Восход.

Струи прохладной воды соприкасаются с нежной девичьей кожей, неспешно огибая женственные изгибы. Из расслабленных уст непроизвольно вытекает сладостный стон. Грудная клетка вздымается немного чаще, и я каждой клеточкой хрупкого тела ощущаю необходимость присутствия в этой квартире. Протягиваю кисть к белоснежному махровому полотенцу, впитывая лишнюю влагу с чувственного эпителия. Провожу по темным волосам и аккуратно оборачиваю мягкий материал вокруг себя. Развалистый силуэт на крупном диване тёмными тенями очерчивается вокруг лучей скорого восхода. Прожилки усиленно прорисовываются под дыханием мужчины. Голова опрокинута назад и уставлена куда-то вверх. Жилки на шее несколько раз содрогаются, словно в такт собственным мыслям. — Как ты? — мой шёпот пронзает тишину, и я совершаю несколько невесомых шажков навстречу к мужскому силуэту. Немного дергается, устремляя взор в мою сторону. — Отошёл. — суховато произносит Антон, вновь напоминая о количестве прошедших часов. Около двадцати семи. Я почти свыклась с мыслью, что несколько сотен человек наблюдали моё зареванное лицо и крики на голубом экране. Это не воссозданная красота кинематографа. Это жизнь. Зелёные глаза медленно соприкасаются с изгибами лица футболиста, стараясь воссоздать образ воедино. В чем его необходимость? — Хорошо. Холодноватый взгляд изумрудов всё ещё неспешно прокатывается по телу мужчины, стараясь уловить мельчайший лучик, прознающий кожу, покрытую небольшим количеством темных волосков. Аккуратно приподнимаю щупленькую ножку, соприкасаясь костлявым коленом с мягкой поверхностью мебели. Неспешно присаживаюсь на колени футболиста, улавливая изумленный взгляд на своём лице. Ни на мгновение не отрывается от моего лица, старательно игнорируя обнаженное женское тело, прикрытое небольшим кусочком махрового полотенца. — Ты что делаешь? — низкие вибрации пронизывают окружающую атмосферу. Шумно выдыхает, языком проводя по иссохшему эпителию губ. И каждое игнорирование его поступков возвышало его в моем подсознании. Непривычное чувство необходимости напрочь поработило моё мышление. И вот он здесь. Со мной. Будь я в ином месте, то уверена, его присутствие бы было очевидно. — Напоминание: ты на моем спальном месте. — язвительно шепчу я, и уголки пухлых губ искажаются в ехидной усмешке. Указательный пальчик подношу к широкой грудной клетке, несмело соприкасаясь. Крайняя часть ногтевой пластины прокатываются по межреберьям, и я замечаю как приоткрываются губы мужчины, судорожно поглощая молекулы кислорода. Перехваливает кисть, смыкая суховатые пальцы на тонком запястье. — Ты уйдёшь сейчас в спальню, запрешь дверь и ляжешь спать. — наигранная сдержанность звучит убедительно, и я искренне борюсь с подсознанием, дабы не изобразить недоумение на красивом девичьем личике. — Или останешься здесь. Но я никогда тебя прежде не отпущу. Кира, выбор очевиден. Немного дергаю головой в качестве согласия и перехватываю ладошки мужчины. Медленно подношу их к своей талии, старательно располагая на чувствительной коже. Кажется, электрический разряд пробежал под полотенцем, в надежде достучаться до рецепторов удовольствия. — Очевиден, Антон Вадимович. — шепчу я, приближаясь к лицу спортсмена. — Вы поцелуете меня или будете медлить? Солоноватые от лайма мужские губы накрывают мои. Отголоски терпкого алкоголя наслаждением изливаются в мои уста, и я расслабляю пухлый эпителий. Горячий язык проникает в мой рот, и я обхватываю шею мужчины, вплотную приближаясь к спортивному телу. Непроизвольно двигаю бёдрами, ощущая эрекцию на чувствительной внутренней стороне. Теплые губы оставляют дорожку поцелуев от ключицы до верхней границы махрового полотенца. Покусывает мочку уха, и тихий стон срывается с моих губ. Тонкими пальчиками нащупываю слабую резинку серых спортивных шорт и молниеносно пробираюсь внутрь. Ощупываю головку возбужденного члена через тонкую