскоре она увидела силуэт парня. — Серёж! — он не обернулся, просто не услышал, — Серёжа! — она подбежала справа и он обернулся. — А? А, это ты опять… — Да. Ты домой, Серёж? — Ну да. Сейчас сделаю кое-какие уроки и на ипподром поеду. А ты чего с девчонками не осталась? Вы с Нинель дружите ведь, — он отвёл взгляд в сторону. — Ну, потому что я к тебе пришла, — она попыталась взять его за руку, но он не любил, когда его трогают и отвёл кисть, — я просто хотела повидать тебя. Мы вряд ли теперь увидимся, — погрустнела девушка. — Почему? Ты же в конную школу собиралась. Уж года три собираешься. Там и увидимся. — У меня репетиторы, да и с мамой не договорились, — вздохнула Дина, — ну, вернее, договорились, но она меня недопоняла. И теперь я буду ходить в клуб при Тимирязевке. — Жаль конечно… — парень потупил взгляд, — ну, ты приходи на выпускной. — Кто меня там ждёт? Да и пустят ли меня, я же в другой школе, — Дина тоже опустила глаза. — Я тебя… — он что-то начал говорить, но мимо проехал шумный грузовик, и Дина не расслышала его слов. — Что? — переспросила девушка. — Да так, ничего… — парень смутился и отвернулся. Дальше они шли в полном молчании. Скоро замаячили дома, через жёлтые листья было видно ребятню, с визгом носившуюся по двору. — Ладно, я пришёл. Счастливо! Было приятно тебя увидеть, — он уже пошёл к подъезду, но потом вернулся к ней и произнёс, ковыряя носком ботинка асфальт и пиная опавшие листья: — Кстати, Дин… ты вот в Тимирязевку будешь на верховую езду ходить, а я туда собираюсь после школы поступать. Ну, если тебе интересно… — последнюю фразу он произнёс не очень уверенно. — Я тоже хотела туда, — удивилась совпадению Дина, — на коневодство. — Вот, и я тоже! — Сергей немного оживился, — Может, мы увидимся там, — эта реплика прозвучала довольно загадочно. — Где? — Серёжа от волнения стал коряво строить предложения и Дина его не поняла. — Ну, на верховой езде, например. Я подумал… может, я туда перейду. Я слышал, вроде, при поступлении могут зачесть, что там занимался… — Сергей говорил, не глядя на Дину. — О! Это будет здорово, Серёж! — она бы обняла его от переполняющих чувств, если бы не знала, что Серёжа непрошенных объятий не любит.       Они бы поговорили ещё, но тут на горизонте замаячил Серёжин отец, который тоже шёл домой. Он увидел сына с какой-то девушкой, и подошёл к ним, нисколько не заботясь о том, что может помешать разговору. Дина заметила, как Сергей был похож на отца, особенно разрезом глаз. Вот только ростом сын был повыше отца и черты лица у него были более заострённые в сравнении с отцом. Сергей закатил глаза и отвернулся, а Дина из вежливости кивнула. — Здрасьте… — Здрасьте, здрасьте. Всё лясы точим? — после этой реплики отец лупанул сына по спине. Видимо, так он «просил» сына не сутулиться. Сергей поёжился и выпрямил спину. — Да мы буквально минуты две стоим, — проговорила Дина. — М-м-м. Ну-ну. А я тебя помню, по-моему, — прищурился отец Сергея, — ты же с моим охламоном в одном классе учишься, да? Вы всё домой вместе ходили. — Ну да. Училась, — девушка осеклась. — Перевелась, что ли? — Да… — Дина как-то растерянно смотрела на бывшего одноклассника. Было очень заметно, как ему неприятно общество отца. Он даже спиной к нему развернулся и отошёл на пару шагов. — Ну, и как в новой школе? — всё не унимался отец Сергея. — Непривычно пока. Я только перешла, да и год недавно начался. — Ну, успешно тебе окончить школу, — и отец пошёл домой. Сергей, проводив его брезгливым взглядом, тоже стал прощаться, — домой иди, слышь? Хватит трепаться, — это отец сказал Сергею, но можно было подумать, что и Дине он отдал ту же команду. — Я пойду, Дин. Не хочу лишних скандалов, — Сергей снова развернулся к девушке, оглядываясь на отца. Тот не задерживался и уже исчез в подъезде. — Тебе не влетит? — обеспокоенно спросила Дина. — Да пошёл он… — отмахнулся Сергей, — я тоже пойду, а то не успею на ипподром. — Да, давай. До встречи? — Дина, сама