Невинное дитя бренного мира

19.06 Начало дня знаменуется восходом Солнца. Символ того, как тьма оказывается поверженной и торжествует свет. Утром прошёл проливной дождь и на небе выступила яркая радуга. Дуют порывы ветра, расходятся облака и открывается ярко-голубое небо. Когда начинается рассвет, просыпается природа, и на земле становится теплее. Самые маленькие росинки исчезают прямо на глазах под действием теплых солнечных лучей. Высоко в небе несмело пролетает птица, как будто разминая крылья после ночного сна. Повсюду цветут яркие гортензии, начинают кружить пчёлы и шмели, которые тоже радуются началу нового дня. Восход солнца – тихая отрада тех, кто вступает в жизнь, и тех, кто уходит из неё. Уходящие обращены к мраку, а прибывающие к свету. В маленьком городке Канаги на самом севере Хонсю, Госпожа Цусима уже одиннадцать часов мучилась в родильном отделении. Из всех родов, эти тринадцатые, были самые тяжёлые. Танэ подарила своему супругу Ганэмону много детей, но осталось в живых только восемь из них. Всю ночь она мучилась в предродовых схватках, а на утро подарила этому миру новую жизнь – невинное непорочное дитя. В палату вошёл Ганэмон, он посмотрел на свою жену и сына, лежащего в еë руках. – Ты сделала меня самым счастливым, ты подарила мне частичку меня, мою кровь и плоть, – сказал он, взяв на руки младенца, – отныне, тебя зовут Сюдзи . – Посмотри на его запястье уже проявилось имя его родственной души, – отозвалась Танэ. – И вправду, – ответил Ганэмон, – имя его родственной души Чуя Накахара. – Но ведь это мужское имя! – выкрикнул господин Цусима, – не может быть, чтобы у нас родился такой ребенок ! – Что же нам делать с ним? – спросила Танэ, после минуты волнующего молчания. Они переглянулись между собой, Ганэмон всматривался в лицо обеспокоенной супруги, она поджав губу, смотрела прямо в душу своими выпученными глазами, как испуганный котенок. – Пока я жив, не допущу, чтобы этот ребёнок опорочил нашу семью, – вынес свой вердикт Ганэмон. Родился новый человек. И на него тотчас, посыпались осуждения и нарекания. Но виноват ли он? А пока он не слышит, он спокойно спит, ровно дыша, немного посапывая носом. Он ещё узнает, как непонятен, жесток и несправедлив этот мир. Хотя его можно уже заранее считать почахнувшим, ведь самой судьбой он обречён погрязнуть в пороках нашего общества. Через аппарат массовой культуры нам навязывают некий стандарт жизненного успеха, несоответствие которому, обществом воспринимается, как трагедия. Быть оригинальным значит выделяться среди других. Следовательно, быть оригинальным значит нарушить равенство. Боязнь общественного мнения, это основа морали, также как и страх перед богом, на котором держится вся религия. Потрясает смирение, которое люди с якобы правильным мировоззрением, не ведущие собственной жизнью, которую пытаются прожить так, чтобы не было противно, диктуют и навязывают с самого рождения ярлыки и нормы. Люди требуют, умоляют, ищут и добиваются, но чего? Места в жизни? Они его обретают, и им остаётся лишь быть довольными тем, что нашли себе пристанище в этом мире. Хотя нет никаких причин верить, что жизнь, которую они так страстно берегут, лучше, чем та альтернатива, которую они избегают. Просто одно им известно, а другое нет. Прошло семь лет. В большом богатом доме Цусима строго соблюдались старые феодальные порядки. Дети воспитывались в соответствии с традиционными представлениями о семейной гордости и чести. Питаться дома, в кругу семьи, с детства было для нашего героя Сюдзи тяжелой обязанностью. Семья большое внимание уделяла старинным японским традициям, была очень консервативна, пища была всегда одна и та же, о лакомствах, о роскошной еде никто и не помышлял, и понятно, почему домашние трапезы внушали ужас. В два ряда стоят низенькие столики-подносы, и всё, в семье было десять человек, все садятся друг против друга, каждый за свой столик, Сюдзи как самый младший, садится за последний. Он был самым младшим сыном, с которым особенно никто не считался, поэтому с малых лет он привык ощущать себя лишним. В комнате сумрачно, все едят, не произнося ни слова. Он не ощущает голода, все вокруг едят потому что голодны, но он этого не понимает. В этом ведь нет никакого смысла. Сюдзи не обращал никакого внимания на еду, его мыслям не давал покоя вопрос: Почему каждый день люди едят именно по три раза? – Почему семья должна собираться каждый день три раза, в одно и то же время, сдвигать столы, и угрюмо трапезничать