Коснуться радуги

Джоанн, разумеется, хотелось пойти вместе с друзьями в Башню, чтобы убедиться, что с Джулиусом всё будет в порядке. Но она не сделала это по двум причинам. Во-первых, это было бы жестоко по отношению к самому Монрею. Она представила себе, как часовщик приходит в себя, радуется встрече, а затем приходит Эйс, чтобы исполнить роль палача и убивает её у него на глазах. А ещё хуже будет, если Джулиус с серьезным ранением попробует Эйса остановить и всё равно проиграет. М-да, так себе перспективка, психику Монрея стоит поберечь. Лучше пусть всё произойдет не у него на виду. И второе: она серьезно беспокоилась за самого Эйса. Кое-что в его словах не давало Джоанн покоя. — Поговорим? — спросила девушка, совсем как тогда, после боя в башне. Эйс удивлённо поднял на неё глаза. Вот же странная: не пытается убежать, спрятаться. Тогда парень, по крайней мере, мог бы сказать, что не нашёл её, ведь он так легко теряется. Это была бы конечно глупая попытка избежать неизбежного, но всё же лучше, чем ничего. Но в одном Джоанн права, торопиться с исполнением приговора он не будет. Это будет уже не как в тот раз с Джулиусом, когда он убил его не раздумывая — сейчас рыцарь слишком четко осознавал, что перед ним дорогой для него человек. Поэтому он молча кивнул, отвечая на предложение Джоанны. — Эйс, когда ты пришёл на поляну, то сказал, что опять не смог спасти Джулиуса вовремя. Что это значит? Ты уже видел… нет, не так… ты уже переживал его смерть раньше? Точный вопрос. Ничего другого он от Джоанн и не ожидал. Каким-то образом ей всегда удается делать точные выводы, имея лишь минимум информации. Но в этом рыцарь увидел шанс. Если девушка узнает правду, она почти наверняка сбежит, потому что не захочет находиться с таким ужасным человеком в одном месте. А он не станет её догонять, потеряет её. Идеально, если бы она побежала в поместье шляпника. Если Блад и Эллиот будут сражаться вместе, защищая её, то он мог бы сказать, что не смог противостоять сразу двум бойцам. Для Джо было бы тяжело не видеть остальных своих друзей, но по крайней мере, она осталась бы жива. — Да, я уже видел как умирает Джулиус, — серьезно ответил рыцарь и тяжело опустившись на траву, спиной к ней, добавил, — Более того, однажды я сам убил его. Вот этим вот мечом. Ну давай же, Джо, убегай! Ты не можешь находиться рядом с чудовищем, убившем дорогого для тебя человека. Ты должна его ненавидеть и бежать прочь! Что ж… неплохой был план. Вот только Эйс не учел одного значительного фактора — саму Джоанн. Вопреки ожиданиям, рыцарь не услышал звука удаляющихся шагов. Вместо этого девушка села на траву позади него и прислонилась своей спиной к его спине. Более того, она вытянула руку назад и, нащупав ладонь рыцаря, на которую тот опирался, переплела его пальцы со своими, выражая безмолвное участие. После нескольких секунд молчания, Джоанн произнесла: — Думаю, тебе было очень больно… — и попросила, — Расскажи… Эйс хотел было возразить, но не смог сопротивляться теплу ладони Джоанн, её мягкому требованию в голосе и настойчивому желанию узнать, в чем дело. И всё же он попытался предупредить девушку: — Это совсем невеселая история, которая вряд ли тебе понравится… — А вот это уже не тебе решать, — отрезала Сандерс, — Эйс, хватит уже предисловий, рассказывай давай! А то ломаешься, как девица на выданье, — вопреки строгости в голосе, пальцы девушки ласково и ободряюще гладили его ладонь, и рыцарь в итоге сдался. — Ладно, — вздохнул он, — С тобой спорить, как против ветра плеваться. Слушай, раз напросилась. М-м, с чего бы начать?.. Пожалуй, с того, что я родом не из Страны сердец, сюда я прибыл уже позднее. Было, кстати, легче рассказывать, не видя собеседника. Эйс ощущал тепло спины Джоанн, её прикосновения, но её саму не видел, поэтому его рассказ был больше похож на монолог с самим собой. — Так вот, ты же уже знаешь