— Плагг, сними когти…
Адриан вошел в дом через привычный вход — широкое окно, подготовленное заранее, и по прибытию открыл остальные, ибо жутко воняло кровью. Он пробежался по комнате взглядом, внимательно осматривая каждую деталь — сердце ныло оттого, что весь дом, как и Париж, восстал из праха. Восстановилось все,
кроме прошлого.
Этот год, словно метеор, пролетел для них столь незаметно, как и миг убийства Габриэля. Из-за постоянной суеты со злодеями жизнь героя как бесконечный блокбастер, а возвращение в реальный мир с каждым днём становится все сложнее, но нужнее. Вторая личность супергероя, значительно отличающаяся от самого Адриана, стала неотъемлемой частью его характера — с последующими событиями, когда Кот окончательно потерял контроль над собой, ему было необходимо избавиться от
этого.
И вернуться в прошлое, хотя бы на год назад, где Эмили только упала в свой вечный сон и талисманы особо не использовались. Никто из парижан не знал и не подозревал об их существовании и, может быть, никогда бы и не узнал. Может, и на несколько лет, где Адриан был всего лишь маленьким глупеньким мальчиком и ну никак не мог подозревать, что, пока он играл на заднем дворе, родители рушили закон, а Эмили все сильнее поглощала темная сила тяжелой болезни. Но ни то, ни другое не изменит историю, не перепишет её. Нужно вернуться именно в тот миг, когда кто-то из старших находит талисманы в самом Тибете, приняв их за старинные артефакты.
Если спросить у Адриана, какое одно событие из прошлого, заметно влияющее на историю, он бы изменил, он, не раздумывая, помешал бы себе родиться. В таком случае Эмили не погибла бы, а Париж жил бы спокойно. Да, его бы не существовало, и, возможно, Париж никогда не узнал о чудесах, но так бы было лучше
всем.
Сжав талисманы в оба кулака, он с пустым взглядом вышел из комнаты, направляясь прямо в кабинет самого Габриэля и ожидая где-то там встретить Натали. Адриан надеялся, что потоком Чудесной Леди Баг её занесло в уже целый дом и не задавили уламки домов при резком её полёте; что Натали все ещё при своём уме и сможет, наконец, выслушать, дать совет и в конце концов, объясниться за всех вместе… Правда, страшно представить её реакцию на внезапную новость о смерти Габриэля.
Хотя, скорее, Бражника, которого она знала как Агреста. Злодей погиб только что. Душа Габриэля уже давно прогнила, а тело его погрузло во тьму до самый костяшек пятнадцать с лишним лет назад, пробирая иногда лёгким дрожанием по вине волнения последующие годы.
Как и сам Адриан.
Каждая примеченная им деталь обретала все больше и больше смысла. Он много думал.
Адриан, возможно, никогда бы всерьез не задумался над словами его Леди об окружающих логотипах бренда Агрест в форме бабочек и бредовой теории о личности злодея, но сейчас, после раскрытия и убийства, эти акумы резали ему глаза. Привычная ему серость давила на него с новой силой, а картину напротив входа, где он смирно стоит возле Габриэля, и вовсе хотелось убрать. Адриан хотел пройти мимо неё с закрытыми глазами, но не смог.
— Прости, папа, но все зашло слишком далеко…
Папа. Одна мысль о столь родном, но далёком человеке взбудоражила и стала очередным комом в горле: он до сих пор поверить не мог, что Габриэль, его закрытый, любящий отец и Бражник, настоящий монстр — один и тот же человек. Но всё-таки
человек. И Адриан любил своего отца, своего папу, единственного родного, кто у него был, но одновременно терпеть не мог Темного Бражника, отнявшего у него любовь, силы и свободу.
Хотя, последнее можно приписать и к Габриэлю, ведь держал невольную птичку взаперти всю жизнь именно он. И все потому, что
его сын — монстр, и был им всю жизнь. Но ему было уже плевать.
Из кабинета Габриэля неспешно вышла Натали, держась за все стены, окружающие её, и иногда придерживая голову во внезапных головокружениях. Но она собралась, как только увидела Адриана. Сейчас не самое время показывать свою слабость.
Он, увидев истощенную Натали, изо всех оставшихся сил подбежал и положил её руку на свои плечи, оказав ей помощь, в которой он сам нуждался ещё как. Натали робко улыбнулась и ничего не спрашивала, лишь вела Адриана к картине Эмили, прямо в логово.
Она набрала пароль секретного входа, и они вместе спустились в логово. Адриан начал осознавать, как много он не знал о своем доме, вечно пропитанный загадкой — как минимум думал, что Габриэль находил убежище вдали от дома, а не прямо под ним.
— Натали…
— Ещё не время, — она резво остановила его ладонью перед собой.
