на утёсе

Фил, составив в голове примерную схему происходящего, подхватывает Томми на руки, улыбаясь его посветлевшим глазам. — Ладно, мальчики. Надо бы зайти в дом и успеть обсохнуть перед тем, как ветер сорвет крышу. Близнецы согласно кивают, спеша зайти в дом. Внутри обнаруживается, что электричество вырубилось, оставив комнаты в голубой вечерней прохладе. Фил усаживает Томми на порожек и отправляется за полотенцами, пока Техно осматривает полки на наличие фонарика. Вилбур и Томми, пародируя друг друга, обеспокоенно сводят брови к переносице, хотя… нет, они слишком заняты друг другом. — Как ты вернулся? — спрашивает Вилбур, все еще до конца не веря своим глазам, — Не пойми неправильно, я рад но… как? Томми хихикает и думает, что ответить. Стоит только ему открыть рот, как подоспевший Фил заворачивает его голову в полотенце и начинает активно его вытирать. — Только глянь на свои кудри, — воркует он, вызывая у Томми довольную улыбку, — Никогда не видел кого-то с такими же волосами. — Кажется, я видел одного где-то здесь, — бормочет Техно, продолжая рыться в содержимом ящичка, все еще силясь найти хоть какой-то источник света. — Когда найдешь фонарик, нужно будет сходить наружу и врубить генератор. — Говорит Фил. Он поворачивается обратно к Томми, желая взъерошить его волосы, но… по какой-то причине, он хмурится. — Странно. Томми, ты абсолютно сухой. Томми жмурится и прячет лицо в полотенце. — Ну он же живет в океане, так? — начинает рассуждать Вилбур, стараясь не отходить далеко от Томми. — Получается, что вода на него не действует. Техно, ознаменовавший нахождение фонарика ярким лучом света, подсаживается к ним. — И действительно. Может, нам стоит поговорить обо всем? Типа, этот мелкий, — указывает он на Томми, — похоже, свалившийся с неба, не много не мало управляет погодой. Потом его смывает в океан, но он преспокойно возвращается сутки спустя. С тяжестью перенося взгляды сыновей, Фил неоднозначно пожимает плечами. — Послушай, приятель, — он вновь выдыхает, мягко притягивая Техно к ним, — Я понимаю, у тебя много вопросов… но вам всем нужно понять, что жизнь штука хоть временами и странная, но также и прекрасная. И иногда такие неординарные вещи случаются и, возможно, я смогу объяснить кое-что немного позже, но прямо сейчас, мы все должны оставаться спокойными, ладно? — Ладно, — в унисон говорят близнецы. Томми хлопает глазами, а затем, чуть-чуть опоздав, выкрикивает громкое «ЛАДНО». — Как насчет чего-нибудь горяченького? — предлагает Фил, поднимаясь с пола, — Горячий шоколад как один из вариантов. — Да! — восклицают братья. Томми непонимающе моргает. — Что это? — спрашивает он у Вилбура, который усаживает его на стул. — Это горячий напиток, сделанный из шоколада, — отвечает Вилбур. — Дурацкий ответ, Вил, — закатывает глаза Техно, — Не волнуйся, ребенок, тебе понравится. — Меня зовут Томми, — поправляет мальчик, подозревая, что Техно успел забыть его имя. — И вы мои братья! Вилбур улыбается и берет ладонь Томми в свою. Они раскачивают сцепленные руки из стороны в сторону, заставляя мальчика хихикнуть еще раз. Да, возможно, он слишком много смеется, но эй! После беспокойства по поводу того, что он, возможно, никогда больше не увидит своих братьев и папу, он все-таки может позволить себе повеселиться. Близнецы тоже начинают фыркать и хихикать, стоит Томми просунуть ноги под столом и начать их щекотать, — Ты как обезьянка, — выдавливает Техно между приступами смеха. Шутка-минутка прерывается Филом, который заносит в гостиную поднос с чем-то вкусно пахнущим. — Ладно, негодники, — начинает он, расставляя кружки с горячим шоколадом, — пейте. Осторожно только, горячо. — Фил напротив Томми, рядом с Техно. Последний упрямо игнорирует предупреждение, отхлебывая из кружки и в ту же секунду высовывая обожженный язык и шипя. Фил закатывает глаза и цокнув, вновь отправляется на кухню за льдом. Вилбур хлопает Томми по плечу. Сконцентрировав внимание ребенка на себе, он демонстративно аккуратно дует на содержимое кружки, заставляя прозрачный пар колебаться в воздухе. Томми копирует действие, едва не