Классные руководители экстренно увели своих учеников по классам. Основной педагогический состав, отвечающий за дисциплину в школе, был вызван в кабинет директора. Там же была и Сакура, виновница собрания.
— Это нельзя отставлять без внимания, — жёстко сказал замдек по воспитательной работе, Шимура Данзо. — Поступок Харуно Сакуры заслуживает строжайшего наказания.
Все молчали. Сакура смотрела себе под ноги. Ещё никогда она не чувствовала себя настолько глупой. Сжимая и разжимая складки уже помятой школьной юбки, девушка не осмеливалась поднять глаза на директора школы — уважаемого Хирузена Сарутоби.
— Ну что вы, господин Шимура, давайте не будем так гнать лошадей, — послышался наконец-то чей-то голос. Все преподаватели ахнули и повернулись к говорящему.
— Хатаке-сенсей, Вы человек в нашей школе новый, наверное, ещё не успели ознакомиться с правилами… — начал было Данзо, как его тут же перебили.
— Я знаком с правилами школы, иначе не был бы на своей должности. И всё же наказывать по всей строгости за цветные волосы не считаю рациональным.
Харуно тряслась. Стыд сковывал её изнутри и не давал пошевелиться.
— Хатаке-сенсей, — начал Эбису-сенсей, который обычно дежурил у входа в школу и следил за внешним видом учеников, — Вы пришли к нам из частной школы. А правила в частных и государственных школах могут отличаться.
— Бесспорно.
Эбису не ожидал, что с ним согласятся. Он опешил.
— Но Эбису-сенсей, разве не Вы пустили эту ученицу в школу? — Хатаке поднял глаза на своего противника по перепалке. Эбису испуганно молчал и нервно поглядывал в сторону директора.
— Эт-то… эт-то… это…
— Что «это»? — настаивал новый учитель.
— Это не отменяет факта, что Харуно нарушила устав школы. Её нужно исключить.
Данзо говорил все эти слова, будто просто пил воду — легко и непринуждённо. По кабинету прокатился ошарашенный вздох. Глаза Сакура заслезились. Она уже тысячу раз успела обматерить себя и попрощаться с жизнью.
Хатаке устало вздохнул.
— Тогда Вам и меня надо выгнать, — равнодушно сказал он и пожал плечами.
Тут уже никто не выдержал и все резко повернулись к Хатаке, который стоял всё это время у двери, позади Сакуры. Даже Харуно слегка повернула голову, не веря собственным ушам.
— Хатаке-сенсей, что Вы такое несёте! — возмутилась Сарутоби Куренай, преподававшая алгебру и геометрию.
— Мои волосы тоже нарушают устав школы.
— Нет, Вы не понимаете, это другое! — к Эбису наконец-то вернулся дар речи.
— Тогда Вы предлагаетe её только отстранить от занятий на какое-то время? — поинтересовался до этого молчавший директор.
— Нет.
Все снова начали шокировано перешёптываться.
— Кому выгодно отстранение ученика? Ученику, который не будет получать знания, или школе, которая не хочет брать на себя ответственность и решать проблему, глядя ей в глаза?
Сакура уже в открытую смотрела на Хатаке Какаши, нового учителя литературы и ответственного за решение конфликтных ситуаций среди учеников. Кто он такой, что говорит такие… безумные вещи? Ино наверняка сказала бы, что он рехнулся. Либо с самого начала был не в себе.
Учитель продолжал стоять у двери, засунув руки в карманы чёрных брюк. Прямо смотрел на директора.
Сакура не верила в происходящее. Этот человек был таким… смелым. Он был на стороне ученицы, которая нарушила устав школы. Это же немыслимо просто. И вот эти вот его слова, что школа боится брать ответственность…
Серые тяжёлые глаза быстро скользнули в её сторону, давая понять, что она слишком долго и глупо пялилась на учителя. Хатаке продолжил смотреть на директора, а Сакура только сильнее почувствовала собственную глупость и незрелость. Виновато потупила глаза и продолжила рассматривать свои белые сменные кроссовки.
— Можете объяснить, что Вы имеете ввиду, Хатаке-сенсей? — спокойно попросил директор.
— Цвет волос не мешает получать новые знания.
— Это нарушение дисциплины! — вмешался Данзо.
— Разве это уже не наша забота?
— Что Вы хотите этим сказать?! — терпение Данзо было на пределе. Мало кто осмеливался спорить с ним.
— Это наша с Вами работа, господин Шимура, следить за дисциплиной и предотвращать возможные конфликты.
— Но если мы сейчас разрешим Сакуре Харуно оставить всё как есть, у других учеников возникнет разумный вопрос: почему им нельзя, а кому-то можно? — заметил директор школы. — То есть прямо сейчас мы и пытаемся предотвратить конфликт.
