Май 326, Рогов Холм
Томную тишину летней синий ночи, что окутала земли близ Рогова Холма нарушило громкое ночное происшествие. В сопровождении двух изрядно потрепанных гвардейцев в замок прибыла невеста лорда Сэмвелла — принцесса Дорея. Казалась бы, такое событие должно нести только счастье и радость, но обстоятельства, которые заставили Мартелл опоздать на собственную помолвку, были действительно ужасными. Уцелевшие воины доложили, что недалеко от Рогова Холма на них напали разбойники, ограбили экипаж и попытались выкрасть принцессу, но к счастью от злодеев удалось скрыться. Ошарашенный такими новостями Тарли не стал медлить. Он спешно отправил на место происшествия своих людей, чтобы выяснить, кто же решился на такой гнусный поступок. Пока рядом кружился старый мейстер, девушка неудобно сидела на краю постели в гостевых покоях и изо всех сил сражалась с новым приступом накатывающей истерики. Конечно, Сэмвелл мог предоставить нареченной собственную комнату, но посчитал, что пока они не стали мужем и женой перед ликами Богов, это будет неуместно. О Дорее и так ходило много безобразных слухов, так что кормить злые языки было ни к чему. Дорнийка уперлась ладонями в перину и часто хлопала густыми черными ресницами, чтобы хоть как-то разогнать скопившиеся в глазах слезы. Внутри бушевала настоящая буря. Все тело подрагивало изнутри, а конечности совсем перестали слушаться. Наверное только один раз в жизни Мартелл было так же страшно, как сейчас: во время войны, когда лорд Андерс Айронвуд пришёл за ее семьей. Этот день, насквозь пропитанный болью, слезами и кровью навсегда врезался в память принцессы словно горячее клеймо в кожу. Но, к счастью, судьба быстро покарала злодея, он умер по пути домой, в разгар собственного триумфа от пустяковой раны, нанесенной смазанным ядом наконечником копья, недалеко от собственного замка. Ушёл на пике, что может быть обиднее? Неудачник. Вот и сейчас Мартелл верила, что её обидчику содеянное не сойдёт с рук. Если правосудие не поможет, она сама найдёт подлеца и лично вырвет его гнилое сердце. Сэмвелл тихо, словно мышь, пересёк комнату и аккуратно присел рядом со своей невестой. Он видел, что Дорея не в себе, что ей очень плохо и от этого ему самому стало не по душе. Желая хоть как-то поддержать невесту он плавно накрыл ладонь девушки своей. Реакция была неожиданной и не слишком приятной. Принцесса нервно смахнула руку жениха и быстро приняла закрытую позу, охватывая свой стан с двух сторон. — Я очень переживаю за тебя, Дорея. — робко промолвил Тарли, заглядывая дорнийке в раскосые ониксовые очи. — Чем я могу помочь? Что сделать для тебя? Мартелл неуютно поежилась на месте и незаметно закатила глаза. Ее откровенно раздражали речи нареченного. Она прекрасно понимала, что это лишь слова, сам Сэм ничего сделать не сможет, кишка тонка, и ей точно придётся все брать в свои руки. Но тем не менее, девушка не проигнорировала жениха, ответила ему: — Найди тех, кто стоял за нападением! Найди и накажи, уничтожь, сотри в порошок! Вот тогда мне станет легче!***
Слова невесты не прошли мимо ушей молодого рыцаря. Тарли всерьёз загорелся идеей найти виновника и наказать, потому вскоре сам подключился к расследованию. Для него было важно, чтобы Дорея чувствовала себя счастливой и если она желает лично поквитаться со своими обидчиками, Сэмвелл сделает все, чтобы обеспечить это. Принцесса-солнце уже успела растопить ледяную корку на сердце холодного северянина. До встречи с Мартелл Сэмвелл даже не думал, что женщина может так влиять на него. Сейчас все было по-другому, с ней южная жара не ощущалась так докучливо, еда не была излишне приторной, а нравы местных жителей не казались ужасными. Дорнийка делала мир в глазах рыцаря прекраснее и он относился к этому с большим трепетом. Спустя несколько дней, после нападения, когда тревожная суета прошла и все вошли в рабочую колею, Сэмвелл и Дорея изъявили желание выслушать доклад о том, что удалось выяснить. Они сидели в кабинете Тарли и сосредоточенно буравили глазами смуглого темноволосого мужчину — командира местной гвардии, которому приручили сие ответственное дело. Прежде, чем