Рубин, малина и печаль

— У тебя такие грустные глаза… Сосредоточенно высунувши язык и схмурив тонкие бровки, мальчик аккуратно вытряхивал песок из цветастого ведёрка без ручки, изо всех сил стараясь не повредить форму. Слабый голос, послышавшись откуда-то сверху, подобно лёгкому дуновению ветра, поначалу даже не привлёк его внимания. Лишь потянувшись за новой порцией песка, он приподнял голову — и остановился. Над ним, чуть склонившись, стоял худенький мальчик с совершенно бледной кожей, с синяками на голых коленках, в растянутой футболке совсем ему не по размеру, и возраста, пожалуй, примерно такого же, как он сам. Ведёрко без ручки, выпавшее из опешивших рук, сиротливо бухнулось на песок. Приоткрыв рот, мальчик поднял глаза от бледных коленок выше. С высоты, закрывая собою летнее солнце, на него глядела пара блестящих, умных — удивительно ярких малиново-красных глаз. В спину ему, сдувая знойную жару, подул лёгкий ветерок, взъерошив волосы на затылке, и на бледный высокий лоб упала неряшливая прядь пепельных волос. Рассеянно моргнув, он кое-как заправил её за ухо. — Вообще-то, ничего… Ничего они не грустные! Не грустные! — спохватившись и с поспешностью взяв ведёрко, успевшее откатиться в сторону, немного неуклюже (и, пожалуй, чересчур звучно) заявил Сасара. Сложив ручки на груди (что с ведром в руке оказалось совсем неудобно), он надул губы скорее для вида, и призадумался, жмурясь по привычке. «Что этот парнишка такое о себе думает? «Грустные глаза»?..» Казалось, опешив от такого ярого отпора на собственные слова, мальчик невольно попятился, нервно закусив нижнюю губу, и тут же перехватил край своей и без того растянутой футболки. Под чужим взглядом сощуренных зелёных глаз его щуплая фигурка, съёжившись, будто бы уменьшилась вдвое. Тишина, прерываемая лишь мягкими порывами ветра да далёким шумом улицы, всё не кончалась. И только он, часто-часто моргая, казалось, вот-вот готов был расплакаться — как Сасара, сбросив маску напускной обиды, расплылся в широчайшей, блестящей улыбке. Ей недоставало пары зубов. — Ну, не плачь только — у тебя вот не грустные глаза, совсем! — и, довольно покивав своим словам, он снова перехватил пустое ведёрко, принявшись грести им песок. Шумно шмыгнув носом, мальчик с пепельными волосами потёр глаза грязным от песка кулачком, и неловко замер на месте. Сасара задрал голову, и, с добродушным снисхождением зажмурившись, похлопал ладошкой по земле рядом с собой. — Садись, будешь помогать! Только не ломай ничего, понял? От неожиданности чуть не подскочив на месте, мальчик мигом просиял — и, обойдя постройку кругом, с воодушевлением бухнулся рядом на песок. Сасара осторожно отстранил его, чтобы тот ненароком не задел замок, и вновь принялся за работу. — А что это будет? — послушно отодвинувшись в сторону, с опаской спросил мальчик, до сих пор не в силах поверить своему счастью. — Крепость! Я строю большу-у-ую крепость! — с гордостью, но всё ещё всецело поглощённый строительством, заявил Сасара, аккуратно погладив ладошкой песчаную крышу, счищая лишний песок, и не глядя махнул рукой в сторону, — Давай сюда мокрый песок — вон там стоит! Мальчик с готовностью поднялся на ноги, и, повертев головой, нашёл неподалёку большой жёлтый стаканчик, обсыпанный песком со всех сторон для устойчивости. Подняв его с земли будто драгоценность, он понёс его к постройке, медленно переставляя ноги, чтобы ненароком не просыпать. Строительство, тем