Драко Малфой. Эффект кувалды

Не нужно было быть Сивиллой Трелони, чтобы предсказать моё будущее: я таки свалился с жестокой простудой. На следующее утро у меня получилось только, с трудом открыв глаза, слегка оторвать голову от подушки, чтобы тут же снова уткнуться в неё носом и очнуться уже на третий день в больничном крыле. Рядом на тумбочке ожидаемо обнаружился ряд фиалов с зельями вперемежку с коробками всевозможных сладостей, а на стуле напротив — сидящий по-турецки Гарька. — Привет! — помахал он мне ладошкой. — Ты как? — Жить буду, — прокаркал я, пытаясь приподняться, чтобы лучше устроиться на подушке. — Позвать мадам Помфри? — Позже, — мотнул головой я. — Лучше воды дай. Гарька мгновенно подорвался с места, едва не запутавшись в собственной мантии, и развил вокруг меня активную деятельность: помог напиться, при этом благополучно пролив половину стакана на постель, рассказал, что из зелий и в какой последовательности я должен выпить, взбил подушку. Я выудил из пизанской башни на тумбочке приметную белую коробку с любимыми пирожными, под укоризненным гарькиным взглядом («Тебе пока нельзя сладкое, Драко!») торопливо сунул одно в рот и кивнул: — Рассказывай! К концу его монолога я уже не знал, плакать мне или смеяться. А если прибавить то, что позже поведали другие непосредственные участники прошедших событий… В общем, дальше по традиции с их слов в моём художественном изложении. Как и любые нормальные дети, влипнувшие в неприятности по собственной вине, мы с Гарькой никого не собирались посвящать в наши ночные приключения. Особенно если это могло дойти до взрослых и привести к новым неприятностям. Уизли подобным инстинктом самосохранения, видимо, не обладал — что странно, при наличии близнецов, которые без конца его подставляли, — и всё растрепал. Причём количество и свирепость напавших на него «вампиров» с каждым часом росло в геометрической прогрессии, так что уже к обеду из Хогвартса рванули первые совы, неся родителям страшные вести об осаждающих школу полчищах голодных кровососов. Утро следующего дня красило древние стены Хогвартса не только нежным светом, но и десятками вопилеров от напуганных родственников. И с каждым часом их становилось всё больше. Ничего удивительного: на фоне оборотней, которые кусали дай Мерлин пару-тройку человек в год, тем более что существовало зелье, подавляющее звериную природу, вампиры с их способностью за ночь выкосить деревню размером с Хогсмит выглядели предвестием апокалипсиса. При всей своей беспечности эту угрозу волшебники не принять всерьёз не могли. А вот в самом Хогвартсе беспокоились совершенно по другому поводу. Директор Дамблдор был ранней пташкой. Он предпочитал вставать на рассвете, чтобы до завтрака в тишине и покое успеть насладиться чашечкой ароматного чая с нежнейшим шоколадным кексом (какие лимонные дольки, о чём вы?! Они исключительно для гостей) и поразмыслить о вечном, то бишь о делах директорских. Однако в тот злополучный день весь привычный ритуал пошёл прахом. Во-первых, господин директор не выспался: ночью что-то настырно скреблось в окна, пуская по стенам размытые тени от начавшей убывать луны. Утром выяснилось, что спать мешала сова. Вернее, совы, очень много сов, гроздьями висящие на карнизе и ближайших башенках. Во-вторых, от хлопанья их крыльев и гулкого уханья у директора очень быстро разболелась голова, а обезболивающее зелье, как назло, закончилось, поэтому он решил просто прогнать пернатых почтальонов — пусть летят в совятню, там им самое место. Но глупые птицы предприняли контрнаступление: стоило только немного распахнуть окно, чтобы прокричать им приказ, как они коварно ворвались в комнату, избив его крыльями и загадив любимый кекс. Это не лезло уже ни в какие ворота! Дамблдор срочно обновил защиту замка, добавив