в темной комнате? – осмелился задать вопрос, волнующий его детское сознание. –Без пищи человек умирает, человек работает, чтобы есть. Надо обязательно принимать пищу, – произнёс отец Цусимы. Его вопрос вызвал еле скрываемый смех у братьев и сестёр. Может, и правда, все проблемы разрешаются простым наполнением в желудке? Чем чаще Сюдзи думал об этих вещах, тем меньше понимал в чём смысл жизни, и тем большее беспокойство терзало его. Семья Цусима имела малоизвестное крестьянское происхождение: прадед Цусима наращивал богатство семьи как ростовщик, а его сын ещё больше увеличивал его. Они быстро пришли к власти и через некоторое время стали пользоваться большим уважением во всем регионе. Хоть в этом они с ним похожи - оба играют кого угодно, но не себя. Люди тратят всю свою жизнь, пытаясь добыть больше и больше денег, стремясь покупать вещи, которые на самом деле им совершенно не нужны. Приносят себя в жертву материальным ценностям, а потом осознают, что жизни-то и не жили. Подлинные ценности проживают их век вместо них. Он не хочет себе подобной участи. Кажется, что всё имеют какие-то ориентиры в жизни, а он просто пытается понять зачем вообще нужно жить. Сюдзи с самого рождения жил в мире, совершенно оторванном от реальности, его понимание мира, шло вразрез с тем, как его воспринимают другие люди. Его отличие от других с годами, было ещё более явным. Родители всё время твердили что-то наподобие «почему ты просто не можешь быть похожим на своих братьев и сестёр?». Действительно, что мешает ему быть похожим на других. Быть таким же, как и все с минимальными отличиями. Ведь так или иначе у каждого человека есть свои проблемы, у всех свои мысли, поэтому вряд ли кто-то станет думать о чувствах других. Когда он увлекся рисованием никто не поддержал его начинаний. И вроде бы его картины были хороши, но отец Цусимы упрекал его в том что он попросту тратит время. Ориентация на результат в количественной форме приводит к тому, что человек не чувствует правильность того, что делает. И если в семье царят такие нарциссические установки, то ребёнок постоянно будет переживать из-за своей несостоятельности. Младший из его старших братьев поступил в школу искусств на отделение скульптуры. Каждый день он лепил бюст старшей сестры из глины, а Сюдзи делал еë зарисовки. Они всегда соперничали, но сестра в их спорах принимала сторону Сюдзи, как младшего, что разочаровывало его, он считал что не следует уступать ему, только потому что он младше. Брат же в свою очередь поднимал на смех его талант. Тогда он тоже с явным презрением относился к его художественному дару. Сюдзи всегда было небезразлично, что о нём думают окружающие, поэтому по велению отца он бросил рисование, потому что его отец считал, что карьера художника бесперспективна, а Сюдзи верил, что родители желают ему счастья. Но разве счастье и успех это одно и тоже? Сколько же талантов похоронил страх перед общественным мнением. Хобби легко превращаются во что-то, что мы начинаем избегать из-за давления и ожиданий, которые мы возлагаем на себя. Хобби на то и хобби, чтобы делать что-то, что вам нравится и что делает вас счастливыми. Попробуйте и позвольте себе заниматься чем-то ради самого процесса. Если это заставляет почувствовать себя счастливым, то любой результат стоит этого. Живя в обществе мы так или иначе станем таким же, как и оно само, и будем различаться лишь минимальными отличиями. Да, мы все индивидуальны, что-то создаём и экспериментируем, но стараемся не показывать виду. Но бывают и единичные случаи, когда человек своим мышлением выделяется так сильно, что общество начинает его не понимать или что ещё хуже отвергать. Наша свобода всегда ограничена тем, чего от нас ждут окружающие, а человек почти всегда предстает не таким, какой он есть на самом деле, а таким, каким они его видят. Так почему же другие люди считают, что лучше самого человека знают, что для него будет лучше? Домашние к нему относились весьма прохладно. Взрослея, брат становился застенчивым и молчаливым. Со временем отношения с ним стали гораздо теплее. Он слышал, как мать и бабушка говорили, что самый некрасивый это Сюдзи, а следующий за ним он, поэтому ему казалось, что именно внешность мешала ему завоевать популярность в семье. Ведь и вправду, его лицо тогда обсыпало прыщами. Он пытался их как-нибудь замазать, но то будто-бы был уже другой Сюдзи. Но со временем он научился смотреть на это, как на часть своего тела. Достаточно понять, что можно