***
Сережа открыл глаза через силу, краем сознания отмечая боль в руке, но та отчего-то приносила спокойствие. Он поднялся с кровати и направился на кухню выпить воды, уже в пути услышав доносящийся из неё шум. «Олег уже вернулся?» Стоило ему выглянуть из-за косяка, как догадка подтвердилась: Волков стоял у плиты и, видимо, что-то жарил на сковороде, вовсе не замечая появления второго. Сильное желание подойти и обнять со спины почти пожирало Разумовского. «Нет, я не имею на это права» — грустно подумал парень. Но его тело будто само, бесконтрольно, тянулось стать ближе. И уже когда он почти подошёл к столешнице, Олег быстро развернулся к нему, направив пистолет прямиком в голову. От такого внезапного действия Сергей дрогнул. — Не подходи, — сказал Волков спокойно, а для Серёжи это стало точкой невозврата. Именно в этот момент он понял: как раньше больше не будет. — Это я, Олег, просто я, — подняв руки в примирительном жесте, проговорил парень. — Я знаю, что это ты, поэтому говорю — не подходи. — Прости… Наемник молчаливо убрал оружие за пояс и вернулся к готовке. — Еда скоро будет готова, — в ответ тишина. Повернув голову, он увидел, что Сережа сидит за столом, склонив голову. Закончив готовку, он поставил две тарелки на стол. Сергей аккуратно пододвинул свою порцию ближе, здоровой рукой, взяв вилку. Есть не хотелось от слова совсем, но для виду он ковырял еду, иногда съедая кусочки мяса через силу. Заставив себя съесть хотя бы половину, Сережа встал из-за стола и молча ушел в свою комнату. Разум был затуманен, перед глазами будто пелена. Словно в трансе, он пошел в ванную, достал со шкафа лезвие, и, положив его на умывальник рядом, стал разматывать бинты, что опадали на пол бело-красной змеёй. В этот раз руки не дрожали. Ловко подхватив лезвие пальцами, он приставил его к руке и начал медленно проводить по коже: капли яркой красной жидкости капали на белоснежную керамику мойки, оставляя алые потёки. Ещё один порез, и ещё, и ещё. Он продолжал оставлять на своей бледной коже красных противных змей, пока колющая боль в груди не прошла. Всего вышло пять. Ему потребовалось сделать пять, чтобы перекрыть душевную боль. От это не становилось легче. В ушах звенело, в висках пульсировало, но мыслей не было. — Я жалок. Простоял Сережа так примерно минут десять, словно заворожённый наблюдая за тем, как кровь капала с руки на девственно чистую белизну умывальника. Взяв новые бинты, он замотал потуже руку, чтобы остановить кровь, а старые бинты скрутил и спрятал под мойкой, не забыв смыть водой остатки крови с белой поверхности. — Олег не должен об этом узнать, — удрученно сказал парень, сам себе, а после отправился к шкафу, чтобы переодеться: Желтый свитер, какая-то темно-красная кофта, серое худи. «То что нужно — подумал парень — скроет эти бинты». Худи было с капюшоном и слегка велико, но Серёже было все равно, главное — скрыть проявление своей слабости. Выходить к Олегу он не хотел, поэтому просто сел на подоконник и наблюдал вечернее небо. «Раньше мы любили смотреть на звёзды, — лоб коснулся холодной поверхности стекла, — хочу обратно…»***