выплескивая шоколад и кружки и, наконец, пробует. Вкус неповторим. Томми не может его описать, но он стопроцентно уверен, что никогда не пробовал ничего подобного. В голове словно фейерверк взорвался. Томми сжимает губы, издавая громкое "ммм" и начиная болтать ногами, едва не улетая со стула. Тем временем в гостиную возвращается Фил с небольшой пачкой льда. Отдав пачку Техно, мужчина с тихим бульканьем опускает пару кубиков в свою кружку. Смотря на довольных Томми, Вилбура и чуть менее чем довольного Техно, Фил впервые за вечер чувствует себя спокойно. — Похоже я не прогадал с шоколадом, а? — риторический вопрос. Фил потягивает остывший напиток. Техно хмыкает и, игнорируя побаливающий язык, тоже немного отпивает из своей кружки. На момент в доме образуется тишина (если не считать ливень снаружи). Кружки на удивление синхронно легонько стукаются о деревянную столешницу. Тепло и вкусно. — Не расслабляйся, — напоминает Вилбур, — Тебе еще генератор запускать. Фил вздыхает и слабо кивает, не готовый так скоро вставать. Техно, тот еще шутник, цокает. — Может стоит оставить все так? Мужчина мотает головой. — Сейчас-то весело, но скоро похолодает. — Знаю, — кивает Техно — но пока электричество не работает, тебе не могут позвонить из Центра. — У-у! — тянет Вилбур, поднимая брови. — Я согласен с Техно. — Центр? — переспрашивает Томми, заглядывая в виноватое лицо Фила. — Ну, то место, где папа работает. — Помедлив, объясняет Вилбур. — Мы ездили туда вчера, помнишь? Ты еще с вороной болтал. — С вороной? — поднимает бровь мужчина. Техно оживает. — Ага! Пацан еще и с птицами говорить может! Томми спешит его поправить, — Не с птицами, только с воронами. Они нравятся маме. Когда она не дома, она всегда посылает их, чтобы узнать, что я делаю. Мужчина стучит пальцами по столу, оглядывая мальчика, — Какая она, твоя мама? Томми вытягивает руки над головой, стараясь изобразить что-то, — Высокая! И красивая! — восклицает он, — А еще она страшная, когда злится! — Ага, — поддакивает Техно, — Тогда она прямо как Фил. Комнату заполняют смешки и фырканье. Генератор запущен, в доме включается свет. Семейство вновь собирается за столом, обсуждая готовку ужина. Как только Фил спросил про пожелания, Томми тут же выкрикнул "ветчина!" —близнецы не стали протестовать. Мальчик далеко не лучший помощник. Его может отвлечь что угодно. Серьезно! В какой-то момент Вилбур понимает, что ребенок уже как минут пять неотрывно восхищается ложкой. Впрочем, остальных такое поведение лишь забавляет, и вскоре они снова вместе сидят за столом, ужиная. — Люблю ветчину! — восклицает Томми, едва прожевав свой кусочек. — Думаю, паста тебе тоже понравится. — говорит Вилбур, — В следующий раз ты сможешь попробовать и ее тоже. — Ага! Ага! — поворачивается к нему Томми. Его глаза сверкают, — Я хочу попробовать все! И увидеть все! А потом мы вместе вернемся домой! Мягкая отцовская улыбка, что была на лице Фила все это время, словно тает. Он собирает пустые тарелки и ускользает на кухню, оставляя мальчиков, обсуждающих подводные дома и магию. Оказавшись почти в полной темноте (из гостиной все еще пробивается свет) и вне поля зрение детей, он выдыхает и трет переносицу. Это все, ну, вся эта ситуация слишком… того. Он не видел свою жену двенадцать лет, их единственным способом общения были птицы, словно они все еще в восемнадцатом веке. Все это время он гадал, где она была и что делала, в душе надеясь увидеть ее снова и познакомить с ней детей… А потом ее ребенок появляется на их пороге. Фил старательно перебирает в памяти содержания писем и пытается вспомнить, не упоминала ли Кристен какого-нибудь… Ну, знаете, ребенка. Ничего не приходит в голову. Ничего про Томми, ничего про подводный корабль. А это еще один пунктик! Она была прямо здесь, все это время! Считай, по соседству! Фил считал, что Кристен вернулась в свою реальность, прямо как она и объявила тогда, но нет. Дно океана. И ребенок. … И— Фил понимает, почему она не могла остаться с ним и с мальчиками; Фил знает почти все, что смертный может знать про мировой баланс и что может произойти, если расхерачить