к ней запрет на доставку почты. Помогло мало: если совы и кружили теперь на границе защитного купола, то вопилеры почему-то миновали его спокойно, так что и вторая попытка выпить чаю провалилась: несчастный эльф при виде красного, корчащего злобные рожи бумажного облака рухнул в обморок, уронив поднос с чайником. Дамблдор печально вздохнул и созвал внеочередное собрание. Новости не порадовали — подобному нападению в той или иной мере подверглись все преподаватели. Избежать его удалось только живущему в подземельях Снейпу: бумага в воде размокала, плавать совы не умели, а русалки доставлять почту отказались. К тому же никто толком не знал, чем вызвано такое почтопреставление — поди разбери, что орут тебе одновременно с полсотни вопилеров — так что первоочередных задач было две: разобраться, что, боггарт всех задери, происходит и навести в школе порядок. — Что будем делать, уважаемые коллеги? — нервно отмахнувшись от очередного, неизвестно как проникшего в директорский кабинет вопилера, спросил Флитвик. — Для начала следует позаботиться о детях, — взволнованно вздохнула сердобольная Спраут. — Большой зал завален ночной почтой, эльфы не справляются с уборкой: некоторые письма зачарованы, начинают множиться, если к ним прикоснуться. — Я распорядился организовать завтрак в факультетских гостиных, — протянул Снейп, меланхолично вытаскивая из своей чашки остатки разорвавшейся кричалки. — Старосты уже оповещены, что без разрешения деканов выход в коридор запрещён. — Спасибо, Северус, — сухо поблагодарила его Макгонаггал. — Надеюсь, к обеду надобность в подобных ограничениях отпадёт. — Хотелось бы верить, — скептически хмыкнула мадам Хуч. — Совы уж больно агрессивны, а на вторую половину дня запланировано две тренировки — в субботу последняя игра года. — Ох! — разволновалась профессор Спраут. — Уроки! Ученики не смогут дойти до теплиц — их завалит вопилерами! — Боюсь, это не самая главная наша беда, — многозначительно покосился в сторону камина Снейп — там в зелёном пламени чётко проступило лицо Люциуса Малфоя. Даже так было заметно, что его что-то сильно тревожит. — Господин директор, снимите защиту и впустите меня, — не терпящим возражений тоном отчеканил он. Через минуту непривычно растрёпанный мистер Малфой, широким шагом переступив каминную решётку, тяжело опустился на ближайший свободный стул, медленно обводя взглядом присутствующих: — Недоброе утро, дамы и господа. Судя по вашим недоумевающим лицам, вы ещё не в курсе. В отличие от «Пророка». И бросил на стол свежую, ещё пахнущую краской газету. Половину первой страницы занимал заголовок: «Срочный выпуск! Вампиры в Хогвартсе! Безответственная халатность директора Дамблдора или преступный сговор? Кто защитит наших детей?» Скитер, надо отдать ей должное, отлично умела владеть словом — даже я, знающий всю подоплёку, прочитав эту газету позже, проникся. Что уж говорить о волшебниках, принявших известие о вампирах за чистую монету. Второй разворот радовал не менее оптимистичной статьёй: «Чистокровные семьи в опасности? Чья кровь вкуснее: маглорождённых, полукровок или чистокровных волшебников? Мнение независимого эксперта». Уж не знаю, что за «эксперта» нашла редакция, но ему удалось на полном серьёзе доказать, что вампиры предпочитают закусывать представителями древних родов, и чем чище кровь, тем она больше ценится. Немудрено, что это вызвало такой сильный отклик у обычного обывателя. Снейп, к которому газета оказалась ближе всех, медленно и с выражением прочёл обе статьи. Профессора внимали ему с подобающим случаю священным ужасом, а после ещё долго молчали, переваривая новости. — Вы уверены, что Скитер можно верить? — первой по-гриффиндорски смело отмерла Макгонагалл. — Она любительница распространять непроверенные и самые нелепые