***
Сентябрь, 1997 Первые два месяца после родов были для Беллы особенно насыщенными на разного рода события, но она, встревоженная и измученная частыми недосыпами, лавировала на грани нервного срыва. Основная причина ее тревоги, как нетрудно было догадаться самым приближенным, крылась в очередном отдалении Темного Лорда, который то ли намеренно избегал общества проштрафившейся ведьмы, то ли попросту не мог выкроить на нее время в своем плотном графике. Так или иначе, в последние два месяца волшебник часто покидал Мэнор по неизвестным никому причинам и ни разу не почтил своим вниманием ни Дельфини, ни Беллатрикс, - если, конечно, не считать редкие встречи с последней на общих собраниях, состоящих, - в виду участившихся провалов Пожирателей, - из разбора полетов и демонстративных наказаний. Ситуация усугублялась еще и тем, что Родольфус, единственный человек, который знал путь к душевному успокоению супруги, не мог быть рядом с ней. Его восстановление заняло без малого два месяца и было слишком тяжелым, чтобы позволить волшебнику функционировать так же, как прежде. От мучительной тоски Белла пыталась отвлечься, проводя все свободное от рейдов время в компании Дельфини - благо, потребность последней в постоянном общении, учитывая ее нынешний возраст, была минимальной. К удивлению для себя самой, женщина довольно быстро вжилась в новую роль: научилась самостоятельно укладывать и кормить дочь - та, ввиду частых непредвиденных отъездов матери, питалась только сцеженным молоком, - открыла для себя существование целой коллекции колыбельных, звучащих, вопреки ее предубеждению, не монотонно и однообразно, а красиво и даже трогательно, - особенно в подходящем под ситуацию меланхолическом настроении, - и овладела дюжиной нехитрых хозяйственных заклинаний, полезных по уходу за ребенком. Отдельным испытанием стало приобретение для Дельфи предметов первой необходимости. Купить на Косой Аллее пару ползунков и остаться незамеченной Беллатрикс не могла. Еще безрассуднее было бы разве что заказать доставку прямиком в Малфой Мэнор, дав его обитателям повод для подозрений и поисков новорожденного. В связи с этим, тайный процесс приготовлений к рождению племянницы взяла на себя Нарцисса. Совершив несколько вылазок в проверенные детские магазины, она, в режиме инкогнито, приобрела все заказанные Беллой вещи, попутно снабдив список дополнительными пунктами, исходя из собственного опыта. В результате, гардероб девочки, состоящий преимущественно из ползунков и распашонок, оказался хотя и небольшим, но вполне приемлемым для повседневной жизни. Что же до игрушек - Беллатрикс, с изрядным недоверием осмотрев все предлагаемые модели, остановила свой выбор на незамысловатой музыкальной подвеске, заклинанием удерживающейся над кроватью и заколдованной таким образом, чтобы исполнять успокаивающую ребенка мелодию всякий раз, когда он начинает хныкать. Однако, спустя всего пару ночей, и мать и дочь сошлись на мнении, что эта “дьявольская конструкция” должна быть немедленно уничтожена и предана забвению. Ее место вскоре заняла тривиальная погремушка, превосходящая свою предшественницу полным подчинением воле родителя, но такая система тоже не прижилась. Словом, начало осени девяносто седьмого стало запоминающимся для Беллатрикс периодом адаптации к новой возложенной на нее ответственности. Ухаживать за Дельфини, большую часть времени, ей было в радость. Как и всякая любящая мать, Белла замечала в дочери только положительные стороны, - если у двухмесячного младенца вообще могли быть какие-то еще, - с той лишь разницей, что она всякий раз с упоением списывала их на родство Дельфи с Темным Лордом. Даже внешне девочка казалась ей похожей на своего отца, хотя в таком малом возрасте определить точное сходство едва ли представлялось возможным. Однако, несмотря на внешнюю идиллию и взаимопонимание с дочерью, взросление которой приносило Беллатрикс бесконечное удовольствие и радость, натура ведьмы отчаянно противилась окружавшей ее рутине. Постоянно находиться при ребенке было невыносимо, поэтому вскоре