Адриан за лифтом разглядел огромное круглое окно, теперь уже больше, чем похожее на логотип бабочки, а ниже обросшую кустами зарождающихся, но наверняка ненужных никому акум, и капсулу, о которой ему предстоит узнать. Он смотрел с немым вопросом, ожидая хоть какого-то объяснения от Натали, однако она таила загадку до конца, пусть и понимала, что в любой момент может потерять сознание.
Но для Натали не было и секретом, что битва с Котом Бланом стала фатальной как для Бражника, так и для неё. Она осознанно надела талисман Змеи, зная его мощь и как он впоследствии может навредить. С неизлечимой болезнью после использования сломанного талисмана такой риск мог просто разорвать её в клочья.
— Габриэль отдал тебе кольцо?
— Да.
Адриан протянул руку, тыльной и лицевой стороной разглядывая серебряное кольцо. Только он собрался снять его, как Натали остановила, уверенным взглядом пронзая душу.
— Береги его и никому никогда не разрешай даже просто посмотреть. Это кольцо — ключ к тебе, и никто не должен об этом знать. Как минимум, Габриэль уже мертв, да и я чувствую, что мой конец близок. Ты должен прежде всего беречь себя.
— Что?..
Словно по сценарию, только выйдя из лифта к мосту, Натали резко и бессильно упала. Адриан присел к ней и с трясущимися руками приводил её в чувства, мысленно умоляя не сдаваться. Ему хватило своего срыва на отца в качестве смертоносного Катаклизма, неужто теперь из-за него уйдет из жизни и Натали?
Вот-вот Адриан рискует потерять и её, а за ней вообще всё — такой уже он безнадёжный, и ему остаётся лишь верить, что с Натали всё будет хорошо, он вызовет врача и, может, поставит её на ноги… Но рассчитывать на такое нельзя, нужно быть готовым к худшему. Есть шанс, что он исправится, увидит в серой безнадёжной жизни маленький просвет и будет пытаться увеличить его, выйдя к спрятавшемуся за тучами солнцу. Но прежде он должен снять свои меланхолические, а затем и розовые очки и, в конце концов, принять жестокую реальность.
Слишком много работы для него, не правда ли?
Да. Поэтому и ладен выбрать путь бесконечного нытья. Так ведь проще: думать, насколько же ты плохой человек, ужасный психопат, нуждающейся в эдакой поддержке со словами: «да ладно, ты же хороший, забей на других, они не понимают, что у тебя травма детства» и многое другое.
— Пройди вперёд, Адриан, — тихо молвила Натали.
Отпустив её ослабевающую руку, он взволновано взглянул на неё, а затем на белое закрытое ложе на расстоянии примерно сто метров. Подошел к нему, оглядываясь по сторонам. Однако, какой же вид был скрыт от всех глаз! «Что-то на заросшую канализацию похоже» — так бы сказал Адриан, и тут же ему пришла догадка, что подземельные трубы сюда же и ведут.
Белоснежные акумы кружили вокруг центровой капсулы; одна из них будто звала любопытного парня дотронуться до неё. Дверцы распахнулись, и за стеклом показалась ему Эмили…
У Адриана отвисла челюсть не просто от удивления, а от шока. Пару секунд он мертво был прикован взглядом к матери, а ногами — к привычному месту Габриэля. Кое-как оклемавшись, он развернулся к далёкой Натали что-то сказать, но не смог собрать скачущие мысли в кучу. Да и, конечно, она просто не услышит.
—
Да ладно… Все это время она была здесь?
— Почему я всегда всё узнаю самым последним? — спросил он, скорее, себя и мимолётно заметил, как изнемогающая Натали карабкалась к нему онемевшими ногами, держась за перила.
Адриан подбежал к ней, и увидев, как она уже буквально ползла, ускорился.
Она медленно повернула голову к нему, думая над ответом на бесконечно сыплящиеся вопросами от шокированного Адриана. Они так потратили около минуты, и в конце концов Натали решила ответить:
— При помощи ваших талисманов он прежде всего желал возродить её… Ты смирился с мыслью, что она умерла, хотя вокруг говорили о пропаже. Габриэль жаждал воссоединиться с семьёй… с тобой… хотел счастья для тебя и надежды… — Натали говорила обрывисто, проглатывая некоторые слова.
Она протянула Адриану талисман Змеи, сжав его кулак, как в знак поддержки, настолько крепко, насколько могла и хватало сил.
— Нет, это не может так закончится… — мотал головой Адриан. — Мы не можем здесь оставаться. Продержитесь пару минут, я позвоню в скорую, и они вас заберут, с вами все будет хорошо…
— Адриан, остановись, — резво взяла его за руку Натали. — Меня от гибели ничего не спасёт. Я слишком долго пользовалась талисманом Павлина, и ради спасения Габриэля я в последний момент выхватила браслет, действие которого, наверное, и дало удар. Но это и не важно. Важно, что ты жив.
