Ничего нового

Еще не было восьми, а в «Рае» уже царило бурное оживление, у барной стойки было не протолкнуться, из динамиков гремела энергичная Russian Roulette Рианны. Лиля взбодрилась: от «ночного клуба уровня VIP» она ожидала худшего, заранее настраивая себя на вечер в тягостной атмосфере благопристойного заведения «для взрослых». «Поскучаешь со старушками, детка», — съязвила Марина, сообщив, что ее одноклассница Вика устраивает девичник в «пафосном месте». С компанией Марининых школьных подруг Лиля уже встречалась — в принципе это было терпимо, а под алкогольным наркозом даже местами прикольно. Помимо уже знакомых по прошлым встречам девушек, за их столиком сидели две Викины коллеги по работе — тихая Ксюша, не выпускающая из рук мобильный, и сразу не понравившаяся Заславской Таня. Театральным жестом откидывая падающую на лоб челку, Таня много пила, неумно шутила и безостановочно произносила тосты: — Давайте за Маратика, за его руки золотые, чтоб он еще на три мерса тебе, Викуся, заработал, и на шубку норковую… — Три шубки! — весело дополнила Марина. — Что ж она будет в одной и той же в разных мерсах шариться? — Аминь! — Ира, полная высокая брюнетка с удлиненным каре, начала разливать вискарь в маленькие стаканчики. Лиле до ужаса захотелось шампанского. Она плеснула колы в высокий бокал и грустно вздохнула. — А что у нас молодежь не пьет? — сидящая напротив них Вика удивленно приподняла бровь. — Молодежь за рулем, — Марина ухмыльнулась. — Ну и правильно, сегодня ты должна нажраться вместе со мной, — весело улыбнувшись, Вика подняла свой стаканчик. — Кстати, девочки, если какие-то проблемы с тачкой, обращайтесь к Марату, он сказал: подругам моим скидку сделает. — Я забыла, кем у нее жених работает? — прошептала Заславская Марине на ухо. Как бы невзначай положив при этом ладонь на ее бедро. — Автосервис у него свой. На Буторина где-то, — Марина мягко убрала ее руку. — Не пора объявить амнистию? — зло прошипела Лиля. — Заканчивай этот цирк. Трое суток — это ту мач! Мобильный в ее сумке подал сигнал о входящем. Она мысленно чертыхнулась — забыла перевести его на беззвучный. Запустив руку в сумку, Лиля вытащила свой «Самсунг» и посмотрела на экран. — Можно хотя бы этот вечер провести без твоих друзей? — очень тихо спросила Гордина. — Дай сюда, — еще тише. — Пожалуйста. Язвительно улыбаясь, Лиля протянула ей телефон. — Спасибо. Не проявляя никаких эмоций, Марина выключила мобильный и переложила его в свою сумку. Никто ничего не заметил, но Лиля все равно покраснела от стыда. Внезапно зазвучавший «Пинк Флойд» ударил точно в цель, как по заказу: — We don't need no education We don't need no thought control.* Не глядя на нее, Марина, насмешливо изгибая губы, поднесла стаканчик ко рту. — Мы с моим смотрели «Мальчишник в Вегасе», — закинув голову, Таня лениво забросила в рот горсть чипсов. — Ржачно. — Hey, teacher, leave them kids alone.* Лиля тихонько промурлыкала строчку вслед за солистом и положила ладонь на Маринино колено. На этот раз руку не скинули. — Примитивная муть для сексуально озабоченных подростков! — отрезала Ира, жуя канапе. Лилина ладонь переместилась чуть выше. Всего пару сантиметров. — Брэдли Купер похож на Чернова, — вдруг заметила Маринина одноклассница Надя Мухина, которую все называли просто Мухой. — Миша Чернов с нами учился, она по нему в школе умирала, — шепнула Марина Лиле на ухо. От мимолетного прикосновения губ по телу моментально поползли мурашки. Впрочем, Лиля уже была на той стадии неудовлетворенности, что могла кончить, даже если