Heartwarming

      Ночью на улице становилось уже довольно прохладно. Они шли рядом, порой задевая плечами друг друга, неспешно следуя куда-то вперёд. Если бы спросить у Хёнджина где они, он бы не смог ответить. Ему было так спокойно просто шататься по ночному городу рядом с Феликсом, который, кажется, полностью разделял его чувства. Почему-то они негласно решили, что из квартиры Джисона, Чанбина и Чана пришла пора уходить. Сейчас было уже около четырёх, всего пару часов оставалось до восхода солнца. - Я живу тут недалеко… Не хочешь зайти? – Глубокий голос совсем внезапно прорезает столь привычную тишину.       Хёнджин едва дёргает бровью, глядя на почти мгновенно отвернувшегося Феликса, а затем послушно мычит, продолжая просто следовать за ним по пятам. Оказавшись в темноте тесной прихожей сложно было не задевать чужие руки, что вызывало у них двоих глупые хриплые смешки. Джин опирается ладонью о стену, не сразу понимая, что Феликс слишком близко. Дышит ему в шею так шумно и горячо, что всего за секунду продрогшее тело наполняется приятным теплом. - Знаешь… А ведь я ещё не подарил тебе свой подарок… - Я ведь говорил, что не нужно, - Феликс мягко шепчет, снова и снова оглаживая ладонями узкие бёдра и сжимая крепко пальцы на талии. Он просто не может отказать себе в удовольствии прикасаться к желанному человеку. - Не думаю, что ты сможешь отказаться, - Хёнджин усмехается, уголки его губ растягиваются в хитрую ухмылку, а на дне зрачков тут же разгорается жаркое пламя. – Потому что твой подарок – это я.       Феликс хотел бы застонать, ничтожно и низко, потому что никак иначе он не может объяснить себе реакцию на этого потрясающего парня, который сводит его с ума, заводит одной своей усмешкой и умело пользуется каждой из своих очаровательных способностей. О таком подарке он мог только мечтать… Потому что никто и никогда не дарил ему что-то настолько драгоценное. Вместо ненужных слов Фел просто подается вперёд, цепляя пальцами лежащие на плечах мягкие волосы. Он впивается в горячие губы, ощущая такое волнение и нетерпение, что руки невольно трясутся, сжимая тонкие пряди в кулаке. Хёнджин болезненно шипит, в отместку легко сжимая зубами кончик чужого языка. Эта игра настолько увлекает их обоих, что заставляет сорвано и загнанно дышать, совсем не мешая и дальше вылизывать рты друг другу. - Феелиикс, - Хван хрипло шепчет, запрокидывая голову, когда его в очередной раз тянут за волосы, а влажный язык принимается оставлять на коже горящие отметины. – Ты знаешь, чего я хочу? – В нём почему-то всё ещё живут сомнения, что это маленькое сумасшествие зайдёт куда-то дальше сносящего голову поцелуя. - Чтобы я показал тебе ванную? – Ли низко смеётся, заставляя себя оторваться от мягкой кожи, которая пахла так одурманивающе, что приложить усилия пришлось буквально титанические. - Можно считать, ты угадал на половину, - Хёнджин коротко хохотнув, согласно мычит, получая быстрый поцелуй куда-то в уголок губ. - Я включу свет, погоди секунду, - казалось, что ощущение чужого тела должно было испариться, но Феликс, хитро улыбаясь, стискивает старшего в своих объятиях, потому что включатель находился как раз где-то на уровне его бёдер. – Очень странное расположение, но я особо об этом не задумывался, до сего момента. Наверное, так даже удобнее, решил подержать кого-то за зад, а оправдываешься включением света. - Если в следующий раз захочешь подержаться за мой зад, разрешаю сделать это без лишних вопросов, - Хёнджин обворожительно улыбается, слегка щуря глаза от яркого света, но даже так он видит слегка смутившегося парня, который легко отстраняется и что-то буркает о ванной. – Спасибо, - Джин получает вместе с полотенцем ещё и одежду на ночь. - На всякий случай, хотя, наверное, не понадобится, - Феликс нервно чешет затылок и эвакуируется из комнаты, оставляя Хёнджина разбираться там со всем самостоятельно. Ему немного странно ощущать себя в той роли, в которой он находится сейчас. Они вроде как всё ещё на начальной стадии общения, но вот уже во второй раз их пути сходятся в кровати.       