— Я не могу допустить, чтобы вы умерли из-за меня, как мой отец…
— Адриан… — Натали протянула так нежно, что сердце его забилось быстрее, чем во время пробежки за злодеем в облике Кота Нуара. — Я знала, на какой риск иду. Так же, как и Габриэль. Твоей вины здесь нет. Наоборот, мы пытались как можно меньше тебя втягивать в это… так длилось до тех пор, пока мы не узнали тайну Луки. Габриэль понял, что только через тебя сможет выйти на талисманы.
— И ради всего этого подставил меня?! — перешёл на крик Адриан, но после кашля Натали дернулся и смягчил тон. — Он знал, что наша семья представляет угрозу всему миру, и поэтому решил вот так покончить с собой, оставив меня одного?
Услышав слова «покончить с собой» Натали ужаснулась, и Адриан смог это распознать по замершему унылому лицу — переосмыслив, что сам сказал, он добавил, что Габриэль погиб от его руки, от Катаклизма Кота Блана. Женщина слабо улыбнулась, отчего у Адриана пробежали мурашки по коже: что здесь может быть радостным? Она ведь больше всего пыталась защитить Габриэля и постоянно предупреждала о последствиях ещё с самого начала. Не может же она быть рада его смерти.
Или же так люди улыбаются, когда чувствуют, что вот-вот уйдут на тот свет? Показывают предсмертную ласку ближним озорной улыбкой на лице.
— Ты не будешь одинок… — тяжело сглотнула Натали, а затем продолжила. — Вот только за это нужно побороться. Придёт время — и ты поймёшь, что не настолько беспомощен, как думал долгое время. И дело совсем не в кольце, которое постоянно носил Габриэль, удерживая тебя от свободы. Прежде всего… — она закашлялась и прерывчато вздыхала. — Прежде всего в тебе. И знаешь… когда это поймёшь, ты сможешь избавиться от любой зависимости. От мнения окружающих, к примеру.
Она резко выпрямилась, пытаясь подавить очередную волну раздирающего изнутри кашля, но напрасно: Натали только задыхалась, путь к воздуху ей словно перекрыли, а горло сжало. Адриан сначала, благодаря тщательно выработанным рефлексам, отскочил, но затем в испуге и шоке принялся тащить на своей спине Натали из подвала. Всё-таки нельзя здесь оставаться, за её здоровьем нужно следить, а там и врачей вызвать. Возможно, отчаянную Натали можно спасти…
— Держитесь… Скоро будем на месте! — выкрикнул Адриан, чувствуя тяжесть то ли на спине, то ли нарастающей в душе. Натали, возможно, хотела возразить, но в итоге лишь слабо улыбнулась, доверившись ему.
Он усадил её впритык к стене лифта, а сам уставился мрачным взглядом на окно Бражника — как только доехали, без всяких тяжёлых вздохов, как бы ему не было тяжело, он занёс её на кровать. Натали поблагодарила его сухим кивком. Адриан сел с краю и подал стакан воды. Смочив горло, она хрипло продолжила:
— Отдай Камни Чудес Хранителю, свой оставь при себе. Проблема в том, что талисман Лисы утерян…
— Нам больше не навредят, и проблемы у нас с этим уже не будет, — сухо ответил Адриан, — ведь талисманы будут у Леди Баг, а личности остались в тайне почти от всех.
Не считая Луку. Он, по мнению Адриана, единственный оставшийся живой человек, кто знает личности героев. Габриэль повержен и уже никак не способен на деяния против человечества; Натали же можно доверять, она ни за что не выдаст тайну. А Лука ни за какую цену не выдаст друзей, как бы что бы ни пыталось подчинить его.
Адриан был убежден, что никто больше не затронет тему личностей. Правда, была ещё Лила, ещё та темная лошадка и подозрительный типаж, мимо которого Адриан бы не прошёл, хотя игнорировать, очевидно, пытался. Однако, если бы не Маринетт, вечно наводящая суету и обретающая новых «соперников», он бы смог как-то забыть Лилу.
— Адриан… не звони…
— Нет, продержитесь ещё немного, я почти… — Адриан судорожно схватил телефон, в попытках безошибочно набрать две несчастные цифры номера скорой помощи. Но его сбил с толку приступ Натали, после тяжёлый вздох и тихий хрип «береги себя».
Адриан агрессивно стер лишнюю цифру, а Плагг вылетел из пиджака, чем отвлек его:
— Да пойми же, Габриэль все ещё в твоей комнате! Если позвонишь, они начнут обыскивать дом и найдут тело, могут подумать на тебя, — выкрикнул он и подлетел к замершей Натали. За ним парили ещё три квами, со скорбью разглядывающие её.
