Мегатрон довольно быстро отошел от полученного ранения. Он выдернул кинжал из руки — кровь просочилась сквозь ткань летной куртки и тонкими струями потекла по руке. Ладонь и пальцы через считанные секунд были покрыты теплой липкой жидкостью. С силой сжав ладонью свободной руки рану, он поднялся с холодного бурого кафеля.
Мэри, с необъяснимым для себя самой ужасом, уставилась на десептикона. Змеевидный кинжал валялся на полу, и дикий кот хотел было ринуться к нему, схватить его и нанести еще пару колотых ударов, но… Что-то ее остановило.
Жалость? Нет, точно не она, скорее, просто интерес, житейское любопытство. Что же он будет делать дальше? Обычно в это мгновение Мэри уже просили о пощаде. А тут ни звука. Лишь холодный, равнодушный взгляд пронзительно-алых, неестественных для обычного человека, глаз. Он молчал, держал паузу, словно они находились на сцене Малого театра и разыгрывали драматическую сценку перед заполненным залом. Дикий кот нахмурился, внутри нее клокотала ярость, порывавшая ее расправиться с Мегатроном раз и навсегда. Стереть его из своей жизни, оставив ему лишь кибетронскую оболочку. Мэри была уверена, что совладает с матерым воином и бывшим гладиатором, так как белковым телом он владел в несколько раз хуже, чем настоящим. Но удастся ли ей изжить его навсегда? Забыть? Стереть воспоминание, как в фантастическом фильме? Впрочем, все ее существование в последнее время напоминало киноленту именитого режиссера. Какой-нибудь нескончаемый боевик с ней в главной роли.
Метка на руке красноречиво говорила, что
забыть десептикона она не сможет. Контролировать собственные мысли и душевные порывы она кое-как умела. Умела в нужный момент держать себя в руках, но
метка. Никто не мог по собственной воле отстраниться от этой связи и уж тем более ее разорвать.
Дикий кот почувствовал, что от необдуманного, импульсивного решения ее будто бы удерживает незримая рука
Провидения. Эта неведомая сила ее останавливает, нашептывает не торопиться и позволить случаю поступить по-своему. Просит перестать идти наперекор предначертанному и совладать со страхами. Страхом
остаться одной. Страхом
быть брошенной. Страхом
оказаться бесполезной. И она не подняла кинжал.
— Давай же, закончи начатое, если уже осмелилась поднять на меня руку, — хриплым голосом произнес Мегатрон, с молчаливым вызовом заглянув в изумрудные глаза девушки. Десептикон наклонился, поднял оружие и протянул его Мэри. — Хороший кинжал. Даже не буду спрашивать, к черту он тебе сдался и зачем ты его держишь за пазухой. Ну же, бери. Убей меня, если ты этого так жаждешь. Или не хочешь пачкать руки? Возьми пистолет, валяется тут где-то на полу. Один выстрел и мое белковое тело перестанет существовать.
И ты получишь то, что хочешь.
Мэри молчала, не в силах найти силы для ответа. В горле застрял ком, а напускная уверенность исчезла, будто бы по щелчку пальцев.
Она не хочет его убивать. И эта мысль поразила ее до глубины души.
Она не хочет видеть его агонию. Его смерть. Его охлажденный труп на своих руках. Хотя только несколько минут назад пределом ее мечтаний было убить собственного соулмейта. Какие странные все-таки создания… люди.
— Я не буду этого делать, — удивительно ясным голосом ответил дикий кот.
— И почему же? Может, наконец определишься, чего ты хочешь? — произнес Мегатрон с нескрываемым презрением в голосе.
— Я не буду тебя убивать. Впрочем, я и не собиралась этого делать. — Мэри принялась за откровенную ложь, лишь бы не показаться слабой в его глазах. — Я только спасала свою сестру, потому что в чистоте твоих помыслов касательно нее я сомневалась. Я знала, что у тебя не дрогнет рука выстрелить. И я дала ей шанс сбежать. Вот и все.
— Пять минут назад ты грозилась избавиться от моего белкового тела. Или ты
передумала?
Дикий кот вздрогнул. Словно пенопластом по стеклу, противным скрежетом горькая правда раздалась эхом в сознании. В тот момент, когда она угрожала его убить, Мэри была уверена, что сделает это. А сейчас не решается выхватить протянутый кинжал и наконец совершить злосчастное убийство.
— Пусть будет так, — сдавленно произнес дикий кот и добавил: — Я передумала.