временем, шло полным ходом — у крепости по бокам уже начали появляться первые кривоватые оконца. — Вот, — он терпеливо сжимал ёмкость в руках, дожидаясь, пока та понадобится главному строителю. Закончив с очередным окном, Сасара обернулся и, одобрительно закивав, с благодарностью принял стаканчик из тоненьких рук. — Тебя как зовут? — похоже, даже сосредоточенный процесс не мешал ему поддерживать оживлённый диалог. Мальчик рядом же, тем временем, был полностью увлечён сноровистыми движениями строителя. Казалось, он даже не расслышал вопроса, но когда пара зелёных глаз, оторвавшись от постройки, выжидающе глянула на него, он встрепенулся. — Я Рошо. Рошо… Тсу… Тсу-тсу… Рошо замялся, и неловко замолчал. Сасара, недоумённо поморгав, переспросил: — Ты чего, заикаешься? И прежде чем Рошо успел, сжавшись, снова закусить губу, Сасара сочувственно, но при этом с какой-то восторженной гордостью заявил: — Я вот тоже заикался! Подумаешь. Меня Сасара зовут, Нуруде Сасара! — и, развернувшись, с уверенной улыбкой протянул Рошо пыльную ладошку. Рошо, сглотнув, немного неуверенно протянул свою в ответ — и Сасара, не дожидаясь, ухватился за неё сам, с довольным видом как следует встряхнув её. — Рошо — Сасара! Ну, будем знакомы! — и, по-лисьи жмурясь, просиял в ответ искренней, добродушной улыбкой. Бледные губы, зашевелившись, тихо повторили имя под нос. «Са-са-ра…». Глазёнки, алым бликом отразив солнечный летний луч, заблестели, полные будто бы почти трепетного восхищения. И, не сдержавшись, Рошо, заморгав, опять приглушённо шмыгнул носом. Прежде лучисто улыбаясь, Сасара, держа его ладошку, тут же в недоумении замигал. — Ну, чего ты, опять плакать, что ли? Погоди, нам ещё строить! Как бы подытожив, он в шутку ткнул Рошо пальцем в бок. Тот, нервно подпрыгнув на месте, сдавленно икнул. И, впервые за их знакомство, заливистым, тонким смехом рассмеялся. *** *** Неистово запыхаясь, одной рукой придерживая набитую тетрадями сумку, а другой — отчаянно поправляя вечно норовившие съехать с носа очки, мальчик нёсся вниз по пыльной обочине, усыпанной лепестками вишни. «Скорее, скорее, скорее…» Опоздать в первый учебный день было никак нельзя! «Что мама подумает…» Подгоняемый страхом и убегающим временем, на полусогнутых ногах Рошо неуклюже завернул за угол и затормозил на светофоре. «Скорее, скорее!..» Мимо, гулко гудя и поднимая жар с рельс, пронёсся полосатый поезд. Нервно переступая с ноги на ногу, мальчик нетерпеливо закусил губу, глядя на огонёк красного света. «Поднимайся, ну же!..» А ведь он даже и в расписание не посмотрел накануне — совершенно забыв о нём в день вступительной церемонии. «Каков разиня!» — вот уж точно сказала бы мама… Красный свет, мигнув, потух, переключился на яркий зелёный. И шлагбаум, звонко зазвенев, щёлкнул и медленно поднялся наверх, давая дорогу. Подхватив сумку и оправив очки, мальчик стрелой сорвался с места. «Совсем немного осталось!» Чувствуя, как ноги, не привыкшие к таким забегам, с каждым шагом предательски тяжелеют, Рошо лишь крепче стиснул зубы. Впереди, выступив из-за цветущих розовым деревьев, замаячив спасительной картинкой, показались школьные ворота. «Почти!» Из последних сил припустив сильнее, Рошо вихрем устремился вперёд — к ещё приглашающе раскрытым нараспашку воротам… Перед глазами плыло жаром. Школьная форма, безнадёжно измятая и взмокшая от весенней духоты и гонки со временем, неприятно прилипала к