— Да мне плевать!
Но было уже поздно: дыхание Натали прекратилось, а взгляд застыл на потолок, в одну точку. Уже по глазам было видно, что она никак не реагировала на свет, на Адриана, машущего рукой перед лицом. Нурру прижался к груди женщины, вслушиваясь в сердцебиение, и через полминуты отчётливо, с грустью помотал головой, безмолвно сообщив: «она мертва». Квами встали в ряд перед ней, Дуусу еле пыталась сдержать трагические всхлипы, а Адриан невнятно выкинул что-то и отошёл к выходу комнаты, неподвижно держа телефон возле уха.
Слышались гудки. Адриан уже был готов положить мобильник, как по ту сторону заговорили.
— Здравствуйте, что случилось?
И толку от ответа? Слишком долго шёл звонок, ну или Адриан ещё дольше не мог взять себя в руки. Перед глазами всплывал то образ Бражника, истекающего кровью, а затем детрансформирующегося Габриэля, то бедной Натали, чья смерть оказалась неизбежной. Ярче всего запечатлелся силуэт умирающей Леди Баг — а ведь так могло бы быть, если бы Кот Блан встал на сторону Бражника.
— Уже ничего, — механически вырвалось из уст Адриана. Голова витала в совсем другом.
— Что, простите?
Адриана будто спустили на землю, дав понять, что он сейчас не один, а вообще-то на прямой связи со скорой. Он встряхнул головой и как можно спокойнее ответил, в попытках контролировать дрожащий голос:
— Это я, Адриан Агрест. Звонил по поводу ассистентки, она только что умерла. Отец тоже, но это было относительно давно…
— Диктуйте адрес, — сухо ответила женщина, будто по определенному алгоритму.
***
На следующий день после того, как мертвые тела унесли из особняка, а Адриана десять минут расспрашивали о самочувствии, он временами наматывал круги по комнате, в провальных попытках выкинуть стекающего кровью Габриэля из головы.
Да, именно Габриэля, не Бражника: Адриану все равно, что он избавился от главного злодея, не дающий также спать другим горожанам. Он убил собственного отца. Если бы Габриэль успел возродить Эмили, а сам погиб, она определённо разочаровалась бы в сыне.
Сначала идёт гнев, затем депрессия. Вчера Адриан презирал Бражника, сегодня же грыз себя мыслью, что убил отца. Ничего человеческого от Адриана уже не осталось. Чистая случайность, а обернулась против него. Снова.
— Неужели все было изначально направлено против меня? Что, если бы я действительно убил Леди Баг? — задавал он вопросы раз за разом.
Плаггу, как и остальным квами, по сути, надоело слышать от него одно и то же: много нытья, мало рассуждений. Каждый по-разному воспринимал Адриана, и только Плагг пытался вернуть хозяина в реальность. Сасс иногда одергивал его от радикальных решений и высказываний, мол ему действительно лучше побыть одному, а Нурру вместе с Дуусу просто наблюдали. Итог один: что бы квами ни предпринимали, Адриана было уже не вернуть. Ещё и слова Лилы вертелись вокруг него, не давая покоя:
— Послушай меня. Я не хочу, чтобы ты был разбит, отвергнут и, что главное, закрыт после отвержения твоих чувств. В последнее время я постоянно вижу, что о тебя только и обтирают ноги — а ты ещё собираешься с этим мириться? Адриан, ты не должен давать себя унижать, а с ней ты только угробишь самооценку. Не стоит так сразу отвергать меня — а вдруг когда-то ты останешься совсем один?
Как ни странно, Адриан слышал в них правду. Как раз утром, когда он был полностью измотан, Лила пришла к нему как ни в чем не бывало, искренне сочувствовала, утешила — он ощутил себя не таким одиноким.
— Странно, но Лила будто знала, что в тот момент я нуждался в помощи…
— Нашёл кого слушать, — выбился Плагг. — Как раз-таки последняя, к кому ты можешь прислушаться, это Лила. Она неоднократно подставляла тебя, а в последний раз и вообще Маринетт перед тобой. Зачем ты веришь ей?
Адриан, естественно, не ответил ему и продолжил размышления.
— Может, всё-таки она права? Не стоило слишком близко принимать смерть Бражника к сердцу, но и оставить все как есть я не могу. Это как-то неправильно.
— Знаешь, из всего, что она тебе наговорила, я услышал лишь одно наглое враньё. Ты серьезно думаешь, что Лила согласилась взять наследие Агрестов и тебя в том числе просто потому, что сочувствует?! А ведь ты посмотри, какие просторы, сколько всего тайн хранит в себе этот дом…
— Мне кажется, не богатство ей нужно, — в разговор влез Сасс. — Ей нужен
он.
