Heartwarming

- Ты уверен? Думал, захочешь остаться с ними сегодня, - Хёнджин нервно облизывает губы, поглядывая на парня, который сидел на корточках и шнуровал свои кеды. – Всё в порядке, я же понимаю, ты скучаешь… - Они будут уставшие после перелёта, я только отвезу их в апартаменты и вернусь домой, - Феликс поднимается на ноги и притягивает Хёнджина к себе за футболку. – Хочу вернуться к тебе, - он не представляет себе приехать после встречи с семьёй в пустую квартиру. - Хорошо, я останусь, не переживай, - Хёнджин послушно кивает, проводя пальцами по шёлковым волосам. – Напиши, если всё-таки решишь остаться с ними. Я не буду злиться, - он оставляет мягкий поцелуй на тёмной макушке и согревающе массирует ладонями чуть сгорбившуюся спину. - Хорошо, люблю тебя, - Феликс кивает, быстро встаёт на цыпочки, чтобы чмокнуть любимого в нос и забирает ключи с полки. - И я тебя люблю, будь осторожен, - Хван с улыбкой провожает парня, закрывая за ним дверь. Конечно, он так и продолжает нервничать, но больше из-за того, что вот-вот ему предстоит знакомство со всей семьёй Феликса, хотя небольшое беспокойство гложет его и из-за самого Феликса, который сам будет за рулём арендованной машины. Он до последнего не знал, что у него вообще есть права, ведь всякий раз, когда отец позволял ему воспользоваться машиной, за рулём был он и Ликс не предпринимал ни единой попытки пересесть на водительское место.       За окном вовсю светит солнце, пусть и готовящееся к своему закату. Хёнджин выглядывает в окно, встречаясь со счастливой улыбкой Феликса, который машет ему перед тем, как сесть в машину. Для него эта поездка станет поистине волнительной. Во-первых, он давно не сидел за рулём, во-вторых он едет забирать свою семью из аэропорта. Феликс жмурится, делает глубокий вздох, а затем заводит машину, плавно выезжая со двора. Он сразу же включает музыку, которая всегда помогает ему успокоиться и внимательно следит за дорогой. Только уже по приезде на огромную стоянку он понимает насколько сильно был напряжён всё это время. Забавными движениями парень пытается немного расслабить застывшие мышцы, подскакивая пока идёт внутрь огромного стеклянного здания. Несколько минут тратится на ориентирование и нахождение нужного терминала. На самом деле, он приехал на полчаса раньше, просто был так взволнован, что боялся опоздать. Сейчас как раз был вечер, многие могли возвращаться с работы, а значит на выезде из Сеула образовались бы пробки. Он был к этому готов, поэтому и выехал заранее, успев проскочить до самых пиковых моментов, хотя и пришлось немного постоять в очереди.       Предвкушение разливается внутри словно сладкая газировка с пузырьками шипящего воздуха. Ещё немного и он сможет быть со своей семьёй и Хёнджином. Все вместе в одном городе. Только мысль об этом заставляет его возбуждённо топтаться на месте. Он пишет любимому о том, что доехал без приключений, потом отписывает маме, хотя возможно она и не успеет прочитать. Рейс из Сиднея приземляется вовремя, так что Феликс перестаёт переживать хотя бы за то, что в воздухе могло случиться нечто непредвиденное. Теперь он расхаживает перед матовыми дверьми, любопытно заглядывая внутрь всякий раз, как оттуда кто-то выходит. Он знает, как это бывает: выгрузка багажа, ожидание своего чемодана. Спустя ещё полчаса Ликс отвлекается на телефон. Хёнджин выспрашивает всё ли в порядке и встретились ли они уже, на что приходится отослать ему только свою одинокую мордашку, на фоне закрытого выхода из терминала. - Ликси! Ликс! – Оливия почти визжит, когда запрыгивает на него, обнимая так крепко, что Феликсу приходится