Первый стратилат

Чужой мир казался странным и неудобным ровно до того дня, когда Валерка, вернувшись из Индии, вошёл в квартиру и увидел Дениса. Он полагал, что не испытает никаких чувств к незнакомому юноше. Думал, брат из другой реальности тоже в ответ будет холоден с ним. Не тут-то было! — Валерка, — так улыбаться вроде бы и весело, но со светлой грустинкой в глазах мог только настоящий Денис. Старший брат, не чаявший в нём души, возившийся с ним больше, чем мама и папа… Слёзы покатились по щекам. Валерка бросился вперёд и повис на его шее, чувствуя всем сердцем: вот он, свой, родной, близкий! И Денис обнимал его и шептал только: — Цел, целёхонек… Какой ты у меня молодец, Валерка. А потом увёл его в комнату, дотронулся ладонями до щёк и внимательно заглянул через глаза в самую душу Валерки. — Ты спас меня. Понимаешь? Ты и твой друг Лёва… Вы оба меня спасли. Воскресили. Валерка смешался. — Неужели ты помнишь? — осторожно спросил он у Дениса. — Да, — коротко отозвался Денис. — Как не помнить, если я умер, а вы меня вытащили из межмирья? Бесплотного духа, обречённого скитаться, вернули к жизни. Вы сменили, как это сказать… общую настройку планеты. Это было важно, но почти невозможно! А вы всё равно смогли. — Не понимаю, — честно признался Валерка. Денис оседлал стул, перевернув его спинкой вперёд. — Миров в сверхпространстве много, но они нестабильны. Это хаос, понимаешь? Но если из хаоса выбрать несколько видов энергий и сплести из них мир, он станет стабильным. За настройку и существование этого мира будут отвечать души, живущие в нём. Можно общими усилиями настроить его так, что он всегда будет полон зла и несправедливости, но ничто не мешает задеть всего одну правильную струну, выдернуть одну сильную энергию из общего потока и сменить ей настройку. И тогда пойдёт цепная реакция… Одна энергия перестроит все остальные. В таком случае даже из тёмного мира, дошедшего до грани уничтожения, получится мир светлый. А прежний мир канет в хаос небытия, словно его и не было. Вы с Валеркой нашли правильную струну и заставили её вибрировать. Мировая настройка сменилась как для прошлого, так и для будущего этой реальности, и события потекли совершенно по другому руслу. Мир изменился разом, мгновенно, во всех точках, ведь время — это цельная, неделимая энергия. Нельзя изменить только одну её часть, тем более, если затронута ключевая точка. Так что вы просто герои. Жаль, об этом наверное никто так никогда и не узнает, кроме меня и ещё нескольких лиц, у кого сохранилась память. — Погоди… Выходит, мы не попали в параллельный мир, а изменили наш собственный? — обрадовался Валерка. — Именно, — улыбаясь, ответил Денис. — Поскольку я в тот момент находился снаружи, будучи развоплощённой душой, я видел процесс. Он выглядел очень красиво. И, вернувшись в этот мир, я поклялся, что не забуду увиденное. И, как видишь, не забыл! — гордо отметил он. — Вы с Лёвой славно поработали. — Но это не только мы сделали, — Валерка не хотел получать незаслуженные похвалы даже от брата. — Если бы Бала не рассказал о существовании Ордена, если бы Плоткин не выбил путёвки, Аравинд не отвёз нас в Патну, а шестеро магистров не открыли врата в прошлое, ничего не вышло бы. — Тогда и они молодцы и герои, — засмеялся Денис и подмигнул брату. — А теперь ступай на кухню, я тебе макароны по-флотски сделаю или яичницу пожарю! Мама-то вернётся только к вечеру, поэтому борщ и котлеты с картошкой поспеют не скоро. Всё казалось похожим на сказку. Валерка смотрел на Дениса и думал о том, что даже если бы умер в прошлом от руки Чанакьи, его смерть не была бы напрасной. Он изменил мир к лучшему. И это, безусловно, стоило любых жертв. *** Прошло пять лет. Валера окончил школу с отличными отметками и поступил в университет на специальность «Прикладная физика и математика». Лёву с некоторых пор он видел не слишком часто. Тот постоянно ездил на соревнования по всему миру. Его команда то побеждала, то проигрывала, в зависимости от этого он приходил в гости к Валерке то окрылённый, раскрасневшийся, полный надежд, размахивая флагом своей команды, то поникший, с синяками под глазами после бессонной ночи, с искусанными от досады губами, бубня под нос: «Не, ну я так не играю! Опять из-за этих олухов мы продули». Однако даже в минуты полнейшего отчаяния, когда Хлопов считал, что его футбольная команда поголовно состоит из бездарей и бездельников, он не бросал любимое дело всей жизни. Благодаря