слухи. — Чем вы слушали? — с трудом сдерживая раздражение, отозвался Люциус. — Статьи написаны после того, как редакцию «Пророка» завалило письмами. — О, у нас похожая история, — напомнил Флитвик. Все дружно повернулись к окну. Вопилеры, отчаявшись достучаться до адресатов, прекратили биться в стекло и теперь нападали друг на друга — то ли сбрасывали излишнюю негативную энергию, то ли пытались установить очередь. Выглядело устрашающе. Все в кабинете директора так же дружно передёрнули плечами. — Что касается слухов, они не берутся из воздуха, — снова заговорил Люциус. — Для них всегда нужна основа, даже если от правды в конце концов ничего не останется. — И откуда, по-вашему, пошли слухи о вампирах в Хогвартсе? — недовольно поджала губы Макгонагалл. — Ох, да какое это имеет значение, Минерва?! — всплеснула руками Спраут. — Надо что-то делать, а не вести пустые разговоры. — Министр уже в курсе, — попытался успокоить её Люциус. — Я был у него перед тем, как прийти сюда. Он обещал всяческую поддержку. К полудню должны прибыть авроры, чтобы осмотреть замок и прочесать Запретный лес до темноты. — Что ж, Северус, ваша идея оставить учеников в общежитиях факультетов оказалась весьма кстати, — хмыкнул Флитвик, поворачиваясь к Снейпу. — Вряд ли мы в таких условиях сможем провести уроки, так что нужно придумать, чем их занять. — Хорошая мысль, — поддержала его Макгонагалл, — хотя я не уверена, что это удержит некоторых от того, чтобы вопреки запрету не отправиться на поиски приключений. — На кого вы намекаете, Минерва? — холодно процедил сквозь зубы Снейп. — Говорите уже прямо. — На вашу неразлучную троицу, конечно же. То они сбегают, чтобы побороться в туалете с троллем, то выпрашивают у домовиков кости, то распевают какие-то странные песни! — Эти песни называются рэп. Отличный способ запомнить большой объём информации. — Мне неважно, как они называются. Они отвратительны! — Едва ли больше, чем та отрава, которой ваши близнецы накормили под видом конфет половину первокурсников. Мне неделю пришлось корпеть над антидотом, забросив остальные дела, чтобы их кожа перестала быть всех цветов радуги. И это только начало. Если вы не найдёте на них управу, через пару лет они совсем выйдут из-под контроля. — Минерва, Северус, перестаньте! — остановила готовую разразиться гневной тирадой Макгонагалл Спраут. — У нас сейчас другие заботы! — Прошу прощения, — слегка наклонил голову в её сторону Снейп. — Мы действительно увлеклись. Тем более что за своих студентов я спокоен: Драко второй день в лазарете, а без него Крэбб и Гойл, скажем так, менее инициативны. — Драко в лазарете? — встрепенулся Люциус. — Мне об этом никто не сообщил. — Воспаление лёгких, — нехотя ответил Снейп. — Не волнуйся, он в надёжных руках. — Не сомневаюсь, — нервно дёрнул подбородком Люциус, — но я хотел бы убедиться лично. — Всенепременно. Кстати, ты навёл меня на мысль. Думаю, будет не лишним осмотреть детей. Неизвестно, как давно в Запретном лесу появились вампиры и не успели ли они кого-нибудь укусить. Одна мадам Помфри с этим не справится. — Разве защита замка пропустила бы их внутрь? — обратилась к директору Макгонагалл. Все дружно повернулись к Дамблдору, но тот молчал, задумчиво поглаживая бороду. — Альбус! — А? — отвлёкся от своих размышлений тот. — Защита? Не могу сказать, Минерва, раньше, насколько мне известно, здесь с подобным никто не сталкивался. — Давайте уже начинать что-то делать! — решительно поторопила всех Спраут. — Что нам искать, Северус? — Самое очевидное — следы от укусов. Обычно на шее, реже запястья, две небольшие ранки. Поспрашивайте, не замечал ли кто-то за другими чего-то необычного: светобоязни, излишней бледности или усталости, изменения в аппетите — обычно его полное отсутствие, потому что человеческую еду