Ньюансы нашего сознания

Чудесное утро, когда большой луг заливается тёплыми лучами, насыщая всё вокруг светом. Самое время, чтобы нарвать цветов и подарить их Муми-маме. Эдит удерживала на плече рюкзак, в которым была спрятана курительная трубка. Девочка свистнула её у Снусмумрика, мол, это для его же блага, вредно для лёгких и бла-бла. Да, не есть хорошо. Снафкин ищет её уж который день. Но он же ей спасибо потом скажет, думала Оукман. Она бегала по обширному полю и напевала песню, параллельно нарывая розы, маргаритки, тюльпаны, лютики, гладиолусы, фиалки и лилии для женщины, к которой очень сильно привязалась. Она стала для неё безумно важным человеком, как и весь Муми-дол. Может, чуть позже найти ракушек для Снорочки? Или сделать скейт для малышки Мю? Она так же могла бы подарить Муми-троллю новую книженцию со сказками. Надыбать новый цилиндр для Муми-папы. Или подарить горсть монеток Сниффу. А вообще было бы неплохо подумать о Снусмумрике. Всё-таки она украла у него трубку. Но в эпицентре её мыслей была... — AND I THEN I LIKE... baby! Baby! Baby! You're so fine! Mew mew... Kissy cutie... You'll be mine. Crushing! Crushing! Crushing! On Alicia! — Эдит совершенно не волновало, что вокалом она никогда не занималась, она пела в своё удовольствие. — Очень красивые ноты, так и споёшь на вашей с ней свадьбе. — Чёрт! — девочка вздрогнула и обернулась. Снафкин стоял перед ней с ведром, полным рыбы, тихонько хихикая. – Забудь о том, что ты слышал и видел! Идём к Муми-троллям!! — она потянула друга за рукав одежды, и повела его за собой в дом её семьи. После сытного завтрака подростки сидели на крыльце Муми-дома и мечтали о будущем. Муми-папа за столиком читал газету, он слушал разговоры детей, но не участвовал в них. — Эдит, о чём ты мечтаешь? — спросила Снорочка. — Хочу стать кинорежиссёром и уехать куда-то... куда-то в Финляндию, к примеру. Может, в Канаду. — Кино.. — Муми пытался выговорить это слово. — Кинорежиссёром. О, да, вы же не знаете, что такое кино... В общем, есть видеокамера. Подобная фотоаппарату, но когда включаешь её и наводишь на объект, она записывает видео. Можно записать на кассету происходящее, чтобы потом пересматривать. А кино похоже на театральную пьесу, но опять-таки, его можно будет потом пересмотреть. Даже находясь дома. — Ого... У вас есть такие интересные вещи... — сказал Муми-тролль. — Да. Но я бы отдала их в обмен на то, чтобы остаться с вами. — Эдит положила руки на шею и принялась рассматривать жучка, который ползал по перилам. Муми-мама вышла на крыльцо. — Я готовлю торт. Скоро будет готов. — Ура! — бросил Снифф и погладил себя по животу. — Я уже проголодался. — Господи! — фыркнула Мю. — Снифф, сколько можно есть? Вечно ты говоришь только о еде. Может, хватит уже? Скоро лопнешь. — Тише, Мю, — Оукман попыталась потушить задатки потенциальной стычки. — Нельзя же так. У всех свои недостатки. — Да! — вскипел Снифф и посмотрел на подругу. — Я же не упрекаю тебя за то, что ты кусаешься и вечно носишься, будто тебя сковородой по голове ударили! — Сейчас тебя ударю! — разозлилась мюмла. Муми-тролль искренне хохотал. — А ты чего смеёшься?! — Мю обернулась к голубоглазому. — Я хотя бы в грёзах не утопаю, как ты! — Что? — Что слышал! Ты так часто плаваешь в мечтах, что забываешь о реальной