женщина стала хвататься за любую возможность переключиться на другие занятия. К счастью для нее, именно на конец лета и начало осени пришлось время важных операций и допросов, требующих ее участия. Поэтому лезть из кожи вон, чтобы обеспечить свой ежедневный досуг, как в месяцы беременности и относительного затишья, Белле не приходилось. Сначала, первого августа, было с помпой захвачено Министерство Магии, что ознаменовало начало нового этапа Второй Магической войны и установление власти и влияния Пожирателей Смерти. В основном сражении, больше похожем на смесь жалких разрозненных стычек, весьма быстро стихнувших ввиду неравных сил противоборствующих сторон, Беллатрикс не участвовала. Вместо этого на ее плечах лежала куда более ответственная задача - носящая имя Руфуса Скримджера и являющаяся прямым приказом Темного Лорда. Впрочем, хотя Белла и занимала руководящую должность в операции, она была не единственной, кому это задание было поручено. Кровожадность и хроническая рассеянность волшебницы вынудили Темного Лорда приставить к ней двух других Пожирателей: Мальсибера и Яксли, - людей куда более сдержанных и рассудительных, но при этом уступающих мадам Лестрейндж в боевой магии - словом, отлично уравновешивающих ее в профессиональном плане. Беллатрикс, которая мечтала лично принести Повелителю голову министра на блюде, с трудом терпела общество приставленных к ней волшебников, - тем более, что второго она и вовсе глубоко презирала. Однако ставить под сомнение приказ Темного Лорда было непростительной дерзостью, поэтому женщине не оставалось ничего, кроме как смириться со своей участью и время от времени отводить душу на язвительных комментариях в адрес своих коллег. С основной задачей Беллатрикс справилась, по полученной впоследствии оценке, вполне сносно. Руфус Скримджер был схвачен и вскоре убит, после чего его тело более никто не видел. В вину Белле вменялось лишь отсутствие сведений о Гарри Поттере, которыми министр не пожелал делиться даже под мучительными пытками своей давней знакомой. Однако гнев Темного Лорда был не так силен, ведь теперь, после установления власти над главным административным органом в стране, поимка нежелательного лица номер один была лишь вопросом времени. Другим важным заданием, - вернее целой серией заданий, - возложенных на Беллатрикс, беспощадную и неутомимую в своей готовности вершить правосудие, стало преследование магов разного пола, возраста и социального статуса, объединенных одной характерной чертой - статусом врага народа. Это были и волшебники, критикующие установившийся режим, - причем не только те, кто делал это открыто, но и те, кто был склонен, согласно добытой на них информации, поддерживать оппозиционные взгляды, - и люди, приближенные к членам Ордена Феникса и их семьям, и, в первую очередь, сами авроры. На выполнение этого задания у Беллатрикс ушло несколько недель, и подчас она даже слишком переусердствовала в своих начинаниях. Производительность ее одной была сопоставима со всей репрессивной машиной и однозначно превосходила последнюю по рвению и эффективности. И хотя результат работы Беллы был воспринят Темным Лордом весьма прохладно, волшебник справедливо рассудил, в собственных мыслях, что, в случае поручения этой задачи любому другому Пожирателю, итог был бы намного дальше от идеала.***
В ту ночь Беллатрикс разбудил громкий плач Дельфини. Девочка вообще часто плакала в последнее время, инстинктивно перенимая тревожность матери. Она плохо спала, мало ела и из-за этого постоянно пребывала в плохом настроении. С трудом разлепив глаза, Беллатрикс приподнялась на локтях, намереваясь встать. Но тут произошло нечто, заставившее ее сердце пропустить удар - плач стих и оборвался. Молниеносно вскочив на ноги и схватив волшебную палочку с прикроватной тумбы, Белла в несколько прыжков добралась до комнаты дочери, буквально влетев в дверной проем. У детской колыбели ведьма увидела человека, лицо которого было спрятано в глубоком чёрном капюшоне. Дельфини, тем временем, лежала на его руках, уставившись на волшебника