вампиры не едят. — Всё так, Квиринус? — уточнил у Квиррелла Флитвик. — Д-д-да, — быстро закивал тот. Больше обсуждать было нечего. Каждый двинулся в свою сторону: деканы, взяв себе в помощь ещё по одному профессору противоположного пола — так и дело пойдёт быстрее, и не придётся смущать студентов — отправились в гостиные факультетов, оставшиеся учителя — договариваться с привидениями и портретами о помощи с осмотром замка, директор и Люциус — к границе антиапарационного барьера встречать отряд авроров под предводительством Гавейна Робардса. Доблестные служители магического правопорядка, неловко потоптавшись в воротах замка, решили, что правильнее будет сначала проверить Запретный лес, чтобы не гоняться за кровососами по буеракам в темноте, и попросили — читай, потребовали — выделить им знакомого с местностью провожатого. Ну чтобы ненароком не заблудиться. Роль Сусанина без колебаний отвели Хагриду. И вот тут всплыли новые факты. Хагрид, узнав, кто браконьерничает в его подведомственном хозяйстве, засокрушался: — Вот чисто нелюди! Почто им единороги-то? Всё равно душу уже не вернуть. Ох, а Рон-то, Рон! Вот бедовый мальчишка. Еле ноги от них унёс! — Какой такой Рон? — тут же навострил ушки Робардс. — Ну так этот, рыжий который. Уизли. Они аккурат второго дня ко мне в гости заглядывали: Гарри, Рон и белобрысый. — Хагрид невоспитанно ткнул в Люциуса пальцем. — Мистер Малфой?! — Что вы такое несёте?! — почти одновременно воскликнули Робардс и Люциус. — Да нет, не вы, — отмахнулся от них Хагрид. — Сынок ваш. Вежливый такой мальчонка, скромный, без гонора. — «Не то что его папаша», — явственно читалось у него на лице. — Они с Гарри заглядывают ко мне иногда, а в это раз и Рона с собой прихватили. А у меня как раз пироги были, пряников я не успел испечь. Вот кабы знал, что гости нагрянут… — Можете опустить эти никому не нужные подробности, — милостиво разрешил Люциус. — Где Уизли встретился с вампиром? — Так в лесу, где ж ещё? — обиженно буркнул Хагрид. — Ребята почитай до отбоя у меня просидели, потом бегом в замок бросились, а я в лес пошёл, думал, может, хоть сегодня поймаю душегуба. Даже Клыка с собой взял. Он та ещё трусливая скотина, но след берёт хорошо. Да и как без собаки-то в лес ходить? Я его, конечно, как свои пять пальцев знаю, только он, шельмец, любит поводить-подурачить… — Покороче, мистер Хагрид! — рыкнул Робардс. — Ну, значит, пошли мы с Клыком. Часа три ходили, так ничего и не нашли, только кровь единорога на земле. И домой повернули, да. Ну а чего ходить зазря? Да и ночка выдалась, вот ей Мерлин, давно такой противной не было, то-то у меня кости ломило. — Рубеус, пожалуйста, — мягко попросил державшийся дольше всех Дамблдор. — Так я ж уже почти закончил! — обиделся Хагрид. — Говорю же: домой мы повернули, а Клык вдруг с поводка стал рваться. Ну я его и спустил. Он вперёд побежал, залаял, и тут крик! Я за ним! А там опять кричат! — Кто кричал? Почему? — вернулся в модуль аврора откровенно заскучавший Робардс. — Мальчишки и кричали. Гарри, Рон и этот… Малфой. — Но вы же сказали, что они вернулись в школу! — Ну так это, не дошли, стало быть. По лицам присутствующих медленно, как медовая патока, растекалась вселенская скорбь. — Так, — решительно взял командование на себя Люциус, — возвращаемся в замок, поговорим с мальчиками, узнаем всё, так сказать, из первых рук. Свой план им удалось выполнить лишь на треть: я, по понятным причинам, говорить не мог, Уизли косплеил Хагрида, мыча что-то невразумительное, и только Гарри про наши ночные приключения рассказал кратко и чётко. Но это мало помогло делу, потому что «вампиров» он, как и я, не видел, вспомнил лишь о странном свечении и иррациональном чувстве страха, которое тогда охватило нас. Авроры поскребли в затылках и, прихватив