de[mon]ster

В тот вечер он обманул её и улизнул, оставив после себя лишь странный аромат дождя, который девушка прежде не ощущала. Совон весьма разозлилась, зачем-то отчитав по приходу домой Хонджуна, который вообще ни в чём не был виноват. Но, честно сказать, парень уже привык — его сестра-балерина не отличалась ангельским характером и сутками могла находиться в балетном зале, ни с кем не общаясь (только лишь со своим отражением, крича на него и приходя в бешенство) так что он вырос в беспокойстве за неё. Ему не нравилось то, что она была больше похожа на живой скелет! — Выкладывай, что вчера случилось? — прыгнул на кровать в её комнате Хонджун, скрестив по-турецки ноги. Девушка хмуро посмотрела на назойливого парнишку, который портил её пробуждение Чайковским. — Если коротко, то я только-только нашла нужные чувства, чтобы отыграть Жизель, как это всё ушло от меня, — всплеснула руками Совон. Хонджун, закатив глаза, улыбнулся своей широкой обезоруживающей улыбкой. — Тогда ты должна попытаться снова. То, что должно быть твоим — будет только твоим. — Если бы я ещё знала, где искать! — рыкнула девушка, убрав в сторону летнее одеяло, чтобы подняться с кровати и сделать растяжку. Хонджун привык наблюдать так за нею… — Не понял. Ты о чём говоришь вообще? — Слушай, я встретила одного музыканта вчера, — разминала она мышцы шеи. — и он абсолютно точно выражал те чувства, которые нужны мне в балете! Я попросила его научить меня, но он сбежал… — Неужели, в твоей жизни появился ещё один мужчина, кроме меня?! Ну, и ещё — твоей детской влюблённости в моего лучшего друга. — И бывшего партнёра в балете, про него не забудь, — фыркнула девушка, легко и плавно делая мостик. Её брат игриво дёрнул бровями. — Чон Уёна интересует лишь его отражение в зеркале, так что он явно не для тебя. Остановимся на предложенных мною двоих. Попытавшись испепелить его взглядом, Совон села на шпагат, потянувшись руками к носку правой ноги. Хонджун зверски хотел есть, но даже и не думал никогда кушать перед нею — он мог неделями не видеть, как его сестра ест хоть что-то! Надеялся лишь, что просто не замечал… — У тебя новый синяк на лодыжке. — Градус поворота был неверный, — бросила балерина через плечо, потянувшись к носку левой ноги всем телом. Хонджун лишь стиснул зубы. — Ничего не говори, ладно? Мы уже обсуждали это — таков её метод. И он действенный — я почти-почти ведущая балерина. — Ты похожа на чёртов призрак. — А ты — на мышь. Может, поговорим о твоем пристрастии и почему ты выглядишь именно как лабораторная мышь — с белыми волосами и краснющими глазами? — Да компьютерные игры всего лишь хобби, я учусь. — Да-да… — Так что ты собираешься делать с теми чувствами, которые тебе нужно отыграть? — скрестил руки на груди Хонджун, всё ещё сидящий на кровати девушки. Совон хмыкнула, поднявшись на ноги. — Шпионить и выслеживать, разумеется. Заказав себе низкокалорийный салат, девушка прошла за свободный столик возле книжной полки, так стильно вписавшейся в интерьер балийского стиля одного из кафе на Хондэ. Поразмыслив немного, взяла совершенно рандомную, решив скоротать время в ожидании заказа… И заняться наблюдениями в надежде на то, что сможет выследить нужного парня. Само собой. «Согласно корейской мифологии, демоны бывают двух категорий, каждая из которых имеет свои характерные особенности. К первой принадлежат духи, явившиеся из ада, чтобы творить зло и всячески вредить людям. В союзе с ним действуют души умерших бедняков и тех, чей жизненный путь был полон лишений. Став после смерти демонами, они бродят по земле, вымещая свою злобу на всех, кто попадается им на пути». Вот это