быть красивым, не соответствуя общепринятым стандартам красоты. Как-то раз брат, посмеиваясь над ним, бормотал: «Эй, Сюдзи, ведь правда, всё можно отдать за то, чтобы родиться красавчиком?». Он же не считал его некрасивым. К тому же был уверен, что он едва ли не самый умный из них. С братьями и сёстрами всегда так. Они вступают во взрослую жизнь со своими проблема, и совсем забывают, как в детстве вместе веселились. Ведь если вам доводилось делить с кем-то материнский утроб, это ещё не значит, что вас должно многое объединять. Иногда так бывает, люди взрослеют и отдаляются друг от друга. А самое главное, что это неизбежно. Когда мы вырастаем, то забываем как это больно и обидно терпеть гнёт и ругань родителей. Мы забываем, как страдали и говорили, что никогда такими не станем. А ведь многие именно такими и становятся. Рождаемся мы каждый со своими склонностями, чертами характера, но родственники, друзья и окружающие, они формируют наше представление о том что правильно, а что нет. Иногда они делают это специально, а иногда неосознанно, под воздействием таких же стереотипов. Ведь так же гораздо проще, когда все думают одинаково? Проще, но не всем. Стереотипы ограничивают мыслительную деятельность человека, не давая выходить за границы стандартного мировосприятия. Только подумайте каким стереотипам, которые не подтверждены фактами, вы придерживаетесь. Они будут жить всегда, хотим мы этого или нет. Они веками собирались и систематизировались. Кто-то может справиться со своими предубеждениями, а кто-то нет, из-за навеянной окружающей среды. Просто попытайтесь изменить своё мнение к источнику предубеждения. Сюдзи удручала суровая и сумрачная атмосфера родного дома. Чувствуя себя одиноким, он все больше и больше замыкался в своем собственном мире, общество других людей пугало, казалось враждебным, но старательно избегая его, он одновременно страдал от своего одиночества, от своей непохожести на других, ему страстно хотелось быть таким, как все, жить так, как живут все. Мучительный внутренний разлад привел его к сознанию никчëмности, бессмысленности своего существования. С самого детства он рос с мыслью, что его не любили, потому что никто не ожидал появления такого ребенка, но ему было суждено увидеть свет. Страх, что он один не такой, как все, и не в силах понять этот мир, всё время терзал его, как бы он не пытался спрятать его в закоулки своей души. В такие дни он обычно прятался от всего насущного мира в тёмных закоулках сада. И в один из таких дней, когда как обычно он обиделся на отца, Сюдзи встретил такое же существо, которое как и он сам был отвергнут жизнью. Эта встреча заблудших душ как-будто была предопределена. Под кустом вишни жалобно верещал щенок. Вид зверька настолько потряс Сюдзи, что он не имеющий опыта взаимодействия с животными, решился оставить щенка. А выглядел он и вправду болезненно, но через пару месяцев его состояние улучшилось, и досоле блеклая шёрстка стала рыжевато-персикового оттенка, поэтому Цусима решил дать ему кличку Момо. Приходилось прятать его, и речи не шло о том, чтобы рассказать родителям. Сюдзи боялся, что его наругают за своеволие, но щенок был непривередлив, и на удивление тихий, словно понимал, что нельзя издавать лишний шум. Ночью он спал вместе с ним в обнимку, наконец-то хоть от кого-то он мог получить ту ласку, которой ему не хватало, и подарить любовь, которая была у него в избытке. Щенок изначально был слаб, поэтому к нему требовался особый надзор. Скрепя душой он каждый раз вынужденно покидал его. Ведь с апреля Сюдзи начал посещать школу, и он просто не мог постоянно быть рядом с Момо. Всё тайное становится явным, поэтому и о Момо узнали. Отец не стал устраивать скандалов и разбирательств, лишь сказал чтобы эта собачонка не попадалась ему на глаза. Он не в ладах не с животными этого вида, а с той чертой, которую они для него воплощают. Собаки прежде всего ассоциируются с искренностью. А господин Цусима этой чертой характера явно обделён. Кому в раннем детстве родители запрещали вести себя так, как обычно ведут себя маленькие дети, впоследствии заковывает в себе всё ненужные чувства и эмоции, и мучается от того, что кому-то такое позволительно, а он настоящий, вынужден замуровываться внутри себя. Неудивительно, что щеночек вызвал ассоциацию прилипчивого неуправляемого ребенка, который не обременён обязательствами и не скован стереотипами. Сюдзи такой исход событий приятно удивил, теперь он мог особо не скрывать своего