этот самый баланс; Фил знает, почему он не может рассказать сыновьям то, что знает, боясь, что они поймут, какой силой обладают — чем они на самом деле являются. И тогда их семья исчезнет окончательно — Боги и Смертные не могут контактировать. Тем не менее, он все еще чувствует обиду за то, что она не рассказала ему про… про все? Мужчина достает слегка потрепанный бумажный квадратик: фотография женщины на белоснежном пляжном песке, которая держит два крошечных кулечка в руках. Фил улыбается краешками губ, вспоминая тот день. Она была в летнем лиловом платье и в той самой огромной шляпе, которую успела в последний момент прихватить из дома. Близнецам только исполнилась неделя, и все это время Кристен не могла отлучится от них более чем на десять минут. Она была настолько очарована своими мальчиками, что Фил даже думал, что она никогда до этого не видела малышей (на тот момент он был не в курсе о ее сущности и, однажды, много лет спустя, оглянувшись назад он понял, что скорее всего, единственные дети, которых она видела, были мертвыми.) Солнце опускалось за горизонт, смешивая вокруг себя оранжевые и розовые краски, проявляя на темно-синих тонах белесые звездочки. Тем не менее все, на что могла смотреть его жена — мальчики в ее руках. — Улыбочку! — просит Фил, что, впрочем, бесполезно: Кристен даже не поворачивается к нему, продолжая рассматривать близнецов. Фотография все равно получается хорошей. Он тихонько подходит к своей жене и садится рядом с ней. — Они чудесные, не так ли? — нежно проговаривает Кристен. Волны стихают, стоит ей подать голос, — Неиссякаемый потенциал, что-то абсолютно новое. Фил усмехается, — Не думаю, что дети это что-то прям уж новое, Крис. Его жена фыркает и снисходительно качает головой, Но ведь в этом вся суть, — она вздыхает, — Забавно. Все свое существование я верила, что абсолютно всем вещам дано предназначение и роль, которой они должны следовать всю оставшуюся вечность; что мы все знаем, кем должны быть… Быть всегда, — Она воркует над проснувшимся Техно, укачивая его, — Но ты показал мне, что я была неправа. Ты показал мне человеческую способность: способность к изменчивости. Вы все время меняетесь, каждую секунду! Вам самим позволено создавать свою личность, — Ее голос задумчив. Крохотная ручка Вилбура появляется из пеленок, и Кристен наклоняет голову, позволяя ему схватить ее за нос, — И не чудесна ли эта сила: возможность расти. Фил зачарованно смотрит на нее, чувствуя тепло, разливающееся по телу. Чувствует и верит, что не сможет полюбить эту женщину еще сильнее, чем сейчас. — Да, — соглашается он, — Наверное, ты права. Кристен слишком уж аккуратно, словно не доверяя, передает Филу Техно. Мальчик смешно жмурится, и мужчина смотрит на него с абсолютным обожанием, — Проблема как раз в том, что они слишком быстро растут. И глазом не моргнешь, как они уже пойдут в колледж. Он замечает, как что-то грустное и едва уловимое проскальзывает в мягких чертах лица. Но, чем бы это ни было, оно быстро пропадает, уступая место привычной улыбке, — Не хочу пропустить и момента. Луна выталкивает солнце с неба. Семья поднимается в дом, ведь близняшкам уже пора спать. Наконец усыпив два крошечных комочка, Кристен спускается вниз. Слушая мерное дыхание и шелест страниц под боком, Фил думает, что было бы прекрасно, останься все так навсегда. Но конечно, этого не произошло. Фил был глупцом, мечтая о подобном. Потому что совсем скоро он остался один. Кристен ушла. — Папа? — зовет тихий голос откуда-то из-за спины, вырывая Фила из секундного забвения. Повернувшись, он увидел Томми, покачивающегося в дверном проеме, — Это что? — спрашивает мальчик, в два прыжка пересекая кухню и заглядывая на глянцевый снимок, — Это же мама! — Очевидно, по-детски вскрикивает ребенок, призывая Вилбура и Техно из гостиной. Фил слышит их торопливые шаги, но Томми перетягивает на себя внимание, подпрыгивая и пытаясь стянуть фотографию, — Дай посмотреть! Можно же? Пожалуйста-пожалуйста! Фил с легкостью удерживает расстояние между мальчиком и фото, когда братья вплывают в кухню, надеясь узнать причину