blacknwhite

А сегодня они собирали клубнику. На джем — готовить будут, прямо как нравится Сильверу, вместе. — А я бы так сожрал, — утверждает Шэдоу и сразу же свои слова подтверждает: цапает сходу пару ягод и едва ли не с хрустом откусывает от зелёного хвостика. — … сладкая. Шэдоу облизывается, а Сильвер только в силу привычки ко многим особенностям тёмного ёжика не закатывает глаза: по идее, ягоды нужно мыть, прежде чем есть. А в сладком варенье или джеме они становятся ещё вкуснее. Особенно в джеме: очень неплохой выходит перекус, если намазать на тосты и заварить тёплого чая. Шэдоу нравится чай настолько крепкий, чтобы заварка во рту вязала… неужели такой пьётся с сырыми ягодами? Ещё и немытыми. — Ты пока собирал не наелся разве? — спрашивает Сильвер, но не с, претензией, а шутливо скорее. — Неа. В общем-то, сегодня они собирали клубнику — повезло, что Сильверу в голову пришла идея ещё с весны посадить несколько грядок неподалёку от яблонь. Шэд, когда они только заселялись сюда, на край города, вместе, предлагал поставить беседку и посадить что-нибудь раскидистое, отбрасывающее тень, чтобы летними вечерами можно было коротать время на улице. Он же, в свою очередь, настоял на том, чтобы «насадить кучу всякого дерьма» и потом джемы свои варить. А под яблонями, кстати, можно поставить парочку скамеек и простенький столик — или вовсе стелить, когда нужно, что-нибудь, на траву. Сильвер до сих пор не знает, почему Шэдоу ему в этом плане уступил, даже не ворчал практически, но сейчас… сейчас да, дотащить бы эту клубнику до кухни ещё до того, как он всё смолотит немытым и с жуками-червяками. Дело минутное, но за эту минуту — они ставят рядом с раковиной пару больших пластиковых мисок с ягодами — Шэдоу уже успел схрустеть около пятнадцати ягод и вымазать всю мордочку в соке. Вот и стоит теперь, облизывается. А главное, с очень важным и ни в чём не повинным видом. — Что? — спрашивает тот под пристальным взглядом Сильвера и складывает руки на груди. — Я немного съел. — Живот не заболит? Сам Шэдоу выразился бы грубее, обожрись немытого кто-то, кроме него, но Сильвер грубить не привык в принципе. Он и взгляд пристальный очень быстро от своего ненаглядного отрывает, и, закатав рукава старой, давно уж как заляпанной, рубашки, включает в кране воду, чтобы сполоснуть сначала руки. Потом и клубнику надо будет. Где там был дуршлаг?.. — Не заболит, если не накаркаешь, — пыхтит Шэд и понимает будто бы интуитивно, что ищет взглядом Сильвер теперь — и тут же передаёт предмет утвари ему. — Помочь? — Не нужно, блендер поищи лучше… и агар, — улыбнувшись, Сильвер вываливает ягоды из миски в дуршлаг — ставит тот глубоко в раковину и принимается тщательно промывать каждую по отдельности. И, конечно же, отрывает хвостики, чтобы не тратить на это время позже; эта небольшая работа легко затягивает его — не целиком лишь потому, что по кухне топает, хлопает ящиками и то и дело что-то спрашивает Шэд. — А сахар что, не нужен? — и ставит шумно на стол утварь. И шуршит пакетиком агар-агара: желатин Сильверу нельзя, так что с заменителями подобного толка Шэд уже успел смириться. — Зачем? — … эм? Ну, потому что кисло будет и схватится плохо? Шэдоу заглядывает через его плечо в раковину: и что он там нового увидеть хочет? Хвостики от клубники? Сильвер поворачивает к нему голову, чтобы легонько куснуть за тёмный мокрый нос и — с ехидицей, пока любимый ёжик пыхтеть начинает тихонько: — И правда, как я мог забыть… самая сладкая клубничка же в джем не пойдёт. … и вот сколь немногое, оказывается, нужно для того, чтобы вечно или серьёзный, как кирпич, или слегка дурашливый, как дворовая шпана, СФЖ залился краской и забавно распушился. — … клубничка? — каждый