спине. Ноги, невзирая на цель, что была уже так близко, подкашивались от навалившейся слабости. Часто моргая, сквозь запотевшие от жаркого дыхания стёкла очков Рошо, не переставая бежать — застыл сердцем. Перед его глазами сторож выглянул из ворот, посмотрел по сторонам, потом на часы и, пожав плечами, зашёл обратно. И металлические ворота, дёрнувшись, с протяжным скрипом стали медленно закрываться — слишком, слишком далеко… С каким-то тупым отчаянием уронив сумку с плеча, Рошо в измождении остановился — и с последним его шагом ворота гулко громыхнули, окончательно запертые на замок прямо перед его носом. Сегодняшний день обречён быть худшим… В остатках надежды мальчик робко заглянул через металлические прутья, выискивая охранника, но тот, окинув его суровым взглядом изнутри, лишь непреклонно покачал головой, и пошёл прочь. — Да быть того не может… — отбредя в сторону, сдавленно прошептал себе под нос Рошо, и обессиленно уронил голову. «Думай, думай… Неужели другого способа совсем…» — Пс-с… Подумав, что ему почудилось, мальчик всё же вяло приподнял взгляд, и сконфуженно обернулся. Дорога, припорошенная розовым, была совершенно пуста. — Пс! Звук вдруг раздался где-то совсем рядом, и Рошо, вспрыгнув от неожиданности, невольно схватился за сумку. И в тот же миг чья-то гибкая рука, возникнув из ниоткуда, цепко ухватила его за воротник — и потащила прочь от главного входа. — Эй, эй, эй, эй!.. — беспокойно задёргавшись, затараторил мальчик, беспомощно засеменив ослабшими ногами по земле, в тщетных попытках обернуться чуть было не свернув себе шею. «Хулиган?!.» — мысли метались в голове одна быстрее другой, мутной паникой кружа голову, — «Я ведь ещё даже не успел ни с кем познакомиться… откуда бы ему..?» — Тш-ш! — обладатель голоса шикнул на него, казалось, не выказывая и грамма агрессии, однако продолжал нецеремонно волочь его за собой вдоль школьных ворот. Лишь кое-как протащив его ещё несколько метров по земле, он остановился в тени раскидистой вишни, и выпустил из пальцев ткань чужого воротника. Рошо тут же вырвался прочь и, отчаянно хватая ртом воздух, неуклюже откинулся на ствол дерева, дрожащей рукой поправляя запотевшие очки. — Тоже опаздываешь? Давай за мной. — Ты же уже меня за собой потащил… — всё ещё кое-как переводя дыхание, с лёгкой обидой пробубнил Рошо, тщетно стараясь оправить и измятый воротник. Мальчик с взъерошенной тёмной шевелюрой, ненамного выше него ростом, в такой же школьной форме, беззлобно ухмыляясь, казалось, не обратил на его слова никакого внимания, и уже, задрав голову, высматривал что-то в вышине. И только Рошо хотел смириться с мыслью, что стал жертвой глупого розыгрыша («В самый худший день на свете…»), мальчуган, победоносно щёлкнув пальцами, немного напружинился — и взмыл в воздух. — Э?.. — Рошо, совершенно опешив от ни с того ни с сего исчезнувшего мальчика, растерянно запрокинул голову — и среди цветущих розовым ветвей увидел круглое и донельзя хитрющее лицо. Дух у него ушёл в пятки. — Т-ты чего делаешь!.. — сдавленно вскрикнув и зажав себе рот ладошкой, Рошо попятился — одновременно с тем же страшась теперь и отходить от казавшегося таким тонким деревца. «Он сбрендил, никак иначе… А если нас заметит кто? Если он сорвётся? Попытаться поймать?.. Зашибёт… нет — хоть бы он знал, что делает…» Пока в голове Рошо неистовым беспорядочным вихрем роились мысли, мальчуган на дереве поправил на спине ранец, подобрался, от