***
Проснулся парень уже ближе в полудню. Так он думал, ибо часы на стену сюда никто повесить не потрудился. Сергей облокотился о стену, медленно поднимаясь, чувствуя боль во всем теле : ночь на полу холодной, сырой камеры – такое себе удовольствие. – Хоть бы не заболеть. Посмотрев вниз, он заметил поднос, цепляясь взглядом за бутылку воды. Быстро схватив её, он попытался открутить крышку, но, из-за дрожи в руках, бутылка чуть не упала на пол. Крышка поддалась лишь спустя пару мгновений, и парень стал жадно пить воду. В тот момент ему казалось, что это самая вкусная вода, которую ему довелось попробовать. Возможно, это было из-за сильного обезвоживания, может, всему причина – голод. Но есть ему совсем не хотелось, и даже не потому что еда уже остыла, а скорее просто кусок в горло не лез. Он нервничал. Серёже жизненно необходимо было удостовериться, что Олег действительно жив, что это не очередные выходки Птицы. – Подожду его тут, – проговорил Сергей, и, взяв колючий плед с кровати, накинув его на плечи, сел на пол, откинувшись спиной на стену и стал ждать, когда в эту дверь кто-то зайдет. Прошёл по меньшей мере час, а может и больше, когда дверь со скрипом начала открываться. Серёжа подскочил настолько быстро, насколько мог. Головная боль дала о себе знать, но он быстро взял себя в руки, настороженно глядя вперед. Его глаза встретились со взглядом Олега. – Олег? Это правда ты? Ты жив? Скажи, пожалуйста, что это не сон, что мое сознание не издевается надо мной. Прошу, –молил Сережа, почти плача. Но в ответ лишь тишина и холодный презрительный взгляд. От этого взгляда всё внутри сжалось, горький ком образовался в горле. Он упал на колени и схватил Олега за пальто: – Пожалуйста, скажи хоть что-то, я большего не прошу, – слёзы начали течь по его бледным щекам. – И что ты хочешь услышать? – голос был настолько хриплым, что в голове сразу возник вопрос: – Ты... Что с твоим голосом? –удивленно спросил Сережа. – Хах, – хмыкнул Олег. – Охрип немного. Голос изменился после интубации во время операции по спасению моей жизни, – было видно, что каждое слово дается ему с трудом, даже болезненно, но он все равно решил сказать это. И тут Сергей понял : это действительно Олег. Живой Олег! И в тоже время на него рухнуло осознание того, что всё это полностью его вина, это то что он с ним сделал. Волков выдернул из его рук пальто, кинув бутылку с водой на пол и развернулся к двери, собираясь покинуть камеру. – Прости, – еле слышно сказал Серёжа, опуская голову, но Волков услышал. – Пожалуйста, прости, – повторил уже чуть громче. Олег остановился на секунду, а после, не сказав ни слова, стремительно вышел, захлопнув дверь, и с тяжёлым вздохом, прислонившись к ней спиной, прошептал: – Я тебя простил, – тихо, чтобы не напрягать голосовые связки. – Хоть мне и не стоило этого делать, – оттолкнувшись от двери, Олег пошел дальше. Серёжа этого не услышал. Разумовского понимание содеянного и вина за свои же поступки просто пожирали изнутри. Он согнулся пополам, уткнувшись лицом в пол, протяжно рыдая. – Я... Это всё я, это моя вина. Зачем ты спас меня? Я не заслуживаю этого, не от тебя. Ты должен был убить меня сразу, как только увидел, а не привозить сюда, поить и кормить, – боль, будто тысячи ножей, врезается глубоко в его и так уничтоженное сердце. – Я не понимаю, я действительно этого не понимаю. Когда слёз уже не осталось, как и сил, он пополз к кровати, ложась на твердый матрас. Его начало знобить: – Всё-таки заболел, – с иронией сказал Сережа, засыпая.***
