Неактуально

*** Этан охуенно красивый. Не то чтобы Дамиано не замечал этого раньше. Как заметил во время Сан-Ремо, так до сих пор развидеть и не может. Порой его так основательно клинит, что он всерьёз начинает сожалеть, что однажды сорвался. Насколько всё было проще до этого. Знакомый, понятный Этан, знакомые, понятные эмоции, знакомые, понятные отношения… Всё изменилось, стоило поддаться искушению после победы в Сан-Ремо. А потом ещё раз, и ещё, и… Божжже… Они приезжают в Кёльн в пятницу. В Германии наводнение, состоится ли хоть одно запланированное мероприятие до конца не ясно, но к выступлениям всё равно готовятся. Дамиано нравится собственное отражение в зеркале. Светлый костюм со сверкающими нитями, под пиджаком лишь привычная кожаная сбруя и чокер — он знает, что хорош. А потом видит Этана и с силой сжимает зубы, чтобы не застонать обречённо. Полупрозрачная водолазка так облепляет тело, что можно было её и не надевать, оставив одни кожаные ремешки, ладно обхватывающие торс, — Дамиано едва удерживается от желания вцепиться в них пальцами и привлечь Этана к себе. У радиостанции 1Life, на которой им предстоит небольшое выступление для узкой, но всё-таки живой аудитории, их встречают фанаты, просят о фото, и всё время этой короткой фотосессии Дамиано пытается ненавязчиво заслонять пах руками, потому что светлые брюки так себе прикрытие, когда Этан стоит почти вплотную. Энергия ищет выхода, льётся потоком, и потому, возможно, в сегодняшнем исполнении чуть больше сексуальности, чем обычно, а в голосе — хрипотцы, но Дамиано не хочется себя ограничивать. Ему нравится флиртовать, соблазнять, заводить. Он намеренно старается держаться подальше от барабанной установки, но когда всё же оказывается рядом — залипает взглядом на Этане и облизывается в предвкушении… Дамиано понимает, что что-то не так, во время интервью: Этан, хоть и садится рядом, но не касается привычно бедром и коленом, а делает всё, чтобы сохранить между ними дистанцию. Это кажется странным и отчего-то беспокоящим. Лишь к середине интервью, когда им передают планшет, Этан оказывается по-настоящему рядом — опирается рукой позади него, почти прижимается к плечу. Дамиано успокоенно выдыхает и даже позволяет себе подёргать Этана за прядку, едва речь заходит о его волосах. На вопрос о том, что самое хорошее и плохое, когда работаешь с друзьями, Дамиано прямым текстом говорит, что любые обиды можно обсудить, что всегда есть шанс найти баланс, исправить ситуацию. Он поворачивается к Томасу, начавшему говорить следом, но сам следит за Этаном — понял ли? В конце интервью им устраивают сюрприз в виде хлопушки с конфетти, и Дамиано не может не улыбнуться, чувствуя, как реагирует Этан — проезжается рукой по спине, цепляется за его плечо, сильнее притискивается коленом. Мимолётные прикосновения отзываются внутри теплом, но надежда на приятное продолжение вечера очень скоро растворяется в воздухе подобно сигаретному дыму. Перед тем, как отправиться в клуб всей командой, чтобы отпраздновать день рождения Лео хотя бы на минималках, Дамиано постит своё фото со съёмок «I wanna be your slave», подписывает «Come to me» и отправляет Этану ссылку. Он уверен, что тот поймёт. Но время идёт, а в дверь номера так никто и не стучит, хотя пост Этан исправно лайкает. В клубе тот буквально ужом ускользает от него, намеренно держится в стороне, а когда они почти под утро возвращаются в отель, желает всем спокойной ночи и уходит к себе, будто и не замечая его вопросительных взглядов. З-А-Е-Б-А-Л-О. Бегать за Торкио он точно не нанимался. Захочет — сам придёт. Нет — и не надо. Врать самому себе Дамиано умеет не хуже, чем любопытным журналистам. Просыпается он не в настроении. На прикроватной тумбочке тренькает смартфон, уведомляя о новых сообщениях — Вик со своими ехидными шуточками. Он её, конечно, любит, но иногда готов прибить. В отместку, не вылезая из постели, снова делает селфи, пародируя её, и выкладывает в сториз. Вик присылает ему закатывающийся смехом смайлик, фанаты восторгаются. На поздний завтрак Дамиано