криков. Спустя несколько секунд, Томми перестает прыгать, и мужчина облегченно выдыхает, полагая, что отбил атаку. Впрочем, зря: мальчик жмурится, и снимок своевольно вырывается из пальцев. … Ну а вообще, чего Фил ожидал? У ребенка не самые простые корни. Снимок грациозно планирует в воздухе, опускаясь к Томми. Тот довольно улыбается и вдыхает, схватив фото, — Мам! Вилбур, Техно, смотрите, это моя мама! — он утыкается носом в бумагу, — Эй! Приве-ет? Почему она не отвечает? — Потому что это картинка, Томми, — Фил нервно цокает, — А еще она не твоя, так что будь добр— — Ну-ка дай. — выхватывает бедное фото Техно, изучая пожелтевший чернильный рисунок с поднятыми бровями. Потом он поднимает взгляд на Фила, потом на Вилбура, в конце концов передавая бедную бумажку своему брату. Близнецы переглядываются, очевидно, используя свою проклятую телепатию. — Пап? — начинает Вилбур, — Кто это? — Это— Ребенок заканчивает за него — Моя мама! Они вновь переглядываются, — Если это мы, — указывает Техно на двух малышей. Фил, не прерывает его, судорожно пытаясь придумать объяснение так, чтобы не разочаровать Вселенную еще пару миллионов раз, — То почему она, мать Томми, держит нас? А что если соврать? Убедить их, что это не они на фото? Нет, это не сработает. Они догадаются. — Папа? А если по-другому? Что-то вроде "да, это вы. Да, это мама Томми… она хорошая подруга." Теоретически, это ведь почти правда. Может сработать. — Фил. Боже, он лгал им так долго. Они заслуживают знать. Все не может быть так плохо, его просто припугнули. …ага, нет. Скорее всего, все будет так, как его и предупреждали. Вздыхая, он обводит глазами застывшие в ожидании лица и решает, что в этот раз правда — единственный вариант. — Я думаю, нам стоит сесть. Так что они перебираются в гостиную. Фил, подергивающий собственные пальцы, Вилбур и Техно, испытывающие довольно-таки смешанные эмоции и Томми, безуспешно пытающийся поговорить с фотографией. Они занимают места на диване, недовольно-вопросительное выражение занимает место на лице Техно. — Ну? Мужчина берет себя в руки. — Ладно. Не сказать, что я был с вами полностью честен. Но, в свете недавних событий, — он смотрит на Томми, — Вы заслуживаете знать правду. Братья ерзают, дожидаясь продолжения. — Отвечаю на ваши вопросы: да, это вы на фото, и женщина, держащая вас — ваша мать. Это привлекает внимание Томми, заставляя его наконец оторвать взгляд от картинки. Близнецы выглядят мягко говоря подавленно. Техно с усилием выдыхает, опирается на Вилбуровское плечо и вырывает фото из рук Томми, в ответ получая недоуменное ойканье. Глаза словно примагничиваются к выцветшим чернилам, словно пытаясь найти хоть что-то знакомое. Фил не винит их. Решение избавится от всех фотографий с Кристен лежит на его совести — слишком больно смотреть на нее… На них вместе. — Наша мать? — спрашивает Вилбур, хотя его вопрос звучит как очень неуверенное утверждение, если такое возможно. Фил кивает. Его сын выдавливает смешок, — Еба- так это… И Томми тоже? — Ага! Это она! — подтверждает ребенок. Техно имеет очень неприятную способность пробирать взглядом на сквозь. — И все что Томми рассказывал тоже правда? Типа она Миссис Магия и живет под водой? Фил сражается сам с собой. Никакой больше лжи, напоминает он себе, нахрен Вселенную. — Да. Ваша мать… Богиня. — Тебе не обязательно это делать. — Фыркает Вилбур. В его голосе слышится обида. — Но это так. Ваша мать — Богиня Смерти. Ее имя Кристен. А потом все молчат. Даже Томми, которого, по всей видимости, испугал серьезный тон. Мужчина ждет чего-нибудь — чего-нибудь вроде взрыва, или цунами, или чего-то, что кричит "вселенский баланс прекратил свое существование!" но нет, ничего. Это ничего оказывается таким громким, что на момент оглушает его. Фил продолжает, — Я не знал, кем она была, когда только ее встретил. Я даже толком-то не верил во что-то такое. Она сказала мне где-то неделю или две спустя после вашего рождения. И, я говорю, что она сказала, хотя по факту однажды я просто проснулся посреди ночи из-за того, что она спорила со вселенной, так что я сложил два и