Разумовский с детства легко мёрз и частенько болел от этого. Для него холод был самой опасной вещью, ведь он не заражался от других детей, а вот переохлаждение для него прямая дорога на постельный режим. Его простуды всегда сопровождались температурой под 40 и сильным насморком. С учётом того, что в детском доме зимой было холодно и никто не даже не собирался решать проблему, наверное неплохо сэкономив на отоплении, Серёжа болел в это время года чаще и сильнее. –Кха-кха, – прокашлял парень. – Как же я не люблю зиму. – А мне нравится, можно в снежки играть и на санках кататься, – сказал Олег прикладывая мокрое полотенце ко лбу Серёжи. – *Шмых* Конечно, ты здоровый как бык. Мне иногда кажется, что тебя ничего не берёт. Как можно не болеть вообще? – возмущенно проговорил Серёжа. – Не знаю, может везение? – пожал плечами парень. – Так, дай я посмотрю на градусник, – сказав это, он потянулся за ним через слои пледов. – Тридцать восемь и пять, ну уже не тридцать девять и то хорошо, – с грустной улыбкой произнес Волков. – *Апчхи* – чихнул рыжий парень, – Даа… – Ничего, все будет хорошо, я рядом. Со мной ты точно быстро поправишься, – поддерживающе проговорил брюнет. – Ладно, уже поздно, пойду к себе в кровать, если что буди меня, не важно что, даже если пить. – Х-хорошо, – грустно произнёс парень. Олег уже собирался вставать, но почувствовал, что его схватили за рукав, он обеспокоенно поинтересовался: – Что такое? – Ничего... Просто... – начал запинаться Сережа. – Просто что? – спросил Олег. – Можешь лечь со мной? – почти шепотом проговорил парень. – А, да, конечно, сразу бы так и сказал, – улыбнулся Олежа, ведь он знал как для друга важна его поддержка и присутствие. Забравшись к нему под плед, он повернулся к другу лицом и приобнял его : – Так лучше? – поинтересовался Олег. –Д–да, спасибо. – обнимая в ответ проговорил парень. Так они и уснули в объятиях друг друга. Только так они знали что в полной безопасности, то что они есть друг у друга, и это успокаивало.***
Пробуждение было очень болезненным: всё тело ломило и знобило. – Да что же это такое, – злобно проговорил Сергей. Дверь скрипнула, и Сережа, тут же реагируя на звук, повернулся в сторону двери. – Олег… Наемник зашёл в камеру и поставил поднос с супом и водой, только уже в стакане. Он хотел уже выйти, как его окликнули: – Олег, я могу тебя попросить достать мне лекарство от простуды? Если нет, то ничего, я всё пойму, ты не обязан, – хрипло проговорил парень. – Я посмотрю что можно сделать, – грубо ответил Волков, даже не обернувшись, и вышел из камеры. – Прости, – опять проговорил Серёжа, больше не для него, а для самого себя. – Я знаю что заслуживаю этого, но то как ты холоден со мной убивает меня, – подумал Серёжа, смотря на дверь. Через час Олег вернулся с пакетом в руках. Он медленно подошёл к кровати и поставил на нее пакет. – Тут есть всё необходимое, разберешься, – сказал Олег с хрипотцой. – Спасибо. У меня есть вопрос. – Ну, – это получилось очень резко, Олег даже сам удивился. – А... Могу я выйти с этой камеры? Здесь очень холодно, да и темно, может, если я пойду в душ и согре... – Серёжу резко перебили: – Нет. – Но… – Никаких "но". Ты действительно думаешь, что можешь что-то у меня просить? Тем более выпустить тебя? Чтобы я проснулся от того, что ты нависаешь надо мной с ножом? Или не ты, Птица? – это было сказано с такой злостью, что Серёжа скрутился на кровати ещё больше. – Откуда ты знаешь о Птице? – спросил парень. – А какая разница, у меня есть свои связи. Ты или Птица – вы едины. И откуда мне знать, что он снова не завладеет тобой, – процедил Олег сквозь зубы, после чего начал сильно