заплаканными глазами. Расставить все по местам помогло очертание змеи в отдалении, и Белла, тяжело дыша, застыла, глядя на высокую темную фигуру с содроганием и трепетом. - Повелитель, - раболепно прошептала она, чувствуя, как от волнения у нее подкашиваются ноги. - Ты ожидала увидеть здесь кого-то ещё? - холодно осведомился Темный Лорд, отведя взгляд от ребенка и пронзив Беллу своими пылающими багровыми глазами, особенно выделяющимися на фоне окружающей темноты. - Полагаю, усиление защитных чар поможет тебе впредь спать спокойнее, - проговорил он ядовито, взмахом руки зажигая свет в маленьком прикроватном ночнике и откидывая капюшон, после чего скользнул по облику ведьмы придирчивым взором. Судорожно осмотрев своё одеяние, Беллатрикс с ужасом обнаружила, что в спешке забыла накинуть на плечи даже пеньюар, и теперь щеголяла перед волшебником в короткой ночной рубашке, едва доходящей ей до колен. Вдобавок, волосы женщины были нелепо всклокочены, да и вообще во всем ее внешнем виде читались небрежность и расхлябанность, не делающие чести чистокровной волшебнице. Растерявшись под пронизывающим взором мужчины, Белла зарделась и стыдливо опустила глаза. Волдеморт же взмахнул появившейся из ниоткуда палочкой и невербально призвал мантию Беллатрикс, галантно опустив ее женщине на плечи. При этом второй рукой он продолжал держать Дельфини, до того виртуозно, что та даже не шелохнулась в процессе его телодвижений. - Спасибо, Милорд. Простите... - пролепетала Белла, густо покраснев. Снедало необъятное чувство стыда от собственной нелепости. - Надеюсь, мы не потревожили вас? - спросила она после небольшой паузы, опасаясь, что плач Дельфини, в виду какой бы то ни было оплошности со звукоизоляцией, мог отвлечь волшебника от важных дел. - Вовсе нет, - бесстрастно ответил Волдеморт, возвращая взор к дочери, и, заметив, что та забылась крепким сном, пролеветировал девочку обратно в постель, накрыв антишумовым заклинанием. - Ты сама подготовила эти покои, не так ли? Весьма недурно, - одобрительно произнес Темный Лорд, окинув комнату беглым взглядом. Особое удовлетворение приносило отсутствие в интерьере раздражающего розового цвета и ярких элементов декора, методично избираемых многими родителями в обход чувству вкуса и здравому смыслу. - Но защитная магия никуда не годится, - добавил Волдеморт хлестким голосом, сменив свою минутную милость на гнев. - Одного непроницаемого купола недостаточно, его пробьет любой школьник. На дверь добавить чары защиты от взлома. Окна - отгородить отдельным защитным барьером, - принялся перечислять он, попеременно указывая на те или иные части комнаты. - И добавь охранные чары, которым я тебя учил, - закончил волшебник, намекая на магию, распознающую вторжение в помещение незваного гостя и... скрашивающую время его ожидания хозяев самыми разнообразными проклятьями. - Конечно, Повелитель! Я сейчас же все исправлю, - отозвалась Беллатрикс с рвением в голосе, после чего двинулась в сторону дверей, намереваясь привести только что полученный приказ в исполнение. Несколько взмахов и конфигураций, совершенных под пронизывающим взглядом Темного Лорда, и защитные чары плотно окутали комнату. Сама же волшебница в нерешительности повернулась к мужчине, ожидая его реакции. - Приятно видеть, что ты ещё помнишь что-то с наших занятий, - прокомментировал он весьма отстраненно, - хотя и этого было достаточно, чтобы заставить Беллатрикс засветиться от счастья, - после чего выдержал короткую паузу. - У меня есть для тебя важное поручение. - Что я могу сделать для вас? - тут же отозвалась Беллатрикс с придыханием. Ее щеки лихорадочно пылали, а влюбленные глаза неотрывно смотрели на волшебника. - Этот разговор мы продолжим не здесь. Идем, - коротко ответил тот, после чего, не давая Белле опомниться, решительно двинулся к выходу, заставив ее поспешно устремиться за ним. Она слышала, как, прежде чем выйти в коридор, Темный Лорд приказал Нагини что-то на Парселтанге, и, судя по тому, что змея покорно свернулась кольцами неподалеку от колыбели, речь шла об охране Дельфини. Ведьма