— Сережа, куда мы идём? Уже ночь, да и спать охота — бубнел Олег. — Еще чуть-чуть. Я обещаю, тебе понравиться, — Сережа аж весь светился от предвкушения. — Ладно, — хихинул Олежа. — Ты же знаешь, что я пойду куда угодно за тобой, — глаза ярко светились от счастья. — Конечно. Детдом озаботился, и организовал поход в лес. Ну как озаботился… Просто приехала какая-то важная шишка, и они для виду повезли воспитанников на один день в поход, дабы показать как они озабочены детьми и как заинтересованы в их всесторонним развитием. Но это не важно, главное ведь то, что наконец-то они смогут уйти подальше ото всех. Серёжа, стоило ему услышать о поездке, сразу стал готовиться к ней. Нужно было столько всего успеть, ведь он хотел сделать Олегу сюрприз и насладиться временем вместе. Он не поленился посмотреть на карте место их лагеря и даже нашел отличное место примерно в километре от него. Нашел старый плед и, на заработанные деньги, купил снеки и газировку –неделю он протирал окна машин, чтобы сегодня в полной мере насладиться временем их прогулки. — Здесь! — воскликнул Серёжа, отчего Волков аж подпрыгнул. Разумовский достал из портфеля плед и начал неуклюже его расстилать. Смотря на его жалкие попытки не упасть во время такого столь затруднительного действа, Олежа по-доброму посмеялся, после чего принялся помогать. Они сели на плед, после чего Серёжа начал доставать вкусняшки. — Где ты их взял? — поинтересовался Олег. — Это секрет, — подмигнул ему парень. — Хах, лады, главное чтобы ты не утруждал себя. — Для этого можно было немного и попотеть, — с гордостью сказал Сергей. — Так, — протянул Олег. — Для чего мы здесь? Тебя обычно не заставишь куда-то пойти, а тут такое. — Ну я кое-что хотел тебе показать, — начал нервничать голубоглазый, после чего сказал: — Можешь закрыть глаза и лечь на спину? — осторожно спросил Серёжа. Олег без лишних вопросов выполнил его просьбу и почувствовал, что парень тоже лёг рядом. Спустя пару минут Сергей сказал: — Открывай. Когда он открыл глаза, то увидел неимоверно красивое звёздное небо. Звезды было так хорошо видно, не то что в городе. Открывшийся вид просто завораживал. — Вау, как красиво, — восхищённо проговорил Олежа, а в груди Серёжи разлилось тепло, ведь его сюрприз удался. — Я рад что тебе нравится. — Ты поэтому был так рад этой поездке? — улыбаясь спросил Олег. — Да, ты не представляешь как. — сердце бешено колотилось.— Я изучил все созвездия, которые мы можем увидеть. Ты знал, что над Санкт-Петербургом видно полностью или частично аж шестьдесят три созвездия? — Так много? — Да! Вон там, например, расположилась всеми известная Большая Медведица, а там – Змея. — Вижу, только как-то на медведя не похоже, змея ещё ладно, есть хоть сходства, а вот в каком месте квадрат и палка – Большая Медведица? — Ну ты чего, большая часть созвездий названа в честь мифических греческих созданий и животных. К примеру, Фламмарион утверждает, что Колесница — название народное, а Медведица — «учёное», но аргументов в доказательство своего мнения не приводит. Некоторые современные комментаторы считают имя «Медведица» более древним, восходящим еще к охотничьим временам, а «Повозка» и производные — к молодым, связанным уже с периодом оседлой сельскохозяйственной жизни, — объяснил парень. — Хотя мне сомнительно, что от «охотничьих времен» могут сохраниться какие-то звёздные названия, — подытожил он. — То есть ее можно называть и медведицей и ковшом? — Да, кому как удобнее. — Смотри, это созвездие Ворон, — воскрикнул Серёжа. — Хм, а есть какая-то история у этого созвездия? — Да, с воронами связано немало легенд в мифологии самых разных народов. Эта птица всегда ассоциировалась с магией и колдовством. Появление на небе созвездия древние греки связывали с солнечным богом Аполлоном. По преданию Ворон был его помощником, красивой птицей с белым оперением, умевшей говорить. По одной из версий он должен был приносить богу вести о том, как живут его супруга Коронида и сын Асклепий, пока Аполлон занят делами на Олимпе. В один из дней Ворон рассказал о беспечности девушки, предпочитающей общаться с подругами, а не следить за ребенком. Разгневанный Аполлон вернулся