***
— Добрый день, Тарталья. Низкий голос заставил Чайлда поднять голову от телефона, и он улыбнулся подходящему к нему Чжун Ли. — Здравствуйте, — Скарамучча радостно потянул поводок, чтобы потереться о ноги кинолога, и тот садится, позволяя щенку лизнуть руки. Тарталья с умилением наблюдал за этой картиной. Нет, ну в этом Чжун Ли точно есть что-то магическое, потому что его личный дьяволенок даже не поставил лапы на чужие джинсы, а это уже о многом говорит. — Так... Мы идем в парк? — Да, — кивнул мужчина, поднимаясь. — Мы повторим команды на улице, чтобы Мучча мог выполнять их в любых условиях, а потом немного прогуляемся по парку. Там обычно много собачников, так что посмотрим, как он будет реагировать на других щенков. Тарталья делает вид, что понимает все, о чем говорит ему кинолог, и они идут рядом в сторону "Вольфендома".***
— Вы раньше преподавали? — Удивлённо переспросил Чайлд, и Чжун Ли усмехнулся. — Не похож на педагога? Парень кинул многозначительный взгляд на татуировки, которые были видны, и прыснул. Кинолог рассмеялся следом. — Поверьте, строгие рубашки скрывают все это очень хорошо. А что насчет вас? — Меня? — Тарталья на миг задумался. — Я окончил университет в Снежной, а потом пошел не по специальности. Куда взяли, если быть честным. Чжун Ли внимательно слушает об организации "Фатуи" и о начальнице Чайлда — Царице —, задавая иногда вопросы, и парень бы соврал, если бы сказал, что это не льстило. Нет, серьезно, этот мужчина выглядит как идеал, неужели он до сих пор один? Тарталья быстро кинул взгляд на руки, отмечая про себя, что кольца нет. И почему эти странные девушки обращают внимание на кого угодно, кроме таких, как он или кинолог? Конечно, Чжун Ли сделал вид, что беглый осмотр его рук на предмет кольца остался незамеченным, но запомнил. Усилием подавив улыбку, он продолжил аккуратно расспрашивать парня про его жизнь. Солнечный парень с обворожительной мимикой будто и был самой жизнью, заражая позитивом всех, кто им встретился по пути. Он с легкостью рассуждал на серьезные темы и сам с интересом спрашивал у мужчины его мнение, и кинолог почти был готов сказать, что влюблен. Хотя об этом, разумеется, говорить было рано, но чувство теплоты, разливающееся в груди, твердило, что Тарталья ему нравится. С ним хотелось разговаривать и смеяться, не замечая всего остального мира, а еще... Чжун Ли с мягкой улыбкой посмотрел на весело скачущего впереди них щенка, который, кажется, ни капли не боялся мира, обнюхивая мимо проходящих людей. Девушки хихикали, протягивая руки к лохматой голове, однако Скарамучча ловко оббегал их, не позволяя дотронуться. Впрочем, к парням он относился с таким же пренебрежением, недовольно фыркая, если щенку мешали пройти. Некоторые из девушек смущенно смотрели на двух мужчин и тихо-тихо перешептывались, строя догадки насчет их отношений. Кинолог несколько раз услышал от мимо проходящих представительниц прекрасного пола слова сожаления, обращенные к подругам, и не мог прятать улыбку. Неужели они с Тартальей настолько хорошо смотрятся вместе? То есть, кхм... Не то чтобы его это сильно заботило, просто... Чжун Ли не помнил, когда ощущал такое в последний раз. Точнее, это было слишком давно и слишком больно вспоминать. Но сейчас, идя здесь с парнишкой, который подставлял солнцу бледную кожу, довольно жмурясь, и будто весь светился изнутри, почему-то воспоминания приносили только тихую грусть. Однако и она не задерживалась надолго — мужчина слишком наслаждался моментом и еле-еле трепещущими бабочками в животе, которые заставляли улыбаться в ответ Тарталье. — Мы почти пришли? — Чайлд заметил, что собак стало куда больше. — Почти, — кинолог кивнул на арку с не видной еще надписью сверху. — Он там.***
"Вольфендом" был не похож на парк, скорее, на огромный лес. Тарталья с удивлением вертел головой, разглядывая величественные стволы, испещренные шрамами времени. Они высились угрожающими великанами, но, несмотря на это, парк был наполнен солнечным светом. И людьми с собаками, определенно. Мучча, увидев, как его собратья свободно носятся по траве, гоняются за бабочками и друг другом без присмотра двуногих, почти укоризненно обернулся на хозяина. — Не смотри на меня так, — и почему его голос звучит так, будто он оправдывается? — Мы пришли на занятие. — После небольшого повторения команд его можно будет отпустить, — Чжун Ли присел на дорожке, потрепав тут же подскочившего к нему щенка по холке. — Если вы никуда не спешите, мы можем погулять по парку чуть дольше часа. Как Тарталья должен был отказать двум парам глаз, смотрящих на него снизу вверх? И если к жалостливо-просящим щенка он привык и мог игнорировать, то взгляд Чжун Ли, спокойный, в целом, абсолютно обычный, но гипнотизирующий и почему-то заставляющий сердце испуганно — испуганно? — екать, парень пропустить просто не мог. С языка сорвалось даже раньше, чем Чайлд успел подумать, радостное: — Конечно! — А потом, решив объяснить свою поспешность, затараторил: — То есть я не занят сегодня, хотя не то что бы я занят завтра, но сегодня такой хороший день, и солнце, и парк, и... Вы... Тоже. Парень затих, напряжённо обдумывая свою речь. Кажется, он