начать свой доклад, воин достал из какой-то странной чёрной сумы золотой кубок с выгравированными розами и поставил на стол перед своим лордом и его невестой. Сэмвелл не сразу понял, что это за предмет и принялся невозмутимо осматривать его, в то время, как Дорея резко побледнела, что не ускользнуло от глаз жениха. — Все хорошо, милая? — с заботой спросил молодой рыцарь и под столом аккуратно взял девушку за руку. — Это то о чём я думаю? — с напором прошипела Мартелл обращаясь к гвардейцу. — Хайгарден? — Возможно, но не точно. Все нужно выяснить. Эту сумку прихватили гвардейцы, которое сопровождали вас, когда уходили от разбойников. Говорят, что ее обронил один из нападавших. — Нечего выяснять! Вещь принадлежала Тиреллам! Значит она из Хайгардена! За этим стоит старый вшивый наёмник или его старший ублюдок! — Полагаете, лорд Черноводный настолько глуп, чтобы платить отморозкам реликвиями из замка? — А вы полагаете, что нет? Сир Блэкуотер — безродный выскочка с дикими звериными нравами и полным отсутствием человеческого облика! От него можно ожидать все, что угодно! Тело девушки мгновенно затерялось в мелкой дрожи, животная ярость, желание отомстить ядовитой смесью кипели внутри неё. Каждый аргумент гвардейца о том, что происшествие мог устроить кто-то другой, со свистом пролетал мимо Дореи. Ей удобно было обвинить в нападении Бронна. Уж слишком хотелось думать о том, что это сделал именно он. Конечно он, а кто же ещё? Как часто вонючий старикашка оскорблял и унижал принцессу. Сколько дерьма ей подложил. А как бесился, когда его младший сыночек-олух повадился ходить к дорнийке на огонек и стал отбиваться от рук папаши. Ещё он однажды помог убийце их матери избежать наказания и это было самым важным звеном в данной цепочке. Кровь словно кипяток бурлила в жилах Дореи. Она готова была прямо сейчас сорваться с места и спалить Хайгарден, чтобы сир Черноводный понял, кому перешёл дорогу. Но это вышло бы слишком просто, ведь принцесса была из тех, что считал месть холодными, выдержанным блюдом. Начать дорнийка решила с самого слабого места дома Блэкуотер — малыша Ральфа. Мальчику непременно нужно было сообщить о случившемся, только так, чтобы лорду Бронну это встряло в огромные проблемы. Мартелл знала, какое влияние имеет на юношу, потому нисколько не переживала за свою идею и ее эффективность. Тем же вечером девушка села за письма. Первое она адресовала своему старшему брату. В нем дорнийка ярко и красноречиво и описала то, что с ней случилось по дороге в Рогов Холм, ещё подробно рассказала о находке на месте проишествия, прозрачно намекая на причастность клана Черноводных к этой грязной истории. Она была абсолютно уверена в том, что Марон это просто так не оставит и обязательно придумает, как наказать подлецов. Тем более, что принц давно питает ненависть к старому лиходею. А пока принцесса попытается сыграть с семейкой вчерашних голодранцев в собственную партию. Закончив письмо для брата, она взяла новый пергамент и снова макнула перо в чернила Острый наконечник медленно опустился на чистую бумагу и лихо заплясал, оставляя после себя тонкие частые строчки. Милый Ральф, мой храбрый юный рыцарь. Я благодарна тебе за все луны, недели, дни и мгновения, что ты был рядом со мной в Королевской Гавани. Твоё мягкое сердце и чистая душа помогли превратить место, которое стало для меня тюрьмой в настоящий рай на земле. С тобой я забыла о том, что живу в золотой клетке. Но так не могло продолжаться вечно. У всего есть свой край, предел, черта дозволенного. И совсем недавно твоя семья переступила эту черту. В дороге на мой экипаж напали разбойники. Одному Неведомому известно, чего они хотели, но мне чудом удалось уцелеть. Ясно лишь одно: к сей гнусности причастны Блэкуотеры, и я располагаю серьёзными доказательствами на этом счёт. Если бы ты знал, как мне горько писать такое, однако все наши связи нужно оборвать. Твои отец и брат очень опасные люди, они ни перед чем не остановятся, пока не уничтожат меня. Я боюсь, но боюсь не за себя. Мне страшно, что если они сотрут меня с лица земли, ты начнёшь винить себя. А это неправильно.Твоя Принцесса.