не зная зачем, протянула ему руку. — Скорее всего… — он взялся за её ладонь и не очень сильно сжал. Он ушёл, а Дина заметила, что его отец выглядывал в окно. «Странный человек, какой-то грубый. При посторонних так себя вести с сыном разве можно?» — подумала Дина. Однако к метро она шла довольная и счастливая. Пусть встреча прошла не по тому сценарию, который она себе представляла, но она была счастлива уже тому, что увидела любимого мальчишку, что прошлась с ним до дома, намёку на встречу в будущем…       Да, Дина должна кровь из носу поступить в Тимирязевскую! А для этого надо было поднажать на биологию и химию. С математикой и русским трудностей Дина не испытывала. С биологией и химией, в общем-то, тоже не было проблем, но одно дело школьная программа, а другое — вступительные экзамены в Тимирязевскую академию. Поэтому Дина уже с середины сентября бегала по репетиторам. В нагрузку к нужным ей предметам добавился репетитор по немецкому — Дине не хотелось портить аттестат тройками.       Выпускной класс пролетел для неё как в тумане: репетиторы, конноспортивная школа, репетиторы. Дина выматывалась в ноль. Однако на вступительных экзаменах ей зачлись её занятия верховой ездой. Там же, на уроках верховой, она познакомилась с шебутной девчонкой по имени Ксюша. Она тоже болела лошадьми с малолетства, и так же, как и Дина, хотела попытать счастья и поступить в Тимирязевку. Они с Диной довольно легко и быстро сблизились и стали хорошими подружками. А потом появился Серёжа. Дина очень ему обрадовалась и обняла бы, если бы не знала, что он не любит прикосновения. — Ого! Я думала, ты не придёшь… — Да я сам не ожидал, что получится, — пожав плечами, ухмыльнулся Сергей. — Я так рада тебя видеть! — она погладила его по плечу, хотя разрывало желание обнять и затискать. Но Сергей позволил хотя бы немного себя потрогать и Дина была рада даже этому. Сергей быстро влился в коллектив, став там одним из лучших наездников, и даже прослыл специалистом по лошадям: он очень много знал о повадках и характерах лошадей, и подопечные у него всегда были ухожены, обласканы и сытно накормлены. Лошади действовали на нелюдимого и закрытого юношу подобно волшебному лекарству. После общения с ними, он буквально расцветал.       Дина видела это и от души радовалась за бывшего одноклассника. Как-то раз, когда они шли по домам, он даже взял её за руку! Дина расценила это, как знак внимания, знак симпатии. Но, скорее всего, Сергей имел ввиду немного другое: ему хотелось просто потрогать тёплого человека. — О, мой папа сказал бы, что, если человек так любит животных, значит так же сильно он любит жизнь. М, нет. Не так… наше отношение к лошади иллюстрирует наше отношение к жизни, во, — вывела Ксюша, когда однажды Дина поделилась с ней своим секретом и переживаниями из-за Серёжи. — Откуда твой папа это знает? — спросила Дина. — О, он страшный человек, — Ксюша загадочно прищурилась, — он психиатр. — Мамочки! — Дина в шутку даже отпрянула от Ксюши. — Да-да. И я думаю, что про твоего высокого брюнета в белом ботинке, — Ксюша хихикнула собственной шутке, — папа сказал бы так: он чувствительный, ласковый и любит заботу. А главное — уравновешенный. — Ты думаешь? — Дине понравилось, что Ксюша назвала Серёжу ласковым и чувствительным. Дина сама хотела это в нём разглядеть, но у неё, почему-то, не получалось. Она видела только то, что Серёжа закрылся после того, как она, Дина, ушла из их школы. Обиделся, наверное. — Да, я так думаю. Но я не психиатр Михал Михалыч, — улыбнулась Ксюша.       Где-то зимой Дина набралась смелости и поцеловала своего Серёжу. Это был очень запоздалый ответ ему на тот весенний порыв. Правда, он не оценил. Не был готов к таким порывам.       