сделать пару шагов назад в попытке не приземлиться на задницу. - Наконец-то, Лив, - парень улыбается и жмурится от удовольствия. – Привет, - он хихикает и уже видит родителей и Рейчел. - Мы соскучились, - папа следом сжимает его в своих объятия и ерошит короткие волосы. – Всё ещё не могу к этому привыкнуть. - Да, я тоже, - Рейчел усмехается, сжимая протянутую руку брата, а затем обнимает его вместе с мамой. - Ты так долго нас ждал, - миссис Ли мягко проводит ладонью по щеке любимого сына, а затем оглядывается. – Хёнджин не с тобой? - Он хотел, правда, но мы бы не вместились все в машину, - Феликс с улыбкой оглядывается себе за спину. Там далеко за стеклянной стеной и рядами машин стояла та самая, которую он арендовал для семьи на эти несколько недель. – К тому же вы устали, не хочу добавлять стрессов. Я отвезу вас домой, а завтра можем встретиться все вместе. Хёнджин, конечно же, переживает, но очень старается храбриться. - Мы привезли кое-что и ребятам. Я связалась с родителями Кристофера, чтобы они могли передать ему что-нибудь. - Правда? Вау, Крис будет в восторге, остальные тоже. Мы можем собраться все вместе где-нибудь, нужно будет подумать над этим. Я спрошу у ребят, может они знают подходящее место или может они приберутся и тогда можно будет зайти к ним, - Феликс смеётся, конечно, утрируя про неопрятность квартиры, хотя порой у них случается, когда все слишком заняты и просто не находят в себе силы на какую-либо уборку. - Фу, - Рейчел легко морщит нос, заслышав о потенциальной грязи. - Ой, да ладно тебе, - Оливия толкает её в бок, потому что они с Феликсом были больше похожи на грязных свинок. Просто иногда дел столько, что становится совсем не до уборки. - Пап, хочешь повести? – Феликс оказывается тут же запряжён младшей сестрой и везёт её чемодан. - Давай лучше ты, после десяти часов в самолёте не уверен, что садится за руль хорошая идея.       Феликс понимающе кивает, а потом ещё заставляет всех собраться у машины и сделать совместную фотку. Её он высылает Хёнджину, отписывая, что всё впорядке. По дороге он подсказывает хорошую доставку еды, рассказывает про район, в котором они нашли квартиру. Договариваясь, что утром позавтракают вместе в ближайшем кафе. В мыслях мамы Хёнджин становится их рабом на весь день. Феликс понимает, что родители просто хотят узнать его парня получше, поэтому приглашают провести весь день вместе, но Хван узнав об этом точно будет скулить и боязливо прижимать руки к груди словно маленький хорёчек.       Он задерживается в снятой квартире на пару часов, даже немного ест, хотя знает, что дома на ужин его будет ждать Хёнджин. Мама передаёт ему все подарки и вкусности, что привезла из Австралии, а потом они ещё и всей семьёй провожают его до такси. LF: Мне понадобится помощь, спустишься? Есть парочка вещиц для твоих сильных рук ٩(●ᴗ●)۶ HHJ: Мои сильные руки всегда в твоём распоряжении ᕦʕ •`ᴥ•´ʔᕤ Уже выходить? LF: Я подъезжаю, можешь спускаться.       Феликс хихикает, пряча телефон в карман. Спустя столько месяцев он всё ещё невыносимо счастлив при мыслях о Хёнджине. Это вселяет в него уверенность об их будущем, а ещё он понимает, что между ними всё предельно серьёзно. Когда машина останавливается у подъезда, дверь ему открывает Хёнджин, улыбаясь своими невозможно красивыми губами и глядя на него сквозь узкие щёлочки век. - Это тебе, - Ликс передаёт кое-какие вещи, а остальное забирает из багажника. – Мама с папой привезли кучу всего. Сейчас будем смотреть, - это он обожает больше всего: разглядывать подарки и объедаться вредными вкусностями. - Они отдыхают? – Хёнджин и другие сумки из