***
С каждым шагом в сторону покоев, Екатерина всё сильнее нервничает. Сейчас она возможно, впервые за долгое время чувствует себя уязвимой. Женщина не может это контролировать. Она пытается успокоиться. Ей нужно всего лишь забрать это чёртово письмо, и на этом всё закончится. Тяжёлые ворота открылись, и Екатерина вошла внутрь. И вот… Она сидит прямо перед ней. Красивая. Безумно красивая. Это так странно, императрица никогда не думала о женщинах в этом смысле. Да, в её подчинении было довольно много симпатичных девушек, но Дарья была какой-то другой. Особенной. Она выделялась на фоне остальных. Затмевала их. И нельзя не отметить её хитрость. Мало кто смог бы так долго обманывать окружающих. Водить за нос власть. Но не стоит забывать о том, что она была настоящим монстром. Погубила огромное количество невинных людей и ни разу не пожалела об этом. Дарья поднимается с кресла. Медленно. Как будто хочет, чтобы Екатерина запомнила каждое движение. Стук каблуков раздаётся эхом в стенах зала. Подходит ближе и встаёт напротив. Какое-то время просто разглядывает женщину. В каком-то смысле, Екатерина была виновата в смерти Сергея. Он ведь изменил Даше с ней. — Так вот, значит, ты какая… — Тихо произносит барыня спустя минуту тишины. Екатерина дёргается от неожиданности, но уже спустя секунду на лице появляется всё то же холодное выражение. Она отступает в угол комнаты. Дыхание становится не ровным, а тело бьёт лёгкая дрожь. — И так, я здесь. — Начинает императрица, пытаясь не выдать своего страха. — Я помиловала тебя. Где письмо? Екатерина находится всего в паре метров от Дарьи. Она буквально чувствует, как смерть дышит ей в шею. Вот, что значит безысходность. Салтыкова смеётся. Её очень забавляет вся эта ситуация. Она снова подходит к императрице. — Думаешь, я дура? Отдам — и мне конец. Екатерина Алексеевна в ужасе. Господи, этот взгляд… Она сумасшедшая. — Как ты смеешь с государыней так разговаривать? Душегубица! — Последнее слово женщина произнесла с трудом. — Душегубица… — Повторила за ней Даша. Если подумать, то это звучит даже неплохо. По крайней мере, ей это прозвище очень подходит. — А ты кто? Маленькая Фике. Екатерина делает шаг назад, но барыня не отступает. — Обе мы чёрные вдовы. — Произносит брюнетка, чётко проговаривая каждую букву. — Признайся же мне… — Шепчет барыня. Её голос такой приятный. Тихий и бархатный. — Ну? Никто не услышит… От этих слов Кате стало дурно. Она облокотилась на подоконник, чтобы не упасть. Сейчас нельзя терять самообладание. Её и правда никто никогда не слышал. Когда она узнала, что у её любимого есть любовница и ребёнок у неё буквально случилась истерика. Никто её не слышал, А она страдала. Её предали. Обманули и предали. Снова. Дарья возможно единственная, кто может её понять. Её ведь тоже предали. И всё это сделал один и тот же человек. — Он врал мне. — Не выдержала Екатерина. Возможно сейчас она совершает большую ошибку, но ей нужно было выговориться. Даша казалось, вовсе не удивилась. Она всё так же смотрит, будто ожидая. Но… Чего? — Я знаю. — Просто ответила она. — А я верила ему… — Вот в голосе императрицы появилась еле заметная дрожь. — Мы обе. — Поправила Салтыкова, подходя почти вплотную. Екатерина смотрит на женщину. Взгляд ледяной и бесчувственный, но… В глубине этих холодных голубых глаз Екатерина Алексеевна заметила что-то похожее на… сочувствие? — Мы обе совершили одну и ту же ошибку. Мы доверяли. — Сказала Дарья. — И может быть, я жалею об убийстве крепостных, но… О его смерти я жалеть не собираюсь. — Она замолчала. В этот момент Екатерина вспомнила всё. Всю его наглую ложь. Он говорил, что любит. Она верила ему. Он говорил, что не бросит. Она верила ему. А он просто использовал её. Какая же она дура. Екатерина не могла больше сдерживать эту боль. Она сдалась и буквально упала на грудь Дарьи, содрогаясь от рыданий. Барыня не ожидала такого поворота, но всё-таки успела подхватить женщину. — За что? — Шёпотом спрашивает Екатерина. Честно сказать, в тот момент не было понятно, кому она задала этот вопрос. Даша взяла её под локоть и посадила в кресло. Она и сама пока не понимала, что делает и какой в этом смысл, но ей это было нужно. Салтыкова поднесла руку к лицу императрицы и провела по её щеке холодной ладонью. — В этом нет твоей вины. — Спокойно произносит женщина. Несмотря на внешнее спокойствие, внутри её всю колотит от внезапной жалости. Императрица берёт её за руку. Что за чёрт? Тут Екатерина приходит в себя и вскакивает с кресла. Дарья ничего не успевает сказать, прежде чем женщина буквально выбегает из зала и исчезает из поля её зрения.***
Екатерина приказывает казнить Салтыкову. Несмотря на то, что что-то внутри неё умоляет не делать этого. И вот, она в окружении нескольких вооружённых охранников вошла на балкон. Отсюда видно абсолютно всех собравшихся. Руки Дарьи связаны. Её голову прижимают к холодной, каменной поверхности. С неба крупными, белыми хлопьями падает снег. Даша не дёргалась, не кричала, не умоляла о помиловании. Она просто терпеливо ждала своей участи. Со всех сторон выкрикивали разного рода оскорбления. Душегубица! Императрица смотрела прямо в глаза женщины. В них не было страха, злости или ненависти. Она смотрела на государыню с грустью и пониманием. От этого взгляда в груди защемило. И вдруг императрица застыла, не в силах оторвать глаз от барыни. Дарья улыбнулась и беззвучно произнесла только одну фразу: «Моя маленькая Фике.» Екатерина вцепилась ногтями в деревянную ограду. Из глаз потекли слёзы. Нет, она не сможет этого вынести. — Остановите казнь. — Произнесла она. Двое мужчин в непонимании уставились на неё. — Ваше Величество… — Прошептал один из них. — Остановите казнь. — Уже в полный голос приказала женщина. Мужчина выдохнул и подошёл к ограждению. — Остановить казнь. Немедленно! Это приказ её Величества. Палач обернулся на охранника, но почти сразу бросил Гильотину на снег. Дарья открыла глаза и взглянула на Екатерину. Её глаза блестели от слёз Со всех сторон послышалось негодование толпы. Что происходит? Екатерина лишь прошептала одному из мужчин: «Я жду её у себя.» И исчезла с глаз присутствующих.