четвероногого друга. Вот только с каждым днём он слабел на глазах. А через месяц умер. Он винил себя в том, что не смог провести последний день с ним, пусть это бы всё же случилось. Когда он вернулся с занятий и отец сообщил ему это новость, он не хотел и не желал верить в смерть единственного друга на этом свете. В горле образовался ком, от которого становится трудно дышать. Сюдзи не боясь осуждений обрушился на пол и слёзы начали тихо капать с его лица, но отец ясно сказал ему быть стойким и не проявлять малейшую слабость. Даже в такой тяжёлый момент господин Цусима буквально диктует ему какие эмоции он должен испытывает и заставляет сомневаться в том, что правильно реагирует. Сюдзи видел, как Момо чахнет на глазах, такой исход был для него ожидаемым. Он сам успокаивал себя мыслями, что Момо хорошо жилось с ним, он всегда был во внимании и ласке. Главное, что сейчас он уже не чувствует боли и ему хорошо. Наше горе при утрате близкого – это плата за нашу любовь к нему. И очень благодарен, что этот год он провёл с ним. Из-за того, что глава семейства сутками пропадал на службе, а мать постоянно болела, детство Сюдзи, как и его братьев и сестёр, прошло в обществе прислуги, которая воспитывала его под присмотром тети Кие. Отец держал его в строгости, и при любых проявлениях слабости припоминал, что он мужчина. Он дал понять Сюдзи, то что он чувствует не имеет значения. К матери он не питал никаких тёплых чувств. Получилось так, что вскормленный молоком кормилицы, опекаемый в детстве тëтушкой, он до третьего класса начальной школы матери вообще не знал. Мама никогда не ласкала его, хотя ему этого так хотелось. Ему было лет шесть, когда он смотрел на маму и прикидывал, как бы ему умудриться быстро-быстро обнять её и убежать, пока она не оттолкнёт его. Самым близким ему человеком была няня Такэ, взятая в дом четырнадцатилетней девочкой. Никто кроме него не знал еë секрет, а заключается он в том, что еë родственная душа - девушка, одна из служанок в доме семьи Цусимы. Родители Цусимы старательно прятали надпись на его запястье, как от него самого, так и от окружающих, но всë же он узнал кто его родственная душа. Когда он понял, что не такой как все, у него возникла ненависть к самому себе, внутри себя он понимал , что нет ничего такого в том, чтобы отличаться от других. Но он боится быть непонятым. Общество не даëт ему принять себя и полюбить. Будучи младшим сыном, он получал не так много внимания, собственные родители считали его дефектом. Сами его родители были истинными родственными душами, его отца Ганэмона приняли в семью Цусима, для того чтобы в будущем он женился на его матери. Но с появлением Такэ в доме, Сюдзи почувствовал себя хоть капельку похожим на других. Чувства отвращения и неприязни, от того, что ты не такой как все угнетают. Ощущение себя «неправильным», «неполноценным» или «больным» человеком, он всегда стыдился того, что его родственная душа одного с ним пола. Осознание своей ориентации входит в конфликт с общественным мнением, гомосексуальность неестественна, противоречит канонам церкви, представлениям о браке, семье и норме. В разное время гомосексуальность определяли и как болезнь, грех, проклятие, и как норму. Наше отношение к гомосексуальности определяет то, как мы хотим относится к этому, нормально или же нет. Единственно, что верно, так это то, что воспитывать или пропагандировать гомосексуальность невозможно. Никакие запреты и наказания всё равно не повлияют на формирование сексуальной ориентации. Принятие людьми этого не случится так быстро, некоторые всё равно будут отрицать гомосексуальность, как норму. Люди пока не способны понять, что может существовать истинная любовь между людьми, не делая упор на биологический пол. Когда-нибудь люди поймут, что толерантность не причиняет вреда обществу. В отличии от неправильного воспитания детей, взращивая ненависть будущего поколения к людям не вписывающимся в ошибочно принятые за правильные, рамки общества. Есть такое слово – отверженные. Так называют обычно жалких потерянных людей, нравственных уродов. Так вот, начиная с самого рождения Сюдзи чувствовал себя отверженным, и когда встречал человека, которого тоже так называли, чувствовал прилив нежности. Такэ была такой же как и Сюдзи, рядом с ней он мог чувствовать себя спокойно. Однажды он с ней разговаривал о родственных душах. На него произвёл большое впечатление рассказ его тëти Кие, она рассказывала: «К мизинцу правой ноги каждого из