В волчьей шкуре

Зуко, словно призрак, волочил нетвердые ноги по коридорам кубрика*. Парень не знал, чем себя занять, чтобы дурные мысли не сожрали его живьём, поэтому просто бесцельно шатался по палубам. С того дня, когда они покинули, казалось, неприступный город-крепость, не прошло и недели, а Зуко уже тошнило от бесконечных просторов океана, солнца и общего настроения его попутчиков. За три года он подобным насытился всласть: теперь хотелось поскорее забыть о своих скитаниях в поисках Аватара. Какая же все-таки ирония злобная дрянь! Было до слез смешно, что единственная возможность принца вернуться на родину с честью и одобрением отца сейчас валялась без сознания в одной из кают военно-патрульного корабля огненной нации. Но как же ему было плевать! После того, что Азула сделала с Айро, Зуко знал: он никогда не сможет снова назвать её сестрой, а родовой дворец — домом. Это стало последней каплей, которая заставила принца открыть глаза на горькую правду — все дорогие ему люди страдают из-за него, из-за того, каким его сделали собственный отец и сестра, философия нации, взгляды, силой привитые ему. Зуко чувствовал себя потерянным и брошенным, не способным распутать лабиринт собственных переживаний и гложащих вопросов. Айро бы помог советом. Стоило принцу узнать, что дядя неведомым образом пережил ту атаку Азулы, непередаваемая радость наполнила его изнутри, он давно не чувствовал такого облегчения. Однако потом весь его мир окрасился в серый. Людей, которые, несмотря на всю ситуацию продолжали улыбаться простым мелочам, можно было по пальцам пересчитать. И то, все эти люди смотрели на Зуко, как на навозного жука: с презрением и нескрываемым отвращением. Их можно было понять, его Высочество их даже не винил в подобном отношении. Каждый из членов экипажа имел полное право его ненавидеть за все, что совершил, если не он, то кто-нибудь из армии Народа Огня. Однако на борту была Катара, спасшая его дядю от смерти и не держащая на него зла. Они не так часто пересекались на огромном боевом корабле, но при каждой случайной встрече девушка одаривала его грустной и усталой, но искренней улыбкой. Один из их разговоров бывший принц хорошо запомнил. Катара тогда сказала, что для неё человека не определяет место его рождения, она говорила, что убийства не передаются по наследству и то, что Зуко — сын самого жестого Лорда Огня из когда-либо живших не значит, что он станет таким же как и его родитель. Она верила в искупление и исправление, так же как и Айро. Катара несколько раз на дню приходила исцелять старого мага, за что Зуко был бесконечно благодарен ей. Она бросала все свои силы на помощь Аватару и его дяде. Подобное самоотверженное поведение было слишком неосторожным и безрассудным, даже глупым. Как раз в стиле шайки Аватара. За размышлениями Зуко не заметил, как упёрся в дверь каюты, где лежал его дядя. Изнутри доносились приглушённые голоса. — Я, правда, ничем не могу помочь, — Он узнал в напряжённом баритоне голос Ланга, — моя магия бессильна, я уже не один раз пытался. — тот устало выпустил воздух через плотно сжатые зубы. Зуко заглянул в щель и увидел бессознательное тело Айро на постели, и его сердце болезненно сжалось при виде слабости и беспомощности этого вечно улыбающегося и дружелюбного старика, а также Катару, примостившуюся на краешке кровати. Над ними грозной тучей нависал Ланг. — Неужели ничего нельзя сделать? — Тихонько спросила девушка, обращая свои большие и голубые, полные взрослой усталости, глаза на собеседника. Ланг ничего не ответил, развернулся и в два широченных шага дошел до двери, открывая её. Зуко едва не свалился, но оборотень успел схватить его за локоть и помочь