домой и пронзил супругу стрелой. Однако оказалось, что птица неправильно истолковала увиденное, и Коронида была прекрасной матерью. Опечаленный Аполлон проклял вестника: он и все его потомки навсегда покрылись черными перьями и лишились дара речи. Как напоминание будущим поколениям об опасности необдуманных поступков и лжи бог разместил на небе созвездие Ворон. — А почему этот Аполлон сразу пошел убивать, а не выяснил все лично, типа, все ведь совершают ошибки, все ошибаются, но не всех же поголовно проклинать? Я этого не понимаю. Может быть, он искал повод чтобы ее убить? — рассуждал Олег. — Я не знаю точно, но это же мифология, там всё немного сложнее. Да и ты бы простил меня за серьезную ошибку, которая может стоит жизни человека? — спросил Серёжа, смотря в глаза Волкову. — Да, я бы простил тебя, чтобы ты не сделал, — искренне ответил Олежа. Щеки парня залило румянцем: — Тебе не нужно будет, но правда спасибо, — обнял брюнета парень. — А есть созвездие Волка? — поинтересовался Волков. — Да, вон видишь, сначала вот здес , потом вот ещё часть, — лежа у Олега на груди, показывал в небо Серёжа. — Но там не очень весёлая история.***
Еда просто встала комом в горле. «Блин, это было грубо» — подумал Олег. Встав из-за стола, взяв тарелку Сережи, он выбросил остатки еды и направился к мойке, чтобы помыть посуду. «Нужно приготовить ему что-то сладкое» — подумалось Олегу. Он решил посмотреть, что у него вообще есть из ингредиентов. — Так, у меня есть мука, молоко, яйца, масло и сахар. Да, сделаю утром его любимые блины, — прошептал Волков. «Нужно еще разобраться со всеми документами от доктора Рубинштейна. Мне стоит знать полную картину и понимать, что делать дальше»***
Утро наступило очень быстро, спину ломило нещадно. «Спать на подоконнике не лучший вариант, — вставая думал парень. — Хотя какая разница». Рука ныла после вчерашнего, напоминая о том, что все это не сон, а жестокая реальность, в которой Олег его ненавидит. А хуже было то, что ему не хотелось даже выходить с комнаты. Стук в дверь отвлёк его от раздумий. — Да, — мрачно ответил Серёжа. — Еда готова, я буду у себя в комнате, меня не беспокоить. — Конечно, я и не собирался. Олег задержал на нем взгляд: «Он такой бледный, нужно быстрее разобраться с документами», — после чего вышел. — Есть совсем не хочется, но нужно, — шептал злобно Разумовский. Сначала он заглянул в ванную, чтобы умыться, но увидев себя в зеркале испугался. Позади, прямо за спиной, стоял Птица, а его жёлтые глаза прожигали насквозь, готовясь напасть. Серёжа судорожно плеснул холодной воды на лицо, вновь взглянув в зеркало: он один. Птица исчез. — Опять он. Это галлюцинация, он мертв, его нет. Его точно нет, — паника начала брать верх. — Мертв, его убили, — всё повторял парень, теряя контроль над телом, отчего свалился на колени. — Тише, тише. Нужно дышать, дыши. Блять, не выходит, — срывающимся голосом, сокрушался парень. Дрожащими руками он открыл ящик, достал лезвие и без раздумий черканул по правому запястью. Кровь хлынула мощным потоком. С каждой освободившейся каплей сознание прояснялось, страх уходил. Голова начала кружиться. «Черт, я потерял слишком много крови, нужно ее остановить». Взяв еще одну пачку бинтов, он начал затягивать руку. Кровь пропитывала бинты, но уже не так интенсивно. После того, как она полностью остановилась, Разумовский взял бумажные полотенца и начал быстро вытерать пол, чем лишь больше размазал пятна. — Нужно намочить, — он включил воду, намочил полотенце и успешно все вытер. — Хорошо, одна проблема решена. И что теперь делать с полотенцами, я же не выброшу их в мусорку на кухне, Олег сразу