Встречу — конечно, взвизгну да обниму. Время подуспокоило нас обоих. Хотя все, что необходимо сказать ему, До сих пор содержится В двух Обоймах Вера Полозкова
Джет не думал, что ему настолько понравится в Канаде — причем все, начиная от снежных метелей не желающей уходить зимы и заканчивая счастливым смехом Брайана, не забывшего об угрозе вытащить его на каток. Точнее, наоборот: на первом месте был Брайан. Пытающийся забить шайбу в охраняемые Гасом ворота, наливающий Джету в тарелку щедрые порции кленового сиропа — а как же, быть в Канаде и не наесться им до отвала? — не понимающий привычки местных оставлять рождественские украшения на домах почти до Пасхи и не желающий осматривать достопримечательности. «Я узнавал Брайана Кинни времен «все только начиналось» — когда ничья тень не отбирала его у меня, не омрачала ощущение грядущего счастья. Будто какая-то неведомая сила стряхнула морок, разорвала стягивающие душу и тело путы, внезапно и резко прояснила взгляд, вернув ему ясность и осознанность. Так в фильмах потерявший память внезапно все вспоминает и смотрит на окружающих другими глазами. Или тело главного героя покидает подселившаяся сущность, заставляющая творить невесть что, и он снова осознает себя. Не скажу, что с Брайаном было настолько однозначно, но не просто же так подобные сравнения пришли в голову. И не могу утверждать, что был определенный момент, в который я успокоился». Двенадцатилетний Гас, невероятно похожий на своего отца, оказался очень самостоятельным ребенком — как смеялся Брайан, уже за одно это он готов простить земле то, что она носит Мелани Маркус. Потому что Линдси водила бы сына за ручку до окончания университета. Джет на это отвечал, что рано или поздно в ребенке взыграли бы гены Кинни, и Линдси пришлось бы смириться. Или переключиться на Джей Ар. Пять дней пролетели как один. Каждый вечер ходить на ужин в разные места, пытаться проехать несколько метров на коньках — Джет и в детстве не особенно это любил, а сейчас после пары попыток выбрал скамейку запасных, — кататься с Гасом и Брайаном с горки на заднем дворе… А еще, когда Гас после вечера в доме Майкла и Бена остался у них ночевать, отправиться в клуб — как сказал Брайан, грех не попробовать такое развлечение в новой стране. «Это было одновременно и знакомо, и нет. И в какой-то момент я начал сомневаться, что все происходит со мной. Не сказал бы, что клуб чем-то принципиально отличался от «Вавилона» и ему подобных, но… Глядя на Брайана с бокалом, я впервые задумался о том, что в Питтсбурге он прежде всего владелец своего заведения, вынужденный принимать во внимание сей факт — иначе был бы не лучшим бизнесменом. Да, танцевал, да, порой — по слухам, уже далеко не так часто, как в пору до нашего знакомства — уводил кого-то в заднюю комнату, «чтобы не потерять с таким трудом затраханную репутацию», как сам говорил. Но сейчас… Такого Брайана я не знал, и чувствовал себя в его прошлом — он будто переместился туда, пригласив с собой. Сумасшедше красивый, привлекающий внимание, он двигался до капелек пота, заблестевших над верхней губой и на висках. А я смотрел как завороженный, пока Брайан не вытащил в центр, чтобы притянуть к себе, закидывая руки мне на плечи и обнимая. Не знаю, качались ли мы в едином ритме, но видел какую-то смелую, отчаянную решимость в его глазах. Это заводило, и я уже ловил его губы своими. И музыка отдавалась не только в ушах, но и в каждой клеточке тела, когда Брайан потащил меня в темный угол — видимо, таковые выполняли функцию задней комнаты. Через секунду все, кроме поцелуев Брайана, перестало существовать. И сразу вспомнился полыхающий разноцветными красками наш первый раз — внезапный, неожиданный, крышесносный. В этом была одна из выигрышных карт Брайана — невозможно было угадать, что он сделает. До момента, как начнет это делать. Это было быстро, рвано