Расплата.

       Начались летние каникулы.       В Башне осталось совсем немного знакомых лиц, а старшекурсники уже разъехались по домам.        Монстры были почти в полной компании, за исключением Аарона. Он решил провести время с семьёй Кейтлин, чтобы доказать свои серьёзные намерения. В тот день, когда Аарон сообщил об этом, Эндрю не говорил даже с Нейлом.       Ваймак усиленно занимался новичками, первые из которых должны будут появиться здесь буквально через несколько недель.       Всё шло своим чередом, и Нейлу начинало казаться, что тот разговор с Ичиро был лишь временным помутнением рассудка, выдумкой. Он продолжал жить как прежде: ходил на тренировки с Кевином и Эндрю, после целовался с последним на крыше, чувствуя на губах вкус тлеющего табака и смол, и засыпал без мыслей, что его смерть уже дышит в затылок. В затылок ему иногда дышал Эндрю, когда им удавалось выпереть Кевина и Ники из блока и потратить немного времени на то, что было между ними.       С момента той истерики в номере, Эндрю стал более бдительно относится к тону Нейла, когда тот отвечал «Да», к его пугливым взглядам по сторонам, когда они спокойно шли в Башню после покупок в продуктовом магазине, к его частым бессонницам. Миньярда действительно беспокоило то, что Нейл стал немного другим, и он просто ненавидел это чувство, потому что не понимал, что постоянно надламывает Джостена.        У Эндрю появилось ещё одно слово, вернее фраза, на которой теперь стояло жёсткое табу.       «Я в порядке» — то, что произносил Нейл, когда начинал задыхаться посреди ночи.       «Я в порядке» — то, что произносил Нейл, когда грубо цеплялся за запястья Миньярда из-за случайной, подозрительной машины.        «Я в порядке» — то, что произносил Нейл, когда со стеклянными из-за влаги глазами смотрел на Эндрю.        Нейл не замечал за собой своей паранойи, но Эндрю чувствовал чужой страх гораздо острее, чем собственный. Миньярд вообще начал много что чувствовать с того момента, как признал их «ничто» чем-то. И это по-настоящему начинало разрушать.       Но окончательно их разрушил тот день…       Прошло две недели с тех пор, как начались летние каникулы. Компания Эндрю только вернулась в Башню из Колумбии, и всё было нормально. Задержавшаяся за короткими поцелуями в мазерати парочка уже спокойно подходила ко входу, как за углом включились фары чёрного ауди. Нейл по привычке схватился за запястье Эндрю, наблюдая за тем, как машина медленно подъезжала к ним.        Автомобиль остановился в паре метрах от них, и оттуда вышла девушка в строгом чёрном костюме.        — Нейл Джостен, — её голос был твёрдым, лишённым всякого намёка на какую-либо эмоцию. — Вам нужно ехать.        Сердце Нейла остановилось. Неужели это всё-таки была не выдумка? Он чуть крепче сжал запястье блондина, а после отпустил. Эндрю нахмурил брови и выжидающе смотрел на Джостена, но последний будто в один миг потерял связь с миром.       Нейлу хотелось сказать что-то Эндрю, но он понятия не имел, что именно должен сейчас произнести, чтобы уберечь, успокоить и уйти.        — Мистер Миньярд, Джостен будет доставлен обратно, поэтому нет смысла сейчас удерживать его. — девушка обратилась к Эндрю, и, кажется, того это только больше распалило.        — Он не уйдёт, пока я не получу объяснений, — грубо и ясно дал понять Эндрю этой девушке, но её лицо по-прежнему было холодным и невозмутимым.       Молчание тянулось вечность. Напряжение чувствовалось каждым сантиметром кожи. Нейл понимал, что должен сейчас уйти. Это часть сделки за безопасность дорогих ему людей. Он заплатит эту цену.        — Эндрю, я вернусь, — Нейл повернулся к Эндрю и постарался обещающе улыбнуться. Страх разливался по его венам. Но он боялся не того, что произойдёт, он боялся, что если сейчас уйдёт, то потеряет своё стопятидесятидвухсантиметровое всё.        — Впервые предупреждаешь перед тем, как пропасть. — грубо заметил Эндрю, сжимая челюсть и задумываясь. — Если хоть одна часть твоего тела пострадает, я тебя лично убью. — по-немецки процедил сквозь зубы Миньярд, а после развернулся в сторону входа и стремительно пошёл к нему, будто заставляя себя не передумать.       Нейл проводил его спину взглядом, а после долго смотрел на стеклянные двери. Он сжал руки в кулаки и засунул их в карманы джинс.        — Можем ехать, — решительно бросил Нейл, смотря на девушку. Ему не хотелось ни о чём думать, просто он должен был делать то, что ему велено.       — Надеюсь, что эти встречи останутся секретом. Господин уже должен был предупредить Вас об этом. Можете наплести своему парню, что хотите, кроме правды. Я буду старательно поддерживать эту ложь, — начала по-французски девушка, сопровождая Нейла к автомобилю. Конечно, Ичиро уже давно навёл абсолютно все справки на Джостена-Веснински. Это только больше начинало бесить. Оказавшись на заднем сиденье ауди, он увидел чёрную коробку.       — Что это? — на том же языке спросил Нейл, будто их всё ещё мог слышать Эндрю, когда девушка села за руль.       — Вы должны будете надеть это, когда мы приедем. — она, не теряя времени, выехала на дорогу и начала вести машину почти так же безумно, как Хэммик или Миньярд. — Также Вам нужно будет принять душ.        Сердце отдавалось глухим и ощутимым стуком в ушах. Руки начало морозить, а дышать стало ещё тяжелее.       Парень на секунду закрыл глаза, стараясь не думать вообще ни о чём. Он пытался не быть Нейлом Джостеном, чтобы не ломать эту жизнь, в которой уже больше нет места для лжи.       Кто он сейчас?        Натаниэль?        Алекс?        Крис?       Стефан?        Плевать.       Он будет тем, кем ему прикажут быть. Ичиро знает о нём всё. И вот причина такого длительного ожидания расплаты.        — Вы ведь должны знать, как всё это делается, разве нет? — в голосе девушки промелькнуло нечто похожее на интерес в перемешку с сарказмом. Нейл перевёл на неё взгляд.       — Я не занимался сексом с парнями. — уточнил Джостен, скрещивая руки на груди. — Вообще ни с кем.        — Тогда у Вас могут быть проблемы. — хмыкнула девушка, сворачивая куда-то на выезд из города. — Вам нужно будет хорошо помыть там и желательно предварительно растянуть себя. Не думаю, что Господин будет тратить на это время. Так Вам будет не слишком больно.        К горлу начинала подкатывать тошнота, а голова понемногу кружится. Пространство стало таким эфемерным, что теперь Нейл не ощущал даже своих конечностей.        — Что ещё мне нужно знать? — спустя несколько долгих минут решился заговорить Нейл.       — Не факт, что у вас с Господином зайдёт дальше оральных ласк, потому что Вам нужно сдать анализы на всевозможные ЗППП. Врач прибудет в дом к десяти вечера, к тому времени Господин уже покинет Вас. Также не смотрите ему в глаза и не называйте его по имени, когда начнётся встреча. Проявите уважение и манеры.       — Во сколько я вернусь обратно?       — Как только будут сданы все анализы, я отвезу Вас. Не смейте вести себя так, будто что-то произошло. Если будет что-то не так, обращайтесь ко мне. — девушка, не глядя, написала на листке свой номер и сунула его Нейлу, что тупо пялился в цифры, не желая воспринимать это за действительность. — Моё имя Ребекка и я назначена присматривать за Вами. Я Вам не друг, но Вы можете надеяться на мою поддержку в некоторые моменты.       — Я понял. — коротко отмахнулся Нейл и старался собрать себя воедино. Его взгляд держался на дороге, чтобы как можно лучше запомнить пейзажи и знаки. Он свернул номер в несколько раз и положил в карман джинсов. — Я умею только целоваться. Я буду очень плох. Качество моих навыков будет оцениваться в том, насколько раненым я вернусь домой?       — Не думаю. Господин использует пытки лишь в крайнем случае. Вы не он. Новых шрамов не появится.        Нейл грубо сжал губы в тонкую полоску и снова покосился на коробку.        Любопытства не было.       Там одежда. Ему же сказали. А одежду до этого дарили Эндрю и Ники. Он наденет это, потому что должен, как и прежде.       — Нам ехать ещё около часа, поэтому можете пока поспать, — предложила девушка, мельком взглянув на парня через зеркало заднего вида.        — В этом нет необходимости.        — Как знаете, — Ребекка пожала плечами и замолчала.        Время тянулось слишком долго, но Нейл был рад оттягивать этот момент до крайней точки. Он не думал об Эндрю, не думал о Лисах.        В его голове не было ни одной мысли, кроме той, что прямо в этот момент запущен механизм становления предателем. Он теперь кукла в чужих руках, и его Хозяин будет волен делать с ним всё, что ему заблагоразумится.