Хагрида, отправились в лес. Вернулись они ближе к полуночи, грязные и злые. Вампиров не нашли, зато наткнулись на гнездо акромантулов. Восьминогие твари от бесплатной кормёжки, добровольно пришедшей к ним в жвалы, отказываться не стали. Спасибо подоспевшим кентаврам — уравняли шансы, так что авроры отделались лёгким испугом. В качестве благодарности Робардс попытался устроить им допрос. Не тут-то было! Кентавры не стали даже разговаривать, удалились, гордо задрав хвосты, и только Флоренц снизошёл до объяснений: отродясь этой гадости в Запретном лесу не водилось, а если бы и завелось, то сразу бы и померло, потому как единороги действуют на вампиров посильнее осиновых колов и святой воды. Укушенных в замке тоже не обнаружили, и авроры под ручку с Люциусом отбыли восвояси на доклад к министру, а педсостав школы так же дружно отправился спать: вампиры вампирами, но уроки на следующий день никто не отменял. Однако история на этом не закончилась. Рано утром в кабинет Дамблдора снова явился Люциус и потребовал собрать всех. — Что случилось на этот раз? — брюзгливо проворчал Снейп. С утра до первой чашки кофе он бывал особенно невыносим. — На нас готовятся напасть полчища пикси? Ожидается эпидемия русалочьего бешенства? Эльфы решили устроить революцию? — Не всё так трагично, — беспечно отмахнулся Люциус и добавил после театральной паузы: — Для некоторых. — Ох, да говорите уже! — поторопила его Спраут. Люциус достал из кармана и отлевитировал на директорский стол плотно свёрнутый свиток. — Совет попечителей школы был крайне обеспокоен недавними событиями, — лениво растягивая гласные, начал объяснять Люциус, явно наслаждаясь царящим в кабинете напряжением, — поэтому решил предпринять кое-какие шаги, чтобы по возможности избежать их в будущем. Мистер Квиррелл, — он повернулся к профессору, — к сожалению, вы успели достаточно скомпрометировать себя за этот год, и ваша встреча с вампирами в Румынии… Совет считает, что они могли искать в Хогвартсе вас. — Но ведь вампиров не нашли, — вмешался в разговор Флитвик. — В этот раз — да, но мы не можем так рисковать, речь идёт не только о детях, о безопасности всех волшебников Британии. Говорят, у вампиров отличный нюх, им не составит труда найти нужного человека за сотни миль. Исходя из этого, Совет попечителей принял решение воспользоваться своим правом, оговоренным Уставом школы, пункт четыре, подпункты три А и Б, и пункт семь, подпункты с первого по четвёртый, и отстранить мистера Квиррелла от его должности преподавателя по ЗоТИ. Вы должны покинуть замок немедленно. Указ принят единогласно, подписан всеми членами Совета. Да, господин директор? — До экзаменов осталось всего ничего, мы останемся без преподавателя по одному из часто сдаваемых предметов, — вздохнул, поглаживая бороду, Дамблдор. — Да и как-то это внезапно… Вы можете отложить исполнение указа до лета? — Нет, — жёстко отрезал Люциус. — Впрочем, — тут же расплылся в довольной улыбке он, — если вы не согласны, можете тоже покинуть Хогвартс. В знак протеста. Дамблдор тут же сдулся; нервно постучал пальцами по столу, помял пергамент и неожиданно робко, будто рассуждая вслух, спросил: — Но кто же будет вести ЗоТИ? — У вас есть отличный кандидат на это место, — указал на Снейпа Люциус. — Северус? — Уволь меня от этой сомнительной чести, пожалуйста, — скривился Снейп. — Мне вполне достаточно деканства, Зельеварения и дополнительных занятий с Драко. Тем более поговаривают, что эта должность проклята — никто не задерживается на ней больше года. — Что ж… — задумчиво потёр гладко выбритый подбородок Люциус. — В таком случае… вести уроки по ЗоТИ… буду я. Чем только не пожертвуешь ради любимой школы? Гробовое молчание было ему ответом. Собственно о последней новости мне сообщил сам отец, когда зашёл проведать