о параллельных мирах? Или об их альтернативных версиях? В том мире тоже существовал Джулиус, правда, он не был часовщиком. Он и взял на себя заботу обо мне, когда я был ещё ребёнком. — Ого, — перебила его Джоанн, выражая живой интерес к рассказу рыцаря, — А что случилось с твоими родными? Эйс ответил после некоторого молчания. — Я этого не помню. Кажется, я потерял их. Но вот что конкретно случилось, не знаю. Может, их убили, а может ещё что-нибудь. Знаешь, когда путешествуешь между мирами, твоя память немного затирается. Хотя опять же я не уверен, я мог забыть их и раньше. Я даже не помню, как они выглядели. Хотя… иногда мне кажется, что я вижу их во сне… Джоанн промолчала, лишь её пальчики стиснули его ладонь чуть крепче. — Стоит ли говорить, что к тому времени, как я вырос, я относился к Джулиусу как к отцу или старшему брату. Однажды, он долго не возвращался домой и я забеспокоился. Я оббегал полокрестностей и, наконец, нашел его… — голос рыцаря дрогнул, — Как сегодня, в лесу… убитого… Над ним стоял Палач… Эйсу потребовалось немного времени, чтобы продолжить. Всё это время Джоанн не прекращала ободряюще поглаживать его ладонь. Парень сглотнул ком в горле и продолжил: — Когда я увидел, что тот парень хочет забрать часы Джулиуса, я просто обезумел. Я тогда уже неплохо владел мечом, а отчаянная ярость придала мне решимости. В общем, — голос рыцаря зазвучал отчужденно, — Я убил его. И когда плакал над телом Джулиуса, появились они… — Джокеры? — догадалась Джоанн, слушавшая рассказ друга затаив дыхание. — Ага… — кивнул Эйс и с горечью в голосе продолжил, — Тогда они сказали, что впечатлены моей решимостью и мастерством, и предложили сделку… — Какую? — от волнения перешла на шепот девушка. Её пальцы на мгновение замерли. — Оказалось, что Джулиус был «сияющим», или если сказать по-простому, «обреченным на смерть». — То есть? — не поняла Джоанн. — Это значит, что все его версии во всех параллельных мирах должны были умереть и исчезнуть… — Ужасно… — только и смогла выдавить из себя девушка, — Но ты смог что-то придумать? — Да, хотя это была и не самая блестящая идея… В общем, слушай, когда мне предложили занять место Палача, я выдвинул условие, чтобы Джулиуса назначили Часовщиком. — Что это меняло? Это снимало метку «сияющего»? — попыталась разобраться Джоанн, и Эйс ясно представил, как она сейчас непонимающе нахмурила бровки. — И да, и нет. Джулиус по-прежнему мог умереть, как ты это сегодня и увидела. Но в то же время, человек, получивший роль чиновника (а часовщик — одна из таких ролей), не может умереть окончательно. Если даже все его личности во всех мирах умрут, его существование не исчезнет полностью — он станет сущностью вне этих миров, появляясь где угодно, по своему желанию, — пояснил парень. — Как Джокеры? — ахнула Джоанн, — Поэтому сколько бы их не убивали, их невозможно стереть из этого мира? — Именно. Ты достаточно быстро улавливаешь, — хмыкнул Эйс. — Но получается, если бы Джулиус стал такой невероятной личностью, он бы уже не был тем Джулиусом, которого знаем мы? — Да, тут ты права. Он бы уже не помнил никого из нас… Это была бы совершенно другая личность. Но видишь ли, и Джулиус, которого ты сейчас знаешь, не тот Джулиус, которого знал я, хотя я действительно к нему привязан… Так что нельзя сказать, что я очень уж что-то изменил… — вздохнул парень. — Не говори так… Хотя подожди, давай я сперва задам несколько вопросов, пока не забыла, а потом уже скажу о своих впечатлениях от этой истории, идёт? — спросила Сандерс, и не дожидаясь ответа, спросила, — Ты выбрал для Джулиуса роль Часовщика, потому что она непосредственно связана с ролью Палача? Как, к примеру, связаны роль Грея и Найтмэра? — Да, — подтвердил её догадку рыцарь, — Так и есть. В этом случае, я мог быть непосредственно близко к Джулиусу, чтобы при необходимости защитить его. — Ага, это логично, — она