натуги высунув кончик языка… Рошо, не в силах наблюдать страшной картины, боязливо прикрыл глаза. Послышался лёгкий треск дерева. Уцепившись за ветку, мальчик подполз ещё чуть ближе к краю — и, толкнувшись руками, в мгновение ока взлетел. Дерево, встряхнув ветвями, облегчённо выпрямилось, и недовольно осыпало Рошо ворохом розовых лепестков. Он с опаской приподнял веки, и, в недоумении заморгав, обернулся. Мальчуган, немного потрёпанный, но страшно довольный, восседал на корточках на широком каменном столбе ограждения — почти в двух метрах над землёй, и улыбался. Совсем растерявшись, Рошо лишь глядел на него, не в силах вымолвить ни слова. — Давай, лезь скорей! — крикнул мальчик. И — возможно, за запотевшими стёклами очков ему — совершенно точно — показалось — заговорщически подмигнул, протягивая ему раскрытую ладонь с высоты. Распахнув глаза и часто заморгав, Рошо тихо сглотнул, и поправил мутные очки. Мысли в голове, наскакивая друг на друга, спутываясь беспорядочным клубком, кружась наперегонки — выбили дух из ослабевших лёгких слишком давно. Собрав остатки воли в кулак, Рошо зажмурился — и, поднявшись на носки, сделал вдох. Шкодливая улыбка, сиявшая с высоты ярче весеннего солнца, лишь сейчас почему-то показалась ему смутно знакомой. *** *** Поспешно протирая запотелые очки краем помятого воротника, Рошо из последних сил летел по опустевшему коридору, напряжённо всматриваясь в таблички на закрытых кабинетах. «1-А, 1-Б, 1…» «Вот он!» Затормозив у двери с табличкой «1-С», Рошо замер, и невольно прислушался. «…сейчас я назову вас по списку, а вы, как только услышите своё имя, встаньте, и, если захотите, представьтесь остальным ребятам…» Стиснув в пальцах ремешок сумки, Рошо стиснул веки, задержал дыхание — и, потянув ручку в сторону, с шумом распахнул дверь. — Простите за опоздание, пожалуйста! — голос, охрипший от молчания и отчаянного бега, вырвался из горла вдвое громче, чем мальчику того хотелось, и он боязливо съёжился. Пара голосов с задних парт приглушённо хихикнула. Сидевшая за учительским столом немолодая учительница с сединами лишь тепло улыбнулась, легко помахала рукой, как бы успокаивая его, и указала на свободное место на первой парте. — Ты как раз вовремя, присаживайся, — ободрила его женщина, и, приподнявшись на стуле, грозно зыркнула вдаль, — Весельчакам позади, тишина! Начинаю. Ямасаки Сато. — Здесь! — Кимура Акеми и Изуми? — Тут.       — Я тут! — близняшки ответили в один голос. — Саками Така. — Присутствует! — задние парты снова взвились со смеху, и мальчик, что представился столь наигранно-напыщенным тоном — душа компании — беззастенчиво высунул язык, обмениваясь с ними дружескими смешками. Поспешно вынимая тетради из сумки, Рошо мельком оглянулся на класс через плечо. «Столько людей…» — Тсутсуджимори… Рошо, правильно? — А!.. — мальчик переполошился и, чуть было не хватив дужкой очков о край парты, вскочил с пола, вытянувшись в струнку, — Это я! Шутники с задних парт опять беззлобно зафырчали со смеху, и Рошо почувствовал, как кончики ушей его охватил стыдливый жар. Он чуть обернул голову, и краем глаза словно бы заприметил какое-то беспокойное движение у окна. Но учительница, с улыбкой сделав жест рукой, мягко указала ему на место, и Рошо, повернувшись обратно к ней, спешно бухнулся на стул. С губ его сорвался усталый вздох. «Хоть бы не нажить обидчиков…» — Накаёши Тсуда? …хм, кажется, нет. Найто Саваши? — Я здесь, здесь. — Нишимура Йоко. — Тут. — Нуруде Сасара? — Зде-есь!