В Манчестере все нормально

– Мне нравится твоё произношение, - говорит ему Рафа после первой тренировки. Скотти от неожиданности роняет утяжелитель. Своё произношение он не пожелал бы и врагу - в восьми из десяти случаев человек, который слышит его впервые, зависает на пару минут с совершенно ошарашенным взглядом. Потому что сначала не может даже определить язык. А тут - такое. Скотт недоуменно смотрит перед собой: причина его замешательства смывается почти мгновенно.       Ладно, бывает, напекло голову. – Мне нравится, как ты выбираешь позицию, - говорит ему Рафа после первого тренировочного матча, который они проводят в одной команде. Хорошенько встряхивает правую руку, оплетая ее длинющими пальцами чуть выше запястья. И ещё так уверенно говорит. Чуть улыбаясь краешком губ. МакТоминей сразу чувствует себя, как минимум, Каземиро или пресловутым Нголо Канте. И, приосанившись, довольно отвечает на рукопожатие, чувствуя под пальцами чужой учащенный пульс. Кожа у защитника теплая и как будто бархатная наощупь. – Мне нравится, как ты держишься на поле, - мурлычет Рафа ему на ухо после своей первой совместной игры в сезоне, домашней, с ревущими болельщиками и тысячами телезрителей по всему миру, где Скотт привычно отрабатывает каждый мяч и грудью летит на любое грубоватое действие со стороны противника. Мурлычет на пороге душевой, чуть приобнимая за талию, пальцами щекотно скользя по чувствительной коже над выступающей бедренной косточкой. Скотта как кипятком ошпаривает тоном его голоса, едва не подбрасывает на месте, но он доблестно держит себя в руках и не теряет достоинства. Настороженно поднимает глаза: у Рафы лицо абсолютно невинное, будто он обсуждает сейчас прогноз погоды или выросшие цены на кофе. Скотти решает сделать вид, что ему показалось. Что остатки подросткового воображения дорисовали всё... остальное. И Рафаэль просто хотел похвалить его игру. Что тоже очень приятно, кстати. – Мне нравятся твои руки, - а вот это уже никак не оправдаешь. Рафа говорит это, как что-то само собой разумеющееся, совершенно непринужденно, пока страхует МакТоминея на упражнениях со штангой. И, честное слово, если бы не потрясающая выдержка последнего, ему бы пришлось ловить все шестьдесят килограмм над головой у своего опорника. – А что с ними? - бормочет Скотти, принимая вертикальное положение. Отчаянно пытается звучать озадаченно, а не паникующе. Рафа лучезарно улыбается. – С ними ничего. Но ты в отличной форме, это правда. – Если вы двое не поебетесь, я не буду с вами разговаривать больше никогда, - добавляет, проходя мимо, Бруно Фернандеш.       Это нисколечко не помогает.       "Мне нравятся твои руки". "Мне нравится, как ты произносишь слово «позиционирование»". "Мне нравится твой дальний удар - ты работал над этим?" "Тебе идёт эта стрижка". "Мне нравится, как ты выглядишь в этом костюме". И ещё десяток способов заставить неугомонного гиперактивного Скотти МакТоминея заткнуться, остановиться и покраснеть. Рэшфорд сочувственно поджимает губы. Неманья с Люком делают ставки. Бруно Фернандеш бьёт его в ребра локтем и напоминает, что его терпение на исходе. В конце концов, Скотт не выдерживает и зажимает причину своей бисексуальной паники где-то в коридоре; причина даже в такой ситуации умудряется выглядеть так, будто держит все под контролем. На прямо поставленный вопрос "какого хрена?" отвечает спокойно и обстоятельно. – Мне нравишься ты.       А у Тоттенхэма нет трофеев.       И ещё тысяча очевидных вещей.       Скотти, честно, не знает, как реагировать. Да и восхитительная мягкая улыбка Рафы всегда действует на него магнетически. Этим он объясняет то, как просто позволяет притянуть себя ближе, обхватив за шею; успевает ляпнуть что-то типа "мог бы просто сказать" прежде чем его очень ласково целуют в уголок губ, на пробу. А потом уже рукой машет на всё и тянется сам, прижимается к чужим губам приоткрытым ртом, мягко прихватывает нижнюю; пальцы Рафаэля сжимают его плечо, когда тот отвечает, скользнув языком меж зубов, кончиком обводя выступающие клычки. Вторая ладонь очень правильно лежит у Скотти на талии, и очень горячо, и уже под футболкой; Рафа напоследок легонько кусается, сразу же зализывая ранку, и довольно щурится, отстраняясь.       Скотт подаётся вслед за ним. Ласково трётся носом о бархатную кожу. Чувствует, как тот тихонечко выдыхает облегчённо, и не может сдержать улыбку до ушей - волнуешься всё-таки, как бы не так. Он гладит пальцами высокую скулу, коротким поцелуем мажет по щеке, шепчет в ответ: – Мне понравилось. Давай ещё? Рафаэль с готовностью тянется к его губам.