Полгода спустя
Еще никогда дорога в Брайтин не казалась Джастину настолько долгой — или же такси из аэропорта ехало медленно, застревая в пробках. Но можно было предположить, что так и будет, если выбрал неудобный с точки зрения питтсбургских дорог рейс из Нью-Йорка. Пожертвовал эмоциями от вида Брайана в толпе встречающих, чтобы прибыть на два дня раньше, после того, как успешно завершил дела.
За прошедшие месяцы Джастин уезжал не раз, и не только в Нью-Йорк. Но эти отъезды сильно отличались от первого — после отмененной свадьбы. Тогда утром Джастин ушел тихо — так покидают место преступления, стараясь не оставлять улик — в надежде, что рано или поздно боль пройдет. Теперь же Брайан сам отвозил его в аэропорт, и на сердце было спокойно от невысказанного, но просигнализированного каждым жестом и движением «Я тебя жду» и ответного «Скоро вернусь».
Еще ни разу не было такого, чтобы Брайан не встретил его, давая возможность броситься в объятия с разбега и прочесть во взгляде «Я скучал», чтобы тут же вложить в поцелуй «Считал минуты до встречи с тобой…».
Не могло быть по-другому: все чувства оставались в Питтсбурге, с Брайаном.
Дома. Джастин даже подумывал отказаться от аренды нью-йорской квартиры и студии, но решил, что будет там останавливаться, приезжая с Брайаном. Пока из-за занятости обоих удалось всего лишь раз, но и это маленькое путешествие отличалось от нечастых визитов Брайана в те пару лет, что они еще встречались после…
Не было напряженности, какой-то сложной игры с непонятным текстом роли — их заменили прогулки вдвоем. Джастин неплохо изучил город — было, что показать, разделяя невольно появившуюся любовь к Большому Яблоку с самым дорогим в мире человеком.
И с каждым днем осознавая, что ничего не пропало. И пусть семнадцатилетний Джастин Тейлор с его категоричностью и непримиримостью растаял в прошлом, он оставил главное — неистребимую, страстную и опаляющую любовь к Брайану. Да, пришлось найти силы снова за него побороться — с ним же самим, что было невероятно сложным. Но все-таки победил!
И недоверие Брайана, и замкнутость, и тщательно скрываемый страх что он, Джастин, снова исчезнет. Нет, больше никогда! Потому что ничто в этом мире не стоит Брайана. Ни карьера, ни деньги, ни слава… Все меркнет перед постоянно повторяемым «Я тебя люблю» — пусть даже поначалу и пришлось продираться сквозь молчание и усмешки. Это не было поводом скрывать собственные чувства.
Не все оказалось просто… Когда исчез любовник Брайана — внезапно, дав возможность едва ли не всей Либерти полюбоваться на два обнаженных тела, — Брайан тоже пропал. Не отвечал на звонки, не показывался в «Киннетике», не говоря уже о «Вавилоне».
Джастин не находил себе места, и мозг, видимо, решил тоже стать художником, рисуя одну картину за другой. Брайан ищет Джета, наплевав на остальных. В том числе и на него. И находит! Или же тоже уезжает из Питтсбурга уже навсегда…
На третий день метаний Дебби, прибегнув к испытанному средству — ведерку мороженого, — постаралась призвать к порядку, буквально заставив выслушать себя:
— Джастин, не забывай: Джет для Брайана не чужой. Извини, тебе, наверное, неприятно, но придется пережить. Иногда мне кажется, что полтора года назад он приехал сжигать мосты, связывающие с Питтсбургом. И не встреть Джета, точно продал бы все, и только бы мы Брайана и видели. Но почему-то не могу его в этом винить.
Джастин дернулся, желая встать с дивана и уйти, чтобы не узнать, кого она винить может! Но Дебби, схватив за руку, мягко заставила остаться, продолжив:
— Только Джету удалось примирить Брайана с действительностью. Снова научить жить в мире, где нет тебя… Вопрос, знал ли об этом сам Джет, лучше оставить открытым, мне действительно неизвестно. Джет лечил его раны как мог, заделывал дыры в сердце, а получилось, что Брайан жестоко ранил в ответ. Пусть и не он отдал ему эти чертовы фотографии, но ты же понимаешь, что суть не в том,
как Джет узнал, а в том —
что.
Дебби замолчала, а Джастин не спешил отвечать. Да и что здесь можно сказать? Как истеричный ребенок, прокричать, что у него сердечных ран было не меньше, но не кинулся же искать лекарство! Работал, как проклятый, чтобы имя Джастина Тейлора зазвучало в мире искусства — в том числе и для того, чтобы вернуться к Брайану!
Разве на его долю не выпало адской боли? Видимо, все решили, что он там, в Нью-Йорке, развлекался на полную катушку — даже Дебби, не упрекнувшая ни единым словом. Хорошо, пусть так… Да, не смог, наверное, понять, когда и где «треснуло» и как эта самая трещина умудрилась расползтись, все больше отдаляя их с Брайаном друг от друга до тех пор, пока не оказалось, что «вместе» прошло мимо.
— Дай Брайану немного времени. Он успокоится и придет в себя. И к тебе.
Ничего не оставалось, кроме как согласиться. Или сделать вид, что согласен, продолжая мучительное ожидание. Цикл мастер-классов в институте изящных искусств закончился, и Джастин чувствовал себя медведем, запертым в клетке. В Нью-Йорке, конечно, нашлись бы дела — они были всегда. Но уехать сейчас равносильно подписанию приговора отношениям с Брайаном.