кивнула и парень почувствовал, как её хвостик от этого движения щекотнул его шею, — И ещё вопрос, — девушка замялась, чувствовалось, что ей тяжело об этом спрашивать, — Ты сказал, что однажды убил Джулиуса… Как это произошло? Эйс ждал и боялся этого вопроса. Но всё же не ответить он не мог. — Это тоже связано с заключённым договором. Я должен был доказать, что я пригоден для роли палача, — бесцветным голосом произнес он, — А для этого я должен был быть готов убить кого угодно в любой момент, невзирая на личные привязанности. Поэтому Джокеры отправили меня в параллельную временную ветвь, где я и убил существующую там версию Джулиуса на глазах детской версии себя. Знаешь, в такие моменты, главное не задумываться, — Эйс горько усмехнулся, он уже говорил больше сам с собой, чем с Джоанн, — Если бы я начал думать, что этот человек тоже Джулиус, то не смог бы поднять меч. Кажется, тогда я сорвался. Я так ненавидел себя, что наговорил тому себе не пойми что. Хотя тогда мне казалось это правильным. — Бесчеловечно… — прошептала Джоанн и её спина начала сотрясаться от пока ещё беззвучных всхлипов. Так и есть. Эйс горестно вздохнул. Он поступил абсолютно бесчеловечно. Убил своего друга, хотя и в другом мире. Неудивительно, если Джоанн его теперь ненавидит. — Бесчеловечно! — повторила Джоанн уже увереннее — Да они настоящие садисты! — тут парень понял, что речь идёт вовсе не о нём, — Как можно заключать договор с подобными условиями? По-моему став бессмертными личностями, они совсем рехнулись! У-а-а-а– Джоанн разрыдалась, как маленькая девочка, — Эйс… — вперемежку с всхлипами вопрошала она, — Сколько же тебе пришлось пережить?.. Почему ты об этом всё время молчал?.. Нельзя нести такой груз в одиночку!.. Теперь для девушки всё вставало на свои места: и казалась бы излишняя жестокость Эйса к безликим, которых он убивал, и его постоянная потерянность, и его болезненная привязанность к Джулиусу, и его странные переключения между состояниями. Эйс… бедный Эйс… Она сама бы, наверно, давно сломалась под таким гнётом. Теперь Джоанн хорошо понимала слова Джулиуса, которые тот как-то случайно обронил, что Эйс обречён нести бремя двух ролей. И девушка зарыдала ещё сильнее — слёзы из глаз текли без остановки, как из сломанного крана. Эйс был совершенно сбит с толку. Мало того, что его не осуждали, так ещё и совершенно искренне рыдали над его судьбой. Он абсолютно не знал, что с этим делать, а потому растерянно обернулся и, притянув девушку к себе со стороны спины, обнял её и стал растерянно гладить по голове, успокаивая словно маленького ребенка. — Ну-ну, тише-тише… Вся эта история не так плохо закончилась… Я прибыл в страну сердец и стал местным рыцарем. А потом встретил тут одну странную девчонку, которая смогла сделать невероятное: спасти Джулиуса, когда я уже совсем было утратил надежду и готовился потерять его в третий раз… — Кто тут невероятен, так это ты! — перебила его Джоанн, поднимая на рыцаря заплаканное лицо, — Это именно ты, Эйс, смог совершить невозможное, остановив этот кошмарный цикл смертей Джулиуса! Ты даже сам не понимаешь, насколько ты потрясающий! Роль рыцаря — это твоя роль по праву! Знаешь, Эйс, я просто счастлива, что у меня есть такой замечательный друг. Правда-правда. — Ладно, остановись уже, — засмеялся Эйс, слегка покраснев, — Ты меня совсем засмущала. Давай просто остановимся на том, что Джулиусу повезло с такими друзьями, как мы, — слегка улыбнулся он и начал бережно стирать слёзы с лица девушки, мягко проводя по её щекам подушечками пальцев, — Но нам нужно решить, что делать с тобой. Джокеры, наверняка, потребуют убить тебя. Я, как палач, должен буду подчиниться, но я этого не хочу. Может ты убежишь, а я сделаю вид, что не нашёл тебя? — В такую отмазку даже Пирс не поверит, не то что Джокеры, — вздохнула Джоанн, — Нет идей получше? Они замолчали, обдумывая пути