Вот, как чувствуют себя люди, которые проиграли жизнь?

___

       Дом находился посреди леса. Он был не слишком большим и выполнен в стиле хай-тек. У входа стояли три ауди, по подозрениям Нейла, то была охрана.        Припарковавшись прямо позади остальных машин, Ребекка обернулась к Джостену.       — Дальше Вас буду сопровождать не я. Ни с кем не говорите, пока Вас не спросят. Держите взгляд на полу и не пытайтесь сбежать. Так Вы будете в безопасности. — на её бледном лице бордовые губы изогнулись в ободряющей улыбке, но Нейл на это лишь прикрыл веки и глубоко вздохнул. — Берите с собой это и выходите из машины. — она взглядом указала на коробку, а после вернулась в прежнее положение.        Нейл послушно взял бархатную коробку с одеждой и вышел из машины. Шаги по гравию стали сравнимы с тиканиями метронома и отсчитывали последние секунды до временной смерти Нейла Джостена.       Остановившись напротив двери, он мягко нажал на кнопку звонка, и ему открыли практически сразу.       И время вышло.        — Проходите, — мужчина отошёл пропуская рыжеволосого в дом, а дальше его снова начала сопровождать девушка.        — Ванная здесь, — сказала она и остановилась в паре шагах от мутной стеклянной двери.       Парень кивнул и шагнул внутрь просторной ванной комнаты. Он коротко оглядел себя в зеркало и понял, что выглядит сейчас далеко не так, как ему представляются подстилки для богатых и уважаемых людей. Положив коробку на столешницу, с его тела постепенно исчезала одежда и оказывалась на мягком коврике.       Встав под горячие струи, парень сразу приступил к тщательному мытью тела. Он чувствовал под пальцами шрамы, отчего немного ощущал себя человеком.       Опустившись на корточки, рыжий раздвинул ноги шире и прислонился затылком к стеклу душевой кабинки. Он не знал, как это делать.       Введя внутрь один палец, он осторожно начал промывать себя изнутри. Ему не хотелось даже думать о том, что делает сейчас, потому его движения были быстрыми. Он хотел, чтобы все это поскорей закончилось.       Убедившись в своей внутренней чистоте, парень принялся растягивать себя, вводя второй палец внутрь. Натяжение было ощутимым и абсолютно неестественным, отчего пришлось посильнее стиснуть зубы и считать уже до тысячи на французском.       Он читал, что от таких махинаций может появиться эрекция, но этого не случилось.       Это не было приятным, это не было ужасным. Это просто было.        Пальцы двигались внутри, расстягивая девственные стеночки, а изо рта даже рваные выдохи не вылетали.       Рыжий не думал об Эндрю. Он не знал его. Он знал только свои обязанности и права, коих было немного.       Он не может говорить.        Он не может смотреть на кого-то.              Он не может сбежать.        Когда внутри стало свободно для двух пальцев, парень начал аккуратно вставлять третий. Горячая вода отвлекала от боли внизу и помогала расслабиться, отчего процесс расстягивания становился легче.       Боль отступила и в дверь постучали.        Нужно заканчивать.       Парень ещё раз ополоснулся и вышел из душа, заматывая себя в полотенце. Открыв коробку, первым делом он отметил материал — гипюр. Выудив предмет, он понял, что это платье. Здесь нет нижнего белья, поэтому сквозь тёмные узоры на ткани будет видно его тело. Он тяжело сглотнул и сбросил полотенце на пол.       Принятие?       Когда успела наступить эта стадия?        Платье село идеально. Оно было длинным, но с вырезами до тазовых косточек по бокам, чтобы можно было спокойно раздвинуть ноги, не снимая. Его шрамы выглядывали сквозь непрочную ткань, но акцент был сделан на его рельефах: спортивных ногах, почти женственной талии и не слишком округлых бёдрах.        Волосы всё ещё были мокрыми, но это лишь добавляло какой-то пошлости его образу.       Не было стыда.       Не было удовлетворения.        Не было ничего.        Парень вышел из ванной комнаты, прикрывая кистями паховую область перед женщиной, что повела его к комнате, в которой его ждал Он.       — Тебе страшно? — спросил Ичиро, как только дверь за парнем закрылась. Он смотрел в пол и поклонился, продолжая держать кисти у паха.       — Нет, — честно ответил рыжеволосый и буквально услышал ухмылку Ичиро.       — Выглядишь… Интересно. Не думал, что на тебе это будет смотреться так же хорошо, как на моделях. — Морияма поставил, судя по звуку, что-то стеклянное на комод, а после прошёл кровати. — Подойди.       Парень босыми ногами прошёлся по мягком ковру и остановился напротив Господина, рассматривая его ботинки. Он почувствовал прикосновение на своём бедре. Ладонь медленно плыла вверх к ягодицам, но парень был абсолютно спокоен.       — Хочешь, я раскрою тебе секрет? — поинтересовался Ичиро, оставляя ладонь на ягодице рыжего. — Настоящую причину, почему тебя так отчаянно хотели найти и поймать, Натаниэль.