ему удержать равновесие. Ланг прикрыл за собой дверь и оттащил принца дальше в темноту бесконечных коридоров. — Как много ты услышал, мой принц? — Сухо поинтересовался Ланг. — Ты можешь помочь дяде? — Нет. — Быстро ответил полуволк, а у Зуко внутри что-то противно заныло. — Ты бы мог использовать свою магию, приникнуть в его голову и разбудить! — Я уже пытался, — Обессиленно выдохнул Ланг, опуская голову, но всё ещё продолжая удерживать принца за плечи. — Это бесполезно. Господин Айро сейчас в глубочайшей коме. Я просто не могу пробраться в его сознание. Каждый раз я словно упираюсь в глухую стену из непробиваемого толстенного стекла. Прости, мой принц, но я тут ничем не могу помочь. Мне, правда, очень жаль. Зуко почувствовал, как защипало нос и глаза. Нет! Он не должен был реветь, как девчонка. Однако его лоб внезапно упёрся в грудь парню напротив. Ланг замер в нерешительности, но вскоре осторожно приобнял Зуко за плечи. Тот вцепился сильными пальцами в ткань его жилета и злобно зарычал. Ланг продолжал удерживать принца в осторожных, но крепких тисках своих сильных рук, пока он хрипел проклятья и ругательства. — Ненавижу это, — Шипел Зуко, сдерживая злые слёзы, — ненавижу быть слабым! Ненавижу быть бесполезным! Ненавижу Азулу, эту войну! Ненавижу себя! Почему?! Ну почему я не смог спасти его?! Он же всегда меня выручал! А когда ему понадобился я, я не помог! Проклятье! Я ужасный человек! — его пробивала дрожь, тело бросало то в жар, то в холод. Ланг терпеливо ждал, пока его Высочество немного успокоится. — Ты не слабый и не бесполезный, мой принц, — Мягко произнес Ланг, поднимая обеими ладонями заплаканное и красное лицо со шрамом к себе, — и вовсе ты не ужасный. Ты хороший человек, с которым случилось слишком много ужасного. В этом нет твоей вины. Этот мир так отчаянно пытался тебя сломать, но каждый раз ты находил способ выжить и бороться дальше. Несмотря на все ужасы войны, твои руки остались чисты от крови. В отличие от моих. — тихо закончил он. Зуко смотрел на него и поражался: разве может человек (а человек ли?) быть настолько красивым. Последнее предложение он практически не услышал, но общий смысл до него дошел. — Ты убивал? — Да. Каждый раз это больно. Однако иногда понимаешь, что выбора нет. Либо ты, либо они. А, порой, чтобы спасти одну жизнь, нужно прервать другую. — Ланг тяжело сглотнул, невольно опуская свои невероятные александритовые глаза на подрагивающие губы Зуко, который, проследив за его взглядом, залился краской, но полумрак помещения прекрасно скрыл его неловкость. — Сколько ты убил? — Много. — Хрипло кинул Ланг. — Это не ответ... — Я, — Произнес оборотень, но запнулся, — я так хочу поцеловать тебя, мой принц. — признался он. Зуко почувствовал, как обожгло уши и лицо. Он поспешно оттолкнул Ланга, который послушно его выпустил из объятий, и отступил на пару шагов, прочищая горло. Ланг грустно улыбнулся и поправил длинные волосы. — Прости, Высочество. Я всё понимаю, но надеюсь, что ты присоединишься ко мне на тренировке. С этими словами он ретировался прочь, оставляя принца отчаянно краснеть посреди коридора. Одно радовало: Зуко позабыл о большинстве проблем. *** В тот же день Ланг и Зуко провели минимум два часа на палубе, оттачивая техники ближнего боя и боя на средней дистанции. Компанию им составили Сокка и его отец, Хакода. Разумеется, рефлексы и сила Ланга помогли ему одерживать одну победу за другой. Даже вождь водяного племени похвалил его навыки владения оружием и чтения противника. Зуко чувствовал себя уставшим, но удовлетворённым. Физические нагрузки прекрасно помогали отвлечься от моральных переживаний и боли. Сегодня он был уверен, что сможет