да… умудрилась отхватить книжку по мифологии. — Ваш заказ готов, — поставила перед девушкой тарелочку с салатом женщина, которая была хозяйкой данного кафе, улыбнувшись. — Приятного аппетита! Поблагодарив её, балерина спокойно продолжила читать книжку, не обращая внимания на приходящие в мессенджер сообщения от танцоров балета, которые обсуждали предстоящий конкурс. Совон не горела желанием слишком сближаться с кем-то из команды — всё равно её планом было уехать на учёбу и работу в Парижский театр оперы и балета. Так зачем терпеть ненужные терзания? Только силы растрачивать… «Ко второй категории относятся демоны, рожденные во мрачных глубинах потустороннего мира, но способные на хорошие поступки. Их ближайшими союзниками являются тени людей, чья жизнь была преисполнена счастья и добродетели. Все они не отказываются от добрых дел, но беда в том, что по своей природе они чрезвычайно обидчивы и капризны». Надо было идти на современный танец и использовать такие вот книги в качестве основы для выступлений! Всё это гораздо более понятно, нежели показывать чувства. Которых нет. Вздохнув, балерина захлопнула книгу, положив её рядом с тарелкой, и через силу впихнула в себя лист салата, жуя его медленно и совершенно не ощущая вкус. Интересно, с каким пор еда стала безвкусной для неё? Об этом даже Хонджун не знает… — Ты всегда ешь с таким лицом, будто кто-то ферментированного угря тебе подсунул? — раздался насмешливый голос над её головой. Ей даже не нужно было поворачиваться. Знакомый уже парень сел напротив неё, ленивым взглядом окинув столик с раскрытой на нём книжкой. Сегодня он выглядел по-другому. Растрёпанные волосы, весь в чёрном, с пирсингом в брови. Может быть, серёжка и раньше была на том же самом месте, просто Совон не заметила из-за дождя? Она тоже выглядела иначе — лоснящиеся волосы цвета вороньего крыла, прямая спина, словно у статуи. И этот спокойный взгляд медовых глаз. — Ты весьма назойлива, знаешь об этом? — скрестил руки на груди музыкант, посмотрев куда-то в окно. — Я видел, как ты рыщешь по Хондэ и ищешь меня. — Так что же ты не свалил в какой-то другой район? — А с чего это я должен уходить из своего района? — фыркнул он. Совон хмыкнула. — Полагаю, ты подошёл только для того, чтобы сказать мне что-то типа «проваливай»? — Чтобы не показаться грубым, я для начала спрошу кто ты такая и зачем я тебе нужен? — улыбнулся он, положив подбородок на сложенные ладони, упершись локтями о стол. — Я уже сказала тебе в тот день — мне нужны чувства, с которыми ты пел. Парень напротив неё внимательно изучал девушку взглядом. Слишком худая, вся такая изящная и тоненькая, словно неуловимый сон… словно скрытое желание, которое ускользает от тебя. Хмыкнув, он откинулся на спинку диванчика, на котором сидел, и кинул взгляд под стол, увидев то, как сидит перед ним девушка. Так и есть. — Ты из балетных, — улыбнулся парень так, что на душе стало неспокойно. Совон кашлянула. — Звучит как обвинение. — Так я прав… — пробормотал он, задумчиво покусав нижнюю губу. — И зачем балерине нужны мои чувства? — Не твои. Те, с которыми ты пел. — Пел-то я, значит — чувства мои, — пожал плечами тот. Рассмеявшись, он покачал головой и поднялся с места. — Но я не собираюсь ничего показывать тебе, прима. Ненавижу балетных. Бросив это, парень лишь повернулся спиной и спокойно пошёл к выходу, оставляя Совон в растерянности и с чувством странной вины, которая вообще не должна была её касаться. Что бы ни было между ним и балетом — она невиновна. Эта прямая спина, широкие плечи и узкие бёдра… внутренний стержень, благодаря которому он смотрелся таким цельным и неприступным. Девушка