решения проблемы. — Слушай, — пришла рыцарю в голову одна мысль, — А может ты хоть намного сожалеешь о том, что нарушила правила? Я, конечно, не сторонник тюрьмы, но для тебя это было бы не так плохо, как окончательная смерть. По крайней мере, это дало бы нам время придумать что-то получше. — Совсем сбрендил? — сердито уставилась на него девушка, — С чего это мне должно быть совестно за то, что я спасла жизнь друга, наплевав на какие-то дурацкие правила? Эйс вздохнул. Ничего другого он от Джоанн и не ожидал. Идей не было совершенно — ситуация казалась абсолютно тупиковой. А потому они просто какое-то время сидели молча, не отпуская рук друг друга, сплетая и расплетая пальцы, пока наконец не услышали вполне ожидаемый голос: — Как же это мило! На поляне, улыбаясь, стоял Белый Джокер. Эйс хмуро взглянул на него, не разрывая объятий с Джоанн и не позволяя той вырваться, потому что та мгновенно напряглась как кошка при виде собаки. Игнорируя Эйса, Джокер удивлённо спросил: — Джоанн, что за убийственный взгляд? Разве я что-то тебе сделал? — Ты! И второй Джокер! — вскипела девушка, — Вы оба! Садюги и мошенники! Да чтоб вам обоим сгореть синим пламенем! Так нравится ломать психику другим? Эйс, да пусти ты меня! — Ах, вероятно наш рыцарь, а точнее палач (*на этих словах дернулся уже Эйс*) рассказал тебе свою трогательную историю. Да-да, она весьма печальна. — Джокер стёр невидимую слезу, — Признаюсь, за этим парнем было интересно наблюдать. Но в чём ты обвиняешь нас? Разве это мы убили Джулиуса? Разве Эйс не знал условия договора, когда на него соглашался? — Будь добр, убейся о стену, — в бессильной злобе откликнулась Сандерс. — Итак, что касается тебя, малютка Джоанн, — глаза хозяина цирка сверкнули алым пламенем, — Разве мы тебя не предупреждали, чтобы ты не нарушала правила? Но видимо, «яблочко от яблоньки недалеко падает». А ведь Джокер говорил мне вмешаться в ситуацию раньше, но я и подумать не мог, что имея минимум информации, ты повторишь преступление отца. Что? Джоанн невольно рассмеялась. А она-то всё ломала голову! — Так преступление моего отца заключалось в том, что он починил часы моей мамы? — напрямую спросила девушка. — Именно. Уже не имеет смысла этого скрывать, — утвердительно кивнул парень и, склонив голову набок, спросил уже у рыцаря, — Итак, Эйс, что же ты будешь делать теперь? Джоанн ведь нарушила правила. Девушка почувствовала, как руки рыцаря неосознанно стиснули её сильнее, почти причиняя боль. — Я не собираюсь убивать Джоанн, — четко произнёс парень, глядя Джокеру прямо в глаза. Тот расхохотался — весело, заливисто. Как будто речь вообще шла не о человеческой жизни. — Да брось, Эйс, — ласково сказал он, как будто разговаривал с ребенком, — Ты же знаешь, что у тебя нет выбора. Ты ведь не хочешь, чтобы я аннулировал наш договор? Тогда все твои усилия будут напрасны. Рыцарь весь напрягся. В глазах его явно читались боль и терзания. — Эйс, — не выдержала Джоанн, видя его страдания, — Просто сделай то, что должен. Если это спасёт Джулиуса, то я согласна. Знаешь, меня бы всё равно убили те, кто убил моего отца. Так что умереть от твоей руки не самый плохой вариант, тем более, если это спасёт чью-то жизнь. — Джо… — бессильно произнёс рыцарь, ослабляя объятия. — Я бы сказала, забудь меня, — улыбнулась та, — Но я слишком эгоистична. Поэтому вспоминай обо мне. Вспоминай обо мне с улыбкой. Видишь, я накладываю на тебя заклятие, — рассмеялась она неловкой шутке, — И я правда рада, что подружилась с тобой. Не забывай свою значимость. На глазах у Эйса выступили слёзы. — Я бы и так тебя не забыл… — прошептал он с совершенно несчастным видом. Джокер выжидающе ждал, с лёгкой улыбкой глядя на эту сцену. — Прости меня, Джоанн, — рыцарь вновь сжал её в объятиях и тем временем тихо шепнул ей на ухо, — Я тебя раню, но сделай вид, что ты умерла. Глаза у Джоанн расширились, но