~ Рошо застыл. Имя — отозвалось в голове отчётливым эхом, неверием осело в мыслях. «Нуруде… Сасара?.. Это не…» Тело двинулось само по себе. И, обгоняя все невозможные мысли, он обернулся. Зелёные, блестящие глаза, совершенно хитрые — такие, какими он их помнил — обрамлённые пушистыми ресницами и сощуренные от солнца, льющегося из окна — смотрели на него. Их взгляды встретились. В тёмных зрачках, сверкнувших таким же удивлением, явственно плеснула волна узнавания. И не успел опешивший Рошо издать и звука, как Сасара, изогнув рот в широкой (но, казалось, вовсе не злобной) ухмылке, медленно поднял указательный палец и оттянул нижнее веко. Губы его беззвучно произнесли слово. «Теки…чоку…шин?..» Мальчик быстро подмигнул ему и дразняще высунул кончик языка, после чего быстро уселся на своё место у окна. Учительница, сокрушённо вздохнув, лишь покачала головой, и принялась называть имена дальше по списку. Сасара, переглянувшись с Рошо ещё раз, живо обернулся к шебутным задним партам, и, обменявшись с ними приглушёнными смешками, тихо захихикал в ладошку. *** — Чего ты раньше не сказал, что мы в одном классе? Едва из коридора послышался звонок на перемену, Рошо подорвался с места, и через секунду уже стоял, нависнув над партой у окна. Сасара, глядя на него снизу вверх, удивлённо пожал плечами. — Так я и сам только сейчас узнал. — Врёшь, — с ноткой обиды пробубнил Рошо, — Ты должен был посмотреть, на доске со списками, когда свой класс искал… Сасара, с лёгким недоумением мигнув, откинулся на спинку стула, и, запрокинув голову, звучно фыркнул от смеха. — Да ладно тебе — тогда чего ты меня там не увидел? Рошо надул щёки, и, сложив ручки на груди, поверженно буркнул, опустив голову. — …не успевал… От души хохотнув, Сасара закивал. — А я тебе о чём! Да, и к тому же, я не виноват — больно у тебя имя старомодное! «Старомодное?..» Поалев щеками, Рошо тут же взвихрился: — А вот и неправда! У самого такое! И что это было за «теки-чоку-шин»? — Во дела! — Сасара захлопал глазами, не то снова подшучивая, не то искренне изумляясь, — Ты и по губам читать умеешь? Буду иметь в виду… — И всё же? — настойчиво-хмуро переспросил Рошо, — Только не говори, что это какая-то дразнилка… — А, — Сасара склонил голову на бок, с лукавством окинув его взглядом — и, подумав немного, почти торжественно и без стеснения заявил, — Я увидел твоё имя тогда, на доске, но… не смог его прочитать! Челюсть Рошо упала на парту. — Не смог… прочитать?.. — Ага! Говорю же, поэтому и не подумал, что это, оказывается, ты! …Если подумать, я и иероглифов таких раньше не видел… наугад попробовал — ну, видимо, не угадал! — и, оскалив белоснежные зубы, искристо рассмеялся, глядя на то, как лицо мальчика напротив вытягивается всё сильнее. — Ты ведь уже слышал, как оно на самом деле звучит! Сасара лишь неопределённо повёл плечами, и миг спустя в его глазах сверкнул озорной огонёк: — Хм-м, тогда что насчёт «Моримори»? — Ни за что! — отчаянно затряся головой, наотрез отказался Рошо, почему-то вновь ощущая тепло на щеках. «М-Моримори… нет, нет уж!» — И так не называй, пожалуйста… — Как же тогда? — подперев рукой подбородок и уже откровенно веселясь, деланно-удивлённо спросил Сасара. Казалось, он едва сдерживал смех — лишь пушистые ресницы кое-как прятали весёлые искорки в лисьем прищуре, — Тсутсуджимори-са-а-ан… — Рошо! — вдруг осознав, что уже