Когда последняя буква была выведена, Дорея ещё раз окунула перо в чернильницу и поставила жирную точку. Она была довольна собой, теперь малыш Ральф станет мощным оружием в ее руках против Черноводных. «Что может быть хуже того, когда тебе всаживают нож в спину? Только нож от близкого человека». — подумала принцесса и аккуратно свернула свои послания в тугие трубочки, чтобы скорее передать их мейстеру.***
Дорея и Сэмвелл с деловитым сосредоточенным видом выслушивали очередной доклад о продвижении расследования. Информации было много, но последнее, что сказал ответственный за это дело человек, пришлось им не по нраву: — Значит в Просторе объявился самозванец. — задумчиво промолвил Тарли, пропуская мысль через себя. — Бастард Мейса Тирелла, который баламутит местных крестьян. — Фигура мелкая и без основательной поддержки не слишком опасная. Пытается собрать возле себя чернь, чтобы реализовать свои жалкие амбиции. На серьёзные дела у него силенок не хватает. Однако, я думаю, что нападение он потянул бы. — На что Вы намекаете? — раздраженно прошипела принцесса, переводя недовольный взгляд на мужчину. — Пытаетесь выгородить лорда Черноводного? Какой вам с того интерес? — Как вы могли такое подумать? Я просто хотел сказать о том, что не стоит выдвигать такое серьёзное обвинение пока все настолько туманно. Может быть лучше подождать? — Это для Вас туманно, а мне всё предельно ясно! — исчерпывающе отчеканила Мартелл и горделиво поднялась с насиженного места. — И вообще, Ваше дело охранять покой своего лорда и его близких, а не раздавать глупые советы, которых никто не просил. На лице воина не дрогнул ни один мускул. Он молча, без пререканий кивнул Тарли и принцессе, после чего поспешил удалиться. Как только дверь за ним закрылась, Сэмвелл наконец-то решился подать голос. Он не хотел делать этого при подчинённом, опасаясь неловкой ситуации, поэтому обратился к невесте чуть позже: — Дорея, а ведь он прав! У нас ничего нет на Бронна, кроме того несчастного кубка. Этого мало, чтобы обвинять его перед королём. Принцесса пренебрежительно закатила глаза и демонстративно повернулась к жениху спиной. Она изначально предполагала, что Тарли может струсить и уже заранее придумала, как его замотивировать. — Испугался? Ну конечно! Герой, что подавлял восстание, бравый рыцарь вдруг пойдёт против своего сюзерена, а может и против короны ради дочери сепаратистки. Какое жирное пятно на репутации! — едко выплюнула она и брезгливо нахмурила носик. — А я, идиотка, думала, что дорога тебе. — Ты прекрасно знаешь, что это не так, послушай меня… — Я уже достаточно наслушалась! Довольно! Избавь меня от своих жалких оправданий. С этими словами девушка с надменным зашагала к выходу, оставляя своего нареченного наедине с собственными терзаниями. Хоть Сэмвелл и не подал вида, его очень больно ударили слова принцессы. С огромной горечью для себя, он начал осознавать, что со стороны все выглядело именно так, как сказала дорнийка. От стыда скрутило все внутренности: теперь любимая женщина считает его трусом. Мысли, словно тараканы, расползались по черепной коробке. Впервые в жизни рыцаря случилось такое, что он абсолютно не понимал как поступить правильно.Три недели спустя, май 326, Хайгарден