Марина, не дотрагиваясь, произнесла бы: «Сейчас я тебя трахну». — Чернову до него как до луны, — Ирка усмехнулась и снова занесла над стаканами бутылку «Red label». — Так мы пьем? — Девочки, я вам сейчас такое скажу. Только никому. Мишку закрыли, — вдруг выпалила Вика. Ира, опустив бутылку, посмотрела на нее с изумлением. — Как закрыли? Ты что, с ума сошла? — глаза Мухиной, и так увеличенные из-за очков, теперь стали казаться огромными. — Следствие идет. Брата его встретила у Марата в сервисе, говорит, они там с компаньоном что-то намутили с налогами. А жена с детьми типа свалили в Испанию, у них там вилла. — Может, еще выкрутится, — меланхолично произнесла Марина и взяла с блюда канапе. — Смотря какова цена вопроса. — Хочу в Испанию. С каким-нибудь тореадором замутить, горячим, — блондинистая Таня закинула ногу на ногу, ее короткая юбка задралась, обнажая полноватые ляжки. — Хочу, чтобы меня укрощали… Ира с Мариной переглянулись. — Танюхе больше не наливайте, — расхохоталась Ксюша. — Она начала хотеть. Проигнорировав ее слова, Ира снова щедро налила всем вискаря и произнесла: — Так давайте, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями. Я лично и от Турции бы не отказалась. Гордина, вы вроде в августе в Анталии были? Нормально было? — Отлично, — Марина опрокинула в себя стопку. — Но жарко. — Это из-за Ахмета, вероятно, — съехидничала Лиля и сжала ее бедро сильнее. — Начинается, — Марина закатила глаза, — расскажи лучше про Айя-Софию девочкам, про термоисточники. — Про это есть в любом путеводителе. А вот про то, как тебя чуть не увели в гарем… — Оба-на, Гордина, вот это интересно. Давай колись, — Вика загребла чипсы с блюда. — Да не слушайте вы ее, — улыбнувшись, Марина взяла кусочек сыра на зубочистке. — У нее просто богатая фантазия. На, съешь лучше.  — Ахмет — это менеджер отеля, — она мотнула головой, уклоняясь от Марининой руки. — Мы-то поначалу думали, всем шампанское и букеты каждое утро в номер доставляют и коктейли каждые полчаса к бассейну таскают, типа, all inclusive же, да, Марина-ханым? Жуя сыр, Марина кинула на Лилю убийственный взгляд. Но, не выдержав, рассмеялась: — И так три дня. А потом он уже перешел к заключительному этапу — пригласил на прогулку на яхте. Вдвоем под луной. — И ты что? — Ира расхохоталась. — Развернула свой радужный флаг ему в лицо? — Я не успела даже, — Марина посмотрела на Лилю. — Она меня шанса лишила. Сразу территорию обозначила. В общем, никакого больше шампанского по утрам. — Он был разочарован, — уточнила Лиля, вспоминая, как приятно было произносить: «Это моя женщина, оставь ее в покое». — Бедный Ахмет, — Ирка загоготала. Вика присоединилась к ней. — Бедный Чернов, — Муха залпом выпила. Лиля жадно сглотнула и, взяв с блюда чипс, яростно захрустела. Она бы уже согласилась и на чертов виски, но три дня назад они прямо в университетской аудитории отметили сдачу зачета по политологии — три стакана «Монастырской избы» после двух литров пива прошли на «ура», но вот итальянский ликер на посошок явно был лишним. Вернувшись с работы, Марина нашла ее в полном отрубе, спящей на полу в коридоре. После этого Лиля пообещала, что минимум месяц не будет пить. Но Марина все равно до сих пор на нее злилась и не подпускала к себе. — Ксюха, ты отлипнешь сегодня от телефона? — Таня недовольно покосилась на подругу. — Да блин, ты же знаешь Валеру, — с досадой в голосе произнесла Ксюша и, отложив мобильный, потянулась к своему стакану. — Он меня вообще еле отпустил сюда. — Подтверждаю, — подняла руку Вика. — Я его лично