Динка схитрила и сделала вид, что свело ногу и из седла она сама не вылезет. — Ай! Как больно-то! — начала притворяться она, подъезжая к конюшне. Перед этим она, конечно же, увидела, что Сергей тоже на подходе. Она даже схватилась обеими руками за голень, немного свешиваясь из седла и рискуя упасть. — Ты чего? — прозвучал вопрос. Это, конечно же, Сергей подъехал. — Ногу больно, ужас, — Дина морщилась изо всех сил. — Так слезай… — логично предположил парень, уже проехав вперёд. — Не могу. Ногу свело. Помоги, пожалуйста? — Я? Чем я тебе помогу? — он остановился и так и застыл, обернувшись к Дине. — Слезть хотя бы помоги, я ногу почти не чувствую, — жалобно попросила девушка. Сергей пожал плечами и спешился. — Ну, давай попробуем… — он подошёл к ней и протянул руки, готовый поддержать. Дина вытащила правую ногу из стремени. — Не могу левой пошевелить, — продолжала хитрить она, — можешь вытащить её из стремени? — Ну ты обнаглела, подруга! — хохотнул Сергей, но принялся Дине помогать. Ей было приятно его прикосновение и она глубоко вздохнула от удовольствия, — чего ты? Больно? — он глянул вверх на неё. — Да нет, судорога просто. — Так, ну сползай, что ли, как-нибудь… я тебя поймать попробую. — Попробуешь потому что не любишь, когда тебя касаются? — хитренько поддела Сергея Дина. — Нет, потому что не уверен, как ты из седла вылезешь, — огрызнулся Сергей, глянув на неё исподлобья. Дина ухмыльнулась и, как Сергей и сказал, стала сползать ему в руки. Он поймал её и, на всякий случай, сжал покрепче, чтобы не уронить. Воспользовавшись этим, Дина обхватила его за шею и на свой страх и риск поцеловала его в уголок губ. — Э! — последовало возмущение, — ты чё делаешь? — Благодарю за помощь, — с хитрой улыбкой на лице сказала Дина. — Я так понимаю, нога твоя в порядке? — Сергей явно был недоволен, но рук пока не расцепил. — Ну вроде… — ухмылялась Дина. Тогда Сергей поставил её на землю и посмотрел на неё со смесью раздражения и, как показалось Дине, презрения, — ты чего, Серёг? — спросила она, уже не ухмыляясь. — Ты зачем это сделала? — Затем же, зачем ты весной меня… — начала Дина, но Сергей фыркнул и нахмурился. — Какая хрень у тебя в голове! Дурочка… — бросил он и зашагал к своей лошади. Дина не понимала, что думать. Вроде бы он её оскорбил, но ей казалось, что это было не со злости, что он больше смущён, чем зол. Конечно, было обидно, ведь мог бы и поцеловать в ответ, но с другой досадно из-за собственной поспешности. «Знала же, что Серёжка не так прост… но как хотелось его поцеловать! Что теперь будет, интересно…».       Грустно вздохнув, Дина взяла под уздцы свою лошадь и повела её в стойло. Когда она ещё возилась с ней, то краем уха услышала быстрые шаги. Дина обернулась и увидела удаляющуюся фигуру. Это Серёга решил уйти побыстрее. Дина покивала сама себе, мол, ну, конечно, а чего ты ожидала, и продолжила возиться с лошадью.       Сергей злился. На Дину, на самого себя. На неё за её глупость, на себя — за свою. «Что она себе думает?! Что у неё только за дурь в голове живёт?! Я ей помочь хотел, а она — дура! А, собственно, что такого она сделала? Ну поцеловала тебя, что тут такого? Ты ещё скажи, что не грезил Динкой. Ну ладно, не грезил, но думал же о ней. И там что-то у тебя колыхнулось. Чего ж ты сейчас-то на дыбы взвился? От неожиданности? Дурак. Молись теперь, чтобы Дина не перестала с тобой разговаривать!» Под такой диалог с самим собой Сергей возвращался домой.       После этого инцидента Дина Сергея не трогала, не хотела его напрягать. А он не трогал её — не хотел услышать чего-нибудь вроде «не хочу тебя видеть». Так, в спокойном нейтралитете, они и существовали до вступительных экзаменов, сведя общение до «привет, как дела, пока». Но обоим очень хотелось перешагнуть через тот поцелуй и снова начать хотя бы разговаривать друг с другом.       До самого лета Сергей вспоминал её нарумяненные морозом щёки, красные губы, которые так беззастенчиво его коснулись, и страстно желал снова увидеть и почувствовать всё это снова. Очень он корил себя за то, что оттолкнул девушку. А Дина не обиделась. Она только боялась, что Серёга опять уйдёт в себя и не вернётся.