кашлять: это был его предел, связки перенапряглись. – Так что посиди здесь ещё, пока я не буду уверен, что ты не опасен, – он вышел хлопая дверью. Что? Зачем я это спросил, я действительно надеялся на то что он начнет мне доверять, после всего что мы пережили? Он и так сделал многое, какой же я идиот. – он прикусил губу до крови, пытаясь сдержаться, чтобы не закричать от разрывающего чувства вины. Немного успокоившись, Сергей сел на кровати и посмотрел содержимое пакета. – Так, это должно помочь, – подумал парень выпивая несколько таблеток. Мозг почти не думал, слабость давала о себе знать, но мысли о Птице беспокоили его: – А что если Олег прав и птица не ушел, тогда я действительно опасен. – подумал Серёжа, ложась в кровать. – Но Птица это не отдельная личность, это мои желания и мои поступки. И только я несу за всё это ответственность. Значит и мне исправлять все ошибки. Через два дня ему стало легче, хоть температура и была немного повышена. Олег приходил каждый день к нему оставляя еду и воду. Серёжа несколько раз пытался с ним поговорить, но больше Волков не отвечал ему. От этого его сердце разрывалось на тысячи кусочков, не давая даже сделать полный глубокий вдох. Но однажды всё же заговорил. – Можешь выйти, тебе нужно принять душ, – сказал Олег. – Да, хорошо. – Любое резкое движение и я не побоюсь вырубить тебя, – предупредил Волков. Эти слова отдавали эхом в голове самого парня, ведь Олег никогда не бил его. И слышать подобную, фразу от, наверное, уже бывшего друга тяжело. – Я понял, – с болью в голосе произнес Серёжа. Олег ему не доверял. Олег его ненавидел. Они поднялись по ступенькам наверх, это был деревянный дом. – очень даже красивый, – подумал парень. – Сюда, – Волков указал на дверь. – Спасибо. Зайдя внутрь он увидел ванную, возле которой стояла мойка. Также чуть дальше находился туалет. Комната была в серых тонах и с белой мебелью. Разумовский включил воду и ждал, когда ванна наберётся. После того, как она наполнилась наполовину, он закрыл кран, снял одежду и перешагнул через бортик. Вода была теплой и расслабляющей. Он быстро начал смывать с себя грязь и засохшую кровь. Его руки были в следах от уколов и множества царапин. Парень надавил на одну из ран : было больно, но эта боль ничто по сравнению с той пустотой в душе, что словно пожирает его заживо. Он решил надавить сильнее, рана начала сочится кровью, от этого действия голова будто очистилась и все мысли улетучились. После, выйдя из ванной, он обернулся в полотенце и подошёл к зеркалу, оглядывая собственное отражение. – Выгляжу просто ужасно, – сказал он безэмоционально. – Я так устал, от всего, – вся эта ненависть, он ненавидел себя. – а за что себя любить, за ту боль которую я принес стольким людям? Я несу только разрушения – подумал он. – Я чуть не убил того единственного человека, который остался в моей жизни, если это не чудо, что он выжил, тогда что же это? – в глазах уже стояли слёзы. – Я начал так часто плакать, – сказал Сережа сам себе вытирая руками мокрые дорожки. – Похоже, тряпка вернулся, – подытожил он. – С возвращением, – сквозь слезы проговорил Сережа. Заглянув в шкафчики, он нашел только мыло для рук и бинты. Быстро умыв лицо, чтобы скрыть недавние слезы и забинтовав поврежденное плечо, он вышел из ванной. – Я всё, только не хотелось бы одевать ту грязную одежду, – виновато проговорил Серёжа. Олег просто показал на стул рядом с дверью и ушел.***
Наемник остался стоять за углом, наблюдая за действиями парня. – я не могу понять, это ты или он? Мне сложно различить вас, вы так похожи, но в тоже время такие разные. Я хочу тебе доверять, но боюсь. Боюсь, что это будет смертельно для меня, – подумал Волков.***
