***
Алоглазый в действительности скоро вернулся, да ещё и с каким уловом: мясистым кабаном, которого ему предстояло теперь разделать. Стоило ему положить дичь на широкий деревянный стол, перед сыном, который что-то с интересом читал в одной из книг их небольшой библиотеки, как возле него через несколько мгновений уже стоял с широкой улыбкой супруг, что прикосновением руки к лицу поманил его вниз. Ему несколько раз повторять не надо, поэтому он наклонился, с охотой принимая награду, а именно поцелуй. Только если Стилго рассчитывал быстро чмокнуть Реда и вернуться к приготовлению ужина, то тот быстро разрушил его планы, желая продлить этот момент. Поэтому, пока от Морги послышалось брезгливое «фу», он задёргался, несколько раз ударив мужа по спине и наконец отстранившись. — Я вроде просил не приставать ко мне при ребёнке. — недовольно нахмурившись и потерев переносицу, он протянул Алоглазому тесак и вернулся к своим делам. Этому монстру бесполезно что-либо повторять, все равно ведь сделает по-своему. Так вечер и прошёл у них в тихой семейной суете: родители занимались готовкой, а их сын продолжал углубляться в содержание книги, черпая новую информацию, что прекрасно откладывалась в его хорошей памяти. Не смотря на свое «дикое» поведение, малыш был очень умён для своего возраста и стремился развиваться дальше, что редко встречалось среди оборотней, вроде него и папы. Причём один из родителей поспособствовал его развитию. Ему даже стараться не пришлось, чтобы заставить сына что-то выучить. Вот так Морги и являлся слиянием двух совершенно разных монстров: культурного изгнанника и фривольного дракона. Ужин так же не отличался спокойствием. Мало того, что два оборотня неаккуратно ели, пачкаясь и временами раскидывая еду, так самый напряжённый момент наступал после трапезы, когда вместе с отрыжкой из глубин их организма вылетали языки пламени, что Саенс напрягался каждой клеточкой своего тела, молясь, — не смотря на то, что он был атеистом — дабы эти двое ничего не сожгли.***
Время уже было достаточно позднее. И пусть Морги и являлся драконом, но он по-прежнему оставался ребёнком, поэтому уже скоро лежал в теплой кровати, обнимая любимую игрушку, пока один его родитель удобно разлегся на другом ее конце, а второй сидел на краю, держа в руках книжку с разными сказками и историями. Только вот одной сказки не хватило, чтобы вызвать у мальчика сонливость, поэтому он потребовал ещё одну, как раз попалась про прекрасного принца и жуткого дракона. И как бывает у многих детей, стоило Саенсу дочитать до момента знакомства двух главных героев, как у его сына возник вполне ожидаемый и простой вопрос: — А как вы познакомились? С пляшущими огоньками интереса в глазницах спросил мальчик, немного приподнявшись. Такая резкость ввела родителей в ступор и несколько секунд они в удивлении смотрели на своего ребёнка, после чего переглянулись и расслабились. Просто было странно, что тот действительно интересовался подобным, но ведь в их истории не было ничего плохого, тогда почему их сын не может знать, как они познакомились? — Это долгая история.... — с ностальгической улыбкой начал учёный.***
Невысокий тощий скелет стремительно бежал по лесу, стараясь скрыться от преследования. Ветки неприятно царапали его лицо и очки, ноги подкашивались от усталости, а дыхание все больше сбивалось от длительного бега. Но адреналин, бурлящий в его крови, которая стремительно выступала из раны на плече, вынуждал его бежать дальше. Однако даже с ним было это достаточно трудно, учитывая его ужасную физическую подготовку, в чем он себя сейчас сильно обвинял, ещё больше неосознанно ухудшая свое положение. В один момент Стилго неудачно ступил и запнулся об корень дерева, из-за чего и упал, неприятно свалившись с небольшого оврага. Поднявшись, он максимально быстро скрылся за небольшим его выступом и прижался к земляной стене. Прикрыв рот руками, бедняга старался не просто дышать как можно тише, но ещё сдерживать слёзы со всхлипами, чтобы не привлечь к себе внимание, как раз пробегающих мимо стражников. Как только тяжёлые шаги утонули где-то в глубинах леса, Саенс наконец смог убрать руки от лица и громко вздохнуть. Теперь ему предстояло как-то одолеть желание разреветься и придумать, что делать дальше. Врождённая гениальность не раз спасала его, может быть и в этот раз удастся выйти сухим из воды? Но не успел он даже пустить слезу или зацепиться хоть за какую-нибудь здравую мысль, как услышал хруст ветки недалеко от себя и обернулся, наконец заметив красного дракона, что до этого сумел скрыться от нежеланных людей и монстров среди зелёных зараслей больших кустарников. Зверь, как только понял, что его