***
Откровенно говоря, куда его ведут Хёнджин и не особо задумывается, почти всё время продолжая витать в своих мыслях и сжимать телефон, в попытках не пропустить уведомление о новом сообщении. Он оглядывается вокруг, когда они уже оказываются в каком-то подъезде, останавливаются у незнакомой двери и Минхо довольно агрессивно жмёт на звонок, как будто с первого раза хозяева бы не услышали пронзительной трели. Доходит до парня всё только тогда, когда дверь им открывает Чани-хён. Такой же удивлённый, как и он, а среди их трио лишь Минхо остаётся абсолютно спокоен. - Эээ… А Джисон с Чанбином ушли, - Чан неловко топчется на месте и вспоминает о приветствиях и гостеприимстве. – Привет сначала, да, конечно. Привет, Хёнджин, - он поворачивается к парню, с которым они уже давненько не виделись. - А мы к тебе, - Минхо усмехается, потому что прекрасно был осведомлён о местонахождении собственного парня. - Ко мне? – Чан почти теряет глаза, настолько сильно их вылупив, но всё же отходит от порога и пропускает парней в квартиру. – Хотите записать мелодию для танца? – Это единственное, что приходит ему в голову, потому что с такой просьбой Хёнджин обращался к нему уже пару раз. - Ой, нет, не сегодня, - Ли смеётся и разувается в прихожей, продолжая вести себя так, словно был хозяином этой квартиры. – Еда у вас ещё осталась? - Вроде бы, да. Спасибо, - Чан в который раз безумно смущается, ведь порой Минхо готовил не только Джисону, но и для них всех. Хёнджин ощущает себя третьим лишним, и точно уже бы свалил под шумок, если бы не увидел, что, кажется, Чан находится примерно в таком же состоянии, что и он. Понять действия Минхо чаще всего просто невозможно, так что он плетётся за ним, как собачка на привязи. - Всё в порядке? Ты какой-то потерянный, - Чан участливо оглядывает молчаливого Хёнджина, который в принципе стеснялся с ним на первых порах, но затем довольно быстро разговорился. - Вот видишь, и я ему об этом говорю, - Минхо хмыкает, суетясь по кухне. – Твой австралийский собрат уехал домой и, кажется, прихватил с собой кое-что важное. - Серьёзно? Феликс что-то уволок? Господи, а я ведь просил его перепроверить чемодан. Когда он первый раз уезжал, то чуть не оставил паспорт, хорошо, что я поехал с ним, вовремя заметил, что он одиноко лежал на кухне, а не в его рюкзаке, - Кристофер фыркает, ведь для него Феликс был младшим братом, который всё ещё учился просто жить эту жизнь. Минхо с удовольствием выслушивает забавную историю, а потом начинает тихо смеяться, когда Хёнджин глупо пытается оправдаться, что лично из его вещей Феликс ничего важного не увёз. Теперь они оба смотрели на него, не понимая, что происходит. - Я говорил о твоём сердце, придурок, - Ли тыкает чайной ложечкой в сторону Джина, а затем расставляет кружки по столу. – Сам же сказал, что постоянно о нём думаешь. - Да, но в этом нет ничего плохого, - Хван мельком смотрит на Чана, стараясь не ударить в грязь лицом перед старшим. - Скучаешь? Понимаю, - Бан мягко похлопывает по плечу младшего, благодаря Минхо за чай. – В некотором смысле он словно бы разрывается на две страны. Это тяжело, особенно сохранять баланс и отношения. Я сейчас не о ваших отношениях говорю, а просто даже о дружеских. Чаще всего при переездах теряется довольно много общих тем, поэтому в последствии сложно сохранять такие же близкие отношения с друзьями. Я это пережил и можно сказать смирился, но Феликс немного другой. Он любит всех и вся, - парень усмехается, прячась в чашке. – Настоящее солнце. Хёнджин лихорадочно облизывает губы, слушая парня и стараясь по-настоящему понять всё то, что должно быть испытывает Феликс. У него самого не так уж и много