А потом Дебби объявила, что они с Карлом отправляются в Париж: Брайан решил поздравить с Рождеством в июне, оплатив билеты, отель, экскурсии и иные расходы. Такую Дебби — радостно-взбудораженную — Джастин не видел настолько давно, что и не помнил, возможно ли вообще такое.
И только когда они уехали, оказалось, что одному в непривычной тишине дома, где не включен канал «Магазин на диване», не пахнет готовящейся едой, не тарахтит стиральная машина и не раздается немузыкального пения, куда более тошно. Безмолвие стало врагом, заставляя думать о самом худшем…
Но во второй вечер раздался тихий стук в дверь, и у Джастина сразу же екнуло сердце. Потому что… Да, это был Брайан. Спокойный, очень соответствующий гнетущей обстановке, сказавший только:
— Пойдешь в «Вавилон»?
И только когда клуб встретил аплодисментами, стоило им показаться в дверях, Джастин подумал, что идея была не лучшей. Но Брайан только усмехнулся, демонстрируя собственное превосходство, и потащил на танцпол, где для них освободили круг в центре.
Двигаясь в ритме незнакомой песни, Джастин почувствовал, что этот танец отличается от всех прошлых. Они — два человека, знающие, что будут вместе, несмотря ни на что. Потому что хотят этого. И по легкой изменившейся улыбке Брайана понял, что он осознает то же самое. Они не забыли прошлое и полны решимости строить будущее — только свое, без оглядки на посторонние мнения, существующие устои и традиции. Все это едва не разрушило их отношения окончательно…
А потом были обрывки разговоров со всех сторон: «Раз проклятие снято, Джош решил попросить у Кайла прощения, и Дейв собирается сделать Мэтту предложение… Теперь можно!».
Джастин весело фыркнул: взрослые же люди, как могут верить в такую ерунду? Но, с другой стороны, это говорит о том, что «Вавилон» живет своей, в чем-то сказочной, жизнью. Как и Либерти-авеню, где всегда будут жить легенды, лишь подчеркивающие особенную атмосферу этого места.
И фееричный Эммет с неизменным розовым «Космо» всегда рад поделиться очередной сплетней: на этот раз он сообщил, что «Дом Вика Грасси» получил солидное анонимное пожертвование, которое позволит принять новых пациентов. Брайан в ответ рассеянно кивнул, явно не желая это обсуждать, а Джастин не мог понять — почему.
После Брайан посадил его в «Корвет» и снова повез в Брайтин — пришлось удивиться тому, что за несколько дней поместье привели в порядок. Мебель уже не покрывали чехлы, а перед камином на что-то недвусмысленно намекал толстый пушистый ковер…
Джастину в такие моменты не хотелось разговаривать — только ловить губы Брайана своими и без слов давать обещания всегда быть рядом.
***
И сейчас такси, выехав за город, прибавило скорость: еще несколько минут, и он увидит дом. И Брайана… Чтобы до зимних праздников никуда больше не уезжать, а потом уговорить отправиться в Нью-Йорк вместе. Потому что сразу на трех рождественских выставках будут представлены его картины, нарисованные в студии Брайтина.
И это однозначно лучшие работы модного художника Джастина Тейлора. Потому что Брайан был рядом. Снова позволил себе чувствовать и любил так, что Джастин купался в нежности и страсти. И знал, что когда-нибудь сам сделает Брайану предложение — политика страны склонялась к признанию однополых браков, союз будет законным. И ещё одна приятная новость: как шепнула ему во время празднования новоселья — удалось уговорить на это мероприятие Брайана — Дебби, она уже начала присматриваться к фасонам свадебных платьев и собирается сесть на диету. Эклер в ее руках был лучшим доказательством серьезности намерений, на что Джастин не преминул указать, получив в ответ шутливый тычок в бок.
Джастин открывал дверь тихо, надеясь удивить Брайана — кабинет находился в отдалении от холла и гостиной. Но осторожно заглядывая внутрь, услышал насмешливое:
— Слон в посудной лавке.
И что мешало броситься навстречу, с разбега запрыгивая на стол?
— Помнешь документы, — констатация факта, не больше. Брайан притянул к себе, нежно целуя. — Я ждал тебя только послезавтра.
— А я не мог ждать так долго. Надеюсь, спальня все еще находится на своем месте?
Решив покинуть не предназначенную для него поверхность, Джастин случайно зацепился взглядом за строчку в поисковике ноутбука:
«Дженсен Стентон».
Они ни разу о нем не говорили. Вообще никогда. И сейчас, наверное, не самый подходящий момент. Но подходящего может и не быть.
— Что ты надеешься найти? — как можно нейтральнее спросил Джастин, обнимая Брайана. Он может и не ответить. Или даже послать — вместе с перспективой страстной ночи. Несмотря на все изменения, предсказуемость Брайана Кинни не повысилась.
— Не знаю, — столь же спокойно ответил Брайан. — Джет исчез отовсюду, даже адрес электронной почты недействителен. А я хотел бы увидеть его фотографии где-нибудь в красивом месте. На мотоцикле, а может даже не одного. Да где и как угодно, хотя бы и на крыле самолета в Вашингтоне! Чтобы удостовериться, что он меня забыл. И счастлив.
«Думаешь, это так быстро и легко? Да и вообще возможно?» — но озвучивать свою мысль Джастин не стал:
— Наверняка так и есть, просто он не хочет, чтобы об этом было известно.
Джастин сильнее прижался к Брайану. Пусть так: и у Джета все будет хорошо, и у всех остальных. Целуя Брайана и зная, что будет делать это до конца своих дней, Джастин желал счастья всему миру.