и резко — желание растворяло, смешиваясь с сигаретным дымом и привкусом виски. Тоже в какой-то степени танец, который не хотелось прекращать. Вздрагивая, я вернулся в реальность и, повернувшись в руках Брайана, прошептал прямо в его губы: — Давай останемся здесь навсегда. От Брайана я такого ответа не ожидал: — Мне не от чего и не от кого сбегать. И я на самом деле не знаю, почему на следующий день украшенные дома показались фальшивыми, падающий снег — липким и мокрым. А я сам себе — пустым и безжизненным, потерявшим что-то важное. И хорошо, что не было времени гадать, что именно: мы возвращались домой. И да, тогда это еще были «дом» и «мы». Или я не понимал, что уже или никогда и не было…»***
— Не знал, что в «Вавилоне» проходят весенние вечеринки. — Джет пытался перекричать громкую музыку, поддерживая беседу с Эмметом. — Это будет первая? Отлично! Что? Я совсем тебя не слышу… Диджеи, конечно, регулировали громкость, иногда убавляя, чтобы дать посетителям возможность не только подергаться на танцполе, но и пообщаться. Но все равно некоторые динамичные песни звучали оглушающе, не в пример медленным композициям, которых в ночном репертуаре было немного. Джету нравились субботние вечера в «Вавилоне». Точнее, вообще нравились субботы, когда он рано утром отправлялся в клуб заниматься с детьми, а потом ждал там Брайана. После тренировки они отправлялись в кафе — Дебби по выходным работала редко, а Джету казалось, что Брайана это более чем устраивало. После они приезжали в лофт, принимали душ и едва ли не падали от усталости — до соревнований оставалось меньше двух месяцев. Брайан озаботился костюмом. Джет не раз акцентировал внимание на том факте, что у Армани форму для соревнований мотоциклистов не шьют, и придется кому-то довольствоваться менее именитым нарядом. Брайан на это показывал средний палец, и как-то швырнул в него диванную подушку. Субботние вечера всегда оставались для «Вуди» и «Вавилона», где чаще всего они встречали Эммета и Теда с Блейком. Пара партий в бильярд, пара бокалов виски… Сегодня Джету показалось, что второй был явно лишним — слегка тошнило еще после обеда, как будто съел что-то не то или собирался заболеть. Наверное, вместо алкоголя стоило выпить содовой, а еще лучше — пару таблеток. Но Джет решил, что все пройдет само. Только вот пока не проходило… — Сейчас вернусь, возьму «Космо», — прокричал Эммет, прежде чем направиться к бару. Джет кивнул и начал оглядываться по сторонам в поисках Брайана, который пять минут назад на лестнице разговаривал с Тедом. И, судя по довольному смеху обоих, не о работе. Наверное, Тед делился планами на отпуск — в прошлые выходные они рассказали, что собираются отдохнуть в июне, и Тед спохватился, что сам даже не думал о том, куда поедет. Насколько Джет успел узнать Теда, наверняка выберет одну из стран, известных оперными театрами — если Блейк его не пошлет. В том числе и в выбранное Тедом место — в гордом одиночестве. Куда же мог подеваться Брайан? Ушел в заднюю комнату? С Тедом?! От этой мысли стало смешно. Его тоже не видно… Но мистер Шмидт часто покидал клуб с папкой в руках, наверняка сейчас ушел в кабинет управляющего за документами. Искать Брайана на задворках «Вавилона» Джет точно не собирался — сам придет. Танцевать — тоже не вариант, тошнота то отступала, то накатывала усиливающимися волнами. Наверное, лучше поехать домой. Джет сунул руку в карман, чтобы вытащить телефон и отправить Брайану сообщение, случайно глянул на танцпол, и… В центре Брайан танцевал с Джастином Тейлором! В первое мгновение Джет подумал, что ему привиделось из-за плохого самочувствия, но… Нет… Это были они, словно сросшиеся только для того, чтобы сию же секунду расцепиться, отшвырнув один другого, и снова приблизиться в ритме музыки. Очень похожей на ту, что звучала в кино, когда главному герою грозила серьезная