друзей, поэтому, возможно, если бы он переехал куда-то, то не многое бы потерял, но даже так, мысли о том, что Минхо пошёл бы дальше, а Чонин вырос бы уже под чьим-то другим присмотром – немного заставляют его грустить. Терять столь близких людей ему бы очень не хотелось, так что он понимает Феликса, у которого там тоже, наверняка, остались важные для него люди. - Он ревнует, - Минхо врезается в наступившую тишину, как ураган. - Ничего я не ревную, - Хёнджин супится и хмурит брови, становясь похожим на злую взъерошенную птичку. - Ты бубнишь и ворчишь постоянно о том, что у него фотки с другими. - Я просто рассказал тебе об этом, сам же просил! – Хван реально поражается тому, как его слова так мастерски перекручивают. - Просто позвони, если скучаешь, - Чан с мягкой улыбкой смотрит на Хёнджина, словно одним лишь взглядом побуждая его к действию. - Всё в порядке, не хочу ему мешать, - Хёнджин тут же отнекивается, ведь будь его воля он бы писал и звонил каждую свободную минуту, но постоянно себя от этого отдёргивает. - Не думаю, что ты ему помешаешь, - Чан слегка удивлён таким ответом. – Пряча свои чувства, как ты хочешь, чтобы он их понял? - И я говорил ему то же самое, - Минхо победно ухмыляется, когда звучит именно то, чего он так ждал. Выражение лица Хёнджина выглядит так, словно его обухом по голове ударили, а не всего лишь раскрыли глаза. Для Хвана, на самом деле, слова Чана звучат куда более яснее и понятнее, чем все подколы Минхо до этого. Возможно, он настолько сильно привык не воспринимать его слова слишком серьёзно, что и теперь пропустил их мимо ушей. - Мне просто не хочется омрачать его счастье, своими проблемами. В самом деле, он ведь вернётся и снова будет со мной, а тех людей он видит от силы раз в год, разве не так? – Хёнджин предпринимает последнюю попытку объясниться, глядя на Чана, который внимательно его слушал. - Ты прав, но просто поставь себя на его место. Разве ты не хотел бы помочь человеку, которому сейчас немного не по себе из-за вашей разлуки? Ты же любишь его? – Чан на секунду даже напрягается, становится куда более серьёзным, сканируя взглядом слегка расфокусированного парня. Счастье Феликса для него тоже важно, как и для всех, кто живёт в этом доме, поэтому он должен быть уверен, что Хёнджин готов к чему-то серьёзному, ведь сам Феликс светится постоянно, стоит ему только упомянуть о Хване. - Я… - Хёнджин тупит взгляд в чай и не потому что растерян или не думал об этом раньше, всё как раз наоборот. Он уже давно понял, что его интерес и влюблённость в прекрасного солнечного Феликса достигла той отметки, когда назад уже и не повернуть. Он влюбился в него так сильно, что ради его счастья готов был пойти на многое. Видеть потрясающую улыбку, искорки хитринок в чайного цвета глазах и его объятия – стали чем-то настолько драгоценным и важным, что без этого уже не хотелось жить. – Я люблю… Только, - парень тяжело вздыхает и делает большой глоток. Ему немного боязно, что Феликс, человек, который по сути своей был невероятно добрым, мог испытывать не совсем то же самое, что и он. – Мне хочется, чтобы всё было взаимно. Я знаю, что это так, просто… Господи, да я сам порой общался с людьми на грани флирта и это просто прикольно, а он такой добрый, такой солнечный и искренний, что я не знаю… Я мечусь в своей голове, понимая, что придумываю себе глупости, но в то же время, какая-то часть меня сомневается… Понимаете? Хван сильнее сжимает ладонями чашку, когда ощущает чьё-то прикосновение к плечам. Сначала он думает, что это Чан, но затем чужие пальцы больно надавливают на мышцы, и парень шипит, как кот, оглядываясь на Минхо. - Прекрати так зажиматься, у тебя мышцы задеревенеют к