рук Феликса забирает под его молчаливый, но тяжёлый взгляд. Что такого в том, что он хочет помочь? Сам же попросил. - Да, мы заказали доставку, они поужинали… - А ты? – Хёнджин прерывает младшего, чтобы убедиться, что его солнышко тоже набралось сил. - Немного, но подумал, что поужинаю с тобой, - Ликс улыбается, когда Хёнджин понимающе мычит. Он невольно засматривается на его длинные руки. Напряжённые от тяжести они во всей красе хвастались своими выпуклыми мышцами с чётко очерченными переходами и выступающими венами. На улице было жарко, поэтому пока они дошли до нужного этажа медовая кожа покрылась лёгкой испариной, и Феликс едва успел пресечь собственные мысли о необходимости этих рук на своём теле. - Какие планы на завтра? – Хёнджин понимает, что всё самое важно точно случится с ним завтра, поэтому хотел подготовиться. - Завтракаем все вместе в ресторанчике рядом с аппартаментами. Потом мама хочет посетить ботанический сад. Она всегда туда ходит, когда приезжает в Корею. Говорит, что каждый раз там появляется что-то новое. Лив с Рейчел очень хотят сходить в Лотте, думаю, мы можем составить им компанию, может позовём и остальных парней, но это в другой день. После сада думаю, что просто погуляем, пообедаем, а потом на реку Хан, да? – Феликс заискивающе глядит на любомого, ведь они вместе рассуждали над тем, чем бы занять его семью. Они не первый раз были в Корее, поэтому и основные достопримечательности успели осмотреть. – Они раздумывали над тем, чтобы поехать куда-нибудь, не знаю какую провинцию они выбрали, но уверен, что потащат нас собой. Это будут очень насыщенные дни, - он смеётся и ласково поглаживает измученное лицо Хёнджина. Тот кажется примеряет на себя все слова, что Феликс успел сказать и теперь драматично готов умереть на месте. – Всё будет хорошо. - Они не кусаются, да, я знаю, - Хёнджин несколько раз кивает, чтобы успокоить в первую очередь себя самого. - Они нет, а вот Лив – может, - Феликс задорно смеётся, наблядая за перекосившимся лицом любимого. – Я шучу, шучу, она не станет тебя кусать. Только меня может, - он зарывается пальцами в короткие волосы и целует такие соблазнительные губы. Это точно поможет им обоим немного успокоиться. Влажные неторопливые касания утихомиривают бурю внутри, щекотливыми ощущениями сотрясая плечи. - Ты на взводе, - Хёнджин лукаво щурится, прижимая голову к плечу и разглядывая Феликса с такой перспективы. - Только немного, - Ли фыркает, облизывая влажные губы и свободно пожимает плечами. - Ну хорошо, тогда ужинать, душ и в кроватку, - Хван уверен, что без разрядки Ликс попросту не сможет улечься и уснуть. Он уже давно заметил у него такую проблему. Если парень был переполнен чувствами и мыслями, то долго не мог успокоиться и ничто не помогало лучше оргазма. После такого его милое солнышко расслаблялось наконец и сладко засыпало. - Но, а как же распаковка? – Феликс канючит, перетаскивая вещи на кухню, чтобы заняться своим любимым делом, пока Хёнджин будет накрывать на стол. И он быстро разделывается со всеми пакетами, пряча сладости в отдельный шкафчик, а подарочки для них с Джином расставляя на самых видных местах. – О, я знаю, что это, - он хихикает, открывая коробку. – Рейч советовалась со мной, смотри, - он показывает любимому кроссовки, которые Хёнджин как-то долго рассматривал в интернете. - Не может быть… - Хван обречённо шепчет и почти роняет лопатку, благо Ликс быстро оттесняет его от плиты и сам занимается расскладыванием их ужина по тарелкам. - Наденешь их завтра? – Феликс подмигивает любимому, смеясь с его восхищённой мордашки и желания расцеловать эту обувь