Мегатрон самодовольно ухмыльнулся, мысленно празднуя свою победу. Десептикон подошел поближе и, все так же злорадно скалясь, тихо проговорил, удерживая с диким котом зрительный контакт:
— Как видишь, даже ты и твоя упертость не могут противостоять судьбе, которая нас соединила. Ты ведь могла убить меня, у тебя был прекрасный шанс, но ты
упустила его. И так будет всегда. Сколько бы ты не противилась и сколько бы не уходила от этой темы, это просто бесконечная гонка по кругу. Ты жалкая. Похожая на ваших земных белок, бессмысленно бегающих в колесе. Строишь из себя недоступную и недосягаемую, когда сломать тебя можно за несколько минут прямого воздействия. Твоя холодность дает трещину, как только я вторгаюсь в твое личное пространство, не так ли? Твой хваленый самоконтроль больше не работает и не сдерживает тебя, ты действуешь по велению высших сил, которые тебя останавливают. Да, ты можешь сколько угодно расправляться с соулмейтами Старскрима и Нокаута, отсылая их на Немезиду ни с чем. Но со мной, девочка моя, тебе не совладать. Я сильнее тебя. Пойми это наконец. И перестань быть такой упрямой.
По щекам девушки заструились слезы. Холодные, соленые, горькие. Внезапные эмоции накрыли ее, и она правда
дала трещину. Ту самую, про которую говорил Мегатрон. Он без особых усилий расколол ее броню, разбил на мелкие кусочки, невидимым градом посыпавшимися на пол.
Она не понимала, что с ней творится. Не понимала, как остановить поток слез и выдавить из себя хоть какой-то ответ. Ей было невыразимо больно. От собственной слабости. От собственной никчемности. И Мэри просто замерла на месте, закусывая губы и смотря в глаза расчетливому десептикону, имевшему над ней полную власть. Он все равно добился желаемого, и цепь заточения мертвой петлей обвилась вокруг голой шеи дикого кота, словно тугой, сдерживающий все порывы ошейник.
— Ну же, не плачь, девочка моя, — наигранно ласковым, фальшивым голосом произнес Мегатрон. — Смирись наконец со своей участью и не выдавливай из себя слезы.
И от этой «успокаивающей» фразы ей стало только хуже. Он
смеется над ней. Он играет ей как хочет, управляет, словно марионеткой, подвешенной на тонкие лески. Дикий кот никому и никогда не позволял так с собой обращаться. Будь перед ней другой человек, хоть сам Босс Мафии, она бы не открыла свою слабую сторону и не повернулась «спиной» к врагу. Она бы дала отпор. Но не сейчас. Не в этот раз.
— Ты чудовище. Я ненавижу тебя, — одними губами прошептала Мэри, отводя заплаканный взгляд в сторону.
Грубая, окровавленная ладонь десептикона тут же перехватила ее лицо и приблизила к своему на чересчур близкое расстояние.
— Это пройдёт. Со временем все проходит, — ответил Мегатрон.
— Чего ты от меня хочешь? Чего ты добиваешься? — с нарастающим надрывом продолжала девушка. — Ты ведь не
любишь меня. И никогда не привяжешься ко мне настолько, чтобы так цепляться за меня сейчас. Зачем я тебе? Для чего?
Зачем ты меня мучаешь? Зачем насилуешь мою душу?!
У нее началась истерика. Неконтролируемая и разрушительная. Будто бы все то, что копилось внутри нее на протяжении долгих лет, медленно кипело и бурлило, зарытое в глубинах ее разума, теперь внезапно всплыло на поверхность. Десептикон был шокирован такой реакции, но очень быстро вернул себе самообладание.
— Даже так? — Мегатрон сделал короткую паузу. — В твоих глазах я хладнокровный маньяк…
— А кто ты еще? — перебила Мэри десептикона. — Все твои действия говорят об этом. Бесконечные преследования, визиты, слова, полные жажды унизить и как будто бы за что-то отомстить, шантаж жизнью моей сестры. Что я должна о тебе думать?
— Я привык всего добиваться именно таким способом, милочка моя. И, как видишь, я достиг своей цели. Ты стоишь передо мной, с заплаканным лицом, в предобморочном состоянии, не в силах сказать даже слова в свою защиту. Мои методы приносят свои плоды.
— Хватит уходить от вопроса! — крикнула Мэри. — Ответь наконец, зачем я тебе?
— А к чему тебе ответ? Что бы я сейчас ни сказал в свое «оправдание», ты продолжишь все так же меня ненавидеть. Или ты резко поменяешь свое мнение, если я наплету тебе льстивую чушь? Мне стоило просто тебя немного приласкать, чтобы ты сразу покорно прогнулась и подчинилась? Интересно.