Адриан приостановился, молча переваривая сказанное Плаггом, и мысленно заверил себя в обратном. Всё-таки, верит он Лиле.
— И все же, я должен ответить за свой… грех, — на последнем слове Адриан сглотнул, сжав руки в кулаки. — В любом случае, теперь Париж в безопасности и не нуждается в таком супергерое как я.
— И опять пришли к тому, что было, — недовольствовался Плагг. — Ну, убил ты своего отца, и что? Я бы на твоём месте расправился с Габриэлем уже давно. Когти тоже нужно выпускать. Бояться будут, уважать. Да и… кто мог знать, что им окажется твой отец?
— Нет. Если ты принимаешь это как достоинство… мы с тобой абсолютно разного мнения, — холодно говорил Адриан. — И теперь я представляю угрозу не только для Леди Баг, но человечеству в целом. Я почти уверен, что она забрала бы у меня талисман, если бы узнала о смерти… Я не стану ей врать.
— И что ты предлагаешь? — раздражённо спросил Плагг, совсем не ожидая услышать следующее:
— Отдать все талисманы, что у меня есть и отречься от своего.
Тишина.
***
Кот Нуар договорился с Леди о встрече, но не уточнил, где. По правде, ему очень не хотелось видеть её после произошедшего и ранить своим решением. Но он должен был. Так будет лучше всем.
Что сказать, думает лишь о настоящем. Не до темного будущего пока. Ему важно, что происходит сейчас. О следующем дне думать глупо, а отпустить прошлое сложно. Безсомненно, он совершит ошибку, как и десяток других после, но только так сможет забыть прошлое.
Кот Нуар спустился и сел на скамью одной из, как ни странно, безлюдных улиц Парижа. Наверняка ливень, который так зачастил последние дни, наступит.
Он виновато глядел в пол, пяткой ковыряя асфальт из-за нервов, и ожидая напарницу. Кот поднял жезл, по геолокации отследил Леди и нехотя последовал за ней. Через минуту (а искать её пришлось недолго) он издалека нашёл её.
Ту, которой он вот-вот разобьёт сердце и бесповоротно предаст, а она никогда не простит. Ради которой Кот и уничтожил Бражника навсегда, обвенчав обоих на долгие терзания. Пока что Леди Баг не знает, какой исход из битвы Коту пришлось вынести, и ей придется с этим свыкнуться, принять.
А за ним — тяжелейшее решение Нуара, разделяющий жизнь на до и после.
— С геолокацией пришлось немного повременить, хотя нашёл тебя за минуту, — встречу Кот решил начать с этого.
— Рада видеть тебя в обычном облике, — не зная, как начинать, радостно поздаровалась Леди.
— И тебе привет, — тяжело выдохнув, выдал Кот, явно развеяв в воздухе безмятежность и задав настроение Леди. Та сразу посерьезнела. — Хотелось бы перенять такой же приятный дух и радоваться нашей победе, но я не собираюсь как-либо оправдываться. Бражник мертв.
Леди Баг еле слышно ахнула на столь громкое заявление, надеясь услышать о поражении, никак не о смерти. Мысли сразу же начали собирать ужасную картину, в которую ей искренне не хотелось верить, и она неспешно выдала, даже не подумав.
— Но… как?
— Я убил его, — Кот же решил не оттягивать момент истины и моментально раскрыл все карты. — Да, ты не ослышалась. Я убил Бражника.
Повисла гробовая тишина. Леди Баг время от времени перекидывалась взглядами с Нуаром, не находя в себе силы успокоить его, ведь знала: судя по тону и началу речи, ему это далось очень сложно. Он боялся собственной силы. Леди Баг неоднократно предупреждала его об опасности, которую он за собой несёт. Теперь же от руки Нуара умер Бражник.
— В общем, я хотел отдать тебе все талисманы, что имею, — не поднимая взгляда, монотонно сказал Кот, в обеих ладонях протягивая ей Камни Чудес. — Я не знаю, где кулон Лисы, поэтому нужно быть осторожнее. Был вариант, что он у Лилы, но я обыскал её и не нашёл.
— Спасибо, Кот Нуар.
Спрятав талисманы в йо-йо на долгое и отныне надёжное хранение, Леди нежно провела по руке Кота и остановилась на ладони, проникла между его пальцами своими и улыбнулась. Но тут же поникла. Ради победы над Бражником Коту пришлось его убить, теперь все воспоминания о том фатальном моменте ему отдавались болью — Леди Баг опустила глаза. Она не стала его как-либо упрекать или, тем более, ссориться.
Кот жаждал избавиться от Бражника ради блага человечеству, пытался освободиться от акумы, обвившей ему душу — он мог вырваться с этой пелены только через восстание против него. Правда, настоящей причины Леди Баг знать не могла. Этого Кот точно не расскажет, а вот как Адриан сможет объяснить окружающим смерть Габриэля и Натали в один день с Бражником, никого не волнует.