крепко уснуть. Сил не осталось практически ни на что, даже думать было тяжело. Под вечер на палубе почти не осталось людей: все разбрелись по каютам. Зуко же не торопился возвращаться в тесную комнатушку. Его уже тошнило от солёного морского ветра, но душное крохотное помещение удручало сильнее. Сейчас хотелось просто подышать этой небесконечной свободой и умиротворяющим спокойствием, которого в последние дни так сильно не хватало. Слишком много сегодня произошло, хотелось просто отдохнуть. Волны успокаивающе бились о металлический борт, а звёзды озаряли водную гладь. Красавица-луна кокетливо глядела на одинокое в бесконечном океане судно. Зуко вдруг подумал, насколько мизерным и незначительным он был в этом огромном мире, погруженном в хаос войны. Сколько людей каждый день умирает и рождается? И сколько жизней забрала сегодня Нация Огня? И заберёт в будущем? — Не спится? — Звонкий девчачий голос нарушил звенящую тишину ночи, заставив принца подскочить на месте. На него «смотрела» малявка-девчонка. Учитель Аватара и сильнейший маг земли. Даже смешно, как такая мощь помещалась в этом маленьком тельце. — А тебе? Тоф пожала плечами и медленно подошла к Зуко, облакачиваясь на борт рядом с ним. Они какое-то время неловко, как показалось парню, молчали. За всё время их плаванья он толком и не общался с этой девочкой. Хотя Ланг проводил с ней довольно много времени. Зуко же, упрямо продолжал никого не подпускать к себе. — Знаешь, — Вдруг заговорила Тоф, растягивая гласные, — когда Аанг очнётся, ему нужен будет учитель магии огня. — она дерзко усмехнулась, а Зуко почувствовал, как органы внутри него сделали кульбит и в сердце заклокотала непонятно откуда взявшаяся злость. — И что? — Что значит «и что»? — Передразнила Тоф, кривя рот, — Ему нужен ты, придурок. — Зуко захлебнулся возмущением. Он уже хотел было высказать что-нибудь ужасно едкое и ядовитое, но девочка продолжила. — Ты единственный, кто сможет помочь нам, кто сможет обучить его. Без огня он не сможет одолеть Лорда Огня, без обид только. — Ты так уверена, что он очнётся? — Горько улыбнулся Зуко. — Я точно знаю. Это лишь вопрос времени. — Почти четыре года я охотился на Аватара, а теперь буду заниматься его обучением? У Духов, похоже, какое-то извращённое чувство юмора. — Принц подставил свое лицо прохладному ветру, прикрывая глаза. — Ты неплохой парень, Зуко. Просто дай людям возможность это разглядеть, и они сами к тебе потянутся. — Девочка подмигнула, разворачиваясь на пятках и уходя прочь с палубы. — Рада, что мы поговорили! Спокойной ночи! *** Зуко вздрагивал от каждого кусаче-обжигающего поцелуя, оставляемого на его плечах, груди и шее. Руки, привязанные к изголовью крепкой лентой, никак не могли помочь оттолкнуть напирающее сильное и горячее, словно печь, тело. Он извивался змеёй изо всех сил стараясь не выпускать рваных вздохов наружу и тем самым тешить самолюбие своего мучителя-искусителя. Шершавые руки гладили голые бока, а острые зубы оставляли болезненно жаркие алые метки, расцветающие кроваво-красными бутонами на бледной коже. Дрожащие колени невозможно было свести и прикрыть позорную наготу из-за лежащего между ними парня. Поцелуй-укус за ухом все же вырвал из горла хриплый всхлип, и Зуко отвернул голову в сторону, пряча пульсирующий огнем шрам. По позвоночнику медленно били электрическими разрядами бешеные мурашки, заставляющие пальцы на ногах поджиматься. На открытую шею тут же обрушился шквал из недопоцелуев; спина выгнулась сама собой и левый сосок быстро был захвачен в плен горячего рта. Зуко захрипел, глотая стон и стараясь не думать о том, насколько все эти манипуляции сейчас его заводили. Узел возбуждения быстро