Сакуре было мучительно стыдно, хотелось закричать, что она больше так не будет и прямо сейчас же побежит и перекрасит эти дурацкие волосы, а лучше вообще налысо побреется…
— Да, всё так. Вот только боюсь, что страх перед нарушением устава школы настолько велик, что мало кто рискнёт сделать это снова и навлечь на себя гнев на дисциплинарном собрании.
Боже, Хатаке-сенсей, да заткнитесь Вы уже, хватит меня выгораживать, это бессмысленно! Я дура, дура, дура!
— Её подруга, Ино Яманака, совсем недавно тоже была здесь по этому же поводу, — с каким-то отвращением заметил Данзо.
Директор тяжело вздохнул. Он понимал, что ученице ни к чему слышать эту перепалку.
— Сакура, можешь подождать за дверью, пожалуйста?
Девушка вздрогнула, когда к ней обратились. Она только послушно кивнула, извинилась перед каждым преподавателем и стыдливо покинула кабинет директора. Бессильно сползла по стене, как только Хатаке нехотя закрыл за ней плотную дверь.
Слёзы катились на белые кроссовки, голые коленки, на которой виднелась зажившая ранка после того злополучного падения на фестивале. В коридорах школы было тихо — шли первые занятия второго семестра, а Сакура сидела на полу и тихонько всхлипывала.
В кабинете было душно, хотя окно было открыто. Хатаке не нравилось тут стоять, да ещё и кому-то что-то доказывать.
Директор прервал затянувшееся молчание:
— Я согласен с Хатаке-сенсеем, что исключать за такое — это слишком.
Данзо возмущённо зыркнул на Хатаке.
— Но в то же время, несмотря на то, что родители Ино смогли убедить нас, что натуральные оттенки в школах не запрещены, она была отстранена на день.
Эбису утвердительно закивал. Какаши только устало вздохнул.
— Хатаке-сенсей, за день не переписать устав школы, Вам это прекрасно известно. Но Ваши слова о том, что отстранение выгодно школе… Они открыли мне глаза на очевидную вещь, спасибо.
Дисциплинарная комиссия внимательно слушала директора. Сакура, сидя за дверью, пыталась услышать хоть что-то, но бешеный стук сердца мешал ей это сделать. Хатаке отстранённо присутствовал во всём этом. Он всё ещё отвечал что-то, что приводило в возмущение Данзо, ярого противника каких-либо новшеств и адекватности. Было даже слегка забавно видеть его красное лицо. Но это всё слишком сильно утомляло Какаши, хотелось как можно скорее покинуть кабинет.
Прозвенел звонок, коридоры начали наполняться шумом, а к Сакуре уже со всех ног неслись Ино, Хината, Наруто и пара других их одноклассников.
— Тебя не отчисляют? — со слезами на глазах начала лепетать Ино. Она злилась и боялась одновременно. Села рядом с подругой, прижимая её к себе.
— Если они отчислят тебя, они будут полными придурками, Сакура-чан, — уверенно сказал Наруто.
— Ну, нечего было устав школы нарушать, — холодно сказал Саске.
— Я тебе сейчас рожу начищу, Учиха! — вступилась Ино. Наруто тоже неодобрительно посмотрел на своего друга. Саске только фыркнул.
— Что они тебе вообще там говорили?
Сакура только бессильно помотала головой. Было слишком стыдно говорить хоть что-то. Вот чем обернулась её глупая дурацкая храбрость и желание показать, что она изменилась.
— Я сейчас пойду и всё решу, — закатывая рукава, сказал злобно Узумаки. Хината только взволнованно посмотрела на него, как тут же Шикамару преградил ему путь.
— Чувак, не лезь. Ты только хуже сделаешь.
Мимо кучки старшеклассников проходили особо любопытные ученики, но Наруто прогонял их, грубо наезжая.
Дверь из директорского кабинета резко открылась. Все подорвались от неожиданности. Преподаватели выходили из кабинета, всё ещё пребывая под впечатлением от произошедшего, но стараясь не показывать своих эмоций. Куренай-сенсей по-доброму разогнала всех и попросила Сакуру войти в кабинет.
На негнущихся ногах девушка направилась к директору. В спину услышала ободряющий крик-протест Узумаки:
— Сакура-чан, твоя причёска — огонь!
Дверь за Сакурой закрылась. Слёзы щипали глаза. Она стояла перед Данзо и директором. Позади послышался шорох, из-за чего Сакура вздрогнула: в кабинете был четвёртый человек — никто иной как Хатаке Какаши.
Прозвенел звонок на урок, а Харуно казалось, что больше никогда не услышит этот проклятый звук. В школе становилось тихо.