тому времени, как Феликс вернётся, - Минхо тяжело вздыхает, ведь постоянно напряжение сказывается не только на физическом состоянии, но и на ментальном. - Он делает отличный массаж, - Чан хмыкает, как бы между делом, получая заинтересованный взгляд Минхо и немного завистливый Хёнджина. – Ничего такого, он просто действительно хорошо делает массаж. Он, ну, умеет… - Я знаю, - Хёнджин вздыхает, потому что скучает буквально по всему, что делал Феликс, начиная от какой-нибудь мелочи, вроде грелки для рук, и заканчивая чем-то глобальным, по типу полноценного массажа после танцев, когда Хвану хотелось развалиться и умереть под столь умелыми руками, а затем восстать из мёртвых. - Ну, так может позвонишь ему уже, а? – Минхо ласково взъерошивает волосы на голове друга, превращая его причёску в гнездо. - Я могу сделать это и завтра… - О, нет, сделай это прямо сейчас или я наберу ему вместо тебя, - Чан хмыкает и выгоняет младшего из-за стола, позволяя ему засесть в гостиной, где ему никто не помешает. Хёнджин заходит в тёмную комнату, прикрывая за собой дверь, но свет включать отчего-то не решается, словно разогнав темноту он также и собственную уверенность спугнёт. Мысли всё равно продолжают усиленно атаковать его голову, поэтому кое-как он собирается в кучу и отказывает себе в попытке избежать столь сложного разговора, предварительно написав Феликсу и спросив, не занят ли он? Если он поступит хоть как-то иначе, чем просто позвонит, то точно не решится больше заговорить о том, как скучает. Так безумно скучает, что ему просто на просто мало Феликса в своей жизни. Слишком мало… - Хёнджина? Привет, погоди минутку, - в телефоне слышны какие-то голоса, скрипы и шум, а затем воцаряется тишина. – Я хотел позвонить тебе после ужина, мы в принципе уже закончили, так что ты спас меня от мытья посуды, - Феликс мило хихикает и у Хвана перед глазами появляется его очаровательное лицо с прищуренными глазами и обворожительной улыбкой, которая делает его похожим на котёнка. - Привет, Ёнбока, - Хёнджин хрипло отзывается словно не разговаривал несколько последних дней. - Что-то случилось? Ты уснул? – Феликс закусывает губу, представляя себе уже своего парня с милой мордашкой, опухшей ото сна после очередного фильма. Он уже хочет открыть рот, чтобы сказать, как сильно хочет его увидеть, но Хёнджин его опережает. - Я соскучился, - Хван не знает, что ещё должен был сказать, ведь звонит то именно по этой причине. – Я так соскучился по тебе, что уже всё тело ломит. Минхо говорит, что я не могу расслабиться и это правда, потому что думаю о тебе постоянно. Я не хотел… То есть, я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты же счастлив, Ликс? – Он выговаривается немного сумбурно, но для него главным действительно остаётся только то, чтобы его солнечный мальчик почувствовал себя хорошо оказавшись дома рядом с семьёй. Феликс рад тому, что успел дойти до своей комнаты, потому что иначе столь откровенные слова и испуганная дрожь в голосе Хёнджина не позволила бы ему и шагу ступить. Он не понимает и не может сразу осознать всех слов, запутываясь от чужих быстро скачущих мыслей, хотя и знает, что должен просто успокоить своего глупенького принца. - Я счастлив, Хёни, - Ли тихо выговаривает, слыша хриплое дыхание с другой стороны динамика. – Счастлив, потому что у меня есть родные, друзья и… Ты – Хёнджин, - он надеется, что это хоть как-то сможет облегчить тоску парня. – И я соскучился по тебе безумно. Хочу увидеть тебя, можно? - Конечно, можно, - Хёнджин тихонько бормочет, ощущая, как тяжёлый груз свалился с его души, и ведь бояться было нечего, но он умудрился накрутить себя до какого-то абсурда. Парень переключает аудиосвязь на видео, правда, в кромешной темноте его лицо едва подсвечивается от горящего экрана, зато он прекрасно видит смущённую счастливую улыбку Феликса и, кажется, его веснушки по-особенному светятся, выбрав себе во владение розоватые щёки. – Ты просто до невозможности красивый, Феликс… - Но я тебя совсем не вижу, - младший дуется и хмурится, словно бы пытаясь разглядеть что-то в тёмной картинке. - Сейчас, я включу свет, - из горла Хвана вырывается лёгкий смешок, после которого и жизнь обретает новые краски, и комната озаряется светом. Собственно говоря, никак иначе с Феликсом быть и не может, ведь он сам, как сплошное сияющее солнце из-за которого хочется жмуриться, но ещё больше хочется им наслаждаться и любоваться. - Привет, - Феликс улыбается лучезарно, наконец, видя перед собой лицо, по которому он безумно соскучился. – Эй, ты даже не прислал мне сегодня утренней фотки. Совсем забыл тебе об этом сказать, - он надувает щёку, глядя теперь на парня серьёзным взглядом. - Прости, я засиделся до утра с планшетом, а потом спал почти до обеда и бегом на тренировку, - Хёнджин действительно забыл, а ведь Феликс каждое утро желал ему хорошего дня своей очаровательной сонной мордашкой, а порой ещё и записывал голосовые, от которых у него всё в паху тяжелело. Нет, ничего сексуального в содержании не было, а вот хриплый низкий голос, которым разговаривал его парень, доводил чуть ли не до греха. – Выгляжу я, конечно, не как в свой самый лучший день. - Хочешь нарваться на комплименты, да? – Феликс чуть прищуривает один глаз, потому что перед собой по-прежнему видит красоту, которая сравнится разве что с вымышленными или каким-то сверхъестественными существами. - Нет, какие комплименты? Хочешь успокоить меня, что мои синяки под глазами ещё не настолько тёмные, чтобы можно было спутать меня с пандой? – Хёнджин хихикает, ведь ему об этом даже мама говорила, которая всё переживает за его режим. - А, то есть Минхо тебе об этом уже сказал? – Феликс состраивает абсолютно невинное выражение, замечая, как на лице Хёнджина принимается отображаться реальная загрузка его мыслей. – Я шучу, Джини, - он весело смеётся, не слыша, что там под нос бурчит парень. – Эй, ты же не обиделся, правда? – Он чуть сощуривает глаза и дует губы, надеясь, что не переборщил. - На тебя невозможно обижаться, Ликс, - Хван фыркает и с удовольствием бы просто затискал эту сладкую мордочку, только в действительности парень сейчас находился слишком далеко. - Если засидитесь, то можешь просто пойти ко мне, - Феликс немного волнуется, не зная вообще пользовался ли Хёнджин хоть раз оставленными ему ключами. Почему-то для него это сейчас становится очень важным. – И если соскучился, то тоже можешь просто прийти, - он чуть смущённо смотрит теперь, не понимая, как вообще так случилось, что он просто пропал в этом человеке, но ему и не хочется и спасаться. - Хорошо, сегодня буду обнимать твою подушку и скучать по тебе всю ночь, - несмотря на то, какие слова говорит Хёнджин, ему почему-то совсем не грустно. Феликс прав, напомнив ему о его личном маленьком убежище, в котором тоска, наверняка, станет хоть чуточку меньше. Они разговаривают так ещё какое-то время, затем комнату Феликса оккупирует его младшая сестра, какое-то время восторженно пялясь на изумлённого Хёнджина. К счастью, ничего страшного не происходит, Хвана всего лишь закидывают комплиментами, а потом раскрасневшийся Феликс, непонятно из-за слов сестры или из-за борьбы с ней, снова остаётся один в комнате. Хёнджину это нравится. Он понимает, что его не стесняются и не прячут, просто его малыш совсем немного смущён, но это так в характере солнечного Ликса, что Хван теряется в потоке своих безумных мыслей. Ему кажется одновременно, что он любит его безумно, а с другой стороны ещё больше уже просто невозможно. Прощание получается долгим, сладким, как самые настоящие липкие карамельки, полежавшие в кармане на солнцепёке весь день. Глупые воздушные поцелуи через камеру, тихое хихиканье и лёгкое бурчание о том, что им обоим не хочется класть трубку. Скорее всего под дверью кто-то стоял довольно долго, потому что и оттуда уже вскоре стало слышаться недовольное бормотание. - Если ты сейчас не положишь трубку, я сам это сделаю, - Минхо стоит на пороге почти что фурией, у него в руках бутылка чего-то, наверняка, крепкого, и видимо, чтобы её открыть они ждали только его. - Минхо-хён! – Феликс счастливо кричит, пусть и не видит парня. - Привет, Ликс, я забираю его, так что давай быстрее целуй его на прощание или что вы тут делали последние пять минут, и мы пошли, - Минхо тыкает в камеру бутылкой, намекая, что всё серьёзно. - Ты такой злюка, хён, - Феликс легонько фыркает и без какого-либо стеснения ещё раз вытягивает губы, целуя только воздух, но с удовольствием бы впечатался в чужие губы. – До завтра, спокойной ночи. - Спокойной ночи, малыш, - Хёнджин мягко улыбается, напоследок пропадая во взъерошенных волосах Феликса, что спадали прямиком на его горящие глаза. - Идём, теперь пришло время взбодриться! – Минхо тянет его за руку, на кухню, где оказывается за столом сидел уже не только Чан, но и Чанбин с Джисоном. Компания определённо была не для Хёнджина, но парочка рюмочек соджу развязала всем язык и глупые шутки полились рекой. В конце вечера, пусть ему и предлагают переночевать на диване, который уже давно стал домом родным для всех брошенок, которые появлялись в этом доме, Хван всё равно уходит домой. К Феликсу домой, отчего на душе становится так сладко и совсем немного тянет ноющей болью между рёбер, особенно, когда он одиноко чистит зубы, а ведь обычно рядом всегда стоял Феликс и на него можно было навалиться или обнять.********
- Good morning, Hyunjina (Доброе утро, Хёнджина), - Феликс низко мурлычет, на самом деле, с нетерпением дожидаясь, когда парень проснётся. - Хэй-хэй, Ёнбок, - Хёнджин смеётся хрипло, прикрывая глаза обратно, ведь успел только сделать фотку своего сонного лица, да отправить её Ликсу, как тот сразу же позвонил. - Ты ведь всё ещё у меня сейчас, правда? – Феликс и по фотографии мог легко это понять, но лёгкое волнение в душе хотелось усмирить, наверное, ещё и поэтому его голос прозвучал чуть ниже. - Боже, - Хёнджин жмурится сильнее, не понимая откуда в его ещё не проснувшемся теле столько энергии, чтобы так реагировать на доносящийся из динамика бас. – Твои голосовые по утрам и так делают из меня какого-то извращенца, а ты теперь ещё и просто разговариваешь так, - он не совсем понимает, что несёт, сжимаясь в калачик, чтобы не позволить своим мыслям утечь дальше положенного. – Конечно, я у тебя… Тут всё так и пахнет тобой, - парень чуть улыбается, ведь при каждом своём вздохе ощущал весьма приятное тепло в груди. - Не представляешь, как сильно я хочу тебя обнять… Тех пару футболок, что я отжал у тебя уже недостаточно, - по телу пробегают совсем лёгкие мурашки от слов Хёнджина и Феликс сжимает пальцами мягкую ткань, ведь дома только и делал, что таскал одежду старшего, хотя даже она, кажется, уже пропиталась запахом моря и его самого. - Феликс, твою мать, - Хёнджин цедит сквозь зубы, закатывая глаза из-за чужого хриплого голоса и уже не может удержать свои мысли на исключительно милых моментах, которых ему не хватает. В паху теплеет, руки чешутся лишь от мысли, что он мог бы прикоснуться к себе, хоть немного снять напряжение всех этих дней под сладкий тягучий голос своего парня. - Тебя это заводит? – Феликс нарочито медленно выговаривает каждый слог, потому что у самого внутренности сводило судорогами лишь от чертыханий старшего. – Хёнджина, я бы хотел сейчас дотронуться до тебя… - Он прикусывает губу, ощущая слегка солёный привкус на высушенной коже, а затем посылает всё к чертям, запуская руку под одеяло и сжимая член сквозь шорты. Хриплый стон он не сдерживает специально, давая понять Джину, что сейчас делал и был бы совсем не против, если бы к нему присоединились. - Твой голос, Ликс, - Хван и сам не замечает, как переходит на какой-то утробный рокот, из-за того, как потрясающе низко и красиво звучит стон Феликса. Ему хочется удариться головой об стену, но в ближайшем расположении лишь мягкая подушка, в которую он утыкается носом и шумно выдыхает. Пару раз дёрнувшийся член уже натягивает ткань трусов, а дьявольский соблазнитель прикрывающийся милым мальчишкой в который раз доводит его до помутнения рассудка. – Люблю дрочить тебе, когда наши пальцы переплетены… Ты каждый раз пытаешься закатить глаза от недовольства, а по итогу стонешь и дрожишь от удовольствия. - Прямо сейчас… - Феликс чуть сбивается с ритма, словно бы позабыв должен он вдохнуть или выдохнуть. Внутри него словно бы солнечный диск пульсирует, обжигая своим естеством, но вместе с этим он не может, да и не хочет отказываться от этих чувств. Прямо сейчас они всё, что есть у него от Хёнджина. – Я делаю это прямо сейчас, - он растягивает губы в улыбке, потому что действительно его первой реакцией от услышанного было рефлекторное закатывание глаз, но вместе с этим нутро опалило такой волной наслаждения, что он несдержанно жмурится. - Непослушный, да? – За закрытыми веками Хёнджину кажется, что Феликс рядом с ним, смотрит на него лукаво, чуть улыбается пухлыми губами, словно бы призывает взять, одновременно предупреждая, что легко не будет. – Ёнбок, - он шепчет медленно, с придыханием, отчётливо замечая, как замирает чужое дыхание в динамике. – Ну же, Боки, - его буквально разрывает на части от тихого всхлипа и участившихся хрипов. Ну, конечно же, он знает, как приручить строптивого котёнка. - Не дам тебе даже шанса… - Феликс вымученно стонет, сжимая член в ладони с такой силой, что уши закладывает от пульсирующей крови по венам. Та нежность и ласка, с которой Хёнджин каждый раз называет его по имени, вызывает у него фантомное ощущение ставших такими родных объятий и любое сопротивление тонет в желании сдаться и ощутить себя ведомым. В этом, на самом деле, нет ничего плохого, но сейчас он немного злится, потому что старший снова пытается его обхитрить. – Прижму в прихожей по приезду и не выпущу, пока ноги держать не перестанут, - он хмурится, голос срывается на какие-то злые нотки, но чужой высокомерный смешок, явно показывает, что никого эти слова не пугают. - Это будет моей фантазией на сегодняшнюю ночь, - Хёнджин улыбается, как самая последняя голодная тварь, иначе почему член дёргается от этих стальных ноток в голосе обожаемого солнечного парня? – Мне нравится пушистый ковёр в ванной, там полы с обогревом, Ликс, - теперь наступила его очередь тихо хныкать и дёргать бёдрами навстречу быстрым хаотичным движениями, ведь голову слишком быстро заполонили картинки того, что мог бы сделать с ним Феликс на этом чёртовом тёплом полу. - Тише, Хёни, не спеши, - Феликс понимает, что парень уже на грани, поэтому старается немного утешить его, сам начиная дышать глубже и спокойнее. – Хочу расцеловать тебя всего, оставить маленькие пятнышки на бёдрах. Ты выглядишь таким очаровательным, когда твой член у меня во рту, - он глупо хихикает, действительно заметив весьма прелестную черту в Хёнджине. Румянец на его щеках и повлажневшие чёрные глаза, которые блестят словно самая прекрасная звёздная ночь. Такое выражение у него бывает лишь в двух случая, когда голова Феликса у него между ног и когда он кончает. - Ещё бы, не каждый день мой член оказывается во рту такого парня, - Хван тихо фыркает, с неудовольствием замедляя движение руки, ведь закончить всё так быстро было бы глупо. Когда ещё у них выдастся свободное время, чтобы провести его вот так? - Такого? – Феликс заинтересованно тянет, пережимая основание, чтобы дать себе время оттянуть оргазм и услышать, что ему ответят. - Необыкновенного? – Хёнджин словно не уверен, причём эти сомнения не только в его голосе отражаются. Он водит большим пальцем по кругу, раскатывая капельку смазки вокруг уретры. – Точно необыкновенного, сказочного, как будто нереального, - он восторженно вздыхает, одновременно с этим слегка оттягивая и царапая уздечку. – Мха, Ликси, - парень вздрагивает, лёгкими вспышками ощущая сладкое удовольствие. Нет, это ещё не то самое прекрасное удовольствие, но оно уже вот-вот настигнет его. Феликс немного теряется, если бы не ситуация, в которой они оба оказались, он бы, наверное, засмущался до красноты на шее. Слова Хёнджина наполняют его тем теплом и счастьем, которым он обычно окружал его пока они были рядом. - Я так скучаю по тебе, - Феликс шепчет едва слышно, как будто это признание для него самого стало шоком. Нет, конечно, просто в действительности, он не ожидал, что временное расставание с Хёнджином будет таким невыносимо мучительным для его сердца. - Да, малыш, я тоже, - Хван вторит почти на таком же уровне, словно они и вовсе ментально разговаривают друг с другом. – Хочу помочь тебе, - он продолжает шептать, рассказывая о том, что делает, представляя на своей плоти аккуратную ладошку с ловкими пальцами, которые доводят его до долгожданного оргазма. Щекотливые мурашки пробегают лихорадочной толпой, скатываясь по позвонку и концентрируясь в самом низу. Ощущения скапливаются и разбухают, словно бы увеличиваясь внутри, пока не достигают своего предела, вспыхивая тысячью маленьких огней, что обжигают, но не приносят боли, лишь умиротворение и долгожданный покой. Феликсу несколько секунд даже кажется, что всё это был только сон, пока сердцебиение не успокаивается, и он не слышит в съехавшем телефоне глубокое дыхание Хёнджина. - Тебе понравилось? – Голос по-прежнему хрипит, но на этот раз не специально. Ликс даже немного нервничает, хотя понимает, что вроде бы всё прошло хорошо. - Необычненько, - Хван усмехается, вытирая испачканную руку о трусы. – Надеюсь, что ты не забудешь всё то, что обещал мне сделать по приезде, правда? - Даже если бы захотел не смог бы забыть, это скорее всего станет моим самым частым ночным кошмаром, - Феликс понуро фыркает. - Настолько ужасные вещи я заставил тебя пообещать? – Хёнджин даже бровью дёргает, не совсем понимая шутку, а он уверен, что это была именно она. - Настолько прекрасные, а ждать этого ещё так дооолгооо, - Ли ноет и катается по кровати, стараясь привести себя в порядок и перестать думать о своём потрясающем парне. - Глупый, малыш-Ёнбоки, - Хван мягко улыбается, в который раз ощущая, как его сердце просто тает, плавится и исчезает, как будто хочет уйти от него навсегда перекочевав в чужие руки. - Может и глупый… - Феликс дуется, ведь совсем не это было главным. – Зато твой, - он тихо шепчет, отмечая, как хриплое дыхание всего на секунду задерживается и пропадает. Возможно, это просто помехи на линии, но ему и этого достаточно, чтобы понимать, какие сильные чувства прячутся за тихими вздохами и прекрасными улыбками Хёнджина.