подумала, что исполинская рептилия и вправду была достойным выбором для обеспечения безопасности, хотя где-то очень глубоко в душе ее все же терзали сомнения насчет намерений Нагини, слишком высоко ценившей свою близость к Хозяину и явно не желавшей появления на свет своей потенциальной конкурентки в борьбе за Его внимание. Оказавшись в кабинете Темного Лорда, Белла замедлила шаг и остановилась в паре метрах от дверей, не решаясь далее следовать за волшебником и с трепетом наблюдая, как величественно развеваются при движении полы его мантии. Сам же Волдеморт, дойдя до своего стола, достал из ящика магический предмет, рукоять которого, отделанная рубинами, показалась ведьме до боли знакомой. - Меч Годрика Гриффиндора, - произнес Темный Лорд в ответ на догадки, посыпавшиеся на него сквозь полуразрушенный оклюменационный барьер Беллатрикс. Женщина испустила восторженный вздох. Она в неверии смотрела на материализовавшийся перед ней древний магический артефакт и изучала его издалека с неподдельной заинтересованностью. - До вчерашнего дня он хранился в кабинете директора Хогвартса, пока трое гриффиндорцев не предприняли попытку его украсть, на чем и были пойманы с поличным, - холодно продолжил Волдеморт, со снисхождением игнорируя доходящие до него мысли чрезвычайно впечатлившейся Беллатрикс. - Как ты понимаешь, оставлять меч в школе отныне небезопасно. Его надлежит спрятать в более надежное место, - вкрадчиво проговорил Волдеморт, подводя свою преамбулу к логическому завершению. Белла, внимательно вслушиваясь в его слова, отдаленно понимала корень ожидающего ее поручения. Однако озвучить свои предположения она не смела, боясь прервать Повелителя на полуслове. - Я рассчитываю отдать этот артефакт на хранение семье Лестрейндж, на время, пока ему не будет найдено достойное применение, - произнес Темный Лорд, переводя оценивающий взор с меча на Беллатрикс и обратно. - И поскольку твой супруг по-прежнему недостаточно здоров, чтобы явиться ко мне лично, я надеюсь передать ему эту информацию через тебя, - добавил он, задержав на женщине пристальный взгляд. - Конечно, Повелитель! Это великая честь для меня, - тут же горячо заверила она, просияв от осознания снизошедшей на нее милости. - Для нас, - исправилась Белла, зардевшись, под одобрительную усмешку Волдеморта. Его взгляд невольно задержался на подрагивающих багровых устах и мерно вздымающейся груди. Вид трепетавшего тела, инстинктивно тянущегося ему навстречу, пробуждал в мужчине целый спектр почти забытых эмоций. Последний раз они были вместе несколько месяцев назад, в середине весны, и за все прошедшее с тех пор время Темный Лорд едва ли думал о Беллатрикс в романтическом ключе. Причиной тому было и положение ведьмы, и война, разгар которой требовал его полной самоотдачи, и, безусловно, крестражи, уже много лет оказывающие сильное влияние на потребности мага и его общее физическое состояние. Однако сейчас, слыша обращенный к себе раболепный голос и заглядывая в горящие карие глаза, ласкающие его своей нежностью и теплом, Волдеморт не мог отказать себе в желании отдать соответствующий приказ. - Подойди, Беллатрикс, - негромко произнес он, и ведьма незамедлительно приблизилась к нему, чувствуя, как бешено колотится ее сердце. Оказавшись подле Темного Лорда, Белла полностью вверила себя в его объятия. Ее голова шла кругом от близости Повелителя, и, если бы не его поддержка, она бы не устояла на ногах. Каждое прикосновение волшебника отзывалось дрожью во всем теле, а дыхание Беллатрикс стало сбивчивым и тяжелым. Однако, когда Темный Лорд оторвался от нее, избавив от одежды несколькими порывистыми движениями, весь пыл ведьмы разом исчез, сменившись всеобъемлющим чувством стыда и неловкости. Задушенные ранее комплексы, развившиеся после выхода из Азкабана и усугубившиеся в виду последних событий, настигли ее вновь. Чувствовать на себе оценивающий взгляд багровых омутов было подобно пытке. Безусловно, гормональные изменения и неумолимо увеличивающийся возраст вносили во внешность Беллатрикс определенные коррективы. Но