Всё последующее, что было сказано в пределах кабинета директора, казалось каким-то бредом. Это вызывало смешанные чувства, раздирающие изнутри.
Голова раскалывалась. Хотелось рвать на себе волосы.
Когда Харуно выслушала всё, что полагалось, она вышла из кабинета, попрощавшись.
На негнущихся ногах девушка шла по коридору, облокачиваясь на стену.
Сегодняшний день хотелось вычеркнуть из своей жизни. Просто взять его и уничтожить, забыть.
Дура, дура, дура! Господи, какая же ты дура, Сакура Харуно!
— Эй, Сакура Харуно, — окликнули её.
Ученица остановилась, повернулась. Хатаке Какаши подошёл к ней, держа в руках учебные пособия для своего предмета.
— В следующий раз не стоит делать чего-то, если ты не готова идти с этим до конца.
Услышанное обидно полоснуло по сердцу. Злость начинала стучать у висков.
— Было непросто убедить их.
— Спасибо Вам… — тихо сказала Сакура.
Хатаке посмотрел на ученицу, которую до этого он видел только смеющейся.
Какой контраст, однако.
Он ободряюще улыбнулся, положил свою широкую ладонь на макушку Сакуре. Девушка от неожиданности даже взглянула преподавателю в глаза.
— Иди на урок.
Сакура поклонилась и послушно пошла в класс.
На макушке ещё ощущалось прикосновение широкой ладони. Как глупо всё это…
***
Школа уже неделю стояла на ушах. Причина — новое "правило" , в котором было сказано, что набравший на экзаменах по каждому предмету 90 баллов ученик может покрасить свои волосы в любой цвет. Это вызвало ажиотаж. Даже Наруто Узумаки, который до этого дай боже набирал 60 баллов, стал кричать на каждом углу, что наберёт нужное количество баллов и покрасит свои волосы в цвет радуги!
— Ты долбаёб? — услышав это, сказал Саске. На что Наруто только заливисто рассмеялся и сказал, что его причёске ещё все будут завидовать.
Все ученики и учителя знали чья была это заслуга — нового учителя по литературе Хатаке Какаши. Он стал настоящей знаменитостью. Неизвестно как, но за пределы директорского кабинета просочились отрывки фраз, которые Какаши говорил директору и страшному Данзо: про ответственность, про увольнение самого Хатаке, про возможный ответный бунт со стороны учащихся, если Харуно накажут. Никого больше не пугал его шрам на левом глазу, лохматые волосы воспринимались не как неаккуратность, а как «лёгкая небрежность». Его уважали за смелость возразить Данзо, за действительно современный и здравый взгляд на вещи.
Когда возникал какой-то конфликт, ученики были уверены, что в их проблеме разберутся справедливо. Никто не знал как, но Какаши всегда находил правильные и нужные слова, чтобы вызвать повздоривших учеников на рефлексию. Ученики чувствовали, что их стали принимать за личностей, а не серую массу. Даже Наруто, на которого никто не мог найти управу, начал показывать какие-то чудеса метаморфоз в своём поведении. Слабо, но что-то да менялось.
***
Сакура сидела на лавочке у школы, ждала, пока Ино и Хината выйдут.
Для Харуно прошедшая неделя была адом: все обращали на неё внимание, говорили о ней и даже немного восхищались. Чувствовалась и выросшая нелюбовь. Ведь именно ориентируясь на её баллы была установлена планка для всех остальных, кто хотел покрасить волосы. Чувствовать на себе особое отношение было тяжело и неприятно.
Прошедшее время дало Сакуре явно ощутить, что все вокруг её защищают. А что она может? Хотя бы за себя постоять… и то — кишка тонка.
«В следующий раз не стоит делать чего-то, если ты не готова идти с этим до конца» — всё чаще и чаще эти слова Хатаке-сенсея всплывали у Сакуры в голове, больно хлестали её. Чувство собственной отстойности только росло и множилось. Воспоминания о прекрасном вечере, который был пропитан таинственностью, волшебством и эйфорией, становился всё более блеклым. Да, Сакура хотела увидеться ещё раз с тем незнакомцем, который так удачно поймал её.
Сакура посмотрела на свою коленку, на которой остался шрам.
Реальность оказалась куда менее волшебной.
Девушка тяжело вздохнула, в сотый раз обновила вкладку на смартфоне и начала бесцельно листать ленту, надеясь увидеть там что-то новое и интересное.
Хатаке наблюдал за сутулой фигуркой на школьном дворе из окна на втором этаже. Интересно, сможет ли он когда-нибудь увидеть ту безбашенную Сакуру Харуно, которую случайно встретил на фестивале?