заметили, злобно оскалился и начал медленно приближаться к незнакомцу, видимо, намереваясь его убить. Лишнее внимание ему было ни к чему, а проблемы с людишками тем более. Наблюдая за ним, учёный вжался в землю ещё сильнее, пока по скулам его все-таки стремительно потекли слезы, а из приоткрытого рта доносились тихие, застрявшие в горле попытки закричать. Значит, здесь его конец? Ему было суждено умереть в пасти дракона, которых почти все считали исчезнувшим, а то и не существующим видом? И без того жизнь, которая в данный момент проносилась у него перед глазами, не сладкая была, начиная хоть с раннего детства и скитаний по улицам и заканчивая изгнанием из города, так ещё его ждала и настолько страшная смерть. Даже когда дракон уже дышал ему в лицо и тихо рычал, он не смог ничего сделать и только смотрел ему в глаза; смотрел в глаза своей смерти. Но почему-то стоило тому его обнюхать, как между ними повисла мучительная пауза, а потом взгляд зверя смягчился и.... показался ему удивлённым? Словно выйдя из ступора, тот встряхнул головой и снова зарычал, но уже через несколько мгновений громко фыркнул и улетел, оставив не понимающего ничего и напуганного монстра сидеть в этом овраге и дальше плакать над своей тяжкой судьбой.***
За что он платит такую жестокую цену? За свой невероятный ум и множество открытий, что ему удалось сделать за такое малое количество лет? Как бы он был рад обменять все это на простую счастливую жизнь, на то, чтобы ещё хоть раз почувствовать прикосновения мамы и увидеть ее улыбку, либо же на более реальные вещи, например, чтобы его не подвергали гонениям и он мог тихо-мирно себе жить и продолжать заниматься наукой. Но увы, все это было нереально и он вынужден был весь день словно призрак скитаться по лесу, не в силах нормально соображать и надеясь на какую-нибудь помощь. Саенс был настолько раздосадован и обижен, что даже не желал рассуждать на тему того, почему дракон его все-таки не съел. Его голову все больше и больше посещали мысли о том, что никакому не нужному отбросу общества, вроде него, лучше было умереть в пасти зверя и больше не мозолить судьбе глаза своим существованием. Он был из того типа людей и монстров, которые живут и никто их не замечает, не видит в них что-то хорошее, и даже когда они умирают, никто не оплакивает их смерть, словно и не было такого. Почему такие, как он, должны умирать в одиночестве? Почему они не могут иметь хорошего конца? Они ведь не сделали ничего плохого, а просто родились. Все больше погружаясь в такие мысли и всерьез задумываясь о суициде, Стилго запнулся об собственную ногу и свалился. Он пытался подняться, но дрожащие руки и ноги подвели его, у него больше не было сил идти. Поэтому он свалился обратно и это стало для него последней каплей, он снова тихо заплакал, сквозь пелену слез наблюдая за шевелением листвы деревьев и ночным небом. Словно подыгрывая его настроению, снова заныло раненое плечо, кровь на котором уже давно перестала течь и засохла, даже перевязывать не пришлось. Однако эта оплошность сыграла с ним злую шутку. Несколько минут учёный лежал на траве и безутешно плакал, молясь, чтобы его жизнь оборвалась, а мучения закончились. И, видимо, всевышний, в которого свято верило большинство дураков, услышал его молитвы, раз из кустов донеслось шуршание и угрожающее рычание, которые все-таки заставили его подняться. Медленно его окружала стая голодных волков, на территорию которых он случайно забрёл. Может быть смерть в пасти дракона была не такой уж страшной и мучительной? В любом случае теперь Стилго понимал, что это его глупое желание умереть было вызвано обстоятельствами и их давлением. Он понимал, что всему можно было найти решение, как многое он мог ещё сделать, а самое главное — он был напуган и либо инстинкт самосохранения выполнял свою задачу, либо он реально хотел жить и просто внушил себе идею смерти. Снова растворившийся в крови адреналин призывал его к драке или бегству, даже если исход был очевиден. Гормон призывал его к борьбе и Саенс подчинялся его призыву, намереваясь отбиваться, когда один из волков собирался налететь на него. Но в одно мгновение вся стая жалобно заскулила, уставившись на небо, а затем поспешила покинуть эту территорию. Непонимание мгновенно отразилась на его лице и, услышав позади себя какой-то бух и спиной почувствовав неслабый поток ветра, он медленно повернулся, увидев в опасной близости уже знакомого дракона, что неторопливо окинул его оценивающим взглядом. Час от часу не легче. И кажется учёный ожидал чего угодно, но никак не того, что зверь его обнюхает и схватит одной передней лапой, взлетев вверх и плавно двигаясь в определенном направлении.