Ему уже плевать на других. Конечно, он сам себя обманывает в этом, а самое ужасное — не может принять правду, но
ему плевать.
— Теперь, когда Париж в безопасности, мы свободны от всяких погонь за злодеями, а значит, и жизнь относительно будет спокойнее, — с невозмутимостью заявила Леди. — У нас больше времени…
— Тебя серьезно не волнует то, что я убил человека?! — вырвался Нуар с-под слабой хватки. — Честно, ты с таким умиротворением это говоришь, будто мы просто отобрали у него талисманы, без всяких жертв. Тебе нужны лишь талисманы и исполнение долга перед миром, тем временем как мы буквально поклялись всем в сохранности каждого. Что мы имеем? Талисманы, да, у тебя, но какой ценой?
— Кот, он забирал жизни у многих. Ты же знаешь, мой Супершанс не способен возродить, уже что сделано, то и сделано. Но теперь мы все в безопасности…
Правда ли, что Коту на все плевать, если он все ещё горюет по прошлому? И долго будет. Всю жизнь его будет мучить совесть, если он не примет меры, чтобы похожее не повторилось. А попытка исправить кричит о его неравнодушии как минимум к себе.
— Нет. Никто не может гарантировать или быть уверенным в собственной безопасности, пока есть я, — вспылил Нуар, соскочив на ноги и полностью поддавшись эмоциям. — Я не хочу никому причинять вред. Если все узнают об убийстве, доверие Парижа может обрушиться. А если ещё станет ясно, при каких условиях это произошло… Я так не могу.
— Кот… — с сочувствием протянула Леди, пытаясь успокоить. — Мне, правда, очень жаль, что так вышло. Все то, что ты слышал от Браж… него в битве, перетягивание каната то на мою сторону, то на его, ломало тебя, а ты ведь ещё был под влиянием негативных эмоций. Ты нуждался в его уничтожении. Я знаю, как тебе больно, но прошу… прости.
И Леди Баг, и внутренней Маринетт было больно за Кота. Каждый день, казалось бы, одно и то же: появляется новый злодей, по ходу действия собирается команда супергероев, затем Бражник в очередной раз бьёт по Випериону в надежде, что тот в конце концов выдохнется, и тем же злит Кота, привлекая внимание Леди Баг к Луке.
Но только сейчас она начала видеть скрытый смысл плана злодеев.
Лука был всего лишь обычной жертвой, и Бражник им же отвлекал внимание самой Леди, потихоньку вонзая нож в сердце Коту. А самое ужасное, что Маринетт ничего не может исправить, вмешаться в их конфликт: так, глазеет на это все издалека, совсем не задумываясь над последствиями, и мчит на помощь Луке, оставляя Кота погибать на поле боя.
А ведь изначально Бражник зацепился за него и знал, что рано или поздно он погибнет от руки Кота Блана, своего сына. Выбрал на этот раз правильную стратегию: сначала поугрожать Луке верной смертью как следует, запугать супергероев и отвести взгляд с Кота, затем неудачно его подставить и натолкнуть на негативные эмоции — вуаля! Не погиб бы Бражник, так Леди Баг бы пала, но в обеих случаях Кот Нуар будет вынужден отречься от своих сил.
— Да, и в тот момент я не мог думать ни о чем другом… Но это не оправдывает моего убийства. Да и я не думал, что все обернется вот так…
Что он убьёт Габриэля, отца. Что главным кошмаром, не дающим спокойно жить Адриану, окажется единственный его живой родственник. Тот, кто жаждал слез и смерти, осознанно пошёл на самоубийство, дабы спихнуть это на несчастный случай, а Адриана собственно подставить убийцей является его отцом.
— Но ведь если бы я был настолько взбешён ревностью, мог бы я убить тебя? Бражник хотел твоей смерти, а я… лишь его марионетка. Я боюсь, что из-за этой чертовой связи, — его кулаки сжались, он виновато, но с пылающим ядовитым взглядом прожигал стопы, — ты можешь умереть просто потому, что я не сдержался.
Леди Баг особенно испугалась его взгляда, полного ярости и ненависти… к себе. Он не повел и бровью на её взволнованное выражение лица и молчание, отдающие дрожью по всему телу, и держал кулаки, словно сейчас ударит в пол и пробьёт бездну. На его лице отображалась полная тоска, а за ней — печаль и страх. Внезапно перед ним пронёсся тот запечатлевшийся момент иллюзии, но ярко отражающей реальность:
— Ты не сдержал свой долг, — начала приближаться девушка к нему. — Не один раз не являлся на битву. Меня же не было с тобой на патрулях, у меня имеются дела поважнее свиданий с тобой. Да и все же, что проверять, если нечего? Глупый кот. Чтобы предотвратить возможный хаос, ты обязан отдать мне свой талисман.