нас привязана незаметная глазу красная нить, она длинная-предлинная и легко тянется, другой ее конец обязательно привязан к пальцу какой-нибудь девочки. Эта нить не порвется, как бы далеко ни расходились двое, и никогда не запутается, как бы они ни приблизились друг к другу, даже если встретятся посреди уличной толпы. Нитью предрешëн выбор будущей жены» . Сюдзи тогда сильно негодовал ведь все твердили, что в будущем он обязательно, как и его братья женятся на какой-нибудь девушке. Он не понимал почему если имя его родственной души мужское, все твердят, что в будущем он обязательно жениться на девушке. Его ещё детское сознание напрочь не могло понять этого. А ещё Такэ объясняла ему моральные принципы. Она часто водила его в буддийский храм, поучала, показывая свитки с картинками рая и ада. Грешники корчились в страшных муках: на спинах поджигателей красным огнем пылали корзины, сластолюбцев душили синие двуглавые змеи. Озера крови, горы острых игл, бездонная пропасть огненного ада, над которой клубится белый дым, и повсюду надрывно воют, разевая рты, бледные, изможденные люди. «Нам таким неправильным с отклонениями сюда прямиком после смерти», — сказала она, а Сюдзи испугавшись, расплакался. А ведь он боялся Бога. В его любовь не верил, но неизбежности кары Божьей опасался. Вера, ему казалось существует для того, чтобы человек в смирении представал перед судом Господним и всегда готов был принять Божье наказание плетьми. Он мог поверить в ад, но в существование рая не верил. Даже те, кто отрицает божественное, не могут отрицать, что библейские мотивы распятия Христа – праведника, имеют место быть и в наших реалиях. Ведь, что представляет собой распятие, убиение всякой праведности. В нашей современности распятие можно интерпретировать, как уничтожение личности человеческой. Воскресение суждено не каждому, за гробом человека подстерегает неведомое. Смерть при этом рассматривается, во-первых, как событие огромной, всё заслоняющей важности, а во-вторых, как нечто страшное, внушающее ужас. Также она учила мальчика читать, водила его на деревенские праздники. Суровые зимние вечера он проводил с няней у хибачи, она рассказывала ему сказки. Но потом от неë просто избавились, Сюдзи точно знал, за что еë выгнали, лишь через некоторое время он узнал, что её насильно выдали замуж за рыбака. Он изо всех сил старался обрести здравый смысл, пойти на уступку обществу. Но жить, так и не обретя истины, жить, слепо повинуясь правилам, установленными другими людьми — для него все равно, что умереть. После этого он длительное время пребывал в унынии, и воспользовавшись этим, служанки и слуги обучили его кое-каким гнусностям, странные фантазии одна за другой мутили рассудок, и тогда он лишился целомудрия... Он не был повинен в каком-то грехе, не по собственной прихоти он осквернен растлением. Это самое жестокое по отношению к ребенку из всех возможных злодеяний человеческих. Это наибезобразнейшее, наинизчайшее и жесточайшее преступление, эта не человеческая черта не знает жалости и эмпатии. Несмываемый грех, несмываемая грязь. Но ведь люди не бывают настолько жестоки? Не бывают? Но он всë сносил, и стерпел самое утончённое самоубийство личности. В последствии это произошло не единожды. И он продолжал терпеть, ему казалось, что это позволяло узреть ещё одну сторону людской натуры. В конце концов только ты – единственный человек, который может себе помочь. Так ему в столь юном возрасте пришлось узнать ещё одну сторону человеческого бытия. Травма оставляет после себя тревогу, беспочвенное чувство вины не даёт жить дальше обычной жизнью. Просто потому-что, а как жить дальше, если знаешь на что бывают способны люди. Кто-то скажет, что человек пытается привлечь внимание и он всего лишь нытик, желающий чтобы его все пожалели. Как вообще можно уверенно говорить о людях? Ведь всё люди разные, и если у кого-то было меньше проблем в жизни, это не повод романтизировать или обесценивать проблемы других людей. Возможно, он рассказал бы отцу с матерью, что сделали с ним слуги, но беда была ещё и в том, что у него с родителями не было полного взаимопонимания. Он не хотел, чтобы у родных были проблемы из-за него, поэтому скрывал всё. На чью-либо помощь рассчитывать не приходилось. Он не верит в помощь близких ему людей, и смиряется с тем, что никто не поможет ему в трудную минуту, и растёт с этой мыслей в голове. Обратись он к отцу, к матери, даже к полиции или правительству – чего в конце концов