Три маленьких солнца

Вкусивший свободу больше не сможет от неё отказаться. Венти улыбается собственным мыслям, наблюдая за устроившимся на его руке зябликом. Он прилетает несколько раз в неделю, иногда чаще, иногда реже. Приносит в клюве в подарок распустившиеся сесилии и цинсинь, стеклянные колокольчики и иногда — ветряные астры. Как-то раз попробовал донести до него одуванчик, но остался лишь стебелёк — пушистая шапка его вся разлетелась при перелёте. Венти отчётливо помнит, как весь оставшийся день пытался поднять настроение певчей птичке, а та сидела на его плече, насупившись, и как никогда напоминала себя в прошлом. Иногда Венти кажется, Сяо его охраняет. В этой маленькой и невинной форме, готовый вмиг принять прежнее обличье и взять в руки позабытое теперь уже копьё. Держит с ним путь через лес, покачиваясь на всё том же плече, сидит в ворохе одежды, устроив импровизированное гнездо в его плаще, пока Венти купается в отражающем звёзды озере. Он может задержаться на несколько дней, а может прилететь совсем ненадолго, чтобы после отправиться дальше изучать такой огромный и неизведанный мир. Но всегда возвращается. Ведомый ветрами, находит его безошибочно, где бы Венти ни находился. [это определённо вызывает восхищение] А ещё вместе они поют. Венти перебирает пальцами струны, и Сяо повторяет за ним мелодию. Не скованный больше человеческими предрассудками и смущением, он подпевает его игре, разнося по округе мелодичную трель. И в какой-то момент их невольных слушателей перестаёт удивлять его маленький спутник. Венти ласково почёсывает тому голову, слегка взъерошивая нефритовое оперение, подносит ладонь к его законно присвоенному месту, чтобы следом взять в руки лиру. — Покажем им, на что мы способны? [иногда компания зяблика уносит его далеко в прошлое] [где он — точно такой же] [невинный и абсолютно свободный] В другие моменты они сидят вместе на самом краю Утёса Звездолова, подставляют лица поднимающемуся из-за горизонта солнцу, и Сяо прижимается к его плечу своим, оставляя на душе после себя поселившееся там тепло. Венти хочется сочинять о нём баллады, а ещё — лежать с ним в обнимку в высокой траве, гладить непослушные волосы и вплетать в его пряди сесилии. С Сяо хочется много говорить и много молчать, любоваться его горящими глазами, пока он скромно рассказывает о своих путешествиях и сопутствующих ему ветрах. И тогда Сяо неожиданно тихо произносит: — Голоса меня больше не тревожат. Я даже сразу и не заметил. И Венти чувствует себя совершенно счастливым.