буквально написанного на его лице. - Я даже не знаю, они такие красивые, - Хван бережно поглаживает лоснящуюся на свету кожу. - Что если я их запачкаю? Нам завтра весь день ходить, - он осторожно осматривает пару, аккуратно примеряет и остаётся безумно довольным. - Хёни, но ведь они и созданы для того, чтобы весь день в них ходить, - Ликс хмыкает, оставляет поцелуй на нервно дёрнувшейся щеке и усаживается за стол. – Хорошо-хорошо, подумай немного, - он не собирается вынуждать, хотя точно будет настаивать, но об этом они поговорят уже завтра. - Спасибо, я очень удивлён… - Завтра поблагодаришь всех, к слову Рейчел точно обрадуется прийди ты в новой обуви, - Феликс словно дожимает Хёнджина, который губы поджимает, терзает острыми зубами нижнюю и совсем отчаянно вздыхает.       Сдался – понимает Феликс и с лёгкой улыбкой принимается за ужин.       О кроссовках они больше не говорят, обсуждая всякое разное, а потом Хёнджин гонит его в душ, сам занимаясь мытьём посуды. Феликс под горячими струями свободно выдыхает в конце концов. На сегодня этот день точно уже закончен и всё прошло очень даже хорошо. Он может гордиться собой и Хёнджином. Вообще ему со счастливой улыбкой не хочется расставаться, а предвкушение завтрашнего дня разрывает грудную клетку. С Джином он сталкивается в дверях спальни, сразу же заводя руки ему за шею и целуя так крепко, что парень даже тихонько стонет. - Прости, я просто так счастлив, - Феликс игриво хихикает и пропускает любимого в душ, сам заваливаясь на кровать и проверяя чат с сёстрами, которые завалились смотреть какие-то мультики, жалуясь на придуманный джет-лаг и фоткая ему вид из квартиры, которая находилась на каком-то там сороковом этаже.       Когда Хёнджин возвращается, он и ему показывает фотографии, говоря о том, как же красиво город выглядит с такой высоты. Поглащённый собственными мыслями, он и не сразу замечает, что что-то не так. Притихший рядом с ним Хёнджин, мягко поглаживающий его по спине, пробравшись ладонью под его футболку, точно должен был насторожить, но этого не случается вплоть до момента, пока Ликс не выдыхает жарко от мягких влажных поцелуев на своей шее. Телефон выпадает из рук, ловкие пальцы Хёнджина откладывают его на тумбочку, легко надавливая на плечи Феликса. - Привет, счастливчик, - хитро блестящие глаза сразу выдают план старшего.       Феликс уверенный в том, что последует дальше, прикрывает глаза ожидая поцелуев и прикосновений, но вместо этого не чувствует ничего, глупо щурясь и рефлекторно надувая губы. Горячее и томное ощущение уже собралось внизу живота. Нет, конечно, он сможет отговорить себя от всех неприличный мыслей, но зачем, если прямо на его бёдрах восседает прекрасный парень? Он цепляется за крепкие бёдра, желая придвинуть их ещё ближе, но получает в ответ лишь тихое шипение и сощуренные глаза. Растерянность захватывает сознание, пока Хёнджин зарывается пальцами во влажные волосы, небрежно зачёсывая их назад, в который раз облизывая свои преступно пухлые губы. Ликс не понимает, что происходит, но заводится от этого как-то слишком уж быстро. Хёнджин точно ощущает то, как дёргается его член под весом чужого тела. - Скажи мне чего ты хочешь, я выполню всё, что пожелаешь, только не трогай, идёт? – Хван вздёргивает бровь, глядя на безвольно лежащие руки Феликса. Его лицо, выражающее такую искреннюю запутанность, внезапно приображается, и он кивает с каким-то детским запалом, почти что расплываясь в улыбке. – Боже, Ёнбока, ты такой милый, - он хихикает, специально потираясь задом о дёргающийся член. – Ну же, давай, ты говоришь – я слушаюсь и выполняю.       