Забытая валиэ

В сознании Унголиант былое смешалось с мечтами, страстями и ложью. В нём не осталось ясных и чистых воспоминаний о днях до дней. Но истина не исчезла — лишь превратилась в горькую историю Падения. Не ведомую ни эльдар, ни большинству людей — лишь избранным мудрецам и Создателю. Некогда, вне Времени, в душе Унголиант не зияло пустоты. Она была целостна и прекрасна, как и прочие айнур. И более того — имела место среди валар. Когда Эру закончил создавать духов, он глубоко задумался. Уча их мелодиям Песни, он понял — одного голоса не хватает. Некому петь малозаметную, но крайне важную для наступления полной гармонии в Арде, тему. Он обвёл пристальным взглядом Чертоги Безвременья, ища, где именно он сделал упущение. И узрел, как Варда, Королева Звёзд, отвергла Мелькора. Отдав предпочтение Манве — его младшему брату. Здесь и обнаружилась неполнота. Тут и показалась незавершённость. Мелькору, могущественнейшему из айнур, суждено править Ардой. А король не может восседать на престоле без королевы. Начинанию нужен покой. Огню — прохлада. Звёздам — ночь. А Детям Эру — мир друг с другом и неразрывные братские узы. И, помышляя об этом, Эру коснулся тени Варды. Обратив её в живой дух, младшую сестру владычицы. Она не излучала величие. Не сияла недосягаемой, кристально-пылающей красотой. Но манила усладами сумерек. Даровала разгорячённой душе тишину, покой и отдохновение. И, что главнее прочего — скрепляла сердца крепчайшими нитями приязни и любви. «Отныне тебе суждено сменять день ночью, — определил Эру её обязанность. — Гасить жаркое пламя Светилен, погружать Арду в благословенные сумерки, поддерживать мир между моими детьми. Оттого я нарекаю тебя — Вириломе». Ткущая сумрак — не тьму. Но Создатель не произнёс этого вслух — только постановил мысленно. Ровно, как и другим айнур, он до поры не раскрыл Вириломе своего замысла. И она учила тему, не зная, в чём смысл Песни. Не ведала о своей дальнейшей, славной участи. Возможно, Эру таким образом испытывал будущих валар. Проверял, как они проявят себя, трудясь без видимой цели. Достойны ли будут избранные им король и королева занять престолы на Альмарене.

***

Поэтому Вириломе позволила прорасти в себе лености. Хоть она и учила отведённую ей тему, но не проявляла к ней особого усердия. — Зачем мы поём без толку? — возмущалась она. — У нас, в Чертогах Безвременья, и так есть всё для наслаждения. Но нет! Эру портит нам его бессмысленными делами. Когда же грянул первый аккорд Великой Музыки, Вириломе осталась в стороне, слушая и праздно наблюдая. Эру сразу заметил это и огорчился, но вмиг перестроил хор. Песнь Творения не может прерваться из-за одной ленивицы! Он исключил тему Вириломе и заменил её темой Ниэнны. Благая ночь сменилась зловещей тьмой, а вечный мир — сотнями войн и бедствий. Теперь детям Единого требовалась стойкость в испытаниях и поддержка в горестях. Искажённой Арде досталась иная валиэ. Вириломе не включилась в Песнь и тогда, когда Мелькор съехал со своей партии. Стал искажать мелодию диким воплем, нанося миру тяжкие раны. Наоборот — она воспламенилась азартом и жадно вперилась в зрелище. Гадала — чей хор возьмёт вверх, пока Эру не оборвал Музыку громовым аккордом. Чертоги Безвременья дрогнули, и звуковая волна ударила в Вириломе. Громко вскрикнувшую и упавшую, оглушённую гневом создателя. Последний аккорд поразил её в самый центр души. Разбил её сущность напополам и образовал брешь. Прореху в целостности, едва-едва ощутимую. Чуть-чуть, но отравляющую существование, едкую и мерзкую. — Что это со мной? — удивилась Вириломе. — Неужели последствие моего ослушания? Но она не закончила мысль. Увидев, как Эру выводит прочих айнур из Чертогов Безвременья, она из любопытства поспешила за ними. Зря! И увы! Ибо Вириломе успела узреть манящее видение. Воплощение и цель Песни, образ будущей Арды. — В Чертогах Безвременья всё есть! — повторила она раздосадовано. Сколько горечи звучало теперь в этих словах! Всё? Да не всё. В них никогда не будет сотворённого мира. Материи. Воды, земли и высокого неба. Зелёных лесов, снежных гор, пустынных островов и прозрачных озёр. Дуновения ветра и тепла огней Светилен. Птичьих стай, косяков рыб, оленьих стад и цветущего острова Альмарен. Слишком поздно Вириломе открылись намерения Создателя. Оказывается, Эру повелел айнур трудиться не впустую — он заставил их петь для их же блага! Научил, как выстроить прекраснейший дом, отданный им в полное владение. Влекущий, сулящий исполнение желаний и заполнение её внутренней пустоты...

***

...Дом, где ей не досталось места. — Ты не пойдёшь с другими, дочь, — остановил Эру Вириломе, не дав ей спуститься в Арду. — Они отправляются туда, дабы воплотить спетое ими. А ты отказалась от своей партии и тебе нечего воплощать. Нет в мире стихии, которая тебе подчинится. — Но я хочу в Арду, отец! — возразила она. — Моя душа рвётся туда, страдает и болит. Зачем обязательно воплощать? Я буду плескаться в море, лежать на траве, танцевать среди вековых деревьев. Наслаждаться сотворённым другими. Иначе моя сущность разорвётся — только новые ощущения заполнят возникшую в ней прореху! — Это — обман, — прервал её Эру грозно. — Уйми влечение. Удовольствия не исцелят твою рану. — Почему? — удивилась Вириломе. — Твоя прореха латается не наслаждением, — объяснил Эру, — а моим главным даром. Даром творить. Я вложил его в тебя, как и во все существа, обладающие разумом и волей. Он был твоей основой, именно он наполнял тебя. Ты должна была получать, отдавая, даря себя другим и миру, создавая и преобразуя. Но ты отвергла его, не спев Песнь — оттого в тебе и возникла пустота. И если и обретёшь его вновь, то очень нескоро. Услышав слова Создателя, Вириломе озлилась. Она не желала отказываться от мечты, признавать ошибку, покоряться чужой власти. — И как мне поступить, отец? — спросила она едко. — Остаться в Чертогах Безвременья, — ответил Эру. — Арда пройдёт и грянет Вторая Песнь, где ты присоединишься к хору. Исполнишь положенную тебе партию, привнесёшь полноту в обновлённый мир. А до того времени я заглушу твою боль. — А если я не послушаюсь и спущусь? — не унималась Вириломе. — Тогда я погибну? Буду страдать? — Тогда ты уже не сможешь вернуться назад, — грустно промолвил Эру. — Как и все, сошедшие в Эа. А пустота в твоей душе начнёт увеличиваться, век за веком. И чем усердней ты будешь пытаться заполнить её, тем сильнее она разрастётся. Тем большего потребует. Покуда не поглотит тебя целиком, дочь. Предупреждение Эру вмиг сбило с Вириломе спесь. Устрашило её не самым приятным образом грядущего. Усилием воли, она смирила желание, загасила его. Твёрдо решила послушаться отца и остаться в Чертогах Безвременья до Второй Песни.