Он смахнул головой в сторону и вернулся более сдержанным, в попытках скрыть любые проявления страха или что-то похожее на жалость.
— Раз уж Бражника больше нет, мне нужно отдать свой талисман. Прости, но забыть прошлое смогу, лишь когда откажусь от себя настоящего… — протянул холодно Нуар. — Обещать ничего не могу, но я никогда больше не сделаю тебе больно.
— Кот…
Лицо Леди покраснело от нахлынувшей боли, но Адриан не придал этому значения. Точнее, сделал вид, будто ему все равно, расплачется ли его Леди перед его коленями или, как ей подобает, отругает его за сказанное. Вот наверняка, если бы они оказались совсем в другой обстановке, более спокойной, Леди Баг жёстко выразилась бы, но сейчас её губы, кроме лёгкой дрожи, ни на что большее не способны.
— Чертов эгоист!
Но она застыла в молчании и, если его можно так назвать, предвкушении, что будет дальше.
— Собственную личность я не буду раскрывать, ведь… ты не готова принять правду. Кольцо занесёт Плагг, оставайся здесь же. Прости и… прощай.
— Кот, ты совершаешь ошибку, так не может все закончится… — еле прошептала она, но Нуар ухом не повёл и направился прочь от разбитой Леди Баг.
Сам ужасно разбитый. Сам заварил кашу, своеродное проклятие, подыгрывал все время отцу и сам же разорвал этот вечно замкнутый круг. Нуар на миг остановился, проникшись печалью, но так и не обернулся.
— Надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня…
Он скрылся за ближайшей стеной, неспешно проговорив слова детрансформации. Квами исподлобья жалостливо смотрел на Адриана, зациклившего взгляд на кольце. Последний прокручивал в голове все радостные, беззаботные пробежки по крышам, яркие битвы бок о бок с Леди. Не мог отпустить, но должен.
— Когда-то ты об этом пожалеешь. Без меня ты и дня прожить не сможешь, — даже здесь Плагг нашёл повод подколоть Адриана, но тому было не до смеха. — Вот только если ты отречешься от меня, я не смогу принести талисман ей, ведь буду внутри.
— Тогда просто отнеси его, — снял кольцо Адриан и отдал квами.
Тот резво поспешил скрыться от него подальше, лишь бы никто не видел его грусти.
Он просто не верил, что на этом всё. Конечно, Плагг не мог принять жестокую правду: убийство собственного отца на фоне столь напряжённой жизненной обстановки могло так побить Адриана, что тот ладен отказаться от всего приносящего ему свободу. Ту свободу, которая и лишила его покоя.
А свобода ли это вообще? Можно ли это назвать свободой, если Адриан сбегал от пожизненных четырех стен, в маске Кота Нуара вдыхая полной грудью свежий воздух и не боясь осуждения других просто потому, что его никто лично не знал. Когда вопреки всему этому ощущал себя ужасно паршиво и скованно, когда просто не дают выбора, кроме как оставаться в стороне, при этом унижал себя за неспособность отстоять свои границы?.. И что главное, почувствует ли он себя легче, когда избавится от этого?
Впрочем, размышлять о случившемся уже не было смысла, особенно Плаггу.
— Я пробовал его уговорить, но бессмысленно, — квами оправдывал себя перед Леди Баг. Она приобняла котёнка со слезами на глазах
И только тогда он позволил себе выплеснуть эмоции, подкатившие комом в горле.
***
Маринетт переминалась перед белой дверью палаты, делая спокойный и слегка радостный вид, чтобы тот ничего не заметил. Не хватало, чтобы Лука уловил её настрой и начал, как обычно, пытаться успокоить её, глубоко погружаясь в свои мысли. Не стоит забывать, что он знает личность Кота Нуара, и к страданиям Маринетт добавятся ещё личные волнения.
Тем не менее, она решила не тянуть с правдой, лишь попытаться сделать вид, будто решение Кота никак не ранило. И уже все равно, если Лука сразу уловит её настроение, от него практически ничего не скрыть — сейчас он единственный, кто выслушает.
Маринетт тихонько открыла дверь в сопровождении лёгкого скрипа, отчего сама встрепенулась, и направилась к Луке. Он встретил её легконькой улыбкой, но с кровати не сдвинулся: после пережитого приходил в себя, а мысли плыли дальше от реальности.
Маринетт уже привыкла к таким «путешествиям» Луки по измерениям размышлений и молча присела рядом. Выглядел он обеспокоенно, ведь сам пару дней назад буквально сошел с ума, но, скорее, эдакий эффект бабочки дал о себе знать. Маринетт опустила глаза, сжимая пиджак, и Лука не оставил это незамеченным.