Хёнджин закусывает внутреннюю часть щеки, ощущая тянущее возбуждение во всём теле. Особенно, конечно, ныло в паху, а ещё пульсировало в заднице. Он знает, как приятно бывает, когда член, на котором он сейчас сидит, входит внутрь на всю длину, а ещё его будоражит игра, которую он задумал. Как далеко сможет зайти Феликс? Насколько сильно он возбудится от этого? Как низко сможет опуститься тон его голоса? Кончит ли Хёнджин только от приказов, сказанных бархатным голосом с рычащими нотками? - Сними футболку, - Феликс раскрывает губы, хрипло выговаривая то, что лучше бы сделал сам. – Нет, не так быстро, - рука взмывается вверх, но предупреждающий взгля Хёнджина вынуждает её снова опуститься. – Собери её по рёбрам, прикоснись к соскам, запрокинь голову, а затем снимай, - голос опускается ниже после каждой фразы. Смотреть на Хёнджина, что так бесприкословно исполняет каждое его слово становится физически сложно. До него хочется дотронуться, его хочется сжать, поцеловать, оставить свои метки. – Блядство, - он рычит, когда старший томно вздыхает, пощипывая длинными пальцами свои соски, а затем всё-таки избавляется от футболки. - Что дальше, Боки? – Собственный голос у Хёнджина подрагивает. Он хочет сделать так много и одновременно с этим ему так нравится исполнять желания Феликса. Трогать себя так, как хочет именно он. Это будорожит всё внутри, заставляет пальчики на ногах поджиматься, как и ягодицы, которые слишком откровенно пробуют потереться о твердеющий ствол. - Оближи свои пальцы… Высунь язык, я хочу видеть, - Феликс жадно скользит взглядом по длинным пальцам, что обхыватывают собственный язык, как будто собираются подрочить. Так медленно и томно, Хёнджин толкается языком между указательным и безымянным, засасывает вглубь рта сначала один, затем второй. Обхватывает их целиком, а затем медленно выпускает фаланга за фалангой. Его губы блестят от слюны. Они большие, мягкие, сладкие на вид и приятные на ощупь. Феликс знает, Феликс целует его каждый день, Феликс сходит с ума, когда эти губы касаются его в самых чувствительных местах. – Сожми сосок, не сильно. Только немного, обхвати его мокрыми подушечками, оттяни немного, пройдись ногтём по кончику, а затем выверни, - он громко сглатывает, наблюдая за всем, что делает Хёнджин. Его действия в точности повторяют слова и создаётся впечатление будто это Феликс сейчас трогает его. Именно он касается затвердевшей горошинки, сжимает её чуть ощутимее, оттягивает и дразнит, а затем приносит немного горячей боли. - Ещё, Боки, - Хван хрипло выдыхает, содрогаясь всем телом от внезапного импульса. Боль не слишком сильно его волнует, больше он сходит с ума по наслаждению, которое режет его горячими всполохами по груди и животу. Вибрирующий голос Феликса словно опутывает его тело, превращая в самую настоящую куклу. Его руки движутся туда, куда говорит младший, трогают так, как того хочет Феликс, сжимают властно, как это сделал бы сам парень. - Избавься от всего, - Ли горит под этим вожделеющим взглядом. Голодно оглядывает обнажающегося парня, ощущая хоть немного свободы, когда и сам оказывается раздет, хотя стоит ему приподнять ноги для удобства Хёнджина, тот снова шипит и смотрит на него разъярённым зверем. - Тебе нельзя шевелиться, - его тон сердитый, брови сходятся на переносице. Хёнджин нависает сверху, оказываясь в опасной близости от красивого лица, манящих губ и солнечной пыли на щеках любимого. - Прости, меня стоит наказать, да? – Феликс так широко глаза раскрывает, желая запечатлеть для себя всё, каждую эмоцию, ранку на сухих губах, тень от морщинки на лбу. Он видит мыслительный