увидит? Смыть в туалет он не может, они просто забьют трубы. Но тут его взгляду попалась дверца под ванной: «Их можно засунуть под ванную» — подумал парень, открывая дверцу. Избавившись от улик, он встал, но все закружилось, и он едва успел ухватиться за умывальник. Вновь умывшись прохладной водой, парень медленно направился на кухню. Опираясь на стену, он дошел до кухни, где медленно сел за стол, замечая на тарелке блины со сгущенкой. Слезы начали течь сами по себе: «Ты помнишь, что я люблю твои блинчики», — Разумовский аккуратно взял первый и начал есть. Слёзы текли без остановки, а ком в горле мешал нормально глотать. Но он ел. Ел, ведь вкус напоминал о прошлом, в котором все было хорошо. Первый год университета был для Серёжи и Олега, лучшим годом в жизни: они жили вместе, учились и главное много смеялись и веселились. А сейчас их жизнь похожа на ад. Он — террорист убийца, с диссоциативным расстройством личности, склонный к самоповреждению, а Олег — наемник, переживший предательство единственного близкого человека, пять пуль и потерю будущего в роли наемного убийцы.***
Документов было много, но нужную информацию Олег не мог найти. В них было много вещей, которых он не понимал из-за незнания медицинских и научных терминов, потому почти каждое второе слово приходилось гуглить. Он не был Серёжей, который мог за несколько секунд найти всё что угодно, да и попутно взломать какую то компанию. Спустя какое-то время взгляд зацепился за перечень препаратов, которыми лечили парня: «Почему ему давали так много разных лекарств? Сначала успокоительное, затем нейролептики, ноотропы. антидепрессанты – а это зачем? Стоп. После психостимуляторов был Диазепам.Это же снотворное, зачем стимулировать психическую и физическую деятельность, а потом вводить большое количество снотворного? Что они с тобой делали?» Читая все это, глаза застелила пелена слёз. То, что делали с его другом, просто не укладывалось в голове, и если бы на этом всё закончилось, но примечание внизу – контрольный: «Держать в наручниках и не снимать их, пока не уснет; если пациент захочет приблизиться, разрешено использовать физическую силу.» От этого сердце Волкова сжалось: «Нужно было убить этого урода.» Спустя пять прочитанных листов с более подробным описанием действий препаратов, он увидел то, чего точно не ожидал там прочитать: «Эксперимент? Они его не лечили, они ставили на нем опыты. Он пытался создать пациента похожего на Серёжу, чтобы найти лечение?» «В ходе исследования было выявлено, что Сергей Разумовский страдает новым видом психологического заболевания. Я диагностирую ему уникальную болезнь — подвид диссоциативного расстройства идентичности, при котором человек не сходит с ума, а как бы становится одержим или заколдованным. Поправка: все личности Разумовского являются его субличностями, исходящими от основной личности Сергея. Данные субличности являются настоящими желаниями пациента, которые не может сдерживать основная личность.» Что же, Олег нашёл то, что искал, но правда оказалась еще хуже, чем тот мог себе представить. Он решил найти симптомы данной болезни, чтобы примерно понять ощущения Серёжи. Первая вкладка рассказала о природе болезни, истории, а также симптомах, которые могут наблюдаться: «…У пациентов с диссоциативным расстройством идентичности также может наблюдаться: депрессия, попытки суицида, резкие перемены в настроении, тревога и тревожные расстройства (в том числе фобические), панические атаки, расстройства сна и приёма пищи, другие диссоциативные расстройства, в редких случаях галлюцинации…» Что же, после прочтения статьи, в голове крутится одно настойчивое: — Блять…