спускается почти довольным. Окидывает взглядом свою музыкальную семью и невольно прикусывает нижнюю губу, задержавшись взглядом на Этане. На том простая белая майка и чёрные брюки — и какого хера в этой одежде он выглядит даже лучше, чем в Гуччи?! В его сторону Этан не смотрит — хлопочет вокруг Лео, явно мучающегося похмельем, как курица-наседка. Дамиано снова мрачнеет, бормочет себе под нос что-то про Мать Терезу, прихватывает чашку кофе и выходит на балкон покурить. Непонимание, что творится у Этана в голове и почему вдруг он решил поизображать из себя капризную принцессу, раздражает. Дамиано — редкость для него, жаль, оценить некому — даже пытается понять, мог ли где-то накосячить сам, но в голову ничего порочащего, из-за чего Этан мог бы так себя вести, не приходит. В Италии они много времени проводили вместе, и всё было по-настоящему хорошо к обоюдной, как казалось, радости. Когда снимали клип на «I wanna be your slave», Этан буквально сиял, особенно в их совместных сценах, и был таким красивым, что Дамиано стоило больших усилий не слишком увлекаться в поцелуе и не утаскивать его в укромный уголок каждый маломальский перерыв. Итоговая версия, которую смотрели всем коллективом на большом экране, им обоим понравилась; Этану, кажется, даже больше, если вспомнить, сколь насыщенная потом выдалась ночь, — от воспоминаний внутри мгновенно становится горячо, Дамиано довольно жмурится и закусывает губу. Может, конечно, дело в накопившейся усталости, или в том, что ему надоели эти их отношения, — от этой мысли в затылке неприятно холодеет, — но можно же просто поговорить! Зачем устраивать странные представления уровня школьного драмкружка? Херня какая-то. И на Этана совсем не похоже. Залпом допив кофе и затушив окурок в пепельнице, Дамиано пробует изобразить привычную улыбку — получается так себе, и недовольно хмурится своему отражению в стеклянной двери. День обещает быть долгим. Перед съёмками шоу они дурачатся в гримёрке под «I wanna be your slave». Все уже собраны, готовы выступать, кроме Этана, — копуша! — тот маячит перед глазами в одних брюках. Видео короткое, для сториз, и Дамиано честно пытается снимать всех одинаково, но объектив как будто притягивается к Этану. Он отправляет ролик их новому смм-щику, получившему кодовое имя «Рукожоп», получает от того виртуальное «Спасибо», а следом вопрос: «Что написать под фото с поцелуем?» Дамиано находит взглядом Этана, тот крутится перед зеркалом, натягивая белую рубашку, и удержаться просто нереально. Подходит, останавливается за его плечом, взгляды встречаются в отражении. Этан такой спокойный, что немедленно хочется вывести его из себя. Дамиано протягивает руку с телефоном, демонстрируя присланное фото: — Как подпишем? Этан смотрит на экран вскользь: — IWBYS? — А пооригинальнее что-нибудь? — Сам и придумывай. Вот и поговорили. Дамиано злится. Отправляет грубоватое «Suck my kiss» и с каким-то мрачным удовлетворением пялится на обтянутую белым кружевом спину Этана. — Что написал? — спрашивает тот, чувствуя взгляд. — Выйдет — узнаешь. И снова лишь безразличное пожатие плечами. Нет, ну какого чёрта всё-таки происходит? Он уже собирается задать вопрос вслух, но голос Виктории заставляет отложить разговор на потом. — Ребят, все готовы? Нужно общее фото сделать. — Саманта всё ещё копается, — бурчит Дамиано. Этан тут же оборачивается, обводит его взглядом с прищуром — надо же, хоть какая-то реакция! — и оставляет рубашку расстёгнутой. — Я готов. Вик подтягивает Томаса поближе, примеривается, чтобы в кадр попали все. Дамиано входит в модус дивы, холодной и себялюбивой. Этан стоит за плечом, так близко, что не чувствовать исходящий от его кожи жар невозможно, вытягивает шею и тянется губами к уху, обдавая горячим дыханием — Дамиано с трудом удерживается в образе. Едва дождавшись щелчка камеры, он разворачивается всем корпусом к Этану: — Какого хера ты творишь? Ух ты, он и не знал, что умеет так рычать. Торкио наивно хлопает ресницами. — Пиздец просто, — устало резюмирует Дамиано, хватает со стола пачку сигарет и