процесс, отображающийся в чёрных огромных зрачках и удовлетворительно улыбается, когда Хёнджин согласно кивает. – Проведи ладонями вдоль моей груди, сожми пальцы на талии, затем опустись к бёдрам, - слова выходят с придыханием, как только тёплые руки пускаются в странствие по его телу. – Огладь косточки большими пальцами, проведи по внутренней стороне… Аах, д-да, вот так. Сожми пальцами крепче, ногтями проведи вниз, - парень судорожно сглатывает и стонет, запрокинув голову. Это безумие. То, что они делают полнейшее безумие, но Хёнджин и вправду застывает, как только Феликс перестаёт говорить. – Нет-нет, теперь… Вернись к животу, поцелуй в солнечное сплетение, затем чуть ниже и под пупком. Ах, боже, только не касайся головки… Можешь, - он сглатывает и сжимает зубы, понимая, что собственными словами измывается над собой. – Подуй на неё медленно.       Мягкие поцелуи словно бы изучающе проходятся по напряжённым мышцам, следуя ниже, куда ведут его чужие слова. Хёнджин бросает быстрый взгляд наверх, восхищаясь тем, что творит Феликс, как заботится о нём даже в такой ситуации, как принимает наказание за своё непослушание и позволяет ему измываться над собой. Он опускает взгляд на готовый стоящий член, приоткрытую головку и маленькую блестящую на самом кончике капельку. Тёплый воздух из его рта касается чувствительной кожи, вынуждая плоть качнуться на несколько секунд ближе прижимаясь к животу Феликса. Хёнджин уже почти готов сам умолять, истекая слюной из-за столь красивого зрелища. - Ты молодец, Ёнбока, - он хрипит, не отрывая взгляда от сочного вкусного члена. Его слова должны означать, что наказание окончено. Теперь Феликс может заняться их удовольствием и Хёнджин слишком сильно этого ждёт. - Оближи губы, смочи их хорошенько, - Ликс чувствует, как гудит грудная клетка из-за собственного низкого стона. – Обхвати головку губами, медленно, осторожно, затем… Вот чёрт, поцелуй, - он хватается пальцами за простыни, изо всех сил жмуря глаза, хотя желание смотреть на Хёнджина истерит в его голове. Он хочет видеть каждое движение, проследить за идеальным исполнением, убедиться в честной игре. – Покажи язык, - острый кончик тут же проходится по пленительным губам, а затем высовывается сильнее, так и напрашиваясь на его член. – Обведи по кругу до самого основания, затем обхвати ствол губами сбоку и поднимись к головке. Возьми полностью в рот, толкнись за щеку, - у Феликса собственный рот наполняется слюной, которую он едва успевает сглотнуть. Бугорок за щекой Хёнджина приковывает его взгляд. Парень покорно застывает, обхватывая ствол своими губами, крепко сжимает его в тесной влажности и смотрит блестящими глазами в надежде на продолжение. – Опустись до конца, хочу войти в тебя полностью, - от собственных слов у Феликса срывает крышу, член дёргается прямо во рту Хёнджина, живот скручивает спазмом, кажется, что ещё немного и он просто кончит из-за этой дурацкой игры.       Кончик носа касается гладко выбритого лобка, шумно втягивая в себя запах возбуждённого тела вперемешку с их общим гелем для душа. Хёнджин прикрывает глаза, как можно сильнее втягивая щёки и сжимая глоткой чувствительную головку. Он слышит совсем потерянный хриплый стон любимого, медленно выпуская пульсирующую плоть, но лишь до половины. Ему нужно взглянуть на Феликса, на его вытянутое в струнку тело, напряжённые мышцы и приоткрытые губы, через которые он слышит, как часто и натужно дышит парень. Хёнджин вновь опускается на твёрдую плоть, потираясь языком о ствол и выпуская немного слюны. Он чувствует, как она вытекает из уголка губ, но всё равно продолжает двигаться ещё ниже, пока