рыкнула, вскочив с дивана и догнала его, вцепившись ногтями в плечо музыканта. Она даже не успела заметить, как это произошло. Но вот он уже стоит к ней лицом, стиснув тонкое запястье девушки, пламя в его глазах засверкало со всей силы, переливаясь в чёрном цвете красным. Его тонкие губы сжались в нитку. — Это так похоже на балетных — подкрадываться со спины… Шёпот со вкусом древних проклятий. — Мне больно, — спокойным тоном выдала она, когда хотела было закричать. Парень сощурился. — Мне тоже. Выпустив её запястье, он вышел из кафе, на этот раз оставив после себя не аромат дождя, а запах пепла. Стиснув зубы, Совон помчалась расплачиваться по счёту и, спешно схватив свою эко-сумку с эмблемой Парижского театра оперы и балета, выскочила на улицу. Оглядевшись по сторонам, едва не выругалась. Куда он делся?! Топнув ногой от отчаяния, девушка поднесла к глазам руку, чтобы посмотреть на время — нужно было бежать на тренировку… перерыв закончился. Но то, что она увидела, повергло её в шок. На запястье красным цветом, словно от ожога, остались следы пальцев музыканта. Ахнув, Совон тут же спрятала руку под рукавом рубашки, заприметив аптеку неподалёку и поспешив туда. Мазь от ожогов и бинт. Чёрт подери, мазь от ожогов! Какого дьявола она нужна ей? Этот парень… Что происходит? Разминка у станка. Тянуть носок. Верное положение рук. Тянуть подбородок. Взгляд устремился к запястью, которое сегодня было перевязано. — Выше! — едва ощутимый сегодня удар по ноге. Потому что ожог болел сильнее. Или же такой силы было удивление, с которым Совон всё ещё вспоминала произошедшее? Балерина понятия не имела. — Десять минут перерыв. Ким Совон — в мой кабинет. Все танцоры с удивлением посмотрели на руководителя, но промолчали. Сама же девушка лишь размяла мышцы шеи, кисти рук, и послушно последовала за женщиной. Она даже не задумалась о том, что такого могла совершить. Пространство кабинета полное книг, с интерьером в стиле ретро и проигрывателем с пластинками возле стола. Всё как обычно. Совон встала прямо напротив дубового стола, за которым расположилась их учитель, их тренер и их руководитель в одном лице. — Что стряслось с твоим запястьем? — нейтральный тон голоса. Опасно. — Я не пыталась покончить с собой, если вы об этом, — лёгкая улыбка на губах. — Ты же знаешь, что мне необходимо проверить? Совон спокойно размотала бинты, показав учителю ожог. Самый обычный ожог, если не присматриваться к деталям, которые имели очертания тонких мужских пальцев. Несильный, явно скоро пройдёт… — Ты купила мази и всё необходимое, чтобы позаботиться о себе? — удовлетворённо кивнула учитель. Молодая балерина улыбнулась. — Незамедлительно. Если бы этого не сделала я — мой брат-истеричка бы купил. — Не притворяйся, что не любишь его. Девушка склонила голову на бок. Притворяться? — Даже не думала, — уже более искренняя улыбка на губах. — Хорошо. Раз это не попытка самоубийства, а лишь ожог — ты свободна, перерыв скоро закончится. Кивнув, молодая балерина готова была выйти из кабинета, где все так не любили проводить время. Уж лучше дополнительные часы тренировок! Взявшись за ручку двери, она услышала за своей спиной едва различимые слова. — Твой взгляд изменился… Она вышла из кабинета, неспешно вышагивая по безмолвным коридорам школы, стараясь заставить себя не обращать внимание на сказанные слова учителя. На ходу пришлось снова забинтовывать запястье, снова вспоминать детали той встречи и того, как музыкант покинул её. Строение его фигуры. Быстрота реакции и абсолютно скользящие движения, которые не заметила даже она — балерина! Что-то тут не так. Да в этом парне всё было не так!