На стуле лежал комплект чистой одежды и глаза Серёжи засияли. – может не все потеряно, и если он увидит, что я – это я, то начнет хоть немного мне доверять. Да, я должен добиться его доверия, – голова думала только об этом. Оделся он быстро: серая футболка и черные спортивные штаны, простая кофта на молнии. Одежда была немного велика, скорее всего, это он сильно похудел за всё это время. Он боялся идти куда-то, потому и остался стоять возле двери, ожидая возвращения Олега. Волков пришёл через пять минут и, окинув взглядом Сергея, сказал: – Пойдём, я приготовил тебе комнату. Сережа только и мог, что кивнуть. Честно говоря, он не ожидал этого, но был очень рад. Пройдя чуть вперёд по коридору, они подошли к двери. – Теперь это твоя комната, там есть дверь – это вторая ванная, пользуйся ей. А теперь правила: Выйдешь без моего разрешения – вернёшься в камеру. Пользоваться компьютером или телефоном запрещено, попробуешь украсть мой ноутбук или телефон – вернёшься в камеру. Также все острые предметы под запретом, если увижу у тебя в руках нож или предмет, которым можно ранить… – Вернусь в камеру, я понял. – воодушевленно сказал Сережа. – Меня не трогать. Вообще. Чтобы я и вовсе не замечал твоего присутствия. – Хорошо, спасибо тебе, – Олег хмыкнул на эти слова и ушел. Разумовский вбежал в комнату, захлопнув дверь. От горького комка в горле начинало тошнить, глаза заслезились и он съехал по стене вниз, прямо на пол. – Прости, прости, прости, прости, – начал он повторять это сквозь слезы. В груди все болело – Олег никогда меня не простит. Да кто вообще может простить такое? – а слезы все текли без остановки, будто вместе с ними выливается вся боль. Его душа разбита вдребезги и растоптана, человеком которого он любит. – У меня никого не осталось, и я сам в этом виноват. Его тело содрогалось от всхлипов, грудь сжимало в тисках, не давая нормально дышать. Он свалился на кровать в центре комнаты и заснул беспокойным сном.***
–Ну что, ты думал , что избавился от меня? – улыбаясь, проговорил Птица. – Нет, ты умер, я видел это собственными глазами. Птица начал смеяться, почти задыхаясь: – Нет, что ты, я жив и хочу лишить тебя всего, что у тебя осталось. И тут он заметил, что птица душит Олега подушкой. Серёжа быстро кинулся отталкивать его, но было поздно, он видел широко открытые глаза и бездыханное тело друга. Он склонился над ним, задыхаясь: – НЕТ, НЕТ, НЕТ ! Этого не может быть, Олег! Только не снова, – кричал парень срывая голос. – Вот теперь мы точно остались одни. – ехидно, проговорил Птица.***
–Ааааааа! – Серёжа проснулся от своего же крика, весь мокрый, в поту. Он весь дрожал, его бросало то в холод, то в жар, а сердце бешено колотилось. – Это сон, это не по-настоящему, мне всё это приснилось, – как мантру повторял Разумовский. А дрожь всё не унималась, страх плотно обвил его тело своими лозами, связывая и душа. Он быстро вскочил с кровати и побежал в туалет. Его начало рвать, вся та еда, которую он съел утром, вышла, оставляя во рту мерзкий вкус. Он быстро промыл рот водой и вернулся в комнату. И вот Серёжа всеми силами пытался уснуть – безуспешно. Воображение постоянно подкидывало жуткие картины погибели Олега.***