снова не достигает носом ароматной кожи. Недостаток воздуха кружит голову, но ещё больше он сходит с ума от дёргающегося члена прямо у себя в глотке. Феликс скулит, хнычет и кажется готовится кончить. Хван на это резко поднимается, выпуская влажный член изо рта. С губ стекает слюна, капая прямо на напряжённый живот. Он пытается отдышаться и смотрит на Феликса выжидательно, видя в его глазах что-то тёмное и весьма опасное. - Ты готовился пока был в душе? – Утробный рык совсем не похож на голос человека, скорее на демона, что всё это время прятался глубоко внутри. - Хочешь посмотреть? – Хёнджин дрожит, его голос ломается на середине фразы, а член предательски дёргается. Он сглатывает вновь набежавшую слюну, приподнимаясь с кровати и рефлекторно сжимая сфинктер. - Повернись. - Хорошо, - тело натурально трясётся от перевозбуждения и голоса Феликса. Хёнджин не знает, что будет, когда его взгляд перестанет следить за парнем. Какая-то его часть желает, чтобы Феликс просто вдушил его в постель и жёстко оттрахал, другая же хочет продлить игру, натянуть эту струну возбуждения ещё сильнее, почти до той самой грани, где уже через секунду она оглушительно лопнет.       Хван разводит колени шире, ставя их по обе стороны от ног Феликса. Опирается одной рукой о кровать, а второй отводит ягодицу в сторону, показывая то насколько расстянутым он сейчас был. Каждая секунда промедления стоит ему сорванных вздохов. С члена натурально капает, прямо на бёдра Феликса. Он слышит горячий низкий смешок, но не чувствует абсолютно никаких прикосновений и это начинает выводить его из себя. Пальцы впиваются в собственную кожу, ещё немного и он сорвётся, проникнув ими в пустую дырочку. Ему было необходимо ощутить давление внутри чувствительных стенок, приятное расстяжение и трение от горячего члена внутри. - Приласкай себя, Хёнджина, - Феликса немного отпускает, когда он понимает, что Хёнджин на пределе. Его бёдра дрожат, дырочка судорожно сокращается, а член истекает смазкой, капая прямо на его ноги. – Нет-нет, малыш, не там, - он закусывает губу, когда замечает, что проворные пальцы приближаются к сморщенной дырочке. – Обхвати пальцами свой член, Хёни, прямо у основания, а затем сожми так крепко, чтобы почувствовать боль и веди вверх, пока не выжмешь из себя всё. - О боже, - рука, на которую опирается Хёнджин подкашивается, вынуждая его опуститься ниже на локоть. Приходится болезненной хваткой вцепиться в собственный член. Хёнджин готов умолять, ощущая то, как горячие слёзы скатываются по его щекам. Боль, граничащая с удовольствием, словно выворачивает его, вынуждая сотрясаться от безвучных рыданий. Он заляпывает ноги Феликса предэякулятом, шумно выдыхая, когда доходит до самой головки. Ещё только один вздох, и он обернётся к парню, скажет, что игры закончены, прильнёт к нему и попросит трахнуть себя. - А теперь собери всё, - Феликс видит как вздрагивает Хёнджин, словно от пощёчины или от смачного шлепка по упругой заднице. – Часть пальцами, чтобы обработать свою дырочку, остальное языком пока не останется ничего. Быстрее Джини, - он меняет тон с нейтрального и просящего на твёрдый и приказной. – Теперь обведи пальчиками дырочку по кругу, подразни себя немного, разрешаю вставить палец, но только на одну фалангу. Как закончишь работать языком, повернись ко мне.       