На самом деле, откровенно говоря, всего этого Феликсу хочется до дрожи, а раз Хёнджину тоже нравится секс с ним, то разве имеет значение то, сколько они знакомы? Можно сказать, что это один из способов узнать друг друга поближе. Уж откровеннее такого метода точно ничего не будет. Он разбирает постель и даже старается как-то прибраться, оставляя в качестве света лишь гирлянду на стене, во время вспоминая проверить наличие смазки и презервативов, благо те покоились на их обычном месте, в нижнем ящике тумбочки.       Шлёпанье босых ног слышится ещё в коридоре, поэтому, когда дверь приоткрывается и на пол падает рюкзак Хёнджина, Феликс заметно напрягается. Объяснить себе такую реакцию он не может, но старается не показывать этого, глядя на парня, который всё-таки переоделся в предложенную ему одежду. Наверное, это было его ошибкой, ведь то, как по-домашнему теперь выглядел парень, вызывало внутри груди странное трепетание от которого дёргались уголки губ. - Долго ещё будешь любоваться? – Хёнджин усмехается и слегка склоняет голову, чтобы высушить намоченные концы волос. – Не заставляй меня ждать. - Я быстро, - Феликс не позволяет себе даже притронуться к парню, потому что если сделает это, то уже не сможет остановиться. О, нет, когда он вернётся, то точно возьмёт от своего подарка всё и может даже чуточку больше.       Хван с улыбкой забирается на чужую постель, слегка щурясь и разглядывая обстановку в комнате. Всё выглядит довольно обычно, если не считать кучи аппаратуры на столе. Да, кажется, они всё ещё не дошли до той стадии, когда знаешь друг о друге всё, ну или хотя бы чем кроме выпечки Феликс любит заниматься ещё. Он откидывается на мягкие подушки и слегка поворачивает голову, чтобы вдохнуть в себя запах, исходящий от ткани. Пахнет всё ещё порошком и немного самим Феликсом. Взгляд натыкается на блестящую пачку и руки сами тянутся посмотреть. Наверное, было бы забавно, если бы оказалось, что они пользуются одними и теми же презервативами, но нет, судьба им тут никак не помогла.       Скоротать время обычно удобнее, когда рядом телефон, но тот наверняка остался в куртке, которая теперь висит в прихожей, а Хёнджину, правда, лень подниматься с кровати, к тому же, вскоре он слышит, как перестаёт шуметь вода в соседней комнате. Презервативы вновь откладываются на место, и он слегка привстаёт на локти, поглядывая на дверь. Феликс действительно не заставляет его ждать слишком долго, заявляясь в одном полотенце, чем несказанно радует изголодавшийся по прекрасному взгляд. Старший не стесняясь снимает с себя футболку, откидывая её на пол и приглашающе улыбается, садясь в кровати. Его руки незамедлительно оказываются на чужом теле, оглаживают чуть влажную кожу и сжимают напряжённые мышцы, позволяя вновь опустить себя на кровать. - Не скучал? – Голос Феликса почти не переходит границу шёпота, но всё равно бьёт по нервам так, что Хёнджин не сдерживает лёгкой дрожи. – Замёрз? - Это неважно, ты ведь согреешь? – Хван первым прижимается к чужим губам, сминает их и тяжело дышит, когда его язык плотно обхватывают и влажно посасывают. Пальцы снова скользят по груди, задевая твёрдые мышцы и осторожно оглаживая напряжённый живот. Ему просто поскорее хотелось стянуть это чёртово полотенце, прикоснуться к Феликсу и доставить ему удовольствие, которое он точно заслужил. - Не так быстро, - ловкие пальцы оказываются крепко сжаты, а затем заведены за голову. Ли недовольно глядит на то, как парень под ним пошло облизывает приоткрытые губы. – Позволь, я сам решу, как мне быть с моим подарком? – Он продолжает удерживать руки старшего над его головой, опускаясь неспешными поцелуями по длинной шее. Язык ласкает тонкую кожу, а зубы едва прикусывают её там, где особенно ярко бьётся ощущение чужой жизни.       