если внимание Темного Лорда было обращено, скорее, к ее заметно округлившимся формам, - достаточно скромным от природы и потому составляющим теперь значительный контраст, - к томному чарующему взгляду или статности ее черт, то сама Белла не видела в своей изменившейся внешности ничего кроме изъянов. Она не могла не замечать, что ее фигура утратила прежнюю плавность изгибов, а отдельные участки тела покрылись растяжками и другими несовершенствами. Ведьма с ужасом ждала, что, наткнувшись взглядом на узкую темноватую полосу на ее бедре, Повелитель испытает неминуемое отвращение. Ждала, что он сочтет ее внешность уродливой и отталкивающей и навсегда лишит своего расположения. Белла раз за разом пыталась избавиться от навязчивых мыслей, но тщетно - от унижения и стыда ей хотелось провалиться сквозь землю. При этом ведьма понимала, что не должна и не может дать слабину. Она была рядом с Повелителем и выполняла если не свою, - в силу собственной несобранности, - то, в конце концов, Его волю. И никакие бредни подсознания не могли остановить ее от выполнения полученного приказа. Беллатрикс судорожно обнимала мужчину за плечи и, как могла, отвечала на его поцелуи, но ее движения стали робкими и скованными, а в глазах, обычно пылающих от похоти, читались смятение и тревога. Не заметить перемен в поведении любовницы Волдеморт не мог. Ее пассивное и почти безучастное настроение слишком резко контрастировало с привычной страстностью и полной самоотдачей. Благо, волшебник имел неограниченный доступ ко всем, даже самым потаенным мыслям Беллатрикс, и потому без труда проник в них и на этот раз. Различив среди циркулирующего в ее голове бреда мысль о собственной непривлекательности, он едва не закатил глаза. Наличие у Беллы предположений и страхов подобного рода, в целом, не стало для него новостью, однако услышать их в такой момент было весьма обидно. И главное, чего она ждала от него? Опровержений своих догадок? Восторженных лестных слов о своей красоте?.. - Если твоя цель - отбить у меня всякое желание прикасаться к тебе вновь, ты отлично справляешься, - ядовито произнес Темный Лорд, отстраняясь от ведьмы и заглядывая ей в очи, в которых на миг отразился буквально-таки вселенский ужас. - Если нет - немедленно выкинь всю эту дурь из головы, - приказал он отрывисто, как следует встряхнув Беллу за плечи. В ответ та лихорадочно закивала и, с трепетом взяв мужчину за руку, принялась осыпать его кисть градом нежных поцелуев. Хотя резкая реплика Волдеморта и не могла сравниться с необходимым женщине психотерапевтическим сеансом, она дала Беллатрикс возможность прийти в себя. Исподтишка заглянув в глаза мужчине, она не обнаружила в них ни толики презрения - разве что порцию раздражения, связанную с ее бестактностью и узкомыслием. Впрочем, если злость Темного Лорда и имела место, то в незначительной степени - в основном же глаза Повелителя были, как и всегда в моменты их близости, застелены похотью и, по подтвердившимся вскоре догадкам Беллатрикс, неистовым желанием овладеть ей в самой грубой форме. Уже облачаясь в мантию, Волдеморт обратился к ведьме с вопросом, несколько выбившим ее из колеи. - Ты уже вернулась к приему своего противозачаточного зелья? - как ни в чем не бывало спросил он, почти не глядя на Беллатрикс. - Я… забыла, Милорд… Но поскольку пока не было необходимости… - в смятении залепетала женщина, однако, различив на лице Темного Лорда явное неудовольствие, тотчас умолкла. - Я начну курс сегодня же, - произнесла она, собравшись с духом, и взглянула на Повелителя исподлобья. - Очень надеюсь, - последовал короткий ответ. - Ступай, Беллатрикс, и не забудь о моем поручении, - приказал темный маг, заметив, что женщина замерла в нерешительности. Та, взяв лежащий на столе артефакт и ещё раз поклонившись, - теперь поклоны давались ей так же легко, как и до беременности, - развернулась и была такова. Тёмный Лорд же задержал на Белле внимательный взгляд, подумав, что сейчас, в легкой атласной рубашке и с массивным мечом в руках она смотрелась грозно и естественно как никогда.