Хёнджин мысленно проклинает себя, опускаясь ниже и вжимаясь лицом в бёдра Феликса. Он быстро ведёт языком по влажной коже, в то время как пальцами старается действовать медленно и осторожно. Он не выдержит, если действительно начнёт себя дразнить, а Феликс ждёт только этого, наблюдает за ним и басом просит не жульничать. Когда палец проникает внутрь, приходится сжаться всем телом. Его снова трясёт, тело не хочет слушаться, а из сжатых зубов со свистом вырывается воздух. Грёбанная похвала Феликса, которую он произносит томным, ленивым голосом, мурашками в рассыпную по всему телу проходится. Вдоль позвонка ползёт горячая волна, оседающая болезненным возбуждением внизу живота. Он сдавленно стонет, жмурится из-за боли и хнычет, но заканчивает слизывать собственную смазку, оборачиваясь к Феликсу, как тот и просил.       Последние всхлипы Хёнджина кажутся Феликсу чем-то подозрительным. Он уже почти поднимается, чтобы обнять его, но парень оборачивается сам. Большие искусанные губы, ещё влажные дорожки на щеках и припухшие веки. Хёнджин выглядит таким истерзаным, сексуальным и маленьким, что Ликса душат противоречия. - Хёни, - он поддаётся вперёд, прикасается ладонью к горячей щеке и прижимает своего драгоценного парня к себе, не ощущая ни капли сопротивления. – Всё хорошо, родной, я рядом. Тише-тише, - он чувствует подступающие к Хёнджину рыдания и окутывает его своими руками. - Я больше не могу, Ликси, пожалуйста, - Хвана размазывает из-за нежных объятий и тёплых полных заботы слов. – Я так хочу кончить, - он скулит, вжимаясь в грудь любимого и пробуя потереться о его живот.       Феликс закусывает нижнюю губу, призывая себя к спокойствию и выдержке, которую пришлось изрядно прокачать рядом с таким-то парнем. Впрочем, Хёнджин говорит ему то же самое, возможно они стоят друг друга. Он глубоко вздыхает и ловко укладывает старшего на спину, подтягиваясь к тумбочке за презервативами. С прилюдией на сегодня точно покончено. Пока он надевает презерватив, Хёнджин совершенно бесстыдно расставляет ноги, подхватывая их под коленками. - Сумасшедший, - Ликс не должен был об этом забывать. С их самой первой встречи Хёнджин открывался ему с настолько разных сторон, что некоторые его грани порой затихали и прятались в глубине, позволяя позабыть о себе на время.       Желанная заполненность прокатывается по телу, как дрожь освобождения. Сантиметр за сантиметром горячая плоть распирает его изнутри, пока не оказывается целиком внутри и тогда Хёнджин слышит глубокий выдох Феликса прямо себе в шею. Трепетное тепло поселяется где-то внутри груди, на несколько секунд позволяя позабыть о тянущей боли в яйцах. Лёгкий поцелуй, оставленный у косточки нижней челюсти, передаёт все слова любви. Хван запрокидывает голову, рвано выдыхая от пробного толчка и подстаривается сам, чтобы найти самую удобную позицию. Его почти подкидывает на кровати, когда Феликс толкается точно в простату, замирает, наслаждаясь его протяжным стоном, а затем уже без каких-либо перерывов просто втрахивает его в кровать. - Давай, малыш, ты так этого хотел, - Феликс хрипло шепчет, обхватывая ладонью мокрый член и подстраиваясь под свои толчки. Он доводит Хёнджина до финиша всего за пару движений, матерясь из-за крепко сжавшихся мышц, которые буквально сдавили его в своей ловушке. Такого болезненного и облегчающего оргазма у него ещё никогда не было. Он сдавленно стонет, вжавшись в шею любимого, но понимание того, что он расплакался из-за этого доходит до него только, когда Хёнджин расслабляется и отпускает его. Щёки неприятно стягивает в тех местах, где по ним скатывались слёзы. Он глядит на Хвана, что просто вырубился, оставшись лежать звездой на кровати. – Боже, Хёни, чтобы ещё раз с твоими играми, - парень мученически стонет, но позволяет себе полежать ещё пару минут, а затем прибирается и вытирает своего спящего принца, укутывая его в одеяло и сам прижимаясь сбоку.