Хёнджин громко вздыхает, закусывая нижнюю губу и сжимая пальцами кусочек ткани, за который смог уцепиться. Его слишком сильно заводит эта размытая граница грубости и в тоже время безмерной нежности и внимания, с которой Феликс прикасается к нему, просит довериться и вытворяет своими губами такое, что вскоре ему уже захочется умолять. Он чуть дёргается от очередного прошивающего насквозь поцелуя, совсем не ожидав, что может издавать настолько низкие звуки. Феликс широкими мазками вылизывает его живот, оставляя на коже над пупком ощутимый укус, а затем парочку засосов на груди. Пухлые губы не оставляют без внимания, кажется, ни одного сантиметра, смыкаясь на чувствительных сосках и до лёгкой боли оттягивая их. - Ох, Феееликс… - Руки дёргаются, а вслед за ними и бёдра. Хван несдержанно растягивает гласные в своей любимой манере, стараясь чуть ли не выкрутиться из неожиданно стальной хватки. – Пожалуйста… - Он хнычет и снова дёргается, плотнее притираясь к чужому бедру, чтобы хоть немного снять стянувшее его внутренности напряжение.       С трудом, но Феликс отрывает себя от выгибающегося тела, расслабляя пальцы и медленно ведёт ими по предплечьям, всё ниже и ниже, заставляя парня под собой мелко дрожать и вздрагивать. Изящное пластичное тело словно готово выгибаться вслед за его прикосновениями и от такого зрелища в горле пересыхает, а член дёргается, напоминая о бурлящем внутри желании. Он устраивается между острых коленей, оставляя на нежной коже бедра аккуратную метку и также неспешно ведёт пальцами по чувствительной коже. Даже просто взгляды на это тело заводят его так сильно, что порой хочется зарычать.       Младший никогда не видел кого-то настолько прекрасного, что хотелось постоянно гладить нежную плоть, целовать сладкие губы, пробовать на вкус чувствительную кожу и просто доставлять удовольствие другому человеку, заставляя его извиваться в сладких судорогах и кричать от удовольствия. Он сам несдержанно и тихо стонет, шире разводя длинные ноги и склоняясь низко, чтобы притронуться губами к заметному бугорку на шортах. - Даа, блять, - Хёнджин крепче сжимает зубы и не может сдержаться, сам не понимая собственных чувств. Чужие прикосновения всё ещё не такие острые из-за разделяющей их ткани, но бёдра уже дрожат, а задница упирается в кровать, словно ему боязно показать, как сильно он желает ощутить эти блядски мягкие губы на своём члене.       Феликс слишком хорошо слышит судорожный вздох сверху и легко тянет ненужную ткань вниз по шикарным ногам. Он откидывает их назад, не размениваясь на новые издевательства, так что сразу же вбирает возбуждённый член в рот. Новый одобрительный вскрик, вызывает в нём лёгкую усмешку, но он старается не отвлекаться, прикрывая глаза и делая несколько поступательных движений на пробу. Постепенно он принимает влажный член в себя так глубоко, как только может, особенное внимание уделяя чувствительной головке, пока в его волосы не зарываются чужие подрагивающие пальцы. Он специально поддается назад, вынуждая Хёнджина притянуть его обратно с тихим умоляющим стоном, а затем тщательно вылизывает нежную плоть, выпуская её изо рта с тихим чмоком. Жалобный скулёж быстро сменяется новой порцией удовольствия, ведь Феликс возвращается довольно скоро, скользкими пальцами сминая мошонку и потираясь о чувствительную промежность. Он медленно проникает пальцем внутрь желанного тела, вскоре понимая, что без проблем может добавить туда и второй, а потому отрывается от напряжённого члена, облизывая собственные губы, словно бы насквозь пропитавшиеся чужой естественной смазкой.       