два. Вилбур хмурится, — Но… Но почему она ушла? — Ей пришлось. Все сложно, но, если вкратце: Боги и Люди не могут взаимодействовать, они должны существовать отдельно. Мировой баланс чуть ли не подыхает, когда магические и не магические штуки сосуществуют слишком долго. Единственная причина, по которой мы были вместе — какая-то особая сделка со Вселенной, но, очевидно, все изменилось, когда вы появились на свет. — Вы — что-то такое, чего мир никогда прежде не видел, что-то абсолютно новое: на одну половину смертные, на вторую божества, а на третью — ужасная боль во вселенской заднице. У Кристен, впрочем, был выбор: или она возвращается в свою реальность, навсегда оставляя вас позади, или вы двое… Погибаете. Мне кажется, ее выбор очевиден. Больше молчания, близнецы переглядываются еще раз — боже, аэто уже начинает раздражать, — а затем Вилбур неуверенно спрашивает, — То есть… Мы тоже можем делать волшебные штуки? Как Томми? Фил чуть ли не каркает от такого, — По факту — можете, это ведь у вас в крови. Хотя скорее всего вам нужно учится, но, какая жалость, это уже не в моей компетенции. Техно хмыкает, — И Томми зовет тебя папой потому что…? Фил моргает в недоумении, — А? Ох. Нет. Нет, я не- если честно, я без понятия откуда он взялся. Кристен никогда о нем не писала в письмах и— — Письма? — в унисон переспрашивают Вилбур и Техно. Предательство красуется на их лицах. — Она писала тебе письма? — тут же взвинчивается Техно, — И ты никогда нам про это не говорил?! — Он скрещивает руки и подсаживается ближе к брату. — То есть ты переписывался с ней! Все это время! И ты никогда не думал сказать нам об этом? Ты никогда не думал, что мы были бы рады поболтать с нашей мамой? — Техно, я не мог— Фил пытается вставить слово, но Техно невозмутимо продолжает. — Ты мог не говорить что она какая-то там богиня или прочую херню! Ты мог бы позволить нам писать ей. Позволить услышать от нее хоть что-нибудь! Мы ее дети! И мы— Техно не успевает закончить свой монолог, спровоцированный эмоциональным всплеском. Его прерывает телефонный звонок. — Из Центра, — говорит Фил, вытащив свой телефон, — Я должен взять. — Серьезно, — цокает Техно. — Ты не можешь сбросить на нас эту новость, а потом сбежать на работу! Фил отмахивается, прижимая палец к губам. Техно недовольно стонет и, закрыв глаза, падает в подушки. — Да? — вернув себе будничный тон, говорит Фил в трубку, — Хорошо, да. Спасибо. Я приеду. Нет, не волнуйся, шторм уже почти успокоился. Увидимся, Паффи. Еще раз спасибо. Звонок завершается с тихим характерным гудком. Телефон возвращается в карман, пока Фил думает, что ему делать с мальчиками. — Они эвакуируют дома у побережья, так как там затопило, а еще в Центре не хватает рук. Близнецы неподвижно сидят, обрабатывая полученную информацию, пока Фил подбирает свое пальто и двигается к двери. Вилбур спрыгивает с дивана, — Эй, стой! Ты не можешь просто уйти! — Я нужен им, Вил, — мужчина явно в не настроении спорить. — Точно так же, как и нам! — присоединяется Техно. — Техно, — предупреждающим тоном говорит Фил, — Не сейчас. Мне нужно ехать. Помните правила? Не сидите допоздна и, прошу, не поубивайте друг друга. Не давая времени на раздумья, он быстро целует каждого в лоб и выходит за дверь. Мальчики спешат за ним, но машина уже выезжает на дорогу. … Ну вот если совсем-совсем честно, Томми не знает, почему Вилбур и Техно так расстроились. Прошло где-то пол часа, с того момента как Фил уехал. За это время Техно успел раз так двадцать обойти гостиную, то и дело бормоча что-то явно не самое цензурное себе под нос. Вилбур же напротив — не проронил и слова. Странно. Томми чувствует себя неловко, сидя на диване и наблюдая за тихой истерикой своих братьев. Разве они не должны быть рады? Теперь они в курсе, где их мама. Ну, и, так уж получилось, что их мама — также мама Томми! Не это ли лучшая часть? Мама лучшая! Томми бы прыгал от счастья, окажись он на их месте. Но они, почему-то, не прыгают. Наоборот — они оба грустные, а Томми ненавидит, когда его самые любимые люди на свете грустят. Итак, как он можешь все поправить? Когда