       Значит ему нужно быть Натаниэлем?

       Сердце ухнуло вниз. Ладонь на ягодице стала невыносимо горячей и тяжёлой. Натаниэль уже было чуть не поднял взгляд, но быстро отвёл его чуть в сторону.       — Почему? — его голос дрогнул, отчего он тут же замолчал. Ичиро усмехнулся и второй рукой расцепил замок рук Натаниэля на пахе, открывая себе прекрасный вид.        — Натан Веснински был правой рукой моего отца. Они… Типо дружили семьями. И у них был договор. — Морияма коснулся тыльной стороной пальцев мягкого члена Натаниэля, оценивая свою вещь. Веснински внимательно слушал, параллельно усмиряя своё дрожащее сердце. — Первенцы семей должны были скрепить себя узами брака. Тебя не хотели убить за непройденный второй этап. — Натаниэль тяжело сглотнул, впиваясь ногтями в ладони, что заметил Ичиро и взял его за руки, не позволяя себе вредить. — Тебя обижал твой папаша и отчаянно скрывал это от моего. Человек, которого тогда убил Натан там, на глазах у Рико, Кевина и тебя, был тем, кто хотел донести это до Кенго.       Натаниэль с самого рождения был вещью, уже принадлежащей кому-то.       Стало больно.       Стало омерзительно.       Стало просто невыносимо.       — Твоя мать… Она не знала ничего об этом договоре. Ей сказали, что тебя убьют, если ты не сможешь попасть к побочной ветви нашей семьи. Экси был вариантом того, чем ты сможешь заниматься до совершеннолетия, чтобы чего-то добиться. И она любила тебя, но слишком… Неправильно. — Ичиро покачал головой, а после отпустил руки Натаниэля и положил их на талию рыжеволосого. — Вашим побегом она навлекла на тебя гнев отца. Ты стал самым большим его разочарованием, потому что не дал ему исполнить свою часть договора — отдать тебя мне.        — Хватит… Пожалуйста… — просипел Натаниэль, чем вызвал очень обеспокоенный взгляд Ичиро. — Не говорите мне это. Не говорите, пожалуйста.        — Всё могло быть по-другому, если бы ты воспитывался со мной. Прости, что всё так получилось. — Ичиро был искреннен. Такие люди не врут. Им это не нужно. — Не сомневайся, не будь мои слова правдой, тебя бы убили, как только нашли.        — Я… Не сомневаюсь. — робко подтвердил Веснински.       — Тогда посмотри на меня. — Натаниэль медленно перевёл взгляд на лицо Ичиро. — Ты больше не можешь принадлежать мне официально, потому что наши отцы мертвы и договор автоматически расторгнут. Но мне нужно иметь то, что должно было принадлежать мне по праву. — взгляд Ичиро стал темнее, напряглись жилки на челюсти и его грудь вздымалась тяжелее. — На колени. — приказной тон. Тот самый, с которым Ичиро приказывает убить.       Натаниэль покорно опустился на колени перед своим несостоявшимся мужем и продолжил держать взгляд на его лице, потому не заметил того, насколько натянуты штаны в области чужого паха.       Ичиро ловкими движениями расстегнул ремень, пуговицу и ширинку, а после оттянул ткань нижнего белья, оголяя полностью готовый орган. Он завёл одну ладонь в рыжие волосы и заставил парня опустить взгляд. Натаниэль тяжело сглотнул и почувствовал тяжесть в теле, отчего не мог пошевелиться.       — Отсоси мне. — брюнет выдохнул эту фразу, а Натаниэль не понимал её значения несколько секунд, ровно до тех пор, пока его силой не заставили придвинуться к члену. — Я буду вести себя хорошо, если буду видеть полное повиновение. Так что не испытывай судьбу.       — Я не умею… — еле слышно предупредил Веснински, не смея поднять взгляд с члена, что находился в паре сантиметрах от его лица.       — У тебя же есть ручной зверёк. Что, за столько времени ты ни разу не сосал? — голос был спокойный, но в нём пряталось нарастающее раздражение. Веснински отрицательно помотал головой. — Тогда открой рот и внимательно слушай, что я тебе говорю.       Натаниэль послушно открыл рот, и его языка коснулась солоноватая головка.       — Обхвати губами и ласкай языком, — Ичиро чуть сильнее сжал волосы Натаниэля и рвано выдохнул, когда тот исполнил приказ.