уговаривала. — Олень. Каждые десять минут спрашивает, что я делаю и когда приду. — Мужчин надо делом занимать. Вот Митя мой сейчас за Петькой смотрит, ему не до меня, — сказала Ира. — А у Ленки Руслан в Москве батрачит, и ему похер. — Мой муж всегда ревнует, — гордо сказала Таня, — но молча. — Пишет, что через час приедет, — Ксюша зло отбросила телефон. — Заебал. — Ускоряем программу, — встав, Ира за чем-то отправилась к диджею. — Почему она Валеру на хуй не посылает? — тихо прошептала Лиля Марине на ухо. — Он же ее бесит. — Любит его, наверное, — усмехнувшись, Марина провела большим пальцем по ее губе, убирая крошку от чипса. — Он для нее значит больше, чем любые подруги, уж поверь, а весь этот недовольный пиздеж — просто игра на публику. — Да хуйня это, а не любовь. Она его мудаком выставляет перед всеми. — А ты на меня не жалуешься разве своим приятелям? — Марина улыбалась, но Лиля заметила в ее глазах легкое беспокойство. — А что, есть причины, по которым я могу быть тобой недовольна? — Лиля иронично приподняла бровь, а потом добавила: — Не считаю нужным обсуждать свою личную жизнь с кем бы то ни было. Жесткий Маринин контроль давно уже стал предметом стеба, она даже привыкла к тому, что ее подъебывают по поводу «докладов и отчетов», но шутить в адрес Гординой не позволяла никому. — Ну прости, прости, детка моя, — Марина ласково поцеловала ее в щеку и тихо сказала: — Это я подумала о том, что веду себя, как олень Валера, и мне как-то стремно стало. — Ты не олень, — Лиля положила голову ей на плечо. — Может, выйдем ненадолго… в машине посидим, обсудим, кто ты… — Nice try, — Марина чмокнула ее в макушку. — Девки, ща начнется! — Ира вернулась с новой бутылкой. После небольшой паузы свет в зале выключился, освещенной осталась только сцена, на которой появились два длинноволосых парня в полицейских костюмах и темных очках. В зале раздались аплодисменты и восторженные женские крики. Хрипловатый мужской голос мелодично предложил: — If you want a lover I'll do anything you ask me to…* — Клуб «Рай» поздравляет Викторию, которая очень скоро станет законной женой Марата. Наслаждайся, Вика, сегодня еще можно делать все, что завтра будет уже нельзя, — заговорщицким тоном произнес диджей. — Приветствуем шоу-дуэт «Морген»! — его слова вызвали новый шквал аплодисментов. — О нет! — покраснев, Вика довольно заулыбалась. — Только не это. Я сейчас передумаю идти замуж! Полицейские задвигались под музыку, сексуально вращая дубинками. Девушки сидели как завороженные, буквально пожирая их глазами. — And if you want a doctor I'll examine every inch of you, — прохрипели колонки. Парни на сцене синхронно сняли рубашки и начали медленно расстегивать брюки. — Дэнни де Вито*, — тихо сказала Лиля. Они как раз недавно пересмотрели заново все сезоны «Друзей». — Заткнись, — Марина низко наклонилась и, уткнувшись лицом в ладони, мелко затряслась от смеха. Обняв ее, Лиля тоже начала хохотать. — Девочки, что с вами? — спросила Таня. У нее было такое осуждающее лицо, будто во время концерта классической музыки они принялись громко разворачивать конфеты. — Гордина, веди себя прилично, — шикнула на них с улыбкой Ира. — Сорри, — Марина выпрямилась и, утирая слезы, потянулась к своему стакану. Оставшись в одних боксерах, парни спустились со сцены и продефилировали к их столику, покачивая мускулистыми бедрами. Лиля отвела глаза от бугрящихся гульфиков, замаячивших в метре от нее, испытывая неловкость и одновременно легкое любопытство. — Тебе что, неинтересно? — тихо прошептала Марина ей на ухо. — Смотри, какие жеребцы. Какие кубики. Это была явная провокация. — Боюсь чересчур возбудиться, — зло прошипела Лиля и демонстративно устремила взгляд на обнажившихся до стрингов стриптизеров.  — Or I'd crawl to you baby and I'd fall at your feet And I'd howl at your beauty like a dog in heat, — сипловато пообещали из динамиков. Один из парней начал танцевать с Викой, а второй — прямым курсом направился к Марине. Остановившись перед ней, он начал вращать бедрами, словно раскручивая на талии невидимый обруч. — О боже! — истерически смеясь, Марина вжалась в спинку кресла, как застенчивый ребенок, которого клоун в цирке пытается вытащить на арену. Не обращая ни на кого внимания, Лиля встала и, пересев к ней на колени, впилась в ее губы поцелуем. Шум в зале усилился, кто-то свистнул, кто-то захлопал. Оторвавшись от нее, Марина сделала глубокий вдох: — Срочно перебить запах тестостерона… — А я думала, тебя заводят мощные бицухи, — ухмыльнувшись, Лиля кивнула на Таню, практически насилующую несчастного парня на кожаном диванчике. — Вот оно, настоящее женское счастье. Наконец блестящие от пота стриптизеры в набедренных повязках из смятых тысячных купюр ретировались, посылая девушкам воздушные поцелуи. Диджей запустил нейтрально-нудную Бейонсе, пары заполнили танцпол. — Это было круто! Спасибо, девочки! — глаза Вики возбужденно горели. — Нам надо почаще устраивать девичники. — Ха, — Ира кивнула головой в сторону Марины. — У нас только Гордина осталась в резерве. — Тогда вам стриптизерш придется заказывать, — ехидно бросила Таня, вытаскивая из сумки косметичку. Она скривилась. — Мы с моим как-то смотрели в Париже. Господи, голые бабы — это фу. — Вас, наверное, и в музеях тошнит? — с преувеличенной вежливостью спросила Лиля. — Или про музеи — тупой вопрос? — Лиль, — негромко сказала Марина, — не надо. — Ой, да ты хамишь мне, что ли? — Таня рассмеялась и встала. — Подрасти вначале. Ксю, пошли в туалет. Стремительно выйдя из-за стола, она направилась в другой конец зала. Ксюша, прихватив с собой телефон, поплелась за ней. Лиля почувствовала, как к щекам приливает кровь. Хорошо, что никто из ее друзей не видел, как ее опустила эта телка с надувными сиськами. — А меня вот вообще идея публичного раздевания за деньги смущает, — нарушая воцарившееся неловкое молчание, Муха поправила перекосившиеся очки, — вне зависимости от пола. — Мушка, ты у нас такая правильная, дай я тебя за это поцелую, — Ирка перегнулась через стол, чуть не сбив стакан с водой своей мощной грудью, и впечатала в губы Мухиной звонкий поцелуй. — А меня? — обиженно протянула Вика. — Я вот вообще замуж выйду, и жизнь закончится, а я еще с девушкой даже не целовалась. — Забыла, что ли, — Марина усмехнулась, — в восьмом классе, мы с тобой это делали у Иры дома. — Да помню я, — Вика поправила лямку бюстгальтера. — Но это не в счет, это ж я тебя учила с мальчиками целоваться. — А научила с девочками! — весело заключила Ира. — Хуевый ты, Викуся, учитель. — Нормальный. У них вон как зажигательно получилось, у стриптизера чуть стринги от восторга не лопнули, — заржала Вика. — Мы не специально. Но рады, что вам от этого столько пользы, — Марина отпила глоток и, запустив руку в Лилины волосы, мягко их взъерошила. Жмурясь от удовольствия, Лиля шепнула: — Когда мы поедем домой? — Девочки, чего сидим? Пошли потрясемся! — скомандовала Ира. Дружно поднявшись, все отправились танцевать. Лиля не сдвинулась с места, оставаясь сидеть у Марины на коленях. — Так когда? — А что, мы торопимся? Коснувшаяся ее груди Маринина рука