Хёнджин перед ним буквально задыхается от напряжения, его всего трясёт и перенапряжённые бедра дрожат, явно желая почувствовать внутри себя нечто куда более ощутимое, но Феликс не хочет навредить ему, продолжая методично прокручивать внутри свои пальцы. - Глубже... Умоляю... Феликс... - Хван шипит и яростно закусывает губы, ощущая преддверие столь манящего оргазма, что думать о чём-то другом уже просто не получается. Он мечется по кровати, когда движения становятся ещё более резкими, а затем, стоит ему вытянуться от дикого импульса, всё внезапно слишком быстро пропадает. – Блять…       Феликсу возможно немножечко совестно за то, как он поступает с потрясающе чувствительным Хёнджином в этот момент, но право слово, глядеть на то как выгибается пластичное тело и безвольно трясётся, потому что не может совладать с собственными реакциями, было поистине прекрасно. Он нависает сверху, глядя в затуманенные повлажневшие глаза и ласково поглаживает большим пальцем родинку под нижним веком. - Ты такой чертовски красивый… - Вот он и сказал, наконец, эти слова, хотя сам же прекрасно понимал, что ни один восхищённый вздох никогда не передаст того, насколько, на самом деле, Хван был прекрасен. – Я хочу кое-что сделать, позволишь? – Голос слегка срывается от внезапно подступившего желания. - Ммм, - Хёнджин кивает, без возможности связанно произносить слова. В его сознании сейчас такая путаница, но то, что Феликсу бы он позволил сделать, что угодно, было правдой. - Сумасшедший… - Ли и сам не понимает говорит он это о себе или всё-таки о парне, который так искренне доверяет ему, без лишних слов и вопросов раскрывая перед ним пусть ещё не свою душу, но до одури пленительное тело. Он закусывает губу, отодвигаясь и ловко притягивая старшего за бёдра. Его навязчивой идеей ещё с их первого знакомства стали эти шикарные длинные ноги, которые так беззастенчиво хотелось огладить и закинуть себе на плечи. Тонкие лодыжки, подтянутые икры и крепкие бёдра, по которым Феликс ведёт ладонями, завораживают, слишком явно позволяя ощутить лёгкое подрагивание чужого тела. Он слегка несдержанно выдыхает, когда Хёнджин выгибается на кровати, вжимаясь упругими ягодицами прямо в его пах.       Это становится точкой невозврата, после которой уже невозможно отступить назад. Оба чувствуют то же самое, только вот Хван давно перестал отдавать себе отчёт в собственных действиях. Он надсадно хрипло стонет, слыша шорох разрывающейся упаковки и сжимает пальцами простынь, дыша через раз от дикого перевозбуждения. Желание буквально выжигает его изнутри, от чего дышать становится трудно. Шум в ушах с каждой секундой промедления только нарастает, грозясь затопить его в этих громких бухающих звуках собственного сердца. Ноги всё продолжают подрагивать от ласковых касаний, и признаться честно, в такой позе он был впервые, расплывающимся взглядом скользя по фигуре Феликса.       Хёнджин всё-таки задыхается, когда горячая головка дразняще надавливает на пульсирующие мышцы, но так и не входит глубже, словно этот чёртов Ли Феликс хочет закончить тут его малодушную жизнь. Он почти выть готов, ощущая каждый безбожно медленный момент проникновения, рефлекторно сжимая внутренние стенки и вынуждая пальцы на своих бёдрах крепче впиться в кожу. - Даа… Пожалуйста…       Едва слышные хрипы прокатываются по телу Феликса, не хуже потрясающе мелодичных стонов, что он слышал ранее. Поглаживая бедра, он глубже толкается в горячее податливое тело, где каждая дрожь ощущается, словно собственная и удовольствие, накатывающее от этих движений, умножается на двое, особенно, когда Хёнджин своими длинными пальцами сжимает простыни под собой и жалобно стонет, прося ускориться. Младший топит себя в несдержанных стонах, набирая скорость и понимая, что надолго их всё равно бы не хватило, не после такой напряжённой прелюдии. Он обхватывает ладонью горячее возбуждение Хёнджина и с упоением ощущает, как сжимается всё внутри, а из лёгких старшего вырывается томный стон.       