За окном метель. Снег падал без остановки, а ветер ломал ветки деревьев. Хоть на часах ровно восемь, за окном кромешная тьма. Стук в дверь отвлёк Серёжу от своих мыслей, и он сел на кровати, смотря в сторону двери. – Да. Олег открыл дверь, но не заходил. – Еда готова, пошли на кухню, – новый голос Олега, стал до неузнаваемости хриплым. – Иду. Разумовский быстро встал с кровати, накинув кофту, двинулся за Волковым. Кухня была совмещена с гостиной и из-за этого казалась довольно просторной. Присев за стол, он начал медленно есть яичницу с тостом – как вкусно – подумал он. Олег наблюдал за парнем несколько минут, а после накинул куртку, взял рюкзак и направился к выходу. Заметив это, Сережа окликнул его: – Ты куда? – Тебя это не касается. Можешь ходить везде, но из дома ни ногой. Сигнализация сработает, как только ты попробуешь открыть дверь или окно, а уведомление сразу придет мне на телефон. – Я понял.– опустив взгляд, ответил Сергей. Волков, зашнуровав ботинки, вышел из дома. Аппетит пропал напрочь, так что парень решил осмотреть дом. так кухня, хм, темно зелёные шкафчики? Он сам их выбирал. Вау, здесь есть телевизор. А что за этой дверью? Заглянув в комнату, Серёжа понял – это комната Олега : двуспальная кровать красовалась посреди комнаты, стол был завален всякими документами и бумажками, на тумбочке у кровати стояла пепельница, ещё была одна дверь возле шкафа. – Наверное тоже ванная комната – подумалось сначала, но открыть её он не смог. – почему она закрыта? Ладно, нет так нет. Затем он решил заглянуть в комод. – Бинты, лекарства, мази, какие-то коробочки и бритвенный набор Его внимание привлекли те самые коробочки. Заглянув в них он понял что это – ты все ещё пользуешься лезвиями, почему не перейдешь на бритвы, они же удобнее – подумал Серёжа, засматриваясь на блестящий предмет. Всего было три коробочки по пять штук. – Если я возьму одну, он не заметит – мелькнуло в голове парня.– Зачем мне это? Чтобы что? Убить Олега или себя? – спросил себя он. Но все равно взял пустой листок со стола, завернул лезвие в бумагу и положил в карман. Парень сел на кровать и провел рукой по пледу, потом просто упал лицом в подушки, вдыхая такой родной, давно забытый запах Олега. – Прости, я худшее, что случилось в твоей жизни. Как бы я хотел, чтобы тогда ты не помог мне, не побил тех ребят, не обрабатывал мои раны, не называл своего имени. Тогда бы у тебя могло всё сложиться намного лучше. Но ты добрый, ты не смог пройти мимо, когда меня избивали, всегда был за справедливость. Ты мое солнце, а я твоя погибель, – говорил это Серёжа обнимая подушку. Эмоций не было, был только холодный голос, который констатировал факты. Для Серёжи отсутствие в жизни Олега, означало смерть, но сейчас даже когда Волков рядом, он мертв. Олег больше не будет успокаивать, когда ему страшно, не будет поддерживать во всех начинаниях. Он никогда не сможет назвать другом человека, который уничтожил его будущее и растоптал то хрупкое доверие между ними. Мысли настолько поглотили его разум, что он не заметил как сел на кровать и достал то самое лезвие которое "одолжил" у Олега. Руки дрожали, в а голове крутилось беспокойное – Что я делаю?. Немигающим взглядом он рассматривал предмет в руке, потом – свою бледную руку. Момент – лезвие прошлось по запястью, оставляя неглубокий порез, однако кровотечение было интенсивным. – Нет, не здесь, только не здесь, – в панике произнес Серёжа, выбегая из помещения. Забежав в свою комнату, он сразу побежал в ванную. Включил воду и подставил под нее руку, резкая боль пронзила все тело, кровь смешивалась с водой становясь менее темной. Но почему-то именно это принесло Серёже спокойствие, а мысли о боли в руке сдвинуло всё остальное на второй план. Разумовский быстро достал бинты со шкафа и начал обматывать руку, чтобы остановить кровотечение. – Главное, чтобы Олег не узнал, – прошептал парень.