ЭксДи расстроен, Томми показывает ему фокусы. И это идея! Вилбуру и Техно, вроде как, понравилась магия. Закрывая глаза, Томми вновь пытается призвать снег. Это занимает чуть больше времени, чем в прошлый раз, и он чувствует тепло, но это срабатывает. Пушистое облако формируется под потолком, маленькие белые хлопья снега приземляются на пол. Томми всматривается в лица братьев, ожидая смеха или хотя бы улыбки, но вместо этого взгляд Техно искрится только сильнее, а Вилбур раздраженно потирает лицо. — Прекрати, — резко выдыхает он, — ты намочишь всю мебель. Мальчик тут же сдувается. Облачко, вторя ему, мелькает молнией пару раз и пропадает. Ладно. Не сработало. Какие еще варианты? Когда мама расстроена, Томми мастерит для нее поделки из находок, принесенные подводными жителями, но сейчас-то он не под водой, а в этом доме вряд ли любят морские сокровища. Боги! Это так раздражает! Теперь и он расстроен! Как бы он хотел, чтобы мама была здесь: она бы точно знала, что делать. Она бы обняла Томми и спросила бы, почему он расстроен. Потом они бы поболтали и пошли смотреть на рыбо— О! Томми перекатывается на сторону Вилбура, оказываясь под его боком, но тот даже не смотрит на него. — Вилбур? — зовет мальчик, — Почему ты и Техно такие грустные? Когда Вилбур не отвечает, Томми спрыгивает с дивана и в миг оказывается рядом с Техно. — Техно? Почему ты и Вилбур такие грустные? Техно, остановившись, впивается в Томми взглядом — что, вообще-то, не то, что мальчик хотел, но эй! он хотя бы перестал бродить по комнате. — Потому что, Том, наш отец лгал нам всю нашу жизнь, наше восприятие реальности разъебано нахрен, ведь, оказывается, магия существует и наша мать Богиня, а еще у нас теперь есть пацан, который выполз из океана— — Это я? — Да, это ты. Томми хмурится, — Я не выползал из океана. Я спустился с неба! Техно закатывает глаза, — Как скажешь, мелкий. — И… он продолжил наворачивать круги. Вздыхая, Томми забирается на обратно на диван. Наверное, не стоит спрашивать, хочет ли Техно обняться. — Тебе не кажется это странным? — наконец подает голос Вилбур, — Тот факт, что у нее есть другой ребенок? Типа, почему ему можно было остаться с ней, а нам нет? — Пара карих глаз прожигают в Томми дыру, и тот вдруг чувствует себя очень маленьким. — Не знаю, — отвечает Техно, также взглянув на ребенка. Они говорят это все так, будто Томми не рядом, что, по его скромному мнению, очень грубо, — Может, она пыталась заменить нас. Может, она вообще нас не хотела. — Не говори так! — вспыхивает Вилбур. — Почему нет? У тебя есть какое-то другое объяснение? Фил сказал, что люди и боги не могут контактировать, но вот он, ее новый ребенок, который может жить со своей матерью на дне океана, наплевав на оставшийся мир! — Да тут миллион объяснений, ты просто выбрал худшее! — Если она могла общаться с Филом, то почему она не общалась с нами?! Да она, наверное, даже не думала о нас— Томми поднимает голову, — Неправда, — это привлекает внимание братьев, — Она все время про вас думает. И всегда смотрит на вас через окно, как вы живете. И—и она много плачет, и до этого момента я не знал почему, но это потому, что она скучает по вам, — Тихие всхлипы его прекрасной матери эхом раздаются в ушах. — И я пришел сюда, чтобы вернуть людей, по которым она скучает. Вилбур, слегка ошеломленный внезапной речью, прокашливается, — Но ведь вселенная— — Нахрен вселенную! — восклицает Томми, прекрасно осознавая, что, услышь его мама эти слова, то ему бы пришлось стоять в углу до конца века. — Ваше счастье важней! Томми встает на ноги и кое-как ловит равновесие на мягком диване. Он еще никогда не телепортировался — ЭксДи, по очевидным причинам, не учил его этому — но когда еще, если не сейчас? Он думает про свой дом — подводный корабль внутри пузыря, про свою комнату, игрушки, воронье гнездо и палубу, а еще он думает про маму — ее улыбку, смех и объятия… И Вилбура с Техно, посреди всего этого. Он игнорирует нарастающее тепло, а если быть точнее, настоящий пожар внутри и продолжает попытку сосредоточиться. А потом он падает— Ниже, ниже и ниже. Томми словно