Хёнджин совершенно точно просто горит от каждого касания и распирающего возбуждения внутри себя, не имея ни шанса поддаваться вперёд, зато млеет от сильной хватки на бёдрах и позволяет втрахивать себя в чужую постель. Он блаженно стонет от проходящейся по напряжённым ногам сладкой дрожи и выгибается так, чтобы вело от наслаждения, захлёбываясь в беззвучных мольбах и просьбах.       Феликс сгибает одну ногу старшего так, чтобы его стопа упиралась ему в грудь и меняет угол проникновения, соединяя собственные толчки с движениями руки на подрагивающем члене. Мир перед глазами на секунду словно мутнеет, вынуждая низко простонать и двинуться вперёд, вжимаясь в тугую задницу так сильно, что каждая мышца ноет от внезапного напряжения. Безумная вспышка взрывается где-то внизу живота и разносится по телу осколками дикого наслаждения. На несколько секунд они оба замирают так, пока оргазм потихоньку не отпускает и тогда, младший падает рядом на кровать, стараясь надышаться спёртым горячим воздухом, словно дыхание на какое-то время напрочь отключилось. Если бы не громыхающий в голове пульс, он бы, наверное, просто уснул, но медленное успокоение дыхания позволяет ему лениво приоткрыть глаза.       Хёнджин всё ещё дышит шумно и жадно, его веки плотно сомкнуты, а губы покрылись красными пятнышками, вероятно от острых зубов. Ли завязывает презерватив и кидает его на пол, подтягиваясь только за салфетками, чтобы стереть со своих рук и чужого живота, подсыхающие капли. - Я думал… - Хван едва шевелит языком, так и не открывая глаз. – Что ты – это тот, кому здесь был положен подарок, - он не может описать свои чувства, но то, что делал с ним Феликс было похоже на то, как если бы это у него день рождения было, а не у младшего. - Не знаю, о чём ты… - Ли врёт, вероятно, понимая намёк, но ему абсолютно плевать. – Я просто воспользовался своим подарком… Он, кстати, прекрасен, спасибо, - парень с лёгкой улыбкой оставляет мягкий поцелуй в уголке обкусанных губ, а следом укрывает их одеялом. – Good night. (Спокойной ночи)       Хёнджин просыпается от довольно-таки низменного желания сходить в туалет и поначалу парень подслеповато щурится, медленно догоняя, что должен быть у Феликса дома, потому что вчера после вечеринки на квартире ребят, он не поехал домой. Младший оказывается лежащим рядом, при этом довольно мило сопящим в подушку. Джин аккуратно сползает с кровати и находит на полу свои трусы, поэтому возвращаясь обратно он уже не сверкает голой пятой точкой. Правда, он всё равно застывает на минутку и возвращается тихонько на кухню, чтобы утолить жажду и поставить стакан с водой рядом с Феликсом. Заснуть снова у него уже точно не получится, поэтому он вытаскивает телефон из куртки, висящей в прихожей и также аккуратно забирается обратно в постель. Естественно, что не сразу именно смартфон забирает его внимание, ведь рядом с ним тут спит абсолютно идеальное существо.       Феликс выглядит, как сын бога-солнца и человека, ведь иначе непонятно, каким образом вообще нечто настолько совершенное могло появиться в этом мире. Пушистые ресницы совсем не отбрасывают тени, хотя за плотно зашторенными окнами, наверняка, во всю светит солнце. Множество светлых точек словно бы также приглушили своё сияние на бледной коже, рассыпавшись мириадами созвездий не только по щекам, но и аккуратному носу. Пухлые губы выглядят такими соблазнительными и мягкими, что во рту Хёнджина внезапно ощущается приторная сладость. Ничего легче и пушистее, чем розовые маршмеллоу в голову так и не приходит. Что будет если поцеловать эти губы после того, как скормить несколько штук зефиринок Феликсу, даже не хотелось представлять. Он просто обязан как-нибудь воплотить эту фантазию в жизнь.       