добился бы, всё равно бы нашлись отговорки и мир бы их принял. Тщетно взывать к людям, он прекрасно усвоил то что в нашем мире существует несправедливость. Мир в глазах детей идеален. Он разделён на добро и зло. Четкая граница между этими понятиями видна любому здравомыслящему человеку, но не ребенку. Вот он. Идеальный мир который видят дети: добро всегда побеждает зло, любовь сильнее ненависти, все люди твои друзья, а смерть что-то неведомое. Бедный ребенок всё терпел и молчал. Что же происходит в младенческих душах, лишь недавно вошедшие в этот мир, когда на самом рассвете жизни они, такие беззащитные и невинные, оказываются среди таких людей? Постоянно люди ввергали его в панический ужас, он считал, что не состоялся как человек, и все это выливалось в то что он начал скрывать свои терзания в тайниках души. Он особо не жалуется на жизнь, не подаëт вид, что ему плохо. Окружающим безразличны проблемы друг друга, а те, кто делают вид, что это не так, нагло врут, как людям, так и самому себе. Он не понимает что есть человек, и страшится этого, но чтобы этого никто не узнал, ему оставалось строить из себя шута. То же самое происходило, когда Сюдзи пошëл в школу, там его было начали уважать, за способность рассмешить толпу. Ему было некомфортно находится в обществе с большим скоплением людей, сложно находить общий язык с окружающими, доверие к которым, он уже давно не испытывал. В школе за хорошую успеваемость и состоятельность семьи Сюдзи уважали. Его всегда преследовал страх, что именно из-за происхождения люди осуждают его, относятся к нему враждебно. Это смущало и заставляло его паясничать и там. Он никогда не понимал на какие темы можно общаться друг с другом, а уж тем более, как вести себя в обществе. Бывает, что он подслушивал разговоры окружающих, чтобы перенять их манеру общения, он внимал то, как люди отвечают, казалось бы, на обычные повседневные вопросы, и как при этом жестикулируют. Порой он помногу часов стоял перед зеркалом, и пытался спародировать хоть какое-то проявление эмоций. Но Сюдзи быстро понял как ему подстроиться под окружающих. Самому стать актёром, надеть маску весëлого неуклюжего дурачка. Такой защитный механизм, помог ему адаптироваться, но лишил опыта взаимодействия с людьми. Когда он делал вид, что развит не по годам, люди шептались: «Вы знаете, он развит не по годам». Когда изображал лентяя, люди шептались: «Вы знаете, он такой лентяй». Рисуя каракули на уроках, сдавая смешные и дерзкие сочинения, он добился низких баллов по поведению. Учиться было совсем не интересно. Учителя заставляли в специальной тетради вести конспекты лекций, но на занятиях лишь вслух читали учебник, и ничего не оставалось, как тратить время на переписывание в тетрадь текстов из учебника. В школе учат писать, читать, считать, но никто не учит понимать, усваивать и критически мыслить. Его школьные сочинения были абсолютным враньём. В них он старался изобразить себя на редкость примерным мальчиком. Именно такие сочинения удостаивались всеобщей похвалы. Если же он писал в школьных сочинениях правду, это всегда заканчивалось для него плохо. Когда Цусима написал о своей обиде на родителей, которые его не любят, завуч вызвал его в учительскую и отругал. Он нарочно писал небрежно, неуклюже, лишь бы только увидеть улыбку искреннего удовольствия на лице . Главное – заставлять людей смеяться, и тогда им не особенно бросится в глаза пребывание вне того, что они называют жизнью. За маской простодушного оптимизма он окончательно прослыл в глазах окружающих шутом. Он никак не мог понять что значит быть человеком, и пытался играть роль шута. Неважно как, лишь бы рассмешить, хоть немного побыв человеком. Сюдзи никак не может понять, почему люди так звонко смеются, и тут же друг другу лгут, строят козни. В тоже время он все равно тянулся к людям. Но ведь он всех тоже обманывал, притворяясь паяцем. Но даже самому умелому обманщику не удастся всë скрывать, когда нибудь об этом всë равно узнают. Сколько бы ты не изображал человека, все равно проявляется его суть. Так могло продолжаться день, месяц, годы. Но однажды Сюдзи, как обычно играл роль паяца на всеобщее обозрение, состроил самое невинное лицо, на какое только был способен, нацелился и с воплем совершил прыжок в длину, шлепнувшись задом в песок. Все, конечно, засмеялись. Он улыбаясь встал, начал вытряхивать из штанов песок, и тут подходит к нему подходит его одноклассник по имени Такэичи. – неплохо играешь, но я тебе не