плывет. И это очень похоже на первое падение. Интересно, поймает ли его мама в этот раз… — Томми? Томми?! Ты в порядке? Его придерживают чьи-то подрагивающие руки. Тревожные голоса звучат в ушах. — Он светится… Техно, блять, он светится-! — О, благодарю, Капитан Очевидность! Я вижу, что он светится! — И что за херня за его ногами?! — Цыц! Просыпается. Перед глазами размытые силуэты. — Эй, ребенок, — это голос Техно. Он наполнен очень плохо замаскированным беспокойством, — Ты тут в обморок свалился. Мы перепугались. Томми косится на свои ноги — теперь светящиеся куриные лапки — и протяжно стонет, — Простите. Одна из рук осторожно поглаживает его по спине, — Все нормально, — успокаивает его Вилбур, — Мы просто волновались. Ты в порядке? — Голова болит. И ноги… странные. Я устал. Близнецы в унисон усмехаются. — Понимаю. Я тоже устал. Пойдем спать? — говорит Техно. Томми слабо кивает. — Ладно, сон-час никому не помешает, — Техно берет Томми на руки и несет на второй этаж, в их с Вилбуром комнату, пока последний чуть ли не крадется за ними. Томми, убаюканный покачиванием, почти засыпает и, на счастье близнецов, наконец перестает светится. В комнате Техно укладывает мальчика на свою кровать. Уже собравшись лечь на соседнюю, он вдруг чувствует хватку на своем рукаве. Томми шепчет, — Останьтесь. Пожалуйста? — и делает он это таким мягким тоном, какого Техно еще не слышал. Ну и как он может отказать? Похоже, Вилбур того же мнения, раз он уже забирается на кровать и сворачивается клубочком рядом с Томми. Техно закатывает глаза и тоже скользит под одеяло. Все трое быстро засыпают, прижавшись друг к другу. Наблюдающая через окно ворона сказала бы, что они выглядят как братья. — Капитан БадБойХэйло уверенный в себе человек. Он уверен в своей идеологии и в том, что видит мир таким, какой он есть. И, конечно, его работа никогда не была легкой — месяцы в открытом океане вдали от его сына и друзей, а теперь еще и заглохший двигатель, из-за которого они стоят на месте — он не застрахован от галлюцинаций, вызванных стрессом и перенапряжением. Но волны, превращающиеся в рыб? И дети, бегающие по воде? Это просто нелепо. Очередная волна раскачивает их корабль. И было что-то странное в этой конкретной волне, не только же Бэд так подумал? Сейчас глубокая ночь, и нет ничего, что бы объяснило яркое золотое свечение, двигающееся где-то вдали. Ни у экипажа, ни у самого капитана нет идей, почему они видят огромную черноволосую женщину, увешенную украшениями и проплывающую под кораблями. Или почему сразу после этого двигатели оживают. — Я видел Богиню Смерти! — кричит Скеппи, падая на колени и начиная шептать молитвы. Остальные повторяют за ним. БадбойХэйло вглядывается в воду, пытаясь убедить себя, что увиденное — всего лишь очередной мираж, спровоцированный усталостью, но, как ни крути, гигантская леди проплывает под кораблями, преследуемая сияющими волнами и стаями ворон. Что происходит на этой чертовой земле? — Дрим готов закипеть. Томми не только снова сбежал, но еще и умудрился испоганить Мирскую материю в процессе. Корабли сели на мель, ураганы появляются словно по щелчку, а луна так вообще чуть ли не трется о землю… О, это самая настоящая катастрофа! Если баланс — нить, связывающая все вместе, то ее буквально перегрызли. Раздраженных вздохов не сосчитать. Его вина в том, что ребенок дорвался до силы, которую он не способен понять, а Вселенной теперь придется… ЭксДи старается об этом не думать. У него будет время поплакаться о своих ошибках после того, как Томми вернется домой, где ему и место, в целости и сохранности. По его приказу волны поднимают его над бухтой, где его встречает неожиданная преграда. — И каким образом он умудрился создать защитное заклинание такой силы? — Бормочет ЭксДи, ощущая энергию барьера. Бессмысленно. Дрим может быть на удивление изобретательным, когда дело доходит до преодоления препятствий. И до тех, кого он любит. Он, правда, еще не восстановил достаточно сил чтобы решить что-то насчет заклинания, так что сейчас максимум его возможностей — заглянуть в окна чтобы проверить, где находится