отправляется на поиски курилки. Прикуривает не с первого раза — пальцы дрожат. Затягивается глубоко, выдыхает дым, потихоньку успокаивается. Думает, как же его угораздило так влипнуть, и не находит ответа. Лениво листает ленту Инстаграма. Улыбается, глядя на любимых балбесов в сториз группового аккаунта, и думает, насколько всё было проще без этого дурацкого нерва, выводящего из равновесия! Решительно тушит сигарету и обещает себе, что сегодня же во всём разберётся, даже если для этого придётся привязать Этана к кровати. *** Слышать песню в собственном исполнении в клубе всё ещё немного непривычно. Улыбка сразу наплывает на лицо и Дамиано весело подпевает «Beggin», пока пробирается к барной стойке, по пути подхватив Викторию. — Вииик, выпей со мной, — предлагает он, бережно приобнимая девушку. Пока бармен готовит для них напитки, Вик спрашивает: — Ну и чего ты такой затраханный? — Я? Да если бы… — Что случилось? — она тут же становится серьёзной и внимательной. Дамиано очень хочет рассказать ей всё. Он нервно кусает нижнюю губу, пытается поверх чужих голов углядеть Этана, но не находит его, хмурится. Снова смотрит на Вик, дёргает со стойки рюмку, выпивает одним махом: — Я скоро с ума сойду. Виктория следует его примеру, делает знак бармену повторить и только потом обнимает Дамиано, дотягивается до его уха, говорит тихо, но отчётливо: — Прекрати вести себя как ребёнок. Вам нужно нормально поговорить. Ну, да. Предполагать, что Вик не заметит происходящего между ним и Этаном, было наивно. Это смущает, но и радует тоже, потому что можно больше не шифроваться и довериться. — Давно знаешь? — больше из любопытства спрашивает Дамиано. Виктория отстраняется, смотрит на него чуть снисходительно, склонив голову к плечу: — Месяца три, наверное. Вы палитесь постоянно. — Ясно… — Дамиано тяжело вздыхает. — Я не понимаю, что случилось. Ещё недавно всё было нормально. И я хочу с ним поговорить, но Этан от меня как будто бегает. Как понять, что я сделал не так? Вик молчит, легко гладит его по плечу, поправляет чёлку. — Дамиано, — мягко роняет она, — я не знаю, что именно у вас происходит, но я знаю тебя и Этана. И есть у меня подозрение, что дело не в том, что ты сделал, а в том, чего не сделал. Он не понимает: — В смысле? — Он признался тебе в любви. — И? — А ты буквально на следующий день в очередном интервью заявил, что абсолютно гетеросексуален. — Это было месяц назад! — Какая разница? Готова поспорить на свою любимую гитару, что ты всё это время старательно игнорируешь большого розового слона, вклинившегося между вами, делая вид, что его вовсе нет. Этан, конечно, тоже молчит, но это не значит, что твоё молчание его не задевает. Дамиано прячет взгляд. Он помнит тот июньский день до мельчайших деталей. Помнит, как, увидев слова Этана под собственным постом, замер на минуту, не веря своим глазам. Помнит, что смутился, как подросток, краска бросилась в лицо, затопило неловкостью, тут же захотелось курить, а ещё потрясти Этана за плечи как следует, вопрошая, что за помутнение на него нашло, раз он решил на весь Инстаграм признаться ему в любви. Помнит, как следом нахлынули совсем другие эмоции, и вечером, наплевав на то, кто и что подумает, выцепил Этана и не отпускал от себя далеко, ластился к нему, словно кот, а потом обнимал всю ночь, уткнувшись в шею, гладил по волосам и спине, дышал и не мог надышаться, чувствуя, как от нежности сжимает горло. Помнит, что и утром промолчал, решив, что проще сделать вид, будто ничего не было. Всё ведь и так хорошо, зачем усложнять, правда? — Думаешь, дело в этом? В таком случае у Этана какое-то очень медленное зажигание, — он пытается усмехнуться, но усмешка застревает в напряжённом уголке рта. — В некоторых вопросах он явно быстрее тебя, — Вик берёт в руки две стопки, протягивает одну Дамиано. — Прекрати уже прятать голову в песок, проблема не исчезнет, если её игнорировать. Этан, конечно, очень терпеливый и умеет ждать, только вечно это длиться не будет. Так что сделай хоть что-нибудь, промедлишь ещё — можешь потерять навсегда. Чин-чин.