      Веснински вновь повиновался приказам Морияма. Какая ирония.

      Натаниэль двигал языком хаотично и медленно, стараясь не дышать, чтобы не чувствовать пряный вкус выделяемой смазки. Ичиро мягко гладил рыжий затылок, не требуя большего и давая парню привыкнуть к таким ласкам.       — Умница, теперь возьми поглубже, — почти ласково приказал Ичиро, а Натаниэль вновь повиновался, беря орган чуть меньше, чем наполовину. Он был медлительным и почти робким, отчего рука в волосах сжималась сильнее с каждой пройденной секундой и заставляла брать глубже.        В какой-то момент Ичиро надавил на затылок слишком сильно, заставляя член упереться глубоко в глотку. Невозможно было вдохнуть, отчего Натаниэль вцепился в бёдра Ичиро, предупреждая об этом, но Морияма зафиксировал его голову, а после сам начал поддаваться бёдрами вперёд. В уголках глаз рефлекторно выступили слёзы, а веки покраснели. Веснински ещё чуть сильнее сжал свою руку и попытался отвести голову назад, чтобы вдохнуть, но Ичиро по-прежнему удерживал его.       — Считай это разминкой. — тяжело выдохнул Морияма, когда наконец ослабил хватку, и Натаниэль закашлялся. От его нижней губы до красной головки тянулась ниточка вязкой слюны. Глядя на такое зрелище, Ичиро лишь ухмыльнулся и провёл большим пальцем по губам парня, что смотрел куда угодно, но только не в лицо своего Господина. — Я ещё не кончил. Продолжай.        Натаниэль глубоко вдохнул и повиновался давлению на затылке. Его сжирала пустота. Она забирала всё: возможность чувствовать, возможность понимать происходящее, возможность вернуться назад.       — Блять, бери глубже. — прорычал Ичиро, поднимаясь на ноги и хватаясь за рыжие волосы обеими руками. Он начал сам вдалбливаться в глотку Натаниэля, выдыхая проклятья, как показалось Веснински, на японском.        Горло саднило, по подбородку грязно стекала слюна, а слёзы жгли щёки.       Натаниэль терпел.       Терпел, не позволяя себе перечить Господину. Он забыл про своё существование, про своё прошлое и возможное будущее. Он помнил только то, что сейчас расплачивается за семью Нейла Джостена, за её безопасность.       Этого было достаточно, чтобы повиноваться. Умирать он будет потом.       — Учись на своём зверьке. Ты действительно паршиво сосёшь. — сквозь зубы шипел Ичиро, делая последние толчки перед тем, как содрогнуться в оргазме. Натаниэль чувствовал на языке неприятный солоноватый вкус, но выплюнуть ему не позволили. Сглатывая, он боялся, что испортит ковёр тем, что подступило к его горлу. Как только рот оказался свободен, Веснински опустил голову, обхватил горло и начал жадно глотать воздух, чтобы вернуть нужное количество кислорода в организм. — На сегодня достаточно. Сдай все анализы, а потом проверим, на что ещё ты способен.        Послышался звук застёгивающейся ширинки, а затем и бряканье ремня. Ичиро покинул комнату, оставляя Натаниэля одного.       Он пытался считать на всех известных ему языках, но ненависть к самому себе заглушала все его мысли и заставляла грубо царапать горло ногтями. Парень еле слышно всхлипывал, чувствуя, что снова становился никем.        Ребекка подошла через пятнадцать минут после ухода Ичиро. Она помогла парню подняться, а после отвела в душ.       Его взгляд был пустой. Голубые глаза будто стали серыми, а цвет кожи слился с бледными шрамами. Его волосы были растрёпаны, а на шее были красные полосы от ногтей.        Он смотрел на себя и пытался воспринять ту информацию от Господина.        Он должен был быть на этом месте с самого рождения?       Он никогда не должен был быть свободен?        Он никогда не сможет быть просто Нейлом Джостеном, нападающим под десятым номером команды по Экси университета Пальметто?