раз как в первый: и куснул бы в ответ, но от него уже снова отвернулись, принимаясь за дело. — Клубничка, — Сильвер, не поворачиваясь назад ни на секунду, кивает. С сушилки он снимает глубокую тарелку, чтобы пересыпать в неё уже мытые и очищенные ягоды. И одну — теперь его очередь — с хрустом откусить, как напоказ. Хотя почему как, если у Шэдоу сейчас такое забавное выражение лица? — Не пугайся ты так! Тебя я оставил на вечер, — нарочито важно добавляет Сильвер. — Как самое сладкое. И сразу же на мойку загружает вторую долю ягод… кхм, то, что от неё осталось. И ещё этот троглодит ему возмущаться будут?.. Сильвер фырчит, даже не надеясь перефырчать свою «вечернюю клубничку» по громкости, но за очистку дальнейшую принимается. Уже собирается сказать, чтобы загружать и перебивать начал, а он… — Вообще-то, сладкое от ананасов становится. Как хорошо, что Сильвер к таким откровениям ничего особенного не испытывает. Он только усмехается слабо, дожёвывая ягоду и вновь возвращаясь к рутинному занятию. — Тогда в следующий раз с клубничкой будем готовить консервированные ананасы?.. — и, не давая ответить, добавляет: — Стакан сахара, агара десять грамм. Пыхтение Шэда, распушённого и напоказ неудовлетворённого своим званием самой сладкой клубнички в этом доме, слушать становится забавно — вслух он больше ничего не высказывает, только копошится, подготавливаясь к приготовлению джема. Единственное, что переспрашивает: — А может всё же так сожрём?.. Видимо, для него засыпание клубники сахаром и превращение её блендером в кашу — это своего рода травма. Ещё шерсть не улеглась, а уже смотрит на эту клубнику таким взглядом, будто не миску ягод сейчас потеряет, а всю свою жизнь; даже жалко его как-то становится… ладно, Сильвер, всё-таки, не жадина: — Вот это, — он кивает на вымытые и очищенные ягоды в дуршлаге, после чего выключает кран, — съедим так. Пока вываривать будем. Шэдоу выдыхает с некоторым удовлетворением во взгляде: хоть что-то. Только убедившись в том, что ему что-то достанется «живьём», он всыпает, наконец, в чашу блендера сахар: — Агар пока набухать поставь. Сильвер кивает. Агар он, конечно же, поставит. Вываривать, скорее всего, кстати, будет Шэд. Он знает, что Сильвер готовить умеет в целом, но в себе уверен намного больше, так что всё самое вкусное, серьёзное и важное всегда на нём — Сильверу уступить не сложно, а клубничке одной вредной-пушистой приятно. И Сильвер, на самом деле, в совместной готовке любит даже не сам процесс приготовления чего-то — и даже не то, что потом всё это добро можно будет вместе съесть. Самое приятное — едва заметная улыбка на лице Шэдоу, снова забрызгивающего клубничным соком стол, короткий взгляд, пойманный им, замачивающим агар-агар; звонко поставленная перед переставшим шумно взбивать ягоды Шэдом кастрюлька, в которой будут варить. Сладкий и нежный аромат клубники, только-только поставленной с сахаром на огонь — и то, как специально оставленными ягодками похрустывает самая сладкая из них (конечно же, на такие приторные и преувеличенно-милые прозвища она ворчит, но по-доброму, приязненно). И, наверное, нет здесь ничего более летнего, чем открытое настежь, чтоб не так душно было готовить, окно. А потом наступит вечер — не тот, что тёмный, а тот, что рыжий-рыжий и далеко на горизонте. Где-то за городом, в том поле, что из другого окна видно, поднимется стрёкот кузнечиков. Можно будет даже выйти туда вместе — у Сильвера такая мысль уже мелькала, чтоб отойти от дома и посильнее спрятаться от множества лиц и дорог этим вечером. — Пух, ложку передай?.. … и джем, кстати, застынет как раз. Чай в термосе и тосты с собой брать удобнее, чем свежую клубнику, не правда ли?..