в Больничное крыло. Мы с Гарькой к этому моменту успели съесть нехитрый завтрак — эльф, увидев, кто пришёл меня навестить, восторженно пискнул и притащил второй поднос с едой — и почти уговорить коробочку с пирожными. Увидев Люциуса, Гарри сунул в рот нагло выхваченную прямо из-под моих пальцев последнюю корзиночку и, попрощавшись, убежал на занятия. Отец, не разводя церемоний, присел прямо на кровать, вперив в меня суровый взгляд. — Э-э-э… прости? — За что ты извиняешься? — Ну-у-у… за то, что снова заставил тебя волноваться. — Драко… — Я помню, что тебе обещал, но у меня были смягчающие обстоятельства. — Сын… — Гарри собирался идти в Запретный лес один! Он мой друг, я не мог его бросить! — Вот и не верь после этого в судьбу. Я, уже набравший воздуха для новых аргументов, поперхнулся словами: во-первых, это было неожиданно, во-вторых, сказано так, что у меня по загривку неприятно щекотной волной дежавю побежали мурашки. Что там ещё за тайны мадридского двора? — Пап? То, как отец мгновенно мог брать себя в руки, было поистине искусством: уже через секунду он улыбался мне, как ни в чём не бывало. — Полагаю, мистер Поттер уже поделился с тобой последними новостями, но, уверен, даже он не всё знает. — Новости хорошие? — тут же уточнил я. — Смею надеяться, — с видимым усилием пытаясь оставаться серьёзным, важно кивнул отец. — Нам отменили экзамены?! — Не настолько. — Увеличили каникулы? — Увы. Он уже откровенно надо мной потешался. Я, сделав несчастное лицо, откинулся на подушки и обиженно буркнул: — Сдаюсь. Что ж, новость и правда оказалась хорошей, пусть и не в том смысле, что думал отец. Можно было не сомневаться — канон снова попытается извернуться, как ему надо, но по мне, чем неприятности дальше, тем они безобиднее. — А как же мама? Ей одной скучно не будет? — Она даже не заметит моего отсутствия. — Почему? Вы поссорились? — Если бы мы с твоей мамой поссорились, что в принципе невозможно, я бы сейчас был в совершенно другом месте, изыскивая способы извиниться… — А если ты был прав? — Особенно если я был прав. И не перебивай. — Почему? — Потому что это невежливо. — Нет, я про другое. Почему ты должен извиняться, если прав? — Потому что я люблю твою маму и не хочу её огорчать. Она умная женщина и сама знает, когда в чём-то ошибается. Зачем лишний раз напоминать ей об этом? — Хорошо. Но если вы не поссорились, почему ты сбежал из дома? — Малфои не сбегают, они предпринимают тактическое отступление, — самым нравоучительным тоном, будто подражая кому-то, сказал отец и, не дожидаясь моего стопервого «почему», обречённо вздохнул: — Потому что весна. А твоя мама обожает цветы. — О! И как я мог забыть?! Ведь она чуть ли не в каждом письме расписывала, где и какие цветы посадит, когда сойдёт снег. В поместье было несколько оранжерей, где круглогодично выращивали редкие сорта роз, орхидеи и травы для домашней аптеки зелий, но Нарцисса отдавала предпочтение открытым клумбам, по которым нам — мне, Винсу и Грегу — конечно же, не разрешалось прыгать, бегать, играть рядом с мячом, искать клад и делать прочие вандальные вещи, о чём нас заблаговременно предупредили, и я очень надеюсь, что странный безумный блеск в глазах бывшей мисс Блэк мне всего лишь почудился. На парней же тон и взгляд Нарциссы произвёл неизгладимое впечатление, поэтому всё, что хоть отдалённо напоминало клумбы, они обходили по широкой дуге. Так что трудно было не понять желание Люциуса в этот острый период хоть ненадолго сбежать из дома, в конце концов ему терпеть мамино увлечение приходилось гораздо дольше, чем мне. На этой сочувствующей ноте мы расстались: отец отправился сеять доброе и вечное в неокрепшие умы юных волшебников и ведьм, а я остался глотать горькие снадобья под строгим взглядом мадам Помфри. Жизнь продолжалась.