заставила выгнуться дугой. В следующую секунду Марина погладила ее по щеке, словно нарочно подразнивая. — Да нет, можем тут хоть всю ночь торчать, — она потерлась о ладонь как кошка — справляться с нарастающим возбуждением становилось все сложнее. — А чего так обреченно, Заславская? Ты же обожаешь клубешники, танцы до утра… — Маринина ехидная интонация смазалась из-за севшего голоса. — Обожаю, ага, — Лиля приблизилась к ее лицу, впилась взглядом. — Хочешь меня? Насмешливые огоньки, пляшущие в болотной зелени глаз, погасли, радужка потемнела, став почти коричневой. — Хочу, — согласно выдохнула Марина ей в губы. Лиля представила себе, как снимает с нее белье на заднем сиденье, как заставляет коленями прижаться к подбородку и гладит жаркую влажность, медленно, надавливая там, где Марина любит… — Хочешь, чтобы я те… — Лиля?! Вздрогнув, она обернулась на знакомый голос, прозвучавший над ее головой как гром среди ясного неба. Отец остановился в нескольких метрах от их столика и с удивлением взирал на нее. Рядом, держась за его локоть, как за поручень, покачивалась на высоченных шпильках пышногрудая брюнетка. — Здравствуй, папа, — Лиля ощутила, как резко ослабли тиски объятий, в которых она только что сгорала от возбуждения. «Как некстати», — пронеслось мимолетной досадой. — А ты что здесь делаешь? Последний раз он звонил, когда Лиля училась на первом курсе, сообщил, что уезжает в Болгарию, заниматься риэлторским бизнесом. С тех пор она о нем ничего не слышала. — Отдыхаю, — отец рассмеялся. — Что еще я могу тут делать? Брюнетка тоже хихикнула. Лиля подумала, что, скорее всего, они с ней ровесницы, но «три тонны» макияжа несомненно взрослят. — И давно ты вернулся? — от внезапно накатившей жгучей обиды чуть слезы на глаза не навернулись. Она и сама не поняла, почему ей вдруг стало так больно. — В феврале, — отец с любопытством оглядел глазами стол, уставленный пустыми стаканами, тарелками с остатками чипсов и завернутыми в блестящую бумагу Викиными подарками. — А ты тут с кем? — Я тут со своей девушкой, — Лиля медленно повернула голову к Марине. — Это Марина. А это Сергей. — Очень приятно, — произнесла Марина с серьезным видом. Ни дать ни взять классная руководительница, которая вот-вот расскажет появившемуся наконец в школе папаше про успехи его дочери. — И мне, — громко произнес отец. Улыбнувшись, он наклонился к ним ближе и игривым тоном поинтересовался: — Чем вас угостить, Марина? — Спасибо, ничем, — лицо ее оставалось абсолютно непроницаемым. — Лиль, вы пообщайтесь, а я пока пойду к девчонкам. — Ну, идем, что ли, наверх, там курилка, — без всякого воодушевления произнес отец и шепнул что-то на ухо брюнетке. Та тотчас же упорхнула по направлению к барной стойке. Встав, Лиля взяла с кресла свою сумку. — Я скоро вернусь, — обратилась она к Марине и, заметив виднеющийся из-под расстегнутой блузки черный бюстгальтер, провела рукой по своей груди. Криво усмехнувшись, Марина принялась застегивать пуговицы. В курилке было тихо и малолюдно. Они уселись на стоящий в углу потертый диван. — Так ты из Болгарии насовсем вернулся? — Лиля вытащила из сумки пачку «Мальборо». — Или так, погостить? Чуть не упрекнула: «Даже не позвонил», но вовремя сдержалась. — Насовсем. Тухло там все с недвижимостью сейчас. И давно ты куришь? — отец приподнял бровь. — Не помню. Кажется, с класса девятого, а что? — Лиля усмехнулась. — Тебе не идет роль заботливого отца, так что не старайся. Он, улыбнувшись, тряхнул своей темно-русой шевелюрой. — Согласен. Не стоит и начинать. Но ты-то… черт. Это ж сколько я тебя не видел? — Больше двух лет, — Лиля щелкнула зажигалкой. — Не так уж и много. Достав из кармана своего серого пиджака «Кэмел», отец забрал у нее зажигалку. Сколько Лиля его помнила, он всегда курил именно эту марку. Наверное, хоть в чем-то ему хотелось быть постоянным. — Да как-то закрутился. Ты прости… Виноватая улыбка делала его еще обаятельней. Вероятно, бабы от нее таяли. И все прощали.  — А ты все хорошеешь, — отец наконец приобнял ее, но теперь в этом жесте ей чудилась некая картинность. — Папина принцесса. Жених еще не завелся? Лиля мягко высвободилась. Ей вдруг стало противно и от этого давно забытого «папина принцесса», и от его снисходительно небрежных объятий. — Ты, наверное, плохо расслышал. Я, вообще-то, представила тебе Марину. Это моя девушка. Мы с ней живем вместе. Некоторое время отец озадаченно молчал, глядя на нее. Потом вдруг расхохотался. Пепел с затрясшейся в руке сигареты упал на ее джинсы. Лиля смахнула его быстрым движением руки. — А мама знает? — большим пальцем он вытер уголок правого глаза. — Знает, — Лиля пожала плечами. — Мы с ней не общаемся поэтому. Ну и вообще… я же тебе говорила, что ушла из дома. Перед тем, как ты уехал. — Да я не придал этому значения, голова другим была забита. У тебя с ней всегда терки, думал, это очередные, — отец глубоко затянулся. — Так что, ты теперь, типа, решила записаться в секс-меньшинства? — Ага, и членский билет есть, — Лиля ухмыльнулась. — А что такое? Тебя это как-то напрягает? — Да нет, — он пожал плечами. — Если тебе нравится… И давно ты с этой Мариной? — Давно. Лиля и не знала сколько. От чего вести отсчет? От первого их раза? Или от поцелуя на выпускном? Или с того момента, когда она вдруг поняла, что хочет ее? А может, вообще с того дня, когда Марина пришла к ним в класс, одетая в строгий серый костюм, и Лиля, сразу ее узнав, испытала странную необъяснимую радость? — Оригинально, конечно, — уголок его верхней губы вздернулся в точности как у нее. — Пацаны приличные перевелись, что ли? Лиля не ожидала, что он начнет нести такие банальности. А чего она, собственно, ожидала? Почему ей всегда казалось, что он чувствует ее глубже, чем мать? Что между ними вообще существует хоть какая-то связь, более особенная, чем просто кровная. — Я не проверяла. И не собираюсь. А как Настя поживает? — Без понятия, — отец равнодушно пожал плечами. — Мы уже не вместе. — Вау, — выговорила она, изображая изумление. — И что так? — Не люблю, когда мне ставят условия. — Какие условия? — Всякие, — отец затушил сигарету, — но, главное, конечно, ее не устраивало, что я уезжаю в Болгарию. Со мной она ехать не могла, у нее же магазин тут, — он презрительно хмыкнул. — Да если честно, я и не звал особенно. — Почему не звал? — Лиля бросила взгляд на девушку, беззаботно потягивающую светло-оранжевый коктейль на соседнем диванчике. Девушка была симпатичной и курила длинную коричневую сигарету «Капитан Блэк». — Потому что напрягала уже. Душновато стало. — А эта брюнетка… ты теперь с ней? Девушка поднесла бокал ко рту. Лиля представила себе, как трогает малиновые сочные губы пальцем, и изумилась непрошеным мыслям. — Да ну, что ты, — отец рассмеялся, — нет, конечно. Я сейчас с Майей. Познакомлю вас как-нибудь. Идеальная женщина — все понимает, ничего не требует. — Пока не надоест, да? — Лиля прищурилась. — А у тебя это быстро. — Что поделать. Меня нельзя приручить или выдрессировать, — отец тоже посмотрел на девушку с коктейлем. — Я, между прочим, всех честно предупреждаю с самого начала. — Никто ж не верит, да? — Лиля