его тренировкам Валерка тоже научился более-менее сносно защищать ворота и пробивать пенальти, хоть ему в его будущей работе это и не было очень-то нужно. В университете в первый же день занятий Валера случайно столкнулся нос к носу с повзрослевшей Анастасийкой. В этом мире они учились вместе до четвёртого класса, пока девочка не ушла в другую школу. — Привет! — Анастасийка сконфузилась, потупив глаза. — Привет, — Валера замолчал. Он не знал, что сказать. Давняя влюблённость прошла, и эта красивая стройная девушка не вызывала в нём никаких особенных чувств. Он просто констатировал факт: она действительно хороша, без сомнений, талантлива и умна. Но между ними с некоторых пор нет ничего общего. Совсем. — А я вот балет и пение забросила год назад. Что-то энтузиазм пропал… Как думаешь, зря? — она это спросила просто так, лишь бы не молчать. Ей тоже тяжело было поддерживать беседу. — Наверное, правда, зря. Особенно пение. У тебя отлично получалось, — Валера старался быть вежливым — и только. Помнила ли она хоть что-то о другом мире? Вряд ли. Он невольно вздохнул. Разговор явно не клеился. Зря они его вообще затеяли. — Ты чем сейчас занимаешься? — наконец она решила посмотреть прямо в глаза, преодолев неловкость. — Да так. Всем понемногу. Физику учу, в футбол с Хлоповым иногда играю. Собираю энергосхемы разные. Ну, для усовершенствования приборов по перемещению в другие области космоса. Эта отрасль только ещё развивается! — Здорово. А можно как-нибудь зайти и посмотреть? — будто невзначай поинтересовалась она. — Заходи, — Валерка пожал плечами. — Я разве против? Ко мне многие одноклассники приходят. Анастасийка молчала и заискивающе улыбалась, а Валерка, чувствовавший всё большее желание сбежать, не выдержал: — Знаешь… Я пойду. Мне ещё курсовую писать. И не одну. — Конечно! — она встрепенулась. — Но мы ведь ещё увидимся? — Если захочешь. Ты знаешь, где я живу. Заглядывай! И он ушёл, чувствуя спиной, что Анастасийка всё ещё смотрит ему вслед. *** Валера откинулся на спинку дивана и, потянувшись, отложил книгу на столик. — Вот и закончено то давнее историческое исследование. Тайна открыта. Жаль, что не нами, — он повернулся к Хлопову, расположившемуся рядом. — Во время раскопок в подвале уцелевшего дворца в Патне в особом тайнике нашлись мемуары первого министра Картикеи по прозвищу Ракшас. Оказывается, Чанакья в 316 году до нашей эры устроил ритуал, во время которого в тронный зал спустились три неведомые сущности. Двое напоминали детей македонских кшатриев, — Валерка ухмыльнулся. — Эк нас описали, да? Лёва внимательно слушал, барабаня пальцами по столу. — Угу, — кивнул он. — Македонцы? Ну надо же. — Третья сущность являлась демоном, — продолжал Валера. — Подростки чем-то облили брамина и ударили его по голове, после чего Чанакья спятил. Его лицо и верхняя часть тела оказались обезображены… Как у бабы Нюры, помнишь? — Ещё б не помнить! — подтвердил Лёва. — Чанакья, фактически став инвалидом, уже не мог управлять Чандрагуптой, подсыпая тому яды в пищу. Видимо, те яды являлись аналогами современных транквилизаторов, — пояснил Валера. — Освободившись от влияния учителя, Чандрагупта отправился в лес и убедил Дхана Нанда вернуться на престол. Бывший император мог бы порешить предателя на месте, но его любовь была так велика, что он не только не убил Чандрагупту, но сделал своим соправителем. А ещё до конца жизни Чанакья не произносил ни слова, за исключением одной-единственной фразы. Знаешь, какой? — Откуда же мне знать? Просвети, — Лёва весело подмигнул Валерке. — Он повторял: «Слава советскому футболу!». Министр Ракшас решил, что это никому не известная, очень редкая мантра Матери Кали. И до сих пор исследователи не понимают, что означает эта фраза. И это, в общем, неудивительно, ведь никакого СССР в этой реальности не существовало. Хлопов некоторое время сидел неподвижно, а потом едва не выплюнув сок, который медленно тянул из пакета через соломинку, фыркнул, зажав рот обеими руками, затем отставил питьё в сторону и вдруг взоржал так, что Валерка испугался, как бы с потолка не осыпалась побелка, а соседи не прибежали и не начали стучать в дверь. — Мантра! Ой, не могу!!! — хохотал он. — Я прославил наш футбол в веках!!! Я сделал это! — он прекратил смеяться только, когда ощутил колики в животе. — Что собираешься делать на выходных? — посерьёзнев, спросил он. — Поиграем вместе или опять блондинку ждёшь? — А чем она помешает, даже если