Каждое слово было сравнимо с лезвием бритвы. Больно, резко, но правдиво. Дикий кот всегда чуждался чужой ласки и заботы, обходил всего теплого и родного стороной, но…
Да. Именно от него Мэри хотела всего того, чего была лишена долгие годы после вербовки. Тишины, уюта, спокойствия. А получала лишь до боли известные, опротивевшие эмоциональные качели, знакомые унижения и бесконечную игру в кошки-мышки, где они постоянно менялись ролями.
И тут внезапная мысль
рассекла ее сознание. Его поведение, его действия, его мысли, в конце концов, лишь отражение ее самой. Она ощутила себя на месте убитых собственноручно людей, почувствовала на своей шкуре их уязвимость и их
боль. Он ведет себя так же, как она вела себя с окружающими ее людьми. Ни больше, ни меньше. Шантажи, преследования… Разве она сама не занималась подобными вещами? Разве она сама не загоняла в угол своих жертв, лишая их выбора? И эта идея придала ей сил. Подарила последний шанс на отпор.
***
Два года назад
Этот
человек был должником Мафии. Связался не с теми людьми, как он сам говорил, «бес попутал». Взял денег у бандитов, у чертовых мафиози, заручился их поддержкой и открыл свой бизнес. Поначалу дело приносило большие доходы,
человек исправно платил проценты по условному договору, заключённому между ним и Боссом Мафии. Он заработал приличное состояние, купил небольшой особняк, дорогую машину, открыл счета в зарубежных банках. А потом наладил связи с влиятельными политиками. И решил бросить Мафию, подарившей шанс на такую роскошную жизнь. Он бросил в лицо одному из оперативников оставшуюся по кредиту сумму без полагающихся Мафии процентов. Перестал платить своим криминальным телохранителям и выгнал их из своего жилища, захлопнув дверь перед самым их носом.
Человек надеялся, что Мафия забудет это унижение. Что Мафия сглотнет это нахальство и простит ему причинённую обиду. Но
человек не знал, на что по-настоящему способна Мафия. Он нанял частную охранную службу, стал опасаться открытых пространств и чересчур публичных мероприятий, чтобы не столкнуться с членами организации. Но даже эти меры предосторожности не спасли его от суровой кары, уготованной ему. На каждого
должника Мафия находила свою управу. И делала это безошибочно.
Мэри бесшумно проникла в его дом, пока жена с детьми была в отъезде. Незаметно прокралась в его спальню, сорвала с беззащитного тела одеяло и приставила дуло револьвера к его груди. Но убить его во сне было бы слишком гуманно. Убить так, чтобы он ничего не почувствовал и в эту же секунду отправился в мир иной, — так не пойдет. Его труп должны найти изуродованным. Измученным. Разорванным на части. Чтобы другие должники Мафии начали сомневаться, прежде чем переходить ей дорогу.
Дикий кот грязной, сальной тряпкой, заткнул ему рот. Он проснулся, но не смог произнести ни звука.
Человек сразу понял, что за ним пришла сама Смерть. Склонилась над ним, облаченная в свои черные одежды. Холодная и беспощадная.
Дикий кот тугим узлом привязал его руки к изголовью кровати. Он поочерёдно отрубал ему по одному пальцу на руках и ногах. Медленно, смакуя происходящее и наслаждаясь его метаниями по постели. Шелковые белые простыни были испорчены багровыми пятнами крови. Вслед за пальцами она отрубила обе ладони целиком.
Человек беспомощно мотал окровавленными культями, но гибкое тело дикого кота крепко удерживало его на одном месте. Девушка выдавила ему глаза, с силой надавив большими пальцами на глазницы. Мерзкое содержимое вытекло из-под опущенных век,
человек начал хныкать, неразборчиво увещевать, молить прекратить.
Но уже было поздно. Слишком поздно, чтобы остановить казнь, на которую он получил приглашение.
Дикий кот вырисовывал замысловатые узоры острым лезвием кинжала на нежной, холеной коже
человека. И они сложились в одну фразу: «
Месть свершилась».
Заключительный удар пришелся в сердечную камеру. Дикий кот с нескрываемым наслаждением, с хищной улыбкой на губах всадил холодную сталь в податливое тело. Последний рваный вздох, и
человек окончил свое земное существование. Теплый труп покоился теперь на брачной постели супругов. С оставленным на нем посланием.
Месть
свершилась