Мартин Блэкуотер скорым шагом семенил в кабинет отца, где его ожидал недавно прибывший вассал. Он уже несколько лет исполнял все обязанности Верховного лорда Простора, пока родитель в столице занимал доложить мастера над монетой, потому это было для него обычным делом. — Прошу прощения за опоздание, лорд Тарли! Дела задержали. — суетливо протараторил он, присаживаясь за рабочий стол. — Что Вас привело ко мне? Забот у любого лорда Простора в разгар лета действительно было очень много, Мартин буквально не знал за что хвататься, а приезд Сэмвелла накинул ему ещё больше проблем. Тарли стоял с каменным лицом и сверлил наследника Хайгардена холодными глазами. С его уст не сорвалось ни единого звука и от этого Блэкуотер заметно напрягся. — С Вами все в порядке? — переспросил парень, встречаясь с вассалом взглядами. Неловкая тишина и явное невысказанное недовольство создавали в воздухе гнетущую атмосферу тревожности. По одному только виду Сэмвелла, Мартин понял, что он приехал отнюдь не с добрыми намерениями. — Разумеется, у меня все в порядке! А вот у вас с отцом — нет. — скрипучим железным тоном произнёс Тарли и принялся наседать на собеседника. — Как только наглости хватило, Вы же рыцари, неужели двум здоровым мужикам так приятно воевать с женщиной? Утешаете свое самолюбие? Блэкуотер сложил руки в галочку и задумчиво сжал губы. Буквально с утра он получил письмо от отца, в котором говорится, что принц Марон Мартелл обвинил их семью в покушении на его сестру. — Очень сочувствую Вашей невесте. Ужасное происшествие. Но Вам ли не знать, что раскидываться бездоказательными обвинениями — последнее дело. Не забывайте об этом, раз уж так громко говорите о рыцарской чести. — его голос звучал сосредоточенно и не возмутимо, будто бы он был абсолютно убеждён в своей правоте. — Мне пришло известие о том, что принц Марон выдвинул обвинение, но это ничего не меняет. Вы не имеете права говорить в таком тоне, пока наша вина не доказана! — Там нашли вещь Тиреллов, она из вашего замка! Будьте мужчиной, сир Мартин и просите суда поединком, разберёмся с этим как настоящие рыцари! — Избавьте меня от своего бреда! В Королевской Гавани уже дали приказ о начале расследования, там во всем разберутся! — Блэкуотер встал из-за стола и размеренной, львиной походкой слегка сократил расстояние между собой и вассалом. — А теперь, попрошу Вас возвращаться в Рогов Холм, иначе Ваш поступок будет расцениваться как измена. Тарли не стал тянуть время и покинул помещение. Дезориентированный от негодования и возмущения он медленно плелся по малознакомым коридорам Хайгардена, пытаясь вспомнить, как покинуть эту обитель прогнивших слизняков. Зачем он вообще сюда припёрся? Чего ожидал? Что Мартин сразу же во всем сознается? Какая наивность! Сэмвелл так крепко увяз в своих раздумьях, что не заметил, как едва не вписался в идущего навстречу человека. — Простите. — промолвил молодой лорд и машинально поднял глаза, перед ним стоял его младший брат. — Сэм, надо же. Какими судьбами? По Джону было видно, что эта встреча его совсем не обрадовала, даже наоборот, немного напрягла. Но тот не желал нападать первым. — Ты в курсе, что сотворили твои родственнички? Они пытались убить Дорею. Ты должен немедленно покинуть это место! Тарли больше не признают это паршивое семейство своими сюзеренами! В воздухе повисло короткое молчание и, спустя мгновение, младший из братьев негодующе поднял брови и громко засмеялся, наполняя своим голосом весь коридор. — А может быть я сам решу, что мне делать? И вообще кто ты такой? Как смеешь говорить от имени моего дома! Одичалый, выродок от кровосмеше… Договорить ему не позволил один мощный удар в лицо, от которого Джона отбросило на расстояние нескольких шагов. Он неторопливо поднялся, отряхнул испачкавшееся в пыли одеяние и мягко потрогал собственный нос, на котором и сконцентрировалась вся сила удара. — Я запомню этот день, брат. И ты не забывай! Хочешь бежать за юбкой своей шлюхи, пожалуйста, только меня с собой не тащи! Закончив свою фразу, Джон резво направился вперёд, намеренно задавая плечом потирающего зудящие костяшки Сэмвелла. Теперь сир Тарли был один против всего мира. Но это нисколько не пугало молодого лорда, ведь самое в жизни главное это — справедливость, а справедливость стояла на их стороне. По крайней мере, Сэмвеллу в это хотелось верить.