сказал что-то не то? И, кажется, кинолог решил не пропускать это мимо ушей, когда, поддразнивая, переспросил: — Я хороший? — Нет? — Покрасневший Чайлд уже сто раз пообещал себе просто молчать на всех занятиях, которые будут потом, потому что логика у него отсутствует напрочь, а беды с речевым аппаратом слишком большие. Иначе почему он говорит совсем не то, что думает? — То есть, да, конечно! Но не в том плане, вы просто очень... Парень мог продолжать этот монолог "вы, конечно, хороший, но я имел ввиду нечто другое" еще час, но Мучча, видимо, уставший от тупизны своего хозяина, громко гавкнул, привлекая к себе внимание. Ему вообще-то обещали прогулку без поводка, а послушать сбивчивую речь своего двуногого он и дома сможет. — Может, начнем занятие? — Чжун Ли, с явным наслаждением слушая неловкие признания (неосознанные, конечно, но когда это мешало радоваться взаимности), все-таки решил не смущать Тарталью еще больше. У них еще будет время, когда кинолог уйдет со своей работы и сможет ухаживать за парнем нормально, а сейчас стоит задуматься об изнывающем от нерастраченной энергии щенке. Наученный горьким опытом, Чайлд только кивнул.***
Неловкость как-то сама по себе сгладилась, пока кинолог объяснял парню его ошибки в общении с Муччей и параллельно продолжал вести беседу на нерабочие темы. Нет, Тарталье все еще хотелось умереть где-нибудь далеко отсюда и никогда больше не смотреть в насмешливые янтарные глаза, но Чжун Ли каким-то совершенно магическим образом заставлял его активно участвовать в разговоре, так что парень просто не успевал вспоминать причину неловкости. Они просто прогуливались вместе по парку, болтая ни о чем. Щенок был где-то неподалеку, то подбегая и кружась рядом, то весело гоняя других собак в парке. Чайлд не уставал удивляться профессионализму кинолога: Скарамучча все еще был дьяволенком, но все же выполнял простые команды хозяина и даже не убегал далеко сейчас, хотя и был без поводка. — Я думал, что он убежит очень далеко сразу же, как только почувствует, что поводка нет, — признался Тарталья, наблюдая за игрой чьих-то питомцев. — Удивительно, такой прогресс всего за два занятия. — Просто у вас очень умный пес, — пожал плечами Чжун Ли, в свою очередь смотря только на парня. — Как и вы. Он произнес последнюю фразу с плохо скрываемой улыбкой, и Чайлд не мог не улыбнуться в ответ. Казалось, у них была какая-то своя атмосфера, не та, что царила во всем "Вольфендоме", а куда более интимная, принадлежащая только двоим. И еще немножко щенку, но он был явно в ней не заинтересован. Разрушать ее очень не хотелось, кинолог наслаждался каждым мгновением общения с этим парнем, что шел рядом, как и сам Тарталья. Однако ничто не может длиться вечно, поэтому Чжун Ли неохотно произнес: — Мы гуляем уже довольно давно, Мучче как минимум надо поесть. Да и вам бы не помешало. — Уже? — Чайлд достал телефон. — И правда, я даже не заметил, что столько времени прошло. Он хотел добавить что-то еще, но лишь подозвал щенка, цепляя на него поводок. Скарамучча не был этим особо доволен — энергия все еще била ключом. Тарталья сжал поводок покрепче и поднялся с колен, отряхивая джинсы. — Так... Мы идем? — Увы, мне в другую сторону, — Чжун Ли развел руками. — Я и сам потерял счет времени, поэтому уже опаздываю. Совсем забыл про встречу. — Оу, — почему-то вышло слишком расстроено. — Тогда до завтра? И как бы ни хотелось кинологу ответить положительно, как бы он ни желал встретиться с парнем и завтра, и послезавтра, он мог только покачать головой: — Только через два дня, раньше не получится, — произнес мужчина и, видя, как поникли плечи Тартальи, решил напомнить: — У вас есть мой телефон, можете писать мне в любое время. Они стояли на расстоянии вытянутой руки друг от друга и не обращали внимания ни на кого другого. И очень зря: щенок, все еще искрящийся энергией, наматывал вокруг них круги. Раз, два, три — на четвертый просто не хватило поводка, но и этого было достаточно. Тарталья покачнулся от предательского поводка на ногах и сделал по инерции шаг вперед, попадая прямо в объятья Чжун Ли. Тот тоже покачнулся, но удержался, а заодно и удержал парня — положив руки ему на талию и прижимая еще ближе к себе. И сейчас, стоя в такой идиотской позе, словно эти двое из мультфильма про собак, Чайлд решил, что испортить все еще больше просто нельзя. Поэтому он, даже не поднимая голову, все так же утыкаясь в крепкую чужую грудь ("Интересно, он качается?"), бурчит: — Извините, а по нерабочим вопросам писать можно? Градус комичности сцены зашкаливает, и кинолог смеется, откинув голову. — Кажется, сейчас лучший момент, чтобы перейти на "ты", не думаешь? — Чжун Ли смотрит на парня сверху вниз, и почему-то сейчас эти несколько сантиметров разницы в росте кажутся слишком значимыми, поэтому Тарталья лишь кивает, на секунду поднимая взгляд, а потом снова прислоняется лбом к черной футболке, позволяя мужчине самому распутывать их. Сегодня он точно уверовал, что в Скарамучче живет дьявол, а еще — что кинолог явно святой, потому что последнее, что слышит от него Чайлд сегодня, это: — Пиши, когда захочешь и что захочешь: я всегда рад пообщаться.