явится? Попьёт чаю и уйдёт. А если не уйдёт, можно вместе пойти на футбольное поле. Мы будем играть, а она смотреть. — Мда, — Лёва внимательно смотрел на Валерку печальными глазами. — Это уже будет не игра. Но в конце концов так и должно быть. Анастасийка тебе давно нравится, ещё с прошлого мира, а теперь стала в один универ с тобой ходить, в гости наведывается по воскресеньям… А раз между вами нет никаких препятствий, значит, мои шансы — нулевые. И это обидно, потому что в мире, где мы оказались, нет уголовной статьи за… отношения. Но их всё равно не будет. Ладно, я смирился, поэтому не переживай, — сумбурно закончил он. — Погоди-погоди, — остановил поток его словоизвержения Валера. — Ты вообще сейчас о чём?! — А то не понимаешь! — усмехнулся Хлопов. — Нет, — невинно округлил глаза Валера. — Непонятливый. Ладно, скажу прямо. Я отношусь к тебе так же, как тот индийский царь к своему Чандрагупте. Теперь понял? Валерка замер, будто молнией поражённый, а Лёва продолжал: — Это случилось ещё там, когда мы плыли на «Вергилии». Я правда совсем зелёный был, не понимал, что происходит. Думал: «Вот пацан хороший, хочу быть его другом! Но не хочу, чтоб к нему ещё кто-то подходил, кроме меня — ни другие пацаны, ни девчонки». Ревнивый был жутко. Даже будучи пиявцем умудрялся ревновать, видя тебя рядом с этой блондиночкой. На Горь-Саныча косо смотрел, потому что вы часто вдвоём ходили, перешëптывались, сидели плечом к плечу. У меня аж нутро выворачивалось, хуже чем от креста православного. Самому сейчас стыдно! И ведь в упор не замечал, что со мной творится. Слепой был, как крот, серьёзно. Пару лет назад дотумкал только. Всё набирался смелости, искал возможности сказать… Теперь вылетело вот без подготовки. Ты уж прости. В общем, втюрился я ещё тогда, в лагере. А с Балой лишь недавно поговорил. Месяц назад, чтобы душу свою облегчить хоть перед кем-то. Бала так и работает в той библиотеке… Ну, ты знаешь! Но наверное тебе не известно, что он помнит о прошлом мире. Бала — маг продвинутый или что-то вроде... А, не важно! Он сказал, что давно понял всё о моих чувствах. Ты ему признался, что не испытываешь ко мне отвращения, а это возможно лишь, если бывший пиявец с гнилой кровью влюблён в стратилата… И не просто влюблён, а связан духовно. В общем, вот это мне уже сложнее понять, что там за духовные связи. Прямо высшая математика для меня, но Бала так сказал. — Да ладно, — прошептал Лагунов осипшим голосом. — Ты шутишь? — Нисколько. Повисла пауза. Книга с мемуарами Ракшаса, переведёнными на английский язык, сама собой вдруг упала на пол. Переплёт надломился, но Валера, всегда аккуратно относившийся к книгам, даже не шелохнулся. Он продолжал таращиться на красного Лёву, не знающего куда глаза и руки девать. — Я пойду, — Лёва поднялся с кресла. — Завтра тогда встречайся со своей блондинкой, но без меня. Уж прости, за всё это… — он сглотнул ком в горле. — Не могу я, короче, извини! И исподтишка соблазнять не хотел. Не такой я человек, чтобы покорять чужое сердце наглостью или уловками. Вот сказал, как есть, а теперь понимаю, что пора уходить. Прощай! И он направился к двери, но не успел сделать и трёх шагов, как непривычно тяжёлая и сильная Валеркина рука сжалась на его плече. — Ты куда? — сурово спросили у него. Лёва в изумлении обернулся. — Прежде чем уходить, хоть послушай, — лицо Валеры стало решительным. — Анастасийка недавно взялась за написание научной работы под руководством Плоткина и ходит ко мне только по старой дружбе и только на чай. Вот поверь, кроме чая и разговоров нас ничего не связывает, а скоро и такие посещения прекратятся. Саша сейчас выглядит как кот, которого ежедневно кормят сливками, из чего я делаю выводы: совместная научная работа через полгода-год закончится свадьбой. Вон Игорь и Вероника работали всё, летали с помощью своих шлемов то в Древний Египет, то в Китай, а три года назад поженились. Здесь случится то же, поверь. Это раз. А два… — обхватив Лёву за шею, Валерка неожиданно вжался в губы друга своими губами. — Это для того, чтобы ты за меня не решал, какой выбор мне делать, — сообщил он обалдевшему Хлопову, немного отодвинувшись, чтобы дать тому возможность отдышаться. Лёва стоял, шатаясь, будто пьяный, хватал ртом воздух и растерянно моргал глазами, а Валера, не обращая внимания на его состояние, вдруг снова преодолел разделявшие их несколько сантиметров и уже не спеша, со вкусом повторил свой поцелуй. 17.09.2021г.