А кто она такая?

      — Как тебе вообще это в голову пришло?! Неблагодарная дрянь! — шипела откуда-то издалека Муррцилла, и небо то и дело озарялось цветными вспышками заклинаний.       — Так какого хера ты лезешь в мою жизнь? Ты мне не мать! — вопила в ответ Черная Жуть, временами превращаясь обратно в пятнистую золотистую кошку.       Когда силы на то, чтобы продолжать бой, заканчивались и Финни падала на землю, тяжело переводя дыхание, в неизвестном измерении наступала тишина, но потом ненависть ко всему вновь заставляла путешественницу подняться на лапы и вернуться в это сражение. Наблюдая из защитного поля за тем, как кошки орут друг на друга и кидаются магией, то замораживая все, что только есть здесь живое, то возвращая время вспять, то поджаривая друг друга разноцветным пламенем, Барри сохранял недоуменное молчание. До этого момента он был абсолютно уверен в том, что две колдуньи все же смогут найти общий язык в последствии, но теперь усомнился даже в том, что Цилла не ранит никогда котенка. Вмешиваться было просто бесполезно: несколько предыдущих попыток показали, что каждый раз кошки свирепеют еще больше, стоит только показаться в поле зрения со стороны. Ощущая себя беспомощным и бесполезным, Лаппер просто смотрел на то, как потенциальные напарницы пытаются уничтожить друг друга. Когда Финни пыталась в одиночестве сбежать из Котании, все ее аргументы и доводы казались воплощением истины и справедливости, а теперь, когда настало время лицезреть последствия ее эгоизма и максимализма, за каждой брошенной в воздух угрозой таилась только безысходность, мешающаяся с пустотой и тьмой всех отрицаний.       — Что ты пытаешься всем доказать? — тем временем повалив маленькую кошку на землю, процедила Муррцилла, прижав острые уши.       — Мне никому не нужно ничего доказывать. Особенно то, что в собственной беспросветности ты винишь меня! — стиснув зубы и не обращая внимания на черную кровь, темными пятнами расплывающуюся от трещин, Кристина с прежним упрямством сбросила противницу и поднялась с земли; ее состояние едва ли позволяло ей сохранять устойчивость на ослабших лапах, но горечь разочарования в самой себе была сильнее. — В кои-то веки у меня есть то, что я мечтала получить, и ты хочешь отнять у меня и это! Я никому не собираюсь помогать! Я сама просила о помощи, и только! Ты не удержишь меня на одном месте, и ради своей свободы от всех вас мне не жалко отдать и свою жизнь. Я не дам себя изменить чужим!       Даже лежа на земле, покрытой рытвинами, среди уничтоженного леса, Финни не казалась жалкой единственному наблюдателю сего представления.       — Это моя жизнь, я хочу тратить ее так, как мне нужно! Я не понимаю, чего ты хочешь от меня добиться! Все сами вершат свою судьбу, никто не должен ни за кого решать!       — Хватит! Прекратите! — не выдержав напряжения, крикнул Барри, деактивируя щит и выбегая на поляну, превращенную в развороченные магией руины в прошлом великолепного цветущего пестрого уголка. — Сколько же можно? Что вы делаете?! Посмотрите на себя со стороны!       Уже не имея сил вновь подняться, но так и не сдавшись и не смирившись, Черная Жуть, такая чужая и лишняя в магическом светлом мире, с трудом подняла голову и воззрилась на кота непроницаемым осязаемым взглядом черных пустых глаз.       — Финни, ты вдохновляешь своими целеустремленностью, упорством и смелостью, но так больше не может продолжаться, согласись. Нужно вернуться в лагерь живыми, — поежившись, будто от холода, продолжил маг. — Мы здесь по ошибке, нужно возвращаться. Так не должно было случиться.       — Я не умею открывать обратные порталы, — начиная превращаться обратно в себя, пренебрежительно и равнодушно сообщила путешественница. — Понятия не имею, зачем вы оба здесь.       — Ты не должна была уходить, — холодно произнесла трехцветная кошка, которая выглядела несравненно лучше, чем бывшая Жуть.       — Я не буду жить в вашей клетке в угоду якобы «высшей цели», — парировала тем же тоном чужачка, закрыв глаза в попытке унять головокружение.       — Давайте для начала попытаемся просто найти выход отсюда. А потом решим, кто прав, — торопливо предложил Барри, чувствуя назревающую грозу повторной схватки за убеждения. — наша Гильдия… в смысле, теперь уже просто лагерь, не должен потерять лучшего алхимика. Как и достойное пополнение в рядах чародеев…       — Я вынуждена разочаровать тебя, Барри: ты не останешься. Ты идешь со мной.       С сомнением покосившись на ученицу Розмарина, Лаппер с сожалением посмотрел на трехцветную кошку.       — Нет. Исключено. Кристина плохо на тебя влияет. — Отрезала Цилла. — Не теряйте времени зря. Нам нужно узнать, где мы оказались.       — Где-то во Вселенной… где, к слову, не так уж и плохо, — довольно оптимистично проговорил Барри, обегая глазами появляющийся впереди цветущий тенистый лес, в котором уютно шумели от теплого ветра деревья и пели звонко птицы.       Проигнорировав всех, Финни просто похромала прочь, не желая слушать болтовню ни о чем, весьма раздражающую. Останавливаясь только тогда, когда боль в ожогах и порезах становилась совсем невыносимой, кошка бросала все силы на то, чтобы выглядеть независимой.       — Узнаю лапу Риччи, — вздохнула Муррцилла, замерев на секунду на месте, чтобы пропустить перебегающую тропинку белку с двумя головами на одной стороне.       Посмотрев на пушистого зверька с равнодушием, Лаппер оцепенел сразу же, как разглядеть беличью мордочку стало возможно.       — А может и нет… — пробормотал кот, намекая на то, что забирает обратно свои слова о прекрасном магическом мире и совершенстве всего окружающего. -… Почему ты так жестока с Финни?       — Я? Жестока? — поперхнулась Цилла. — Не хочешь ли ты сказать, что еще неравнодушен к этой несносной эгоистке? Забудь и немедленно откажись от всех своих слов. Это плохая компания. Ты не будешь ей нужен ни сейчас, ни когда-либо потом. Поторапливая события, скажу, что нам нужно сделать все возможное, чтобы обезвредить Черную Жуть, только и всего.       — А если окажется, что Черная Жуть — это неотъемлемая часть самой Кристины, которую нельзя просто так взять и уничтожить? Что, если черная магия — часть ее личности, без которой немыслимо ее существование?       — Мы должны защитить наш мир от разрушения. Любой ценой. Я стараюсь не думать о том, что нам придется идти на крайние меры. Ни я, ни кто-либо еще не готов к такому, но… мы будем искать до последнего, брать в расчет любую вероятность, какой бы ничтожно маленькой она ни была. Но будь готов к тому, что в итоге может так оказаться, что мы не в силах что-либо изменить… Мне жаль.       — То есть, ты готова убить котенка только потому, что не можешь придумать другое решение проблемы, и прикрыть это словами «мне жаль»? — резко спросил Лаппер.       — Барри, пойми, мы не можем рисковать жизнью всего измерения ради одного котенка. Мне тоже больно думать об этом, но такова жизнь. Тот, кто проклял Кристину, определенно знал о пророчестве о спасении мира и о том, что Финни подвластно время. Если мы не пресечем эту связь вовремя, то все закончится слишком плохо.       — Но ведь мы не можем вечно держать ее взаперти только по причине сомнений и неизвестности. Если кто-то и позиционирует себя как исследователя, то нужно идти к цели напролом, через все трудности, всеми обходными путями, не сдаваться во что бы то ни стало, разве нет?       — Барри, я хочу, чтобы ты понял одно: в действительности далеко не всегда удается сотворить чудо. Поэтому важно уметь мыслить критически и реалистично. Если есть шанс достичь величайшей цели — спасти миллионы и миллиарды жизней — ценой одной кошки, то мы должны так поступить. Я уверена, ты поймешь меня правильно. Мне известно, что ты всегда готов пожертвовать собой ради других. Это тот самый случай, но со стороны Финни. Она придет к этому со временем, я знаю.       Воцарилось тяжелое молчание, в котором было слышно затрудненное дыхание раненой путешественницы.       — Если у нас нет другого выхода сохранить наш дом… — тихо-тихо сказал Лаппер. — То будь хотя бы с ней помягче. Она ни в чем не виновата. — Раньше, чем Муррцилла успела сказать хоть что-нибудь, кот ускорил шаг и ушел вперед, оставляя алхимика в одиночестве.       «Не нужно было давать им заведомо ложную надежду,» — с сожалением подумала трехцветная кошка. — «У нас нет другого исхода. Почему теперь, когда мы столько всего сделали, чтобы уберечь Котанию от апокалипсиса, я — злодейка?..»       Сильнее всего была жалость. Эти котята вряд ли когда поймут, в какой близости от пропасти полного забвения взялись играть с жизнью, и точно не узнают этого, пока не придет час последней битвы, когда нужно будет решать, кто останется в живых…       — Финни? — неожиданно для себя окликнула чужачку алхимик, ускоряя шаг и пристраиваясь рядом с понуро бредущей кошкой.       — Да-да, я все делаю неправильно, я пожизненно чистое зло! Глупые мысли, неправильные жизненные ценности, дурная точка зрения, в конце концов неопытность! — раздраженно зашипела пятнисто-полосатая, закатив глаза. — Я очень плохая, очень злая, чистейшая эгоистка, неисправимая дура! Тебе чего от меня надо? Признания?! Слез?! Сожалений?! Картинных трагедий?! Ой, ну не знаю, что еще тебе предложить! Ну поимей меня в конце концов, может, тебе легче станет!       Муррцилла и Барри синхронно вытаращились на нее, а она, распушив воинственно загривок, перешла на бег, чтобы оторваться от всех и побыть в своем злобном одиночестве.       — Она сейчас…? — начал было Лаппер, но был перебит поспешно трехцветной кошкой.       — Заткнись, Барри! — довольно резко, но не враждебно велела Цилла, а сама опять окликнула Кристину. — Ты уверена, что не знаешь, где мы?       — Много ли тебе даст название какого-то там мира? — пробурчала путешественница. — Типичная пустыня. Край света, я не знаю. Тотальное разочарование. Просто я.       — Ты хочешь сказать, что перенесла нас на край света, который просто преобразила внешне во время телепортации?       Остановившись, Финни сделала глубокий вдох, чтобы только не разораться опять, и едко заметила:       — Мне нужно было тихое и отдаленное место для экспериментов. Вы успешно отравили мое одиночество. Убирайтесь отсюда оба. Немедленно. Прекратите преследовать меня.       — Над чем ты собиралась экспериментировать, если хотела спрятаться от всех? — уловив один малейший намек на то, что вышеупомянутые опыты могут быть связаны с пространством и временем с учетом неизменности проклятия, начала наступать Муррцилла.       — Моя магия не касается никого, кроме меня. У тебя мания преследования или паранойя, — выплюнула без всякого смеха Кристи, делая все, чтобы спутники больше не приближались к ней. — Что тебе нужно от меня? Подтверждения того, что опасноть миновала? Извини, конечно, но ты ведь ищешь способ тихо и незаметно избавиться от меня, чтобы не допустить разрастания катастрофы, какое там миновала? Разве возвращение меня в ту среду, где магия невозможна, не станет удовлетворительным выходом? Мне всего лишь нужно покинуть радиус действия проклятия и вернуть себе свою жизнь, что я и пытаюсь сделать. Что-то еще? Мне все равно, что будет делать тот, кто стоит за мои проклятием. Дома я буду в безопасности. Убирайтесь прочь и не мешайте мне искать путь домой. Я не настолько гостеприимна.       — Финни? — терпеливо, как и прежде, стала объяснять трехцветная колдунья, однако в каждой паузе, которую она делала, мелькала угроза скорого повторного срыва. — Я вполне осознаю мотивы всех твоих поступков и охотно верю в то, что ты, следуя своим эгоистичным на вид интересам, все же не желаешь этому измерению разрушения. Ты хочешь домой, обратно в свой мир, где есть все самое нужное для тебя. Я уважаю тебя и твои интересы, но я не могу позволить тебе уйти…             — Разве твои слова что-либо значат для меня? Когда такое случилось, напомни? Ты не хочешь понимать, что я — точно такой же живой организм, как и ты, а я не хочу слушать тебя. Я сделала достаточно, чтобы ты могла вернуться к своей привычной деятельности и оставить меня в покое. Исчезла отовсюду, перешла пропасть. А ты не понимаешь намеков. Или просто не хочешь понимать. — С новой силой зашипела на нее Финни. — рано или поздно я уничтожу всех вас потому, что вы сами постоянно толкаете меня к этому, заставляете хотеть избавиться от назойливого внимания проверенным надежным способом.       Шарахнувшись в сторону от новых знакомых, Кристина обернулась Черной Жутью и полетела прочь, держась своей искаженной фигуркой за небо, порхая вяло над кронами деревьев, высоко над землей.       — И зачем ты каждый раз это делаешь? — спросил Лаппер, тоскливо глядя на воплощение тьмы, грозовой тучей плывущее по небосклону. — Зачем ты все это продолжаешь?       — Ну знаешь ли! — оскорбленно дернула хвостом Цилла. — Что я по-твоему должна сделать? Отпустить ее в другой мир, чтобы апокалипсис произошел там? Как должны чувствовать себя существа, ничего не слышавшие о магии, если на них обрушится Черная Жуть собственной персоной?       — Она способна справиться с ней сама. Почему ты не хочешь понять очевидного и просто согласиться?       — Откуда у тебя такая уверенность в ней? Ты слышал, о чем она постоянно говорит? У нее большие проблемы. Я не верю ни на секунду.       — Ты не заметила? Она превратилась в Жуть сама. По своему желанию. Она начинает понимать, как работает такое превращение, а значит скоро сможет полностью контролировать свой разум и в этом обличье.       Глянув на Барри вопросительно, колдунья прищурилась непримиримо, когда он закивал.       — Это вовсе не значит, что она справляется. Она излишне самоуверенна. Этот феномен в действительности может оказаться вообще чем угодно. Это может даже быть тот же, кто наслал на нее проклятье. Вполне возможно, что это он сейчас ослабляет временно хватку, чтобы усыпить нашу бдительность. А может, проявившаяся при рождении магия Кристины угасает сама собой. Такое тоже бывает. Всплеск энергии произошел довольно давно, теперь постепенно расходится, «магический эффект» исчезает. Или, например…       — Ты просто не хочешь признать, что она действительно справляется. — Настойчиво повторил Барри. — Чего ты боишься больше? Того, что кошка, едва открывшая в себе силы и однозначно получившая одобрение могущественного Риччи-с-болот, разрушит мир, о котором не имеет практически понятия? Или того, что она настроит всех против тебя из-за того, что ты не извинилась и не собираешься извиняться перед ней?       Недовольно посмотрев на него, алхимик промолчала.       — Ну ерунда, правда? Как ты не хочешь понять: мы вообще ей неинтересны в самом лучшем смысле этих слов. Достаточно будет научить ее противостоять проклятию, чтобы ради большего спокойствия защитить наш мир, на который у нее, кстати, нет планов. Она не станет помогать тому, кто проклял ее, ей не за что будет держать зло на нас. Своей заботой ты ее только раздражаешь, подталкиваешь к злу, от которого, вроде, хотела оберегать сначала.       — Откуда ты все это берешь?       — Я просто стараюсь слушать ее и быть с ней искренним. Вы можете прекрасно поладить, если ты перестанешь бояться ее тени, которую она даже не замечает за спиной.       — С чего ты взял, что я ее боюсь? Я просто…       — Просто она непохожа на тебя. Она имеет полное право быть другой. Я уважаю твое стремление помочь, но не пытайся быть для нее матерью. То, что она на середине между взрослой кошкой и котенком, не делает ее неполноценной личностью. Она любит, когда ее слушают, когда с ней говорят уважительно. Поставь себя на ее место, и ты поймешь, что я имею в виду.       — Я слишком далека от нее, — еще раз посмотрев на Барри, бросила Цилла. — Вряд ли у меня получится просто взять и измениться ради ее согласия. Я бесполезна в данном вопросе.       — Напрасно. Твой опыт и в жизни, и в магии сейчас бесценен.       — У меня огромные сомнения насчет того, что мы сможем нормально общаться. Ты видел, что происходит, когда я просто пытаюсь с ней поговорить?       — Конечно же вы все сможете. Нужно чуть больше времени для поиска компромисса. А пока что нужно… Что сделать?       — Что?       — Пойти и поговорить с ней еще раз, чтобы попросить прощения.       — Какого черта? За что еще?       — Ты не переспоришь ее, что ты ни делай. Ты виновата в том, что держала ее в неведении и пользовалась ее терпением, не так ли? Ну ты не можешь сейчас не согласиться, знаешь же сама в глубине души.       Вздохнув, Муррцилла обреченно произнесла:       — Ладно, я должна хотя бы попытаться. Возможно, я чего-то не понимаю. Возможно, ты прав.       — Я буду ждать вас здесь. Приходите, когда все обсудите, — крикнул Лаппер вслед уходящей кошке, которая решительно шагала все дальше и дальше в чащу леса.       Отойдя к дереву, Барри уже хотел устроиться в разогретой солнцем траве, но из зарослей внезапно выскочила уже знакомая криволапая белка с двумя головами, и темно-серый кот с шипением оставил свое место и побежал за Циллой.

***

      — С чего вы вообще взяли, что знаете меня? Будь я в своем мире… Сколько еще можно пытаться относиться ко всем с пониманием? — Кристина тихо зашипела и отшвырнула от себя магический посох, пытаясь хоть чем-то себя успокоить. — Нужна мне вообще эта ваша магия!.. — проведя в молчании всего секунду, она однако вынуждена была тут же отказаться от своих слов. — Ладно, нужна. Наконец-то она у меня есть. Недолго же я сходила с ума. Может быть, теперь я смогу сжечь всех надоедливых сучек, когда вернусь к школоте… в четвертый?.. раз       — Помешаю? — приближающийся голос Муррциллы разрушил едва устаканившееся равновесие и заставил повторно возненавидеть жизнь в мире.       Прижав уши, Крис сделала вид, что никого не слышит и не замечает, и отодвинулась в противоположную сторону. Трехцветная кошка опустилась на траву недалеко от нее.       — Ты злишься на меня?       — Да вы все сговорились что ли?! — тут же вспылила Финни, а Цилла немедля пожалела о том, что позволила Барри убедить ее вступить в разговор еще раз. Нашарив посох в траве, путешественница уже приготовилась начать новую драку, но была остановлена одной фразой, сбившей с толку на мгновение, которого было вполне достаточно:       — Видишь, в чем твоя проблема? — почти не испугавшись скорого нападения Черной Жути, спросила алхимик и указала на трещины, которыми покрылись лапы Финни.       — Вау, никогда не видела, — язвительно отозвалась пятнистая, однако все же оставила свои чары при себе на этот раз.       — В первую очередь ты должна понять…       — В первую очередь я должна свалить отсюда как можно скорее и дальше. Все остальные мои проблемы разрешатся сами по себе. Не тебе судить обо мне.       — Я не это пытаюсь вот уже в который раз до тебя донести, — Цилла вздохнула, уговаривая себя не раздражаться, и с натянутым спокойствием несколько неискренне продолжила:       — То, что не имеет для тебя никакого значения, для других может оказаться целым миром. Я, конечно, никто для тебя, и мои слова не имеют никакого значения и смысла, но… Просто сделай над собой усилие и потерпи мое присутствие в твоей жизни, пока мы не найдем способ вернуться и обезвредить твое проклятье. Когда я буду уверена, что нет никакого риска для моего дома, я с радостью забуду тебя и буду рада, если ты не вспомнишь про нас. Просто сделай хоть один шаг навстречу. Мы много делаем для тебя, хотя тоже могли бы сказать, что нам нет дела. Мы тоже хотели бы прийти в себя после недавних событий в Гильдии, а не бегать за неведомой безнадежной ученицей Риччи-с-болот по лесам и полям.       — А я тебе не верю. Просто не верю, и все тут. Ты как давно обещала теми же словами, что отстанешь от меня? Месяц будет, наверное, — чужачка улыбнулась с такой холодностью, понять природу которой могла только она сама. — Ты, может быть, беспечно не замечаешь, но жизнь вообще несправедлива. Если мне надоест, я легко променяю свою жизнь на вой мир, и мои будни от этого ни лучше, ни хуже не станут. Ты мне вообще не нравишься, не знаю, почему я еще не убила тебя. Знаешь, я уже проебалась на подобном, чтобы думать о ком-то еще. Делай, что хочешь, пока я согласна терпеть. Перестанем трепаться и выберемся отсюда? Останемся тут навсегда? — Валяй. Мне похер, лишь бы вернуться уже домой. Ты меня не заставишь делать то, что я не хочу. И никто не заставит.       — … Да что это сейчас вообще было? — фыркнула Муррцилла, посмотрев вслед вновь уходящей кошке, которая выглядела на редкость самодовольной.       — Она… просто нечто, да? Ты это имеешь в виду? — переспросил Барри, тут же появляясь рядом.       — Боже, Барри, скажи, что тебе безразлична кошка-катастрофа, которая рано или поздно уведет меня в могилу.       — Долго вас ждать? — недовольно прокричала издалека Кристи, оборачиваясь к застывшим в нерешительности спутникам. Сама путешественница уже взобралась на холм, нарисовавшийся на пути, в то время как ее товарищи по несчастью только подошли к освещенному солнцем пригорку. Закатив глаза, золотистая кошка уставилась на горизонт, где уже маячило, склоняясь к вечернему, солнце, и чуть слышно проворчала:       — Олухи. еще хуже, чем моя бабушка на улице… Как я вообще согласилась прибыть сюда? Черт меня дернул послушать Розмарина, выкинувшего меня из дома при первой возможности… А кстати…       Развернувшись вновь к сопровождающим, кошка подождала, пока они подойдут достаточно близко для разговора, а затем произнесла насмешливо, обращаясь к Муррцилле:       — Что ты там говорила, не могу припомнить? Что-то про то, что в этой вашей развалившейся гильдии стало неспокойно?       — Ну да. С того момента, как…       — Да меня не интересует, с какого именно. Катилась бы твоя историческая справка. Ты уверена, что ведешь нас в нужном направлении?       — Я веду? Мы находимся в абсолютно абстрактном мире без намека на разумную жизнь, который, кстати, даже не принадлежит мне. Я веду нас, оказывается?       — Ты же вроде умная. Получается, ты просто надеешься на то, что когда идти станет некуда, я опять решу проблемы?       — Я надеялась на то, что мы сможем договориться и я обучу тебя управлять измерениями в своих интересах. Если бы ты была чуть более терпеливой, мы уже сейчас стояли бы на пороге хижины Риччи.       — Откуда ты знаешь, что он живет в хижине? Откуда ты знаешь, как управлять временем? Ты кто, маг? Или бесполезный алхимик?       — Я давно знаю Риччи. Если бы не его предупреждение о том, что какая-то многообещающая ученица из пророчества прибудет в наш мир, я не пустила бы тебя за ворота Гильдии ни на секунду. — Сухо заметила Цилла. — Маг, возможно, ты.       — Какой тонкий сарказм. Я ведь даже не знаю до сих пор, что ты такое, — Финни угрожающе прищурилась, зажигая на конце лапы магическую сферу. — Только в одном уверена до конца.       — Мы договорились, кажется, — угрожающе вздыбив загривок, зашипела предостерегающе трехцветная кошка. — Иди вперед, как и шла.       — Финни, действительно, — миролюбиво вмешался в напряженный разговор Лаппер. — На сейчас довольно. Повременим выяснять отношения хотя бы несколько дней. Мы должны быть одной командой, чтобы разрешить ситуацию в интересах всех нас.       — Хорошо же. — Сделав видимое усилие, пятнистая чужачка наигранно улыбнулась. — Я подожду до темноты. А там все увидят… Ладно. Иду вперед, как и шла.       — Нет, я… Что? — от одного испепеляющего взгляда зеленых глаз Цилла стала совсем растерянной. — Что теперь не так? Давай ты попробуешь выяснить, что сейчас? У тебя лучше получается.       — Я узнаю, не волнуйся, — быстро отозвался Барри. Нагнав пеструю кошку, он пристроился рядом, ничего не говоря.       — Что тебе от меня нужно? — бесцветно спросила с расстановкой чужачка, немного растягивая слова. — Я ничего не…       — Ничего. Мне от тебя ничего не нужно.       — Зачем ты здесь? Не слышал? Я — просто большая ошибка своего великого учителя, не стоящая внимания своей жалкостью. Муррцилла подослала тебя выяснить, что не так, и я отвечаю: все прекрасно. Все как раз именно так, как и должно было бы быть.       — Мы просто идем по одной и той же дороге, только и всего. Пусть это и не реальный мир, здесь довольно красиво, правда?       Профырчав что-то нечленораздельное, Финни покосилась на лес, по которому шла ныне тропа, и мысленно согласилась с тем, что это место не было одним из худших или просто одним из тех, что она видела раньше. По обе стороны от вороги тянулись вверх высокие сумрачные хвойники, закрывавшие мохнатыми лапами небо неестественного оттенка, а высоком разнотравье порхали зеленые светлячки. Было что-то неуловимо знакомое в этом непривычном пейзаже, и Кристина быстро поняла, что именно. Она подсознательно воссоздала в этом мире ту часть сквера, которую каждый день видела, возвращаясь домой в нормальном, привычном мире.       «Интересно… Если это все еще мой мир, в который, к счастью, никто не вмешался, я еще могу изменять и перестраивать его?» — подумала путешественница и, сосредоточившись на одной маленькой детали в виде летящего в тени дерева мотылька, заставила тропинку стать шире и окружиться со всех сторон высокими светящимися кристаллами.       — Ух-ты! Как ты это сделала? — тут же спросил Барри, глядя на нее темными глазами, в которых сейчас отражались огни кристаллов и светлячков.       — Не знаю, я просто… Я не знаю. — Вздохнув, Крис стала смотреть в другую сторону. — Я подумала, что если я попытаюсь…       — И ты смогла. Ты уверена, что не можешь перенести нас обратно в нормальный по меркам Гильдии мир?       — Не уверена, что стоит пытаться. Ты видел, кто идет с нами. Возможно, так я допущу еще большую ошибку, чем та, которой являюсь я сама.       — За что ты так? Муррцилла — добрая, отзывчивая и понимающая кошка. Что мешает вам нормально общаться? Я не знаю кого-то еще в пределах Котании, кто не находил бы с ней общий язык…       — Нет… Барри. Может быть, такой ее видишь ты. Сегодня вечером мне придется очень сильно разочаровать тебя в твоем секундном влечении. Может быть, навсегда.       — О чем ты? Ты вот уже дважды упомянула, что что-то произойдет непременно после наступления темноты, но что именно? О чем все это время шла речь?       — Я не могу рассказать тебе. Тут шанс пятьдесят на пятьдесят. Ты или сочтешь меня безумной и расскажешь о моей догадке, что сразу же приведет нас к смерти… Или же… Хотя, какое тут еще «или же»? Никто в здравом уме не станет слушать заведомо безумную чужачку без имени. Просто пожалей себя. Ты из другой компании. Тебе со мной не по пути.       — Но, Финни, я ведь постоянно нахожусь рядом с тобой и все еще не считаю тебя сумасшедшей. Я верю, что ты можешь вернуть нас домой, и в принципе, верю каждому твоему слову.       Посмотрев на него с ухмылкой, чужачка проговорила:       — Ты не похож на персонажа из книги, которую я так много раз перечитывала всего несколько месяцев назад, когда у меня еще было досуговое время. Отчасти я уже благодарна тебе за это. Ты настоящий, могло бы быть и хуже. Только это едва ли меняет суть дела. Мы не стоим друг друга. Мне нужна полная свобода, мое одиночество мне дороже. То одиночество, которое от слова «спокойствие» и от слова «один», понимаешь? Может, ты и не похож на тех, которых я без лишних мыслей посылала каждый день, что встречала, когда лазала по гаражам и курила в своей компании, но мне по-прежнему остро нужно мое личное пространство без всех, мое одиночество, понимаешь? Я думаю, ты тоже это чувствуешь: когда мы рядом, редко-редко так бывает, что наш фактический возраст совпадает с физическим. Я не доросла до твоей сознательности и рассудительности. Если ты убедишь меня отказаться от полной свободы, например, то нахождение рядом превратится для нас… в пытку. Вот и все. Чем быстрее забудешь, тем легче свыкнешься. Все, оставь меня. Ничего не получится. Я знаю, зачем ты здесь, почему все время пытаешься подружиться, и мой ответ дам заранее. Нет.       — Больно слышать, но ты должна была… Может быть, тогда ты посвятишь меня в тайну сегодняшнего вечера и того, что должно случиться? Если это действительно вопрос жизни и смерти, то я, разумеется, сохраню молчание.       — Навязчивая настойчивость — вот, что ты такое, Барри, — Крис невесело улыбнулась и вздохнула. — Я просто не понимаю твое стремление узнать. Зачем тебе… Ладно. Я могу рассказать, но только тогда, когда она, — путешественница кивнула на идущую позади Циллу. — Не будет слышать. Нельзя, чтобы она знала, что я уже обо всем догадалась. Хотя бы на время.       — Ты несправедлива к Муррцилле… Или нет, стой. Дело в ней? Что-то не так? Проблемы…       — Нет, это уже не проблемы. Это уже масштабное бедствие, в которое мы попали из-за меня. Только эпицентр таится не во мне.       — В Муррцилле? Как так? Я…       — Я расскажу позже. Нужно найти повод остановиться на ночевку и куда-то уйти. Веди себя так, чтоб не вызывать подозрений. И ради Небес! Только не вздумай вмешиваться. Я все уже знаю, не надо пытаться тоже все выяснить. Просто сделай так, чтобы она не могла подслушать, хорошо?       — Найду подходящее заклинание. А ты найди объяснение, которое не заставит меня паниковать и сомневаться в существовании Котании за пределами моего воображения.       — Предупрежу сразу: от меня жди беды. Не надейся, что все обойдется. Просто приготовься к самому худшему заранее, и тогда не прогоришь потом.       Посмотрев на нее с долей сомнения в темно-карих глазах, Лаппер кивнул и замедлил ход, чтобы вновь идти в одном темпе с Циллой, в которой за долю секунды усомнился больше, чем за все прошедшие годы, что он жил на этом свете.       Что-то будет… Что непременно будет…