Томми и получить представление о его похитителях. (Да-да, боги такие. Любят подглядывать.) Если бы у него была душа, то она, вероятно, ушла бы в пятки. Томми спит на кровати в одной из комнат второго этажа. И с «очень удобной» точки наблюдения Дрима отчетливо видно маленькие куриные лапки, торчащие из-под цветастого одеяла. — Не-не-не-нет! У него почти не осталось магии! — громко выдыхает он. Дыхание бога ускоряется, что забавно, ведь ему не нужно дышать. Но знаете, если провести хотя бы несколько лет с кем-то человеческого происхождения (или, по крайней мере, его подобию), то можно запросто перенять некоторые особенности. Так вот, все во много-много раз хуже, чем он думал. Его мальчик не только начал обращаться в свою изначальную форму, так он еще и бессовестно валяется в одной кровати с двумя созданиями, что умудрились одним фактом своего существования нарушить вселенский покой. Но и этого, по всей видимости, было мало, ведь Дрим может сделать абсолютно ничего, чтобы хоть как-то поправить ситуацию! А затем, просто для очередного комбо, водяная башня, на которой он стоит, начинает шататься. — Чего за— эй, стойте ровно! — шипит ЭксДи, стараясь не потерять равновесие на подрагивающих волнах. На периферии зрения он замечает сияние. Такое красивое и знакомое, но ЭксДи страшно. А хотя… Нет, он все-таки рад увидеть свою сестру. ЭксДи торопливо спускается обратно к кораблю, останавливаясь на верхней палубе. Он наблюдает, как Богиня Смерти обходит суда и, покружив вокруг дома Ватсонов, приближается к его нему. Темные длинные волосы блестят от воды. — ЭксДи. Ее тон пробирает до костей. — Кристен! Ты так скоро вернулась! — Дрим пытается ее развеселить. Не выходит. Богиня недовольно хмыкает и на момент закрывает глаза. Открыв их, она медленно поворачивает голову в сторону залива. — Где он? — Ее голос отражается от воды, — Где мой мальчик? — Я уверен, что ты уже в курсе, но обязан сообщить, что Томми, похоже, затерялся среди других твоих детей. Кристен вздыхает, — Боюсь, это моя вина. Я рассказала ему о том, что Фил его отец. Но это, очевидно, не единственная причина, почему я здесь. ЭксДи стыдливо кивает и присаживается на колени, — Да… Я, эм, я думаю, мне стоит сказать, что я учил Томми магии. Уже несколько месяцев. — …ты что? — Это моя вина, — тут же добавляет он, — Он такой сильный, и теперь он собирается проделать дыру в материи! Томми слишком юн, он не слушает меня из принципа! Теперь он почти вернулся в изначальную форму, а Мирской баланс нарушен! — Прости, Кристен. Я знаю, как много он для тебя значит, особенно после всего с тем человеком, и я просто взял и отнял его у тебя! Несколько падающих звезд скатываются по небу. Как бы ужасно это ни было, лицо Богини Смерти выглядит очаровательно при таком освещении. ЭксДи выдавливает из себя вздох, — Ты посмотри! Гравитация Земли уже и спутники притягивает! А из-за луны океан— Изящная рука осторожно обхватывает его долговязое тело, останавливая его разглагольствования. — Ну-ну, успокойся, — мягко приказывает Кристен. ЭксДи, то ли по привычке, то ли просто устав, замолкает, — Томми всегда был чертенком на земле, и, в конце концов, он бы понял это. Окончательно расслабившись, Дрим дает слабину и позволяет себе прижаться к ее руке, наслаждаясь первым спокойным моментом за последние пару дней. Кристен делает быстрый вдох и уменьшается в размере, оказываясь на палубе, — Я справлюсь, — говорит она. — Я знала, что однажды мне придется вернуться. — Но ведь близнецы— — Вилбуру и Техно придется встретится со мной хотя бы на несколько минут. И к тому же, я скучаю по своему мужу, пришло время навестить его. ЭксДи выдавливает из себя смешок, — Знаешь, ведь Томми сбежал, чтобы вернуть его тебе. — О, я не знала об этом, — она грустно улыбается, — Бедный Фил, он, должно быть, так запутан. — Как бы мне не хотелось обсудить состояние твоего супруга, у нас мало времени. И чем быстрее мы начнем, тем больше сможем исправить. Кристен кивает, — Верно, — она оглядывается вокруг и хихикает, — Удивительно, как шестилетний ребенок смог натворить столько проблем, а? — Весь в тебя.