верю, – обжигающе произнес Такэичи. – О чём ты? – расстеряно спросил Сюдзи. Неужели он видит меня насквозь, не переставало проскальзывать в мыслях. Был уличён какой-то тихоней класса. – ты ведь это специально? Эти слова были, как соль на рану. После это случая он пытался подружиться с ним, но никак не мог. Сюдзи получал лишь безапеляционный отказ с многозначительной фразой «тяжело жить среди тех, кого не понимаешь». Поэтому он упорно пытался с ним сблизиться, чтобы он никому не рассказал о его притворстве. Однажды после уроков начался сильный ливень, и тут он заметил у ящиков с обувью уныло сгорбившуюся фигуру Такэичи, который просил помощи у проходящих мимо, но они лишь шли дальше, не желая помогать ему. – Нет зонта, мой дом неподалёку ты можешь пойти со мной . Сюдзи потянул оробевшего Такэичи за руку. Под проливным дождем они побежали к нему домой, попросили тетушку высушить их одежды, и Сюдзи повел Такэичи в свою комнату на второй этаж. Он остановился в дверях его комнаты. – Ухо болит, – вскрикнул Тэкэичи, держась руками за уши. – Должно быть в уши попала вода, – произнес Сюдзи, – давай прочищу. Цусима сходил вниз за ватой и спиртом, потом, положив голову Такэичи себе на колени, стал прочищать ему уши. Тот, кажется, не почувствовал никакой фальши. На него единственного роль дурака не работала, он был способен видеть сквозь маску. – А ты неплохой парень, – сказал он, – только зачем ты строишь из себя другого человека? – Но разве притворство такой уж большой грех? Это только способ придать многообразие человеческой личности. – ты чудовище. – Чудовище? – переспросил Сюдзи, задумавшись, – меня называли весёлым, красавчиком и даже классным, но чудовищем впервые. – Прекращай играть, живи так, как хочешь ты сам и просто будь собой. Быть собой... это глупость. Мы не можем быть собой. Потому что откуда мы знаем, какие мы на самом деле? Мы не являемся собой, мы это все люди, что повлияли на нас, мы это все мысли, что приходили к нам от других людей. – Жизнь внушает мне страх, от которого я так страстно хочу избавиться. – Так почему бы тебе не сказать этой жизни «Прощай» ? – Это как? – недоумевающе спросил Сюдзи. – Моя мама говорит что люди, которые устали от этой жизни превращаются в ангелов, – ответил Тэкэичи, – другими словами совершают самоубийство. В тот день они разошлись, но с тех пор у Сюдзи впервые появился настоящий друг. Также как и у Такэичи появился он, и Сюдзи уверен, что его первый друг, потому что Такэичи всегда ходил отстранённо, другие дети, да и не только, его побаивались. Даже и Сюдзи первое время ощущал, что с мальчишкой что-то не так. Только вот Такэичи постоянно напоминал ему об его постоянном обмане, но Цусима всё превращал в шутку. Казалось, что весело заливаясь с собственной шутки он не перестаёт себя обманывать. Хотя на самом деле глубоко внутри него таится такая боль, которую не скрыть просто смехом. Как-то раз они также собрались у Сюдзи дома. Вместе они разглядывал картинки, на которых как говорил Такэичи изображены монстры. Часто ему видились во многих вещах и людях монстры. Сюдзи и правда становилось не по себе в такие моменты, он то этих монстров не видел, точнее не видел изнутри. Сюдзи задумался, а вдруг у Такэичи есть умение видеть плохих людей? Да нет, бред какой-то. Вот только Такэичи с каждым разом впадал в какие-то припадки, будто выпадал из реальности. Когда он оставался с ночевой у него дома ему часто снились кошмары. И вот в тот день, когда они разглядывали картинки, Сюдзи решился нарисовать одного из таких монстров, которых видит Такэичи. Рисовал он долго, но с Такэичи ему было весело, он сказал, что видит чудовище прямо в его доме, поэтому Цусима рисовал, следуя описанию, которое выдавал Такэичи. Картина вышла и вправду чудовищная. Только вот всмотревшись в неё Сюдзи увидел себя. Того себя, который запрятался глубоко внутри. Цусима непонятно для себя разозлился. – Это я, – выпалил он. – Да, это ты, настоящий ты, – во взгляде Такэичи не читалось никаких эмоций, глаза его притупились. – Знаешь, Такэичи, ты сам чудовище! – Сюдзи не думал, когда говорил это, просто сказал первое, что сгоряча пришло на голову, – вечно ходишь такой странный, не от мира сего, просто хочешь, чтобы тебя все жалели. В ответ на всё немногочисленные оскорбительные слова Такэичи промолчал. Лишь положил ему в руки значок в виде жёлтой, сложенной в петлю ленточки. И ушёл. Сюдзи не сказал ему ни слова, слишком горд был. А спустя пару дней он узнал, что Такэичи