— Выглядишь растерянной. Что-то случилось? — видно было, он пытался подбирать слова как можно мягче, будто ему было уже обо всем известно.
Конечно, Лука подозревал, что на этот раз
Адриан Нуар снова натворил дичь, но чтобы до акуманизации дошло должно было случиться что-то ужасное.
— Бражник п-повержен, отныне он нам больше не угроза, — как бы глупо это сейчас не звучало, ответила Маринетт с еле заметным дрожанием в голосе. — Теперь мы в безопасности.
— Почему-то мне в это не верится, — Лука подвинулся к ней поближе. — Как минимум, Банникс утверждала в обратном, да и как можно назвать мою недоакуманизацию? Если Бражник просто сдался, потому что побоялся сражаться наравне с Котом Бланом, это слишком просто. Зная его…
— Нет. Это уже навсегда. Он мертв. Его убил Кот Блан, а сегодня он же отрекся от талисмана, — отчеканила она с максимальной сухостью, дабы не выпустить чувства наружу. — И теперь все намного сложнее.
— Погоди, что?! — сказанное заставило Луку не то, что вернуться на землю, а плюхнуться в ледяную воду. Лёгкий мандраж прошёлся по коже, и он обрёл уверенность в голосе, забыв про слабость и нытье по телу. — То есть, он покончил с Бражником, и с осознанием всей могущественности Разрушения отказался от сил? Вот теперь я точно не уверен, что на этом конец.
— Не говори так! — крикнула Маринетт, сжав одеяло, первое, что попалось под руку. — Кота Нуара можно понять, он не мог себя контролировать и… на его бы месте, возможно, я бы поступила точно так же, но Мастер Фу учил не сдаваться. Он уже давно места себе не находил, а я лишь поверхностно воспринимала… Я не знаю…
Лука хотел плюнуть на чёртову стену между ними, возведенную ним же по вине стремительно растущей напряжённости — Маринетт обвела руками его спину, сжала и его белую футболку, лицом прижавшись к крепкой груди. Слезы текли по щекам на подбородок, а затем растворяясь в футболке Луки — Маринетт вылила накопившиеся эмоции, ощущая облегчение постепенно. Теперь она была не одна.
— Тише, тише.
Лука лишь молчал, поглаживая ее по спине, выражая одновременно и сочувствие, но и не выныривая из своих мыслей. Как знал Лука, Адриан мог сломаться даже при самых незначительных конфликтах, но когда дело доходит до Бражника, он готов буквально растерзать каждого, кто попадется под руку, определённо мешающие ему расправиться со злодеем один на один. И все ради Леди. Но он не мог же отречься от талисмана просто потому, что убил главного злодея?
— Должно быть, Адриан что-то умолчал.
— Мы справимся, — Лука нежно поцеловал Маринетт в лоб, проглаживая рукой по её волосам и заправляя выбившиеся пряди за уши. — Только прошу… несмотря ни на что, верь мне.
— Странный ты, однако, — упрекнула Мари, выдавив из себя смешок сквозь слезы. — Сначала умолял, чтобы я тебе не доверяла, сейчас же твердишь ровно обратное. Ты уже определись что-ли, — улыбнулась.
— Вера и доверие — разные понятия. Сейчас нельзя упускать из виду что-либо, и если вдруг ты потеряешься, я помогу выбраться, но не гарантирую, что на верный путь. Я так же, как и ты, не могу знать всего, а последние события заставили сомневаться во многом… что может сбить с пути.
Лука отстранился от девушки, уже более умиротворенной, провел рукой по её щеке, вытирая слезы, и взял за её руку. Маринетт моментно озарилась нежной улыбкой, но она быстро спала с её лица так же, как подступили воспоминания о Коте Нуаре в этот день. Наверное, ему сейчас очень больно, а она тут трётся, плачет в плечо Луке. Коту хуже.
Именно эта мысль одернула её от Луки, снова замкнув чувства Маринетт. Она немного обернулась в сторону двери. Лука, ощутив волнение, хотел окликнуть её, но осекся: ей надо побыть наедине со своими мыслями. Не стоит доставать лишний раз. Особенно если это будет касаться Кота Нуара. И Адриана в частности.
— Он тебе не стал раскрывать личность? — подозревал, что дело может быть в этом: если бы Маринетт узнала, что Котом оказался Адриан, ей бы пришлось несладко, особенно в принятии парня как монстра.
— Нет. Судя по твоему взгляду, это могло усугубить ситуацию, не так ли?
— Да, и вправду не стоит. Достаточно уже пережитого…
Маринетт приблизилась к Луке и оперлась на его плечо, а он нежно обнял ее за талию.
Тучи постепенно закрывали небо пеленой серости. Кое-где виднелись просветы лучей солнца — маленькой надежды на лучшее.