почти кричит, когда несколько голов удивлённо обернулись к нему, мальчик сконфуженно замолк, и, уже тише, повторил, — Можно просто Рошо… — О! Так, значит, и ты умеешь кричать! — с нескрываемым восторгом прищёлкнув пальцами, отчего-то жутко довольный Сасара задрал голову, окинув мальчика хитрым взглядом, и хмыкнул, — Ну, хорошо-хорошо — Рошо так Рошо. Пробубнив что-то невнятное себе под нос, Рошо, немного помявшись на месте, придвинул свободный стул и сел, чтобы не привлекать к себе ещё больше внимания. — А тебя… Сасара? Смешливо тряхнув тёмной шевелюрой, мальчуган беспечно помахал рукой. — Да-да, без проблем. Меня все так называют. Я не привередливый. Можешь даже что-нибудь своё придумать. — «Все»? — Рошо задумчиво наклонился в сторону и бросил недоумённый взгляд на задние ряды. Ватага непоседливых ребят, обступив одну из парт, увлечённо наблюдали за игрой одного в приставку, то и дело смеясь и шуточно толкая друг друга в плечи. «Когда он успел завести друзей, если тоже опоздал?» — Ага, — Сасара тоже глянул назад, и по-приятельски помахал одному из них, — Ну, или почти все. Но это всё неважно. Лучше скажи… Придвинувшись на стуле ближе, он закинул ногу на ногу и нетерпеливо указал на Рошо острым подбородком. Привычную хитрость зелёных глаз в одно мгновение заменила неподдельная пытливость: — …ты когда успел так измениться? Я тебя и не признал даже. — А? Рошо немного смущённо одёрнул себя за помятый рукав, нервно пригладив волосы, пока Сасара неотрывно и, казалось, совершенно беззастенчиво изучал его взглядом. — А ведь у меня со зрением всё в порядке! — он несильно ткнул пальцем в верхнюю часть очков Рошо, поправляя их, — Очки эти, да ещё и волосы назад убрал — ну, правда… — Что, так плохо?.. — почти обречённо переспросил Рошо, опустив глаза и, неосознанно, чуть стиснув пальцами край парты. «Точно засмеют…». — Да нет, — удивившись столь быстро упавшему духу мальчика, Сасара ободряюще хлопнул его по плечу, — Просто не так, как раньше. Ничего тут нет такого! Скажи, ну, я же ведь тоже изменился? Сасара враз приосанился, и показушно расправил плечи, терпеливо ожидая оценки. Рошо поднял на него глаза, и, сощурившись, внимательно вгляделся в лицо напротив. Изменился ли? — …нисколечко. — «Нисколечко»?! — сражённый приговором, мальчик трагически рухнул лицом на парту, и, не поднимаясь, убито простонал, — Да быть не может… Не сдержавшись и хихикнув, Рошо было неуверенно замер рукой, но следом мягко коснулся ладонью чужого плеча. Сасара тут же лукаво вскинул голову, сбросив лёгкую маску обиды. Фыркнув, они обменялись смешками. — И всё же, я рад… — Рошо еле заметно улыбнулся, и опустил глаза, затеребив рукав своей рубашки. — М? — Я боялся, что тут все будут незнакомые, и что я не найду… — он смущённо осёкся. Слово задержалось на языке. Сасара, мигнув, понимающе качнул головой, не заставляя продолжать. И, добродушно улыбнувшись, просто предложил: — Ну, тогда давай дружить, Рошо? И протянул ему раскрытую ладонь, сощурившись. Затаив дыхание, Рошо замер. Мельком глянул на лицо напротив, даже светившееся хитростью — он знал — совершенно искреннее, опустил глаза на поданную ему руку. В душе что-то, замерев, потеплело. Пальцы легко сжали чужую ладонь. Сасара удовлетворённо кивнул, и несильно встряхнул её в рукопожатии. И, незаметно для себя самого, скорее, чем Рошо успел осознать — лицо его расплылось широкой, самой глупой на свете улыбкой. — …Давай. *** ***