On the other side of the lens

Сердце билось чаще при смерти, вот что удивительно. Выжимая все соки, оно стремилось разорвать грудную клетку, будто лишний раз желая упомнить о своём существовании. Упомнить о том, что его носитель всё ещё человечен. Он бежал ровно до тех пор, пока впереди не предстал белоснежный пролом. Секундное падение вызывает в черепной коробке ряд тысячи воспоминаний, что, казалось бы, не укладывались и в десяток лет. Мужчина не успел и руку протянуть. Боль сковало тело предсмертной судорогой, пока уста не испустили последний выдох с неразборчивым кашлем. Кажется, слова.

Ты слышишь меня? А видишь? Голос вторит только одно — "Очнись".

И свет меркнет навсегда. Яркий проблеск света ударяет сквозь тонкую кожицу век, заставляя разноцветные блики строить бестактные танцы вокруг, сверкая то тут, то там без распорядка. Проходят ещё несколько секунд прежде, чем другой мужчина медленно, и будто нехотя так разлипает свои ресницы. Глаза сразу раздражает въедливый зуд, что исчезает спустя мгновения. А тот поначалу даже не верит собственному взору, цепляющему окружающий мир. Точнее всё же собственному сознанию. В его подкорку врываются обманчивые отрывки происходящего за часы до. Быстро мелькающие кадры сменяют собой другие, заставляя уверовать в невозможное. Постепенно пазл складывается в единое целое. В том числе

Смерть

Ладонь метнулась ниже, отрывая ткани одежды прочь с окровавленного участка. Обеспокоенное тем, пулевое ранение отдаётся пульсирующей болью, заставляя её обладателя скривится от неприятных позывов, глухо застонать в зажатые губы. Джей непонимающе сводит линию бровей к переносице. В голове строится последовательность действий. Он осматривается ещё раз для того, чтобы убедиться в локации своего пребывания. Тот же дом, тот же обманчивый образ в голове. Обманывающий. Пальцы сминают пару листков на полу под телом. Всё это козни, очередные игры с разумом. Потеряв столько крови, повредив возможные органы, он остаётся жив? Это было не единственным вопросом, брошенным далеко к пределам тишины. Однако, откладывая размышления прочь, фигура хватается конечностью за край столешницы. Человек делает попытку подняться, однако шероховатая кожа рук, коя перепачкана багрово-красными разводами, предательски скользит по поверхности, кидая тело оземь. Обратно к месту захоронения. Сейчас он так беспомощен. Сейчас он болен. Сейчас сознание машет ему ручкой, прощаясь. До встречи.