      Почему? Почему? Почему? Почему? Почему?

      Этот вопрос заставлял красные веки краснеть ещё больше, а после увлажняться солоноватым раствором, что раздражал их ещё больше.       — Выпейте это. — Ребекка поставила на столешницу бутылку воды и небольшую таблетницу. — Это успокоительные. Будет лучше, если у Вас не поедет крыша. Доктор будет минут через двадцать, до этого времени я буду присматривать за Вами.       Парень смотрел на неё пустым взглядом через зеркало, до побеления костяшек сжимая край раковины. Он почти не дышал. Он больше не чувствовал себя живым. Ему больше ничего не хотелось.        Его тело пробирала крупная дрожь и было трудно разобрать, что её вызвало, но девушка взяла большое полотенце и подошла к парню, укрывая его плечи.        — Только не считайте это изнасилованием. У вас договор, поэтому Ваше согласие является автоматическим. — предупредила Ребекка и вставила в руку парня бутылку, а после засунула в рот одну таблетку, потому что он не подавал ни одного признака нахождения здесь. — Глотайте, пока мне не пришлось Вас заставлять. — в её голосе мелькнула нечто похожее на раздражение, но парень будто не обратил на это внимания.       Она устало вздохнула, забрала бутылку, наполнила собственный рот водой, а после прильнула своими губами к губам рыжего, отправляя жидкость в чужой рот. Парню пришлось проглотить, потому что иначе он бы захлебнулся. Ребекка отстранилась от его губ, вытирая рот запястьем.        — Почистите зубы и оденьтесь. Я буду ждать снаружи, — холодно сказала Ребекка, а после оставила парня одного.        Рыжий вновь смотрел в своё отражение, пытаясь вспомнить своё прошлое. Но в голове была лишь пустота.       Кто он?       Натаниэль или Нейл?        Никто или живой человек?        Заложник или свободный?

      «Как звали того парня, что говорил правду, чуть искажённую ложью своего образа?»

       «Кто был тот, что целовался так, будто вся вселенная состояла исключительно из их губ?»

       «Почему образ того, кто стал спасителем, помутнел?»

       Парень пытался вспомнить. Он до звёзд зажмурил глаза, вылавливая внешность того живого спасения сквозь пелену фейерверков.

      «У него сложный характер, сроднившийся с безразличием.»

      «У него прекрасные губы, что могут вдохнуть жизнь лишь за одно касание.»

      «У него мягкие, чуть вьющиеся волосы, цвета спелой ржи.»

      «У него карие глаза, что отражают эмоции лишь для Нейла.»

      Кто такой Нейл?        Это он?       Это тот парень в отражении, чьи губы распухли, а волосы растрёпались от грубой хватки?        Это тот парень, чей рот пару десятков минут назад безжалостно трахали, не давая вдохнуть?       Это тот парень, что должен был стать чьей-то игрушкой, но судьба решила отдать его другому, тому, кто был бы готов заботиться о нём и останавливаться, когда он попросит?

«Нейл — это я.»

      Только одними губами прошептал рыжеволосый и ноги резко перестали его держать, знакомя колени с полом.

«Эндрю… Боже… Эндрю…»

      Нейл вспомнил образ того парня, и сердце болезненно отозвалось жизнью.

«Я ненавижу себя.»

       Взгляд Джостена заметался по комнате. Он буквально разодрал на себе гипюр и дотянулся до собственной одежды, подаренной Эндрю вчера. Водолазка всё ещё пахнет их общим парфюмом, успокаивая и убивая одновременно.       Нейл почистил зубы раз пять, прежде чем в ванную зашла Ребекка. Он не смотрел на неё. Лишь на себя в отражении, пытаясь не сломать ту жизнь, что вернулась к нему.       Всё смешалось, отчего важно понимать, кто он и когда.       Сейчас он снова Нейл. Нейл, которого Эндрю Джозеф Миньярд любил больше жизни и ненавидел за то, что Джостен слишком сильно слился с его кровью.

      Натаниэль — тот, кто принадлежал Господину и оживал лишь тогда, когда тот использовал его тело.

       В промежуточных же стадиях его личность стиралась, и требовалось время, чтобы он мог осознать себя как одного из тех людей, кем он являлся в тот или иной момент.

      — Доктор приехал. Мы можем идти, — сказала Ребекка, а Нейл лишь сильнее стиснул зубы в наступающем порыве злости.        — Надеюсь, что это не займёт много времени, потому что мне нужно домой.