ткань фирменных трусов и немного надавливаю. Сладостный стон, подобный рыку, срывается с уст уголовника, и я ехидно улыбаюсь, вновь накрывая его губы своими. — Если ты продолжишь, то я кончу прямо в трусы. Искренне улыбаюсь данной угрозе и провожу кончиком языка по сонной артерии. Несколько крупных мурашек вздымается на шее спасателя. Мужские пальцы задирают низ махрового полотенца, ощупывая оголенные ягодицы. Сжимает и несколько раз ласково ударяет. Большие пальцы огибают подвздошные кости, медленно переходя на низ живота. Мышцы напрягаются, и тело непроизвольно поддаётся навстречу разгоряченным касаниям. Властный язык вновь распоряжается в моем рту, несколько раз задевая слизистую нёба и изводя меня от желания. Тёплые пальцы под полотенцем пробираются выше, добираясь до возбужденной налитой груди. И скромница внутри меня искренне желает продемонстрировать моё одно из самых главных физических достоинств. Но он всё ещё продолжает сохранять обходные пути для моего возможного побега. — К чёрту эту хуйню. — не выдерживает. Перехватывает, наваливаясь всей массой на стройное женское тело. Пошире раздвигаю ноги, вновь позволяя окунуться в мир похоти и доверия. Он заслужил. Дёргает за полотенце и последнее распахивается, обнажая полотно его самых развратных желаний. Несколько секунд всматривается в нежную кожу, и я мысленно зажимаюсь, в надежде скрыть несколько глубоких шрамов, разбросанных по фигуре. Страшно, что оттолкнёт. — Боже, какая ты охуенная. И сомнения растворяются в воздухе, пропитанным желанием и влечением с нотками обуздавшей страсти. До безумия дурманящий язык соприкасается с чувствительной ареолой. Губы обволакивают сосок. Посасывает, тянет. И с моих губ скатывается сладостный стон наслаждения. Недовольно ёжусь, проигрывая в манящем желании как можно скорее ощутить его в себе. И кажется, такое случается в первые. Столь чувственного притяжения не воссоздавалось. Тяну вниз спортивные шорты с тела мужчины. Немного привстает, выкидывая их куда-то в сторону вместе с темными боксёрами. Усмехаюсь вновь возникшему зрелищу, несколько раз активно проводя от основания до головки и обратно. Бёдра спортсмены поддаются вперёд, и я не скрываю самодовольной улыбки. — Эй, не издевайся над пожилым мужчиной! Усмехаюсь, вновь соприкасаясь с мягкими губами партнёра. Передними зубками тяну нижнюю, и вновь мужской стон порабощает окружающее пространство. — Я хочу тебя. — на выдохе шепчу я, побуждая перейти к желанным действиям. Посасывает кожу на моей шее, аккуратно вводя средний палец во влагалище. Немного вскрикиваю, однако поддаюсь навстречу вновь возникших ощущений. — Блять, какая же ты узкая… — Конечно, это мой третий секс. Прикусываю кончик языка, осознавая сболтнувшую информацию. Вводит второй палец, и я теряюсь в недавно возникших стыдливых мыслей. Я— не шлюха, верно? Большим стимулирует клитор, и я извиваюсь, вновь выгибаясь в пояснице навстречу приятным ощущениям. Губы мужчины посасывают грудь, оставляя едва уловимые следы. Шумно выдыхаю, сквозь реснички рассматривая тело спортсмена на мне. Мужской язык вновь орудует в моем рту, и двое тел, слившихся воедино шипят от удовольствия. Резкая колкая боль пронизывает низ живота, и я вскрикиваю, несколько раз проводя свежим маникюрам по чувствительной мужской спине. — Привыкни. — ласково шепчет Антон, осыпая мое лицо поцелуями. Еле уловимо киваю, позволяя продолжить двигаться во мне. Слизистый эпителий приятно трется об нежную кожу полового органа спортсмена и глухие вздохи порабощают все сто квадратных метров жилплощади. Ускоряется, и чудесное чувство удовлетворения и наслаждения накатывает на меня с головой. Замедляется, растягивая сладостный момент. Наслаждение раскатывается по каждой клеточке тела, ластиком стирая возможные мысли неверности действий. Страхи гибнут над ощущениями. А я стону под преподавателем. Что же будет дальше, Кира Керсанова?

***