жизни! Ах, Снусмумрик! Когда же ты вернёшься? Снусмумрик... О, Фрёкен Снорк, я тебя люблю и отдам тебе весь мир! Смотрите на меня, я – Тарзан! Теперь... ковбой! Эдит нахмурила брови. Муми-тролль скрестил руки на груди. — Прости. Но твоя реальность ужасна, а у нас всё хорошо. И вот... — Я поняла. — Я принимаю вас всех такими, какие вы есть. Потому что вы – мои друзья, — ласково промолвила Снорочка. — И мы тебя принимаем такой, какая ты есть. — Сказал Мумин. — Не поняла! — возмутилась кареглазая. Снифф и Эдит многозначно переглянулись. — Прости, Фрёкен Снорк. Я очень люблю тебя. Но временами ты так ревнива, что мне аж страшно за целую планету становится... Снусмумрик не участвовал в диалоге, а лишь тихонько хихикал. — О-о-о, тебе тоже смешно, мистер Не-Поверю-Пока-Не-Увижу-Сам-И-Наплевать-Что-Я-И-Так-Уже-Видел-Много-Чудных-Вещей? – ухмыльнулась Эдс. Снусмумрик невозмутимо посмотрел на девочку. Спокойно ответил ей. — Будь по-твоему, Эдит. И не забудь про моё краснеющее лицо при виде моей суженой, — улыбнулся мумрик. — Хотя это скорее тебе подойдёт, чем мне. Девчонка застыла на месте и впала в ступор. Ребята засмеялись. — Она не моя суженая! — Как скажешь, — анархист пожал плечами. Муми-папа подал голос. — Простите... Я всё думаю о том, что сказала Эдит. О кино. Не знаю, где мы можем достать камеру, но я думаю, что обязан его снять! — Отличная идея, Муми-папа! — Эдит радостно закивала головой. — Вы могли бы написать великолепный сценарий. — Значит, начнём сегодня. Оказывается, у Снорка среди его изобретений и прочих штук хранилась видеокамера. Снорочка еле выклянчила её у братца, при этом он сказал, что если они её разобьют или что ещё, то будет беда. — Свет! Камера! Мотор! — Эдит вошла в раж. Она уже стояла с камерой около Муми-дома. На крыльцо выходит Снорочка, счастливая и жизнерадостная. Такой была и она сама, и её героиня. Одетая в нежно-голубое платье и хрустальные туфли, которые нашлись в шкафу у Муми-мамы. — Такой чудесный день! — у её персонажа было чудесное настроение. Она шла, подпрыгивая, навстречу новым радостным событиям. — На помощь! — маленькая напуганная девочка, то бишь Мю, подбегает к ней. — Там грабители! Они уже ограбили половину города. — Где? — Да вон они! Преступники, одетые в чёрно-белую одежду (пришлось о-о-очень долго рыться в гардеробе у Муми-мамы, чтобы найти подходящий принт), которых играли Снусмумрик и Снифф, бежали вдаль с огромными мешками, должно быть, денег (мешки были пусты, хотя Муми-папа предлагал наполнить их для большей правдоподобности, но Эдит сказала, что и так сойдёт.) — Стоять! — издалека был слышен чей-то разъярённый голос. Мальчик в маске (Муми-тролль нарисовал себе на лице краской что-то вроде маски супер героя) встал перед убегающими бандитами, и связал им руки верёвкой. Девочки заахали и начали бесконечно благодарить их спасителя. — Теперь вы больше не ограбите никого. Счастливый смех девочек. — И... Снято! — Эдит выключила камеру. — Когда я его... Как это называется?.. — спросил Муми-папа. — Монтаж. Когда вы его смонтируете, — улыбнулась она. — Ах, спасибо! Когда я его смонтирую, то непременно покажу его всему Муми-дол. Сей шедевр должен посмотреть каждый. — Это точно, милый, — мягко улыбнулась Муми-мама. Девочка, в чьих глазах бушует серый мятеж, больше не плакала.