покончил с собой. Цусима поверить не мог, что Такэичи, такой тихий, неприметный мальчик смог бы наложить на себя руки. Ведь часто так и бывает, что тот, как ты считаешь не способен на такое, зачастую в зоне риска, но ты не можешь это понять, потому что ну просто с кем угодно, но не с ним. Однако когда он пришёл проститься с ним, его мёртвое лицо выражало спокойствие, как и всегда. Можно сказать, что лицо его было умиротворенным, даже слабая улыбка читалась в его искривлённых губах. Сюдзи вспомнил про тот значок, что дал ему Такэичи и крепко сжал в руке. Сюдзи слово себе дал, что всегда будет носить рядом этот значок в память о друге. Всё происходит настолько быстро – люди приходят и уходят. А ты зацепишься за одного, которому сделал что-то не так, и будешь вечность копаться в себе, но этим уже ничего не исправишь. Поэтому никогда не надо забывать лишний раз сказать человеку, что он нужен и дорог вам. Ведь никто не знает, что будет дальше. Вдруг потом сказать эти слова будет уже поздно, да и не кому. Смерть. Он узнал о ней слишком рано. Но теперь он будет видеть её и чувствовать неизгладимое чувство, будто она всегда рядом. И в любой момент готова взять за руку, и перевести в иной мир, подвластный только ей. Самоубийство. Это слово всё время вертелось на уме у Сюдзи. Раз люди кончают жизнь самоубийством, значит есть вещи страшнее смерти? Он изо всех сил старался обрести здравый смысл, пойти на уступку обществу. Жить, так и не обретя истины, жить, слепо повинуясь правилам, установленным другими людьми, это для него все равно, что умереть. Обстановка в семье желала желать лучшего. Сюдзи тогда впервые прошёлся лезвием по своей чистой коже. Надеялся, что родители обратят на него внимание. Знал бы он, что впоследствии уже не сможет нормально жить без того, чтобы не пройтись лишний раз лезвием. Каждый раз когда он расстраивался или злился, кровь вновь стекала по венам вниз. От неприятных эмоций хочется поскорее избавиться, но Цусима не знал других способов, как от них избавиться. Гораздо хуже было, когда он вообще ничего не мог мог почувствовать. Абсолютно никаких чувств. Просто зияющая пустота внутри, которая словно поглощает всего тебя изнутри, въедается в сознание. Он уже не мог контролировать свои внезапные порывы к самоповреждению. Это уже стало патологической зависимостью, как-бы он не пытался сдержать свои руки, голос в мыслях не давал покоя. И вновь он брался за старое. Однажды он задался вопросом «Заметит ли кто-нибудь, если я исчезну; как другие отреагируют, если я умру; будут ли они сожалеть?». Он решил, раз человеком ему не стать, стоит отдалится от них ещё дальше. Жертва эпохи консервативных моральных устоев. Спустя некоторое время он всё же решился на этот отчаянный шаг, ему хотелось сделать это, вдалеке от дома. Ему хотелось умереть спокойно, так чтобы никто и не заметил, не доставляя другим лишние хлопоты. Когда человека бросают на произвол судьбы, ему ничего не остается, как покончить с собой. В тот переломный день всё шло своим чередом. Сюдзи много разузнал о суициде, для начала он выкрал мамины таблетки снотворного. Перед тем как уйти из дома он оставил записку со словами «Простите, что я родился». Затем направился к морю, он давно присмотрел место, где ему придется расстаться с жизнью. Перед тем как прыгнуть, он долго не решался, смотрел вниз, сомнения терзали его душу. Смерти он не боится, страшит лишь еë приближение. Главная проблема детского суицида в том, что ребенок не до конца осознаёт свою смертность. Кажется, он и вправду не в состоянии до конца поверить, что сейчас умрёт. Страшна даже не сама смерть, не тощий труп, а то что творилось в душе за мгновение до этого. Ему не хватало силы прыгнуть прямо сейчас и закончить свои страдания, как не хватало на веру в существование рая, при уверенности в реальность ада, как не хватало веры в любовь Бога, при страхе неизбежности его кары. Религия - средство для сохранения рассудка. Она придает жизни разумность и смысл. Верующий человек говорит себе, что живëт не просто так, а ради некоей высшей цели, если ему плохо, больно и страшно, то так надо, и он должен стерпеть, ведь потом с него спросят за то, как он жил. Но он не собирается продолжать своё жалкое существование из-за пустого страха перед тем, как бы не оскорбить своего творца. Цусима решился, наглотался снотворного, и прыгнул. Погружаясь в холодную воду, его конечности начали неметь. В последнюю секунду пролетали воспоминания его позора...