Парень осторожно делает фотографию, пока младший ещё не заметил излишнего копошения рядом и не проснулся. Этот снимок он с удовольствием потом будет рассматривать дома, лёжа в собственной кровати, а сейчас примерным мальчиком проверяет сообщения, углубляясь в дурацкий чат университетской группы. Он бы и не заметил, что Феликс проснулся, если бы тот не уткнулся в его плечо носом, опаляя тёплым дыханием голую кожу. - Ты даже не стал будить меня… Как мило, - Ли хрипит, не имея сил повысить голос, да и смысла в этом тоже не видит. - Ты так сладко надул губы, что я бы не посмел разрушить твои сны, - Хёнджин улыбается, скашивая взгляд вниз, где парень фыркает и прикрывает лицо руками, отворачиваясь в сторону. – Но вот желание съесть тебя меня очень мучило, - он продолжает говорить всё новые смущающие вещи, просто не понимая, как этот человек может быть настолько очаровательным и сексуально доминировать над ним одновременно. – Как ты это делаешь? - Что? – Феликс удивлённо смотрит на заинтересованное лицо старшего, видя в его глазах довольно-таки знакомый блеск. - Сочетаешь в себе такие противоположности… - Мне сложно понять, о чём ты, если честно, - Ли невольно взъерошивает волосы, действительно не понимая о каких именно противоположностях говорит Хёнджин. - Ты сейчас очаровательнее щеночка, а вчера был таким… Не знаю, можно назвать это обольстительным? Слишком громко сказано? – Хван задумчиво прикусывает нижнюю губу и хмурится. - Тогда могу задать тебе встречный вопрос, - Феликс мягко улыбается, наконец, осознавая о чём идёт речь. – Правда, тебе в любом случае сложно отказать, ты обезоруживаешь одним своим взглядом или улыбкой, - он начинает улыбаться только шире, когда видит лёгкое изумление в заломе тонких бровей, а затем смущённо отведённый в сторону взгляд. – Голоден? - Ммм, - Хёнджин одобрительно кивает, с удовольствием бы чего-нибудь перекусив. - Тогда мне нужно умыться, - Феликс забавно крутится под одеялом и подбирает вещи с пола, позволяя наблюдать за его светлой спиной и напрягающимися мышцами. Кажется, только сейчас он замечает стакан с водой и жадно выпивает половину. – Спасибо, - парень даже не оборачивается, прекрасно зная, что это заслуга Хёнджина, а ещё ему немного неловко, но он всё-таки вылезает из-под защищающего его одеялка, добираясь до шкафа с чистым бельём, а затем быстро смывается из комнаты.       Конечно же, Хёнджин соврёт, если скажет, что не подглядывал. Вчера он был куда менее пьян, чем в их первый раз, но видеть чужое тело в момент, когда ты страстно желаешь его и просто разглядывать этого человека без одежды, приносит совсем разные ощущения. Он сразу понял, что Феликс занимается, такое было просто заметить, особенно, когда и сам увлекаешься. Становится даже интересно, был ли он с кем-нибудь принимающим или не только одному Хёнджину снесло голову от грубого голоса и сильных ладоней? Он, наконец, оглядывается по сторонам, когда остаётся в комнате совсем один, а затем неспешно выбирается из мягкой постели, отдёргивая шторы и открывая окно. Резкий порыв ветра бросает аромат свежести прямо в лицо, заставляя быстро покрыться мурашками от внезапного холода. Парень отходит назад, подбирая всё то, что осталось валяться на полу, и натягивая на себя одежду. Гирлянда, которая вчера горела на противоположной стене, оказалась также украшена несколькими фотографиями. Вероятно, на них были изображены родители Феликса, его старые друзья, а также те, кто Джину был хорошо знаком.       