скручивался в низу живота, обдавая приятным теплом все внутренности и посылая волны сладкой дрожи по всему телу. Второй сосок грубо скрутили между указательным и большим пальцами, в то время, как первый несильно сжали страшно острыми зубами. Шипение переросло в глухой стон, заставивший Зуко покраснеть и проклясть свою пугающую чувствительность. Что за бессмыслица?! Он же не девчонка, так какого черта он реагирует на эти ласки именно так?! Его мучитель широко лизнул искусанных сосок и начал медленно спускаться короткими сухими поцелуями вниз. Принца охватила паника, и он задёргался на постели. Он чувствовал, как один его конкретный орган налился кровью явно в ожидании внимания, но Зуко просто не мог переступить через свою гордость. — Тише-тише, — Прошелестел знакомый голос, от которого тело невольно свела приятная судорога, — сейчас я позабочусь о твоей «проблеме». — Зуко готов был поклясться чем угодно, что негодяй хитро улыбнулся, отчего принц зло стиснул зубы. Темную головку внезапно обдало острым холодным выдохом: Зуко дёрнул бедрами, желая то ли уйти от этой махинации, то ли придвинуться ближе и вновь ощутить это непонятное болезненное удовольствие. В области паха раздался сытый, почти звериный рык (Зуко успел испугаться), а затем его напряжённая плоть погрузилась в обжигающую глубину чужого рта. Он не сдержал громкого вскрика, отказываясь узнавать в нем свой голос. Бедра дернулись навстречу приятному и томному теплу, от которого перед глазами потемнело, но сильные руки удерживали дергающийся таз на месте, сильно прижимая его к мягкой перине. Зуко не знал, сколько продолжались его «страдания», ведь каждый раз перед спасительной кульминацией этот изверг пережимал орган у основания, оттягивая долгожданную разрядку. Зуко казалось, что он уже готов разреветься и умолять, чтобы этот невероятно приятный бархатный рот подарил ему ещё большее удовольствие. Зуко никогда подобного не испытывал, поэтому все, пожирающие его сейчас чувства и эмоции, просто не умещались в нем, он не знал, что с ними делать и как с ними быть. Ему было ужасно хорошо, но в то же время он готов был разреветься от сладкой боли, острыми иголочками удерживающей его на краю обрыва в спасительное забытьё. Он отчаянно хотел получить свою награду за долгое воздержание. — Умоляй меня, — Рокочуще мурлыкнул томный голос на самое ухо, — Умоляй и тогда я дам тебе кончить, — ушную раковину широко лизнул, вышибая горячий воздух из лёгких. — П-пожалуйста, — Всхлипнул Зуко, глотая то ли слюни, то ли слёзы. — н-не могу больше! Сейчас умру! Стоило ему это произнести и в тысячный раз проклясть себя за слабость и безволие, как на него свалилось подлинное наслаждение. Перед глазами взорвалась сотня фейерверков, кожа покрылась крупными мурашками, а кожа на голове онемела. Его бедра все ещё дергались, пока парень внизу жадно глотал его семя. Зуко застонал от бессилия, чувствуя, как краска заливает не только лицо и шею, но ещё и сильно искусанную грудь. С прошлым хлюпом парень поднялся и сладко прошептал в горящую от пота и послеоргазменного жара шею: — Спасибо за угощение, мой принц, и сладких снов... Зуко подскочил на кровати, давясь хрипами. Он с ужасом отметил ужасное позорное мокрое пятно на своих штанах и чудовищный озноб, пробирающий до самых костей. По позвоночнику прошел горячий импульс, а перед глазами невольно появлялись развратные картинки произошедшего. Зуко закрыл красное лицо ладонями и тихо завыл. Он точно прибьет Ланга! Не может же быть, чтобы ему подобное приснилось без содействия волка! Внезапный громкий стук в дверь вынудил накинуть на себя одеяло. С той стороны раздался возбуждённый голос Катары: — Зуко, Аанг очнулся!