усмехнулась. — Классная затравка. Любая женщина хочет стать той самой, которой это удастся. Особенно, если у нее мало мозгов и завышенная самооценка. — Вот и возьми на вооружение, — теперь они вместе разглядывали эту девицу, хорошо, что она этого не замечала, болтая с кем-то по телефону. — Мы же с тобой из одного теста слеплены, так что ты зря сейчас на меня так щуришься презрительно. Чем раньше ты это осознаешь, тем лучше. — Но ты же прожил с мамой пятнадцать лет. — Да как прожил, Лиля? — отец вдруг внезапно нахмурился. — Это что, нормальная жизнь была? Ну может, первые несколько лет ничего. А потом… я домой как на Голгофу. Как вспомню ее взгляд осуждающий, эти скандалы… у меня на женские все эти претензии аллергия с тех пор. Как только начинают губы поджимать обиженно, я валю. — Ты маму вообще любил хоть когда-нибудь? Девушка встала и вышла, покачивая задницей, затянутой в узкие светлые брючки. Лиля лениво подумала о том, что Марина наверняка бы рассвирепела, если бы увидела, как она пялится на эту телку. — Любил? — между отцовскими бровями легла резкая складка — и он внезапно стал выглядеть на свой реальный полтос. — Вот у тебя все же какой-то девичий сленг, Лилька. Да черт его разберет, что я там чувствовал в двадцать два! Что я понимал вообще? Вот и ты… — А что я? — Лиля смущенно отвела глаза от двери, за которой скрылись подпрыгивающие в такт шагам ягодицы. — У меня все по-другому. — Да неужели? — он усмехнулся, и она снова будто в зеркало на себя посмотрела. — Помяни мое слово, будут у тебя еще Марины, Кати, Насти… а вообще, надеюсь, ты все же парня хорошего найдешь, когда наиграешься. Ты же нормальная девка. — Кто бы говорил о нормальности… — Лиля посмотрела на него в упор. — Не будет у меня никого другого, кроме нее. Произнося эти слова, она должна была испытать душевный подъем, но вместо этого ей стало жутковато — от искренней бесповоротной окончательности вынесенного самой себе приговора. Жизнь показалась расписанной до последней точки и уже, в общем-то, прожитой. — Ну-ну, — отец прикурил еще одну сигарету, — спорить не буду. Как учеба-то? Лиля в трех словах рассказала о том, какая она отличница и как у нее все зашибись. Все равно подробностей он никогда не любил, удержать его внимание на себе всегда казалось сложной задачей. Поэтому она привыкла выдавать информацию сжато: пять минут — и она видела, как интерес в его глазах угасал. В детстве ее это страшно расстраивало, а сейчас было по барабану. Она и не пыталась даже морочить ему голову рассказами про подготовку к сессии или про курсовой проект на тему «Разработка предложений по оптимизации ассортимента продукции с целью сокращения оттока клиентов CoffeeMachine». Лиля подумала, что Марина, с ее пристрастным нудноватым вниманием ко всем деталям ее жизни, наверняка помнит эту дичь наизусть, и вдруг поняла, что сыта по горло этой беседой. От отца веяло свободой и пустотой, как будто по помещению гулял неуютный холодный ветер. В этом было что-то пугающе заманчивое, от чего ей трусливо захотелось в тепло и «на ручки». *** Из колонок доносился бойкий ремикс Шакиры. Народ на танцполе разошелся не на шутку. В толпе Лиля заметила выплясывающую возле шеста на сцене Вику и Иру, пьющую виски прямо из горла бутылки. Марина, сидя за столиком, оживленно болтала с женщиной лет под сорок в блестящем черном кожаном комбезе. По наклону головы, по руке, лежащей на спинке дивана вопиюще близко, по улыбке, сияющей на Маринином лице, Лиля определила, что это, скорее всего, какая-то старая знакомая. «Старая лесба», — уточнила она мысленно с неприязнью. — Я вернулась, — подойдя сзади, Лиля ласково обняла Маринины плечи. — Это Алла, — Марина никак не отреагировала на прикосновение. Даже не пошевелилась.  — А это Лиля. — Та самая Лиля? Очень приятно, — Алла окинула ее быстрым, почти профессиональным взглядом. Лилю это даже восхитило: и раздела, и оценила — все за одну секунду. По этикету надо было соврать, что ей тоже. И ехидно поинтересоваться, что значит «та самая», но ей было лень. Она устала. Ей хотелось одновременно трахаться, ныть, капризничать, требовать сладкого и чтобы ее жалели. Поэтому она просто сообщила: — Я хочу домой. — Ноу проблем, — с неожиданной легкостью согласилась Марина. — Уходим по-английски, — она встала и кивнула Алле. — Рада была увидеть. Привет там всем. — И Рите передать? — хмыкнула Алла. — Или не стоит. — Да все равно, — Марина улыбнулась. — На твое усмотрение. Уже в машине Лиля спросила: — Алла эта — подружка Риты? — Ага, они в одной компании. Между прочим, адекватная тетка. В отличие от ее партнерши, — Марина рассмеялась. — Света, когда надирается, начинает реально клеиться ко всем на глазах у Алки. И это отвратительное зрелище. Не понимаю, как такое можно терпеть. — Любит, наверное, сильно, — стоя на светофоре, Лиля включила поворотник. — Это не любовь, а мазохизм. Хочешь срезать по Ветеранов? — Марина посмотрела в боковое зеркало. — Там пробок меньше, мне кажется. — Ты уже почти два года за рулем, а мне все еще непривычно на тебя смотреть, — Марина улыбнулась, — но это очень… — Очень что? — Лиля закусила губу, стараясь обогнать плетущийся впереди грузовик. — Договаривай. — Дома договорю, следи за дорогой лучше. После паузы Марина спросила: — Что отец? — Все как обычно. — Он спрашивал про нас? — Ему откровенно пофиг. Я бы удивилась, если бы было иначе. Настю свою, оказывается, бросил, прикинь. Говорит, напрягала его. Теперь у него Майя какая-то. — Орёл, чо. Лиль, перестраивайся в левый! — Марина обернулась назад. — Давай, не бойся. — Я не боюсь, — крутанув руль, она идеально вписалась в пространство между двумя фурами. — Мне, если честно, кажется, это не Настя его напрягла, а он ее уже задолбал. Он просто перед тобой выпендривается. — Так моя мама обычно про него говорит, — Лиля усмехнулась, — слово в слово, прямо. — Потому что твоя мама — неглупая женщина и давно все про него поняла. — Знаешь, что меня вымораживает? Что она зациклилась на нем навечно, а он даже не вспоминает о ней. Меняет себе баб и не парится. И самое страшное, мне кажется, она бы его приняла назад, если бы он захотел вернуться. — Ну мы же с тобой уже давно определили диагноз: он типичный нарцисс, а ей нравится роль его жертвы. Ничего нового. — А я кто? — спросила Лиля с напускным безразличием. — Ты… Ты маленький колючий кактус, вот ты кто. И еще моя девочка. — И ты всегда меня будешь любить? — в носу у нее стало щекотно. — Да, всегда буду, — Марина улыбнулась, но через мгновение ее лицо стало серьезным. — Всегда-всегда. — И я тебя, всегда, — млея от нежности, Лиля грубо добавила: — Пока не сдохну. Марина рассмеялась: — Все, ща въедем во двор и начнем на крови клясться в беседке. — Обожаю, когда ты подвыпившая. — А вот это не взаимно, между прочим. Лиля скорчила ей в зеркало гримасу и дала задний ход, паркуясь возле подъезда. Чувствуя влагу между ног, подумала о том, что, как всегда после ссор, Марина будет сейчас жестить. А потом начнет загоняться из-за этого и нежничать. И тогда она заставит ее похерить сухой закон и уболтает достать бутылку «Асти» из холодильника.