опасность там, куда он лез по собственной глупости — тревожащую, бегущую по венам вместе с кровью. Вместо крови… А эти двое словно не видели собравшуюся вокруг толпу. Джастин протянул руку, желая коснуться Брайана, но тот увернулся. Для того, чтобы через секунду самому дотронуться… почти. Потому что тот тоже сделал шаг в сторону, но почти сразу позволил Брайану подтянуть себя за футболку и даже не обнять — сгрести, схватить, полонить, сжать, вжать, вдавить, вживить в себя… Ладони Джастина взметнулись на плечи Брайана, а сам он уткнулся ему в шею, не переставая покачиваться, игнорируя тяжелый ритм. Брайан же в ответ скользнул пальцами по его спине, остановившись едва ли в дюйме от пояса джинсов. И они смотрели так, словно хотели взорвать «Вавилон» напряжением, которое создавали каждым движением обезумевших в танце тел. Джет не мог оторвать взгляд от лица Брайана — словно закаменевшего, не выражающего ни единой эмоции. Особенно в те секунды, что Джастин был с ним. В нем. Им… И улыбался так самоуверенно, словно все уже решено, и Брайану осталась секунда до того, чтобы схватить его и утащить за собой. И если бы они сейчас начали целоваться… И тогда, среди хаоса и дьявольского разгула незнакомой песни Джет внезапно осознал — там, «во сне»… это были они! Их он видел несколько лет назад на этом танцполе! Вспыхнувшее воспоминание было беспредельно четким и ярким, а подступающая к горлу тошнота — настолько сильной, что перед глазами все завертелось, и Джет, соскочив со стула, едва успел добежать до туалета и склониться над унитазом. И пока желудок предавал, заставляя сдерживать вызываемые болезненными спазмами стоны, перед глазами, словно поставленный на «стоп» кадр, бесновались обнимающиеся Брайан и Тейлор. Нет! Этого не может быть! «Не знаю, сколько прошло времени, пока я даже не пытался справиться с рвотными позывами. Казалось, что таким образом извергну из себя и всю боль, скрутившуюся в тугой жгут внутри. И пусть изображение под веками периодически сменялось огненными всполохами, жгущими глаза, я надеялся на освобождение. Но бросило в мелкую противную дрожь, а все силы куда-то пропали. И уже прощаясь с собственным сознанием, я почувствовал, как меня отрывают от пола и тащат куда-то. Следующей была порция ледяной воды, льющейся на лицо и волосы, и незнакомый голос, доносящийся словно сквозь вату: — Вот уж не думали, что ты такой дохлый! Столько ставок, а он разнюнился из-за одного паршивого танца! Кинни явно сдает свои позиции, чего, в принципе, и следовало ожидать. Очнись! Даже если и перебрал слегка, от этого не умирают. Я попытался сфокусировать взгляд на незнакомце, но удавалось это весьма слабо. Точнее, не удавалось совсем: в воздухе плавали, переплетаясь, как минимум пять расплывчатых пятен. Какое же из них разговаривало? Снова холод на лице. Кажется, я стоял над раковиной. Точнее, пытался одновременно удержаться в таком положении и поймать струю воды, чтобы избавиться от мерзкого привкуса во рту. Почему не становится лучше и бросает в жар? — Все, приходи в себя! И если тебе интересно, Тейлора в клубе уже нет, а Кинни тебя ищет. Хочешь, чтобы здесь застал? Подобного желания у меня однозначно не было, поэтому оставалось только прохрипеть: — Я поеду домой. Через черный ход… — Упадешь, так что… — Да пошел ты! — удивительно, как в таком состоянии еще можно что-то чувствовать. Ну, или пытаться это делать. Я оттолкнул говорящее пятно и почти дошел до неприметной задней двери, как вдруг услышал знакомый голос: — Джет! Что с тобой?! Тревога была настоящей. Но это был первый раз, когда я захотел и попытался оттолкнуть Брайана. Наверное, удалось бы, будь побольше сил, но пришлось довольствоваться тем, что оказался даже не обнятым — схваченным и перехваченным. Почему-то подумалось, что на пути к свободе… — И почему я не удивлен? — а вот это было адресовано уже не мне».