она кивнула. Вот что Эйс задумал — ещё одна отчаянная попытка спасти её. — Что ж, я готова, — сказала девушка, вставая. В её глазах читались решимость и полное доверие другу. Рыцарь обнажил свой меч и взмахнул им. Джоанн закрыла глаза, ожидая почувствовать острую боль. Но через мгновение она вновь их открыла, услышав знакомый голос. — Стойте! Стойте! — на поляну выбежал Найтмэр, — Не убивай её! Его появлению изумились все. Даже Джокер явно не ожидал его здесь увидеть. От такой физической нагрузки, Кошмар не мог отдышаться и зашёлся в мучительном приступе кашля. Наконец, он тяжело дыша произнес: — Джоанн, не должна быть убита. Она чувствует свою вину — её место в тюрьме, — очевидно, Готтшалк пришёл к тому же выводу, что и Эйс. — Что ещё за шутки? — не поняла девушка, — За что это я должна чувствовать себя виноватой? — Прости, Джоанн, — Найтмэр выглядел смущённым, — Я не хотел возвращать тебе это воспоминание. Когда я наводил порядок в твоей голове, я нашел один затертый ранее фрагмент. Так как он был стёрт не мною, я подумал, что ничего страшного, если он таким и останется. Как такое возможно? Кто мог стереть её воспоминание? Ах! Ну конечно! Это произошло, когда она сражалась с «гончей», ведь эта тварь тогда всё же добралась до её мозга. Но что же такого важного она забыла? Готтшалк подошёл к застывшим парню и девушке, отвёл руку Эйса, так и замершего с мечом. А затем легко и нежно прикоснулся к виску Джоанны, возвращая потерянное воспоминание. Лицо Найтмэра при этом выражало неподдельное страдание. — Ах! — вскрикнула девушка: воспоминания, словно стая диких зверей, набросились на неё, тезая сердце в клочки. Она хотела остаться в этом мире? Что за вздор? Ей во что бы то ни стало нужно попасть в свой мир, чтобы исправить свои ошибки! Искупить вину, которая как непосильный груз внезапно обрушилась на её плечи, грозясь раздавить. И тогда на поляне возник Черный Джокер, хищно улыбаясь. — Я же говорил! — торжествующе воскликнул он, — Не зря я почувствовал неладное. Эта девчонка виновна в смерти своего отца! Это тяжёлый грех, правда, Джоанн? — кажется, он впервые назвал девушку по имени, — Ты теперь моя и ничто не разлучит нас, — широко ухмыльнулся тюремщик, — Идём, Джоанн! Игрушкам место в коробке. Последнее, что увидела девушка — это изумленные и растерянные лица её друзей. Даже Белый Джокер был удивлен таким исходом событий. А затем окружающий пейзаж начал складываться, как картонная коробка. Джоанн почувствовала, как её вестибулярный аппарат сходит с ума. Всё закружилось и поплыло у неё перед глазами, а когда остановилось, она оказалась в кромешной темноте. Девушка прислушалась, пытаясь определить хотя бы по звуку, где находится. Первое, что она услышала было: «звяк-звяк» — металлический лязг цепей. *** Когда Джоанн внезапно исчезла с полянки, а следом за ней и Черный Джокер, хозяин цирка смущённо улыбнулся и сказал: — Кажется, мне тоже не имеет смысла здесь задерживаться. Увидимся, Эйс, — и растворился в воздухе. Найтмэр всё ещё не придя в себя после пробежки, вновь зашёлся в удушающем кашле. На поляну выскочил Грей. — Лорд Найтмэр, посмотрите до чего вы себя довели! — сокрушался он, — Вам вредны такие нагрузки с вашим здоровьем. Идёмте в Башню, вам нужно отдохнуть и выпить лекарство. На этот раз Готтшалк не стал протестовать. Но перед уходом он обернулся и внимательно посмотрел на рыцаря: — Я так спешил, что поздно прочитал твои мысли. Оказывается, ты и не собирался её убивать, — улыбнулся парень, — Но по-моему тюрьма всё же неплохой вариант. При ранении остался бы шрам, а это не лучшее украшение для девушки, знаешь ли. Эйс растерянно кивнул. События сегодня сменялись как картинки в калейдоскопе — слишком уж часто. Оставшись один, рыцарь оглянулся на безликих, всё ещё лежавших без сознания на поляне, а затем бережно поднял с земли разбитые часы Джоанн и убрал их в карман.