Шум воды в соседней комнате прекращается, сердце слегка ускоряет стук, а по телу проносится очередной табун мурашек. Он совсем не думал, что может ощущать лёгкую нервозность рядом с Феликсом даже после того, как они переспали уже дважды, но вот оно - мозги лихорадочно перебирают мысли, чтобы такого сказать, а руки дёргано сцепляются в замок. - Хёнджина, ты не видел мой телефон? – Феликс залетает в комнату и почти мгновенно падает на пол, заглядывая под кровать. Он не ощущает какого-либо стеснения из-за того, что парень мог разглядывать его комнату, ведь он вполне осознанно впустил его в свою квартиру. - Возможно, он остался в кармане пальто? Мой был в куртке… - Хван неопределённо пожимает плечами, глядя на то, как понимающий взгляд светлых глаз тут же меняет свою траекторию с него, на дверь, в которую он только что вошёл. - Точно, - Феликс уходит в прихожую и обнаружив пропажу, возвращается обратно, с широкой улыбкой сжимая в своих ладонях ошарашенное лицо. – Спасибо, принц, - он звонко чмокает его в губы и уносится на кухню.       Хёнджин действительно немного пришибленно остаётся стоять на том же самом месте, но уже через секунду легко хмыкает, понимая, что все те нервные мысли, ещё минуту назад вертевшиеся у него в голове, были не более чем бредом, потому что с таким человеком, как Феликс, невозможно было почувствовать себя не в своей тарелке. Он внимательно принимается оглядывать стол младшего, на котором стояло несколько мониторов и микрофон, лежали какие-то бумаги, а на самом краю стояла чашка с недопитым чаем. Последнее вызывает столь понимающую улыбку, что внутри теплеет, однако, вместе с этим Джин задумывается о том, сколького он ещё не знает об этом человеке? - Феликс? – Парень находится на кухне, стоящим спиной ко входу. Он не отрывается от своего занятия, но вопросительно мычит, а Хёнджин просто не находит в себе сил отказаться от тёплых объятий. В его руках младший выглядит как-то сразу намного меньше и словно бы мягче, хотя куда уже больше? Феликс – это просто воплощение всей софтовости в этом мире и ангельской заботы. Может быть, на самом деле, он ошибается, потому что не знает его настолько же хорошо, как, например, тот же Джисон, но Чан не раз говорил ему, что Феликс хороший человек, а словам Чана он привык верить. – Мне показалось, что этому утру не хватает обнимашек. - Я люблю объятия, - Феликс улыбается, чувствуя, как щёки слегка краснеют, но не слишком переживает об этом, ведь Хёнджин его таким всё равно не видит. – Яичница или омлет? - Омлет с сыром и ветчиной – это лучшее, что придумали люди, но вообще я не слишком привередлив, - Хван прикрывает глаза, позволяя себе насладиться теплом и уютом, так явственно исходящим от Феликса. – Но я ненавижу баклажаны. - Тогда этот дом будет территорией, где баклажаны под запретом, - Ли мягко смеётся и неосознанно трётся щекой о голову Джина, лежащую на его плече. – Подашь соль? Она в шкафчике прямо надо мной. - Ты тоже не любишь баклажаны? – Хёнджин немного отстраняется, под чутким руководством хозяина квартиры выуживая всё, что ему ещё оказалось нужным. - Я спокойно к ним отношусь, просто хочу, чтобы ты не боялся приходить ко мне, - Ликс умиротворённо готовит, совсем не обращая внимания на слова, которые говорит. Для него словно само собой разумеющимся было предоставить для Хёнджина комфорт в общении с собой. - Ты просто чудо, малыш, - Хван целует парня в затылок, обнимая его поперёк живота и снова расслабляясь, потому что Феликс, кажется, по-настоящему был ангелом, раз так чисто и смущённо засмеялся.       Проходит всего минут пятнадцать прежде чем нехитрый завтрак оказывается на столе. - Ты потрясающе готовишь… Печенье, вчерашний торт, а теперь вот омлет, - Хёнджин размахивает вилкой и прикладывает руку к своему сердцу. – Ты почти покорил меня! - Ах, значит только почти? – Феликс легко улыбается, естественно, довольный от услышанной похвалы. – На самом деле, ты должен как-нибудь попробовать мои брауни. Выпечку я люблю больше всего, а так готовлю только пару блюд. - Поверь, это всё равно намного лучше, чем мои попытки, - Джин усмехается и поскорее доедает всё до конца. - Ммм, а ты занят сегодня? – Феликс неуверенно возит вилкой по тарелке, боясь поднять взгляд. - Дома я всё равно собирался только завалиться в кроватку, - Хёнджин заинтересованно глядит на младшего, который не скрывает облегчённой улыбки. - Не хочешь остаться и поиграть? - Так вот зачем тебе столько мониторов! – Теперь то он всё понимает, но ответ Феликса снова сбивает с толку. - Не только, в учёбе так тоже удобнее. - Я понял, что мы вообще не обсуждали нашу учёбу, - как-то для Хёнджина это становится реально большим открытием. Он настолько привык, что все вокруг – это обычно люди из его университета, исключая Чонина. – Точно, Чонин! То есть ты тоже в актёрском? - Да, я учусь на актёра озвучки… - Феликс мало говорит о своей учёбе с новыми людьми, потому что ему всегда немного стыдно. С одной стороны, ничем плохим он не занимается, а с другой - люди постоянно спрашивают, почему он выбрал столь малозначимую роль, если бы мог попробовать стать полноценным актёром. - Ваау, обалдеть, серьёзно? Потрясно, с твоим голосом – это же просто, как судьба, - Хёнджин натурально теперь начинает смотреть на парня перед собой совсем другими глазами. – Блин, в голове не укладывается, просто, ох, прости, если смущаю, но это так ахиренно звучит, что я прям воодушевлён!       Феликс едва вилку не роняет из рук, глядя на вполне себе искреннюю реакцию Хёнджина, которой он совсем никак не ожидал. Он, конечно, понимал, что вряд ли парень будет его осуждать, но к знакомым вопросам вполне себе подготовился, а тут вместо глупых: зачем и почему – на него смотрят так счастливо, будто бы он сделал что-то невероятное. - Всё нормально… То есть, воу, я впервые с такой реакцией сталкиваюсь, но спасибо. Это очень приятно, - Ли мягко улыбается уже без стеснения разглядывая тёмные глаза и мягко рассыпавшиеся по плечам волосы. – А ты? – Он совершенно без понятия, чем Хёнджин мог бы заниматься. - Оу, ну… Я занимаюсь анимацией, - Хван чуть морщит нос и складывает руки на столе. - Как мультики? Ты рисуешь? – Феликс умилительно расширяет глаза и приоткрывает рот. – Ты можешь нарисовать щеночка или котёнка? - Да, ты хочешь щеночка? – Хёнджин не может сдержать тихий смешок, видя, как у парня глаза горят таким восторгом, словно он пообещал ему живого щенка привести. - Ну, то есть, ты не обязан сейчас ничего рисовать, я просто спросил, - Феликс тушуется и машет руками в знак того, что он никого не заставляет. - Тогда я нарисую его для тебя попозже, смущённый малыш, - Джин со смешками встаёт из-за стола и тянет на себя опустевшую тарелку Феликса. – Я помою, раз ты готовил. - Не нужно, можешь просто оставить, я потом сам помою… - Ты же понимаешь, что меня так и разбаловать недолго? – Старший вздёргивает бровь и без лишних слов поворачивается к умывальнику.       Феликс чуть было не отвечает, что он совсем не против баловать, но вовремя прикусывает себе язык и просто смотрит. Глупо смотрит за тем, как потрясающий Хван Хёнджин на его кухне моет посуду. Ему хочется улыбаться от этого, так по-дурацкому и влюблённо, от чего в груди быстрее начинает биться сердце и мысли в голове совершенно путаются. Ему нравится Хёнджин, его улыбки, такие искренние и тёплые, что